Сумеречная зона. Глава 4. Осколки

А перед началом чтения рекомендую вам подписаться на мой Телеграм-канал, где я рассказываю, как выйти из матрицы, прокачать свой разум и построить свою действительность. Подпишись и приглашай единомышленников!
Вот ссылка

https://t.me/escapism_station

«Ты заблудился!»
В эхо он разобрал что-то или это просто галлюцинация? Не факт. Обычно у галлюцинаций есть свойство когда-то заканчиваться. Или это кошмарный сон, в котором ему придется добыть до конца своих дней. Но это уже проходили, и место не меняется после смерти.
В очередной раз он очутился в помещении с рядом окон по правой стороне от него и сплошной стеной слева.
Опять это! И почему после каждого сброса на ноль, в голове происходит такое? Будто осколки чего-то, что походит на воспоминание, пролетают мимо, и лишь мелкие фрагменты с огромной силой влетают в тебя и намертво врезаются, оставляя память о чем-то давно забытом.
«Ты заблудился!»
Ну что ж, теперь ему немного известно начало его возрождения. И известно совсем немного больше. Но что все это значит? Заблудился он здесь — в круговороте жизни и смерти, где все повторяется снова и снова. Видать, это не закончится до тех пор, пока он что-то не поймет, черт возьми. Опять эта муть с пониманием происходящего!
На этот раз, он решил как следует исследовать помещение, в коем начинается жизнь. Однако, осмотревшись, Миша разочаровался — исследовать было совсем нечего. Ничего примечательного, все выглядело пусто и минималистично. Справа окна, слева — стена. И только впереди, справа, после ряда окон, все завершалось большой деревянной дверью на выход. Очень жаль, но других дверей здесь нет. Надо принять решение.
Если выйти и не идти прямо, то есть к костру, то можно обойти здание и, возможно, найти хотя бы маленькую зацепочку, которая позволит подняться из низов неведения еще выше.
Странно, эта идея появилась у него недавно. Он не уверен на сто процентов, но в голову пришло некое предположение о том, что умирал он от того,  что был замечен людьми у костра. Может быть, это не причина, но всякий раз, когда он выходил на улицу и шел прямо, его подзывали те люди у костра. А потом он находил свою смерть. То его убивали самыми изощренными способами, то происходили несчастные случаи и тоже разные! Два раза он разбивался насмерть, не заметив трещину в земле, которая была прикрыта какой-то тканью не первой свежести. Хотя, с таким освещением сложно ориентироваться на местности и никуда не угодить.
Пальцы уже коснулись холодной дверной ручки.
Опа! Она еще и скрипит, когда открывается. Хорошо, что он успел это вспомнить вовремя. Скрипела она всегда, когда Миша открывал ее. Медленно и осторожно, он начал потихоньку открывать дверь. Потребовалось время, но терпение дало награду — дверь открылась без заметного скрипа. В лицо ударил прохладный воздух улицы, с запахом дыма. Впервые за много жизней, он посмотрел по сторонам. Оказывается, все здание заросло какой-то высокой растительностью. С виду похоже на обычную траву, но несколько выше человеческого роста. Трава почти полностью закрывала собой окна и тянулась до самой крыши. Сейчас ему стало даже радостно, ведь в траве можно запрятаться и незаметно прочесать весь периметр здания. Осторожно, мелкими шажками, он направился влево, сквозь растительность. Боковая стена была коротким, но непростым препятствием. Трава здесь растет с большой интенсивностью, образуя плотную труднопроходимую стену.
Если бы не опасность оказаться замеченным, но увы — не судьба. В любом случае, если там, далеко отсюда, он найдет свою смерть снова, то придется все начинать сначала. Чертов лимб!
И еще эти чертовы стебли тут и там, которые так и норовят исцарапать тебе руки или шею! Приходится ломать по стебельку, аккуратненько, чтобы не создавать лишних звуков и не привлечь к себе внимание. Только и слышны тихие пощелкивания ломающихся стебельков. И нужно осторожно их ломать, чтобы колыхание травы не привлекло ни чьего внимания, а то хана!
Через десять минут усердного пробирания через дебри чертовой травы, руки его устали. Привал. Медленно ему удалось раздвинуть стебли, чтобы можно было сесть и обеспечить себе хоть какой-то обзор местности.
И ничего. Хотя, что он хотел там увидеть? Его взору предстала все та же равнинная и однородная поверхность, покрытая слоем щебня. Здесь щебень не настолько густо покрывает, как, например, около железной дороги. Он просто лежит тут и там, на фоне черной земли. Небо. Тоже ведь унылое зрелище, к которому все давно привыкли. Хотя, есть в нем что-то привлекающее взор, даже завораживающее. Во-первых, оно никогда не меняется, во всяком случае Миша не заметил еще на нем ни одного изменения. Во-вторых, оно окрашено интересным сочетанием цветов. На востоке оно зеленое и эта зеленость плавно переходит в абсолютную черноту на западе.
Он прислушался и не услышал ни одного постороннего звука. Правда, не было слышно голосов, шагов и других человеческих звуков — это он имел под словом «ничего». Время от времени дул прохладный ветер с запахом овсяного печенья да шелестела трава, что образовывало монотонное, почти гипнотическое шипение. После очередного такого дуновения, вдалеке послышались звуки, не свойственные природным и не похожие на звуки привычной человеческой деятельности.
Сперва Миша подумал, что ему послышалось, но потом, прислушавшись, он четко услышал музыку. Музыкального образования у него нет, но он знал, что за инструмент.
Волынка.
Но в этом месте еще не было ничего уникального. Откуда здесь взяться чему-то живому и прекрасному, например музыке? Ветер доносил до ушей все новые мотивы, украшая мелодию, время от времени, своим завыванием. Источник звука близко! Скорее всего, как предположил только что он, источник находится за задней стеной здания.
А может это ловушка?
Да черт их знает! Ничто здесь не поддается привычному логическому объяснению. Да и вообще, вся эта история просто немыслима с точки зрения здравого смысла. Как бы там ни было, ему хотелось узнать, кто исполняет эту причудливую мелодию, словно бабочка, которая летит на свет, не подозревая о том, что она обожжется и сгорит, и ее короткая жизнь закончится. Он знает, что рискует. Все-таки, не первую жизнь уже живет, но любопытство, которое посетило его впервые, брало вверх. Отдых закончился, и Миша стал продвигаться дальше, тихо и осторожно, как и прежде.
По мере его очень медленного продвижения, музыка звучала все громче и отчетливее. И вот, он добрался до задней стены. Сквозь прутья травы, которая закрывает почти весь обзор, он увидел необычную картину.
Прямо перед ним, на расстоянии примерно пятидесяти метров, стоял мужчина, который и играл на волынке. Но в этом не было бы ничего странного, если не считать лодку, которая стояла возле него. Кстати, никакого лодочного сарая или других построек, кроме исходного здания, поблизости нет. Зачем ему лодка, если поблизости нет воды? Или…
Белое озеро! Наконец-то получилось посеять в этом безумии хотя бы одно зернышко здравомыслия. Оказывается, есть и объяснимые вещи в этом месте. Может он путник? Но зачем он стоит уже полчаса на месте и играет эту музыку. Можно же играть сидя или вовсе… опять запутался он в этом бреду. Почва же глинистая и зерно здравомыслия прорастать не хочет и не может.
Миша посидел еще минут двадцать.
В течении этого времени к путнику никто не подошел и он продолжал играть. Он не сделает ничего плохого. Ну, не должен. Так думал Миша, но его постоянно бросало то на поверхность доверия, то в пучину опасения. Это же простой путник-одиночка, который оказался здесь, как и все — не по своей воле. Может стоит подойти и поговорить, как все нормальные люди делают. Это же ему подсказывало и внутреннее чутье.
Опершись руками о колени, Миша встал во весь рост, постоял немного, затем медленно, но более решительно, раздвинул стебли и шагнул вперед.
Мужчина не обратил никакого внимания на незнакомца, который вышел из травы. Может быть он слепой или глухой, хотя, глухим он быть не может. Или может? Бетховен же был глухим и каким-то образом сумел написать много достойных произведений! Но, что-то ему подсказывало, что с органами слуха и зрения у него все хорошо. Мелодия лилась не переставая, заполняя окружающий мрак то ли обволакивающей душу теплотой, то ли меланхоличной грустью. Миша вспомнил, что эти два состояния тесным образом переплетаются, даже, когда он был на Земле. Может быть, это состояние можно назвать мечтательностью? Кто знает. Радость от того, что оно останется в душе навсегда и оно так близко, но грусть от этой эфемерности и недосягаемости.
Оценив обстановку, он сделал вывод, что незнакомец один и не представляет для него опасности. Может это ошибка, но стоять и дальше здесь до скончания времен Миша тоже не станет. Их разделяет расстояние в несколько десятков шагов. А сейчас еще меньше. Ноги освободились от плена ожидания и зашагали вперед.
Куда он смотрит? Незнакомец ни на секунду не отводил взгляд от линии горизонта. До конца не понятно, что он там видит, но смотрит он с явной заинтересованностью и в то же время, с отрешенностью. Мечтать не вредно, даже там, где мечты никогда не исполнятся.
Мелодия закончилась, и последние ноты отозвались эхом, будто отразились от непроницаемого купола сумеречных небес и частично остались там.
— Здравствуйте, — решил начать разговор Миша.
Незнакомец медленно положил музыкальный инструмент в лодку. В ней еще лежал маленький черный рюкзак. Больше он ничего в ней не увидел.
— Здравствуй, — отозвался незнакомец.
Был он высокого роста и сначала Михаилу показалось, что мужчина молод, однако, присмотревшись поближе, стали заметны ярко выраженные морщинки вокруг глаз. Незнакомец решил продолжить знакомство с Мишей.
— Зачем ты пришел сюда? И стань правее. Там должно восходить Солнце.
— Понятия не имею, зачем я здесь. Меня подвергли эксперименту, — он сел на корточки.
— А я просто возвращался со стройки домой. Шел по улице и вдруг все потемнело, и я, — он набрал побольше воздуха. — Оказался здесь!
— Что это за место? И как вернуться назад?
Мужчина еле заметно улыбнулся. Выглядело это со стороны очень иронично. Миша понял, что хотел сказать он, но все же хотел услышать ответ.
— Ты не можешь вернуться. Разве не понятно? Сколько ты здесь находишься?
Если посчитать периоды жизни между смертями, то получится большое число. Десять жизней были короткими и длились примерно по две недели. Дальше было хуже, потому что Миша погибал, и это было регулярно. Его и резали, и вешали, и расстреливали, и топили — это было чаше всего. Но бывало и похуже.
Потом он два года вроде бы обосновался. Жил у Белого озера, но к воде близко никогда не подходил. Объяснялось это каким-то горьким чувством утраты, которое как бы связано с этим озером. Поэтому он не хотел сыпать соль на израненную душу. Потом его сковала какая-то странная болезнь. Все время хотелось спать, и такие периоды были все чаще, и однажды он не проснулся. Дальше ничего особенного не было. Несколько жизней он вообще провел безучастно. Ну а что? Это безысходность!
В общем, по очень приблизительным расчетам, его житие длилось примерно пять лет.
— Но ведь как-то мы сюда попали? Если есть вход, то должен быть и выход!
— Да, ты чертовски прав! Только не получится выйти через ту дверь, в которую вошел. Тела твоего скорее всего давно нет, а без него ты просто призрак. Хотя, двери нет, а это самое главное.
— Как это тела нет? Вот же я! — Он начал яростно себя ощупывать и рассматривать. — Вот я! Живой! Не умер же!
— Это не твое тело, а привычки свободного ума цепляться за все, что блестит. Можешь считать, что ум лишен тела, если тебе так будет проще.
Зеленое сияние горизонта на востоке давало причудливые блики от окружающего щебня. Вдалеке подул слабый ветерок. Просто было отчетливо видно, как несколько камешков перекатились с одного места на другое, а затем ветер немного усилился, но в этот раз он поднял ввысь сухую безжизненную землю.
— Вы сказали, что выход есть…
— Есть, но ты должен понимать, что в тело уже не вернешься и прежнего мира не увидишь.
С тяжким грузом на душе он согласился со сказанным. Просто других аргументов или людей, с которыми получился бы нормальный диалог, у него не было.
— Куда Вы направляетесь, — поинтересовался Миша.
— Хочу найти выход, как и ты.
Он не стал вдаваться в подробности. А Миша понял, что их цели близки и он готов идти с ним, не смотря ни на что.
— А конкретней? Куда направляетесь?
— На запад.
— Оттуда же идет чернота. Почему именно туда?
— Просто там я еще не был.
— Но можно же…
— Если ты хочешь идти со мной, то мы идем на запад! Я не заставляю тебя. Можешь идти куда хочешь, если есть идеи получше. У меня таких идей нет, но есть чутье, которому я доверяю!
Повисла минутная пауза и Миша понял, что спорить с ним бесполезно. Прав он или нет — будет известно как-нибудь потом. Смертью больше, смертью меньше — какая разница?
— А лодка зачем?
— Нужно обогнуть это здание. У меня нет резона ни с кем встречаться. Пойдем на юг. Там Белое озеро. Переплывем его, а там посмотрим, что делать дальше.
— Вы уже были там?
— Нет, но наслышан от тех людей, которые меня после убивали. Пойдем. Только тихо. И это, теперь мы с тобой переходим на ТЫ, если не против.