Оборотни

«Проверить человека можно только при опасном свете луны…»

Они считали, что прибыли на великолепный тропический остров, изобиловавший дарами богатой природы и подношениями туземцев, на нескончаемый праздник жизни, несмотря на то что срок был оговорен. Хотя что такое неделя, месяц, год или несколько лет, как не бесконечность, когда начинаешь? Они самые обычные люди: мужчины и женщины. Симпатичные и не очень, стройные и полноватые, шевелюристые и не очень. Море вылизывало берег и их загорелые тела. Теплый, напившийся влаги ветер ласкал упругие, словно бы изрезанные листья пальм и их загорелые тела. Само солнце каждый день утром выходило из-за горизонта, чтобы осветить путь птицам, зверям, множеству людей и в особенности им - избранным. Туземцы, почтительно наклонив головы, смиренно, исполненные чуть ли не богобоязненного страха, подходили к своим истуканам и к ним... Казалось, все служило и поклонялось им по привычке, из страха, в силу правил мирозданья…
Но оговоренный срок закончился. Сытость, довольство, значимость – их нелегко лишаться, и избранные выпили сироп из черно-красных, кровавых плодов кустарника власти - так называли туземцы серо-зеленого цвета ветвистое паразитарное кривоствольное растение, расселившееся буквально на всех здоровых деревьях острова и, по преданиям, управляющее их ростом.
Загорелые мужчины и женщины танцевали и веселились, передавая чашу тем, кто еще не выпил, а боязливые туземцы поглядывали на них издалека, поскольку знали, чем все кончится.
Длинные, как кухонные ножи для разделки мяса, когти полезли прямо из кончиков пальцев, из-под ногтей, у тех, кто выпил сироп власти первым. Жесткие, как и швейные иглы, щетинки шерсти, пробивая кожу, появились вначале на ладонях, затем стали распространяться по всему телу и, достигнув лица, вызвали и в нем ужасные изменения: появилась хищническая злоба, из-под губ показались растущие молочно-белые клыки, глаза превратились в щелочки, похожие на остатки убывающей луны, зрачки излучали плотоядные злобу. Человек, глазами которого Алик наблюдал за происходящим, осознав, что получившиеся из людей звери ищут жертв, быстрее выпил сироп, чтобы остаться в живых. Остальные были растерзаны. Людоподобные звери стали оглядываться в поисках добычи и заметили выглядывавших из-за пальм туземцев. Они бросились на них, но раздались громоподобные звуки, мощный топот, и появились слоны не менее свирепого вида, чем людоподобные звери.
Схватка была яростной, но проигрышной для людоподобных. Все-таки, несмотря на устрашающий вид, они оставались по-прежнему смертными. Выжили только те, кто сумел усилием воли подавить в себе звериные инстинкты и вновь стать человеком, по крайней мере, вернуть облик. Шерсть сошла с них, когти и клыки исчезли. Но каждый из них знал, что временно. В любой момент, как придет нужда, появится желание – они вновь превратятся в людоподобных зверей. Туземцы пощадили оставшихся, посчитав, что не все испили напитка из ягод кустарника власти.
К острову приплыли корабли и развезли людоподобных по разным странам и городам, к семьям и близким. Их дети генетически перенимали странные качества родителей, и так из поколения в поколение. И что интересно: окружающие чувствовали необычность тех, кто сам выпил сироп власти или состоял в родстве, пусть даже в самом дальнем, с людоподобным. Они вызывали невольное уважение, необъяснимую боязнь. Им было гарантировано продвижение по службе, по лестнице власти, и, когда им бывало надо, они могли выпускать когти и клыки.
Они стали оборотнями. Им не нужна луна, чтобы обрести звериный вид, они легко получали деньги, должности, почести…
***
«Есть правда в этом видении, есть, - размышлял утром Алик. – Только оборотень может вскарабкаться на пирамиду власти: добрый и радушный средь рядовой публики, кровожадный, обладающий звериными инстинктами средь своих. Каждый из начальственных чиновников – это оборотень. Даже самая умилительная тетушка из социальной защиты населения обладает всеми навыками хищника. Разорвет, по-доброму улыбаясь, и даже поплачет на могилке...»