Мороз

Ночью подул холодный ветер, и сразу природа окоченела, хотя природы было немного в локальном секторе областной туберкулёзной больницы расположенной в колонии – природой была одна берёзка невесть как выросшая среди серого асвальта. Поутру после завтрака зэки высыпали в сектор, покуривали, ёжились, запахивая потуже свои телогрейки, обсуждали предстоящую зиму – кто-то вспоминал прошлые зимы, тоже за решёткой. Режим на больничке был ослабленным – на работу ходить не надо, и поэтому несмотря на тяжёлое заболевание, зэки рады были «больничке». Вот такая необычная радость, когда заменяется жизнь в колонии вот на такие разговоры в секторе, когда можно спокойно смотреть на низкое, с тёмнымитучами, спокойное небо.
Колесова привезли сюда из колонии – выявила местная санчасть подозрение у него на туберкулёз, и хотя и было страшным заболевание, а и он перемену эту в душе одобрял – устаёт от колонии человек, и даже не от режима содержания, а от однообразия, оно – однообразие давит…
Колесов не курил, и может потому у него было время глядеть на щуплое деревце в секторе. Обещали вечерком подойти к высокой каменной стене примыкающей к колонии земляки – пообщаться, и это как-то подстёгивало мысли в хорошем направлении. Только иногда глядя на пожилых худых зэков – покашливающих, хмурых, отводил Колесов от них взгляд и чувствовал, как предательски подкатывает к горлу ком… Неужели вот так будет и с ним! И порыв ненастья, подувший откуда-то сверху, поверх каменной стены сектора, заставил Колесова поёжиться, то ли от грусти, то ли от незысходности, то ли от холода.
Только после обеда вызвали Колесова к врачу, и тот, в белом примятом халате, глянув на какие-то бумаги на столе, хрипло сказал:
- Повезло тебе, ошиблись ваши медики. Затемнение на лёгких есть, но природа его иная. Воспаление. Пролечим, и к себе поедишь…
Колесов невольно даже сделал шаг вперёд к столу врача, и недоверчиво глянул на него – бледный, худой, - но поняв, что слова врача правда, только и сказал:
- Век не забуду! Спасибо!
Врач очень внимательно посмотрел на зэка, и кивнул головой, точно подчёркивая, что он понимает глубину ему сказанных слов.
Колесов после кабинета врача вышел в сектор. По- прежнему дул ветер, но теперь он только охладил лицо, радуя своей свежестью. Стоял зэк, мысленно повторяя слова врача, потом подумал о земляках, после о колонии и тех, кого он помнил… И неожиданно даже для себя негромко произнёс:
- Мы ещё поживём!