тайна секретного туннеля

                Живая вода

     Недавно, разбирая свежую почту, я обнаружил среди газет толстый конверт, на котором не было ни почтовых штампов, ни обратного адреса, поэтому я бросил конверт в ящик стола и занялся другими делами.
     Тут подошли выходные и вспомнив про письмо я решил им заняться. На конверте была только одна строчка: Мигелю Родригесу, редактору, лично (Мигель Родригес, - это я, и я работаю редактором одной бразильской газеты левого направления),так что ошибки быть не могло.
     Мне много пишут разные люди на разные темы, но я не мог предположить, что мне напишет бывший ученый  засекреченного института. Прочитав письмо, я долго сидел в раздумье, потом схватив газеты начал просматривать уголовную хронику за последние дни. И вот в одной из бульварных газет  в колонке происшествий нашел сообщение о том, что некий Теодор Гонсалес, 96 лет, был сбит автомобилем около своего дома, автомобиль скрылся, свидетелей опрашивают.
     Итак автора больше нет в живых, поэтому привожу его письмо с небольшими сокращениями:
    "Я хочу рассказать о своей жизни , и о секретной базе, на которой мне пришлось работать.  Бояться мне уже нечего, я прожил долгую жизнь, и если Вы получили это письмо, то сами решайте,  что с ним делать.
    Мое настоящее имя Теодор Кноль, родился я в маленьком городке на западе Германии.  Ёще в школе я серьезно увлекся биологией и имел всегда отличные отметки. В старших классах я записался в секцию горного туризма, и на каникулах мы много путешествовали, были в Альпах, Карпатах и даже на Кавказе.  После школы я поступил на биологический факультет университета, где также успешно учился.
    Перед окончанием учебы в университет приехала какая-то комиссия, и через некоторое время меня и еще  нескольких студентов вызвали к декану.
    С каждым из нас провели собеседование на различные темы и отпустили. Примерно через неделю нас снова вызвали  к декану, но из двенадцати человек нас осталось пятеро. Теперь с нами беседовали другие люди, речь шла о нашей дальнейшей жизни после окончания учебы. Еще через несколько дней меня снова вызвали в деканат, там я встретил студента с параллельной группы, его звали Карл Штенберг, его тоже  вызывали в прошлый раз, больше никого из студентов не было. Сначала пригласили Карла, едва он вышел, сразу позвали меня.
     Этот разговор я запомнил на всю жизнь, через много лет я  часто вспоминал его.
    Если бы тогда я принял другое решение, жизнь сложилась бы иначе, не знаю хуже или лучше, но по другому. Войдя в кабинет я увидел двух незнакомых людей, один  из них был в военной форме, в чине капитана. Меня расспрашивали о моей жизни  во всех подробностях с момента моего рождения , особенно интересовались моим путешествием на Кавказ, это было очень похоже на допрос.
    В конце беседы мне предложили перейти на работу в закрытый институт, но на определенных условиях. Мне надо было вступить в НСДАП, без этого ни о какой карьере нечего и думать. Ответ надо было дать немедленно. Мне очень хотелось заниматься биологией, и по молодости лет, особо не раздумывая, я дал свое согласие, тут же подписав необходимые бумаги.  Со мной провели инструктаж о соблюдении секретности, я дал подписку о не разглашении, после чего меня отпустили, сказав, чтобы утром я явился в канцелярию с вещами. По пути я  встретил Карла Штенберга. В канцелярии нас ждал капитан, его звали Рольф, он был в штатской одежде.  Нам выдали дипломы об окончании университета и капитан повел нас к машине. Ехали долго и молча, каждый думал о своем. Уже стемнело, когда мы подъезжали к старому замку, и после нескольких проверок, мы наконец прибыли на место. Нас накормили, затем проводили в комнату, где нам предстояло жить.
    А утром началась новая жизнь. За нами пришел капитан, но он был в форме гауптштурмфюрера СС, с ним был  унтершарфюрер, которому мы должны были подчиняться, затем капитан ушел, а унтер повел нас получать форму, и по пути объяснял нам правила поведения. Любопытство не приветствовалось, общение с другими служащими тоже. По всем вопросам надо  обращаться к унтеру, его звали Хольц. Около месяца мы находились под его опекой, были в так называемом карантине. С утра была физподготовка, затем уборка территории, обед, потом занятия по биологии (проверяли уровень наших знаний). В замке все ходили в военной форме, в гражданской одежде я за все время пребывания никого не видел. Я до сих пор не знаю как назывался наш замок, в разговорах его называли просто- замок. Секретность здесь была на высоте. Несколько раз Хольц с охраной вывозил нас в горы, там мы лазили по скалам с тяжелыми рюкзаками за спиной, а Хольц смотрел и что-то записывал в блокнот. Здесь пригодилось мое увлечение альпинизмом ,а вот Штенбергу приходилось тяжело.
    Время летит быстро, и вот однажды Хольц отвел нас в дальний корпус замка, сказав, что теперь мы будем жить и  работать  здесь. Нас встретил гауптштурмфюрер  Рольф, он забрал у Хольца наши документы и повел нас в свой кабинет. Нам предстояло работать над получением плазмы крови для наших солдат ,так как уже шла война в Европе. Так нам сказал Рольф, и лишь позже я узнал, что мы работаем по программе "Лебенсборн",которой занималось Третье управление расовых исследований института" Аненербе". Курировал  это направление оберштурмбанфюрер Карл Рейер.
    Программа "Лебенсборн" была разработана в 1935 году, в 1938 году вся структура была передана в ведомство рейсфюрера СС Гиммлера и преобразована в  управление"L". Цель программы- создание новой расы господ. К концу 1945 года было произведено на свет около 70 тысяч "истинных арийцев".
    В лаборатории, куда нас с Карлом определили, работало еще двадцать сотрудников, под белыми халатами все они носили форму СС. Теперь мы целыми днями работали в лаборатории, делали пробы воды, проводили различные опыты по выданным нам заданиям. Воду эту называли "живой",так она имела структуру, соответствующую структуре плазмы крови человека. Доставляли эту воду из Абхазии.  Из этой воды мы создавали плазму крови для детей, рожденных по программе "Лебенсборн". Полученную плазму крови отправляли в "Дома матери" и в "Дома ребенка", которые находились в разных районах Германии, а также в Норвегии, Дании, Франции, Польше, Люксембурге.
    Недели через две меня и Штенберга вызвал Рольф, он поздравил нас с тем, что мы успешно прошли испытательный срок, нас зачислили в штат института и присвоили звания унтерштурмфюрера СС. Как я узнал позже вся система "Аненербе" входила в состав СС и все сотрудники, включая обслуживающий персонал имели звания СС, а начиная с лаборантов довольно высокие.
    Через неделю меня перевели в сверхсекретную лабораторию № 1146, там проводились работы  по клонированию с применением плазмы крови, полученной из "живой воды".
    Жизнь в замке шла довольно однообразно, от внешнего мира мы были практически изолированы, хотя нам привозили газеты ,по вечерам показывали кинофильмы, мы слушали радио. Так мы узнали, что началась война с Россией, но все это было далеко от нас, мы смотрели военную хронику, но в моем сознании  это  не нашло никакого отклика. Шел 1941 год, в ноябре мне исполнился 21 год. Я с увлечением работал в лаборатории, и даже усовершенствовал методику проведения биохимического анализа, и после ряда опытов, наша группа стала работать по этой методике.
    Руководство отметило меня в приказе, присвоив звание оберштурмфюрера, хотя это мне было безразлично. Несколько сотрудников поздравили меня, но кое кому это не понравилось, они завидовали мне и стараясь  навредить, писали на меня доносы, на что я не обращал особого внимания, но капля камень точит.
    И вот однажды меня вызвал Рольф. Он сказал, что мне оказано высокое доверие, я назначен старшим группы, которую переводят на секретную базу. В группе было вместе со мной десять человек.  На следующее утро мы залезли в крытый грузовик и тронулись в путь. Нас сопровождал  сам Рольф. Часа через два мы прибыли на небольшой аэродром, со всех сторон окруженный лесом. Нас уже ждал самолет. Дав команду на погрузку, Рольф, не отличавшийся сентиментальностью, положив мне руку на плечо сказал: "Хороший ты парень Кноль, береги себя". Время в полете пролетело не заметно и вскоре мы приземлились в Констанце, где находилась база подводных лодок. Найдя штаб  ВМФ, я отдал наше предписание, там нам дали сопровождающего, который  отвел нас на подводную лодку,(она относилась к классу малых подводных лодок) которая должна была доставить нас к месту назначения.
    Нас разместили в кубрике матросов, которые были на вахте, и вскоре вся наша группа погрузилась в сон. Не знаю сколько времени мы были в пути, нас разбудил боцман, сказав чтобы мы собирались, так как уже прибыли на место. Выйдя наружу, мы увидели, что находимся  в огромном гроте  с причалом, у которого стояла наша лодка, а чуть дальше еще две малых подводных лодки. На причале нас ожидал офицер СС и несколько солдат. Офицер проверил наши документы и повел нас к небольшому туннелю.  Там стоял небольшой, похожий на трамвай,  вагончик, с прицепленной к нему платформой, куда солдаты погрузили наши вещи, мы сели в вагон и по подземному туннелю, похожему на метро, вскоре прибыли на базу.
    Начальником базы в тот период был штандартенфюрер Клюге. Он рассказал нам, что база находится  в районе озера Рица, в Абхазии. Наша задача добывать "живую воду" из источника под озером, проводить биохимические анализы, затем отвозить воду в грот, где стояли подводные лодки. Для перевозки воды мы использовали канистры из серебра. Жили под землей, это был минигород, с лабораторией, спальным  корпусом, столовой и прочими помещениями. За водой поднимались на быстроходных  лифтах. Там же был выход к альпийским лугам, неподалеку проходила горная  дорога с мостами,  тоннелями и различными укреплениями, с усиленной охраной.
    На базе мы встретили новый 1942 год. В столовой  накрыли стол,  была различная еда, но мне почему-то запомнились абхазские мандарины, они олицетворяли праздник, глядя на них я забывал, что идет война, гибнут люди. Через какое-то время, мы узнали, что теперь у нас новый начальник базы из ведомства гросс-адмирала  Деница, это был фрегатенкапитан фон Ленц.  Нам приказали увеличить количество "живой воды"и ускорить проверку ее пригодности для получения плазмы крови. Здесь очень пригодилась методика экспресс анализа, которую я разработал в замке. Наступило лето. Иногда мы выходили на поверхность и  любовались  красотой альпийских лугов и горными массивами, которые нас окружали.
    Однажды на базе объявили тревогу. Нам было приказано до особого распоряжения не выходить из лаборатории и других помещений. У каждой двери была выставлена охрана спецроты СС. Позже мы узнали что базу посетил Адольф Гитлер. Прошло лето, началась осень, мы как обычно занимались в лаборатории и вдруг нас собрали и сказали, что  все работы прекращаются, база будет законсервирована. Приказано вывезти все оборудование и документацию, нам быть готовыми к отъезду. Как-то меня вызвали к начальнику базы фон Ленцу, подойдя к двери, которая была не плотно закрыта, я услышал разговор начальника и командира роты спецохраны СС. Начальник зачитывал ему списки работников, подлежащих ликвидации в первую очередь, услышав свою фамилию, я остолбенел. Вернувшись в лабораторию я обдумывал услышанное, доверять я никому не мог, и я не знал как поступить.
    На другой день четверых из нас послали в последний раз набрать "живой воды", я предложил своим спутникам выйти подышать свежим воздухом перед отъездом. Мы недолго посидели на поляне, греясь на солнце. В это время я увидел на дороге, стоящий автомобиль с открытым верхом. Около него никого не было. Мои товарищи уже входили в дверь, ведущую к лифту, я крикнул, что позже догоню их, а сам кинулся к автомобилю, до него было метров тридцать. На заднем сиденье громоздились чемоданы, я быстро заполз под них, укрывшись пледом. Не знаю, на что я рассчитывал, в тот момент я действовал как автомат, не думая, что из этого получится. Вдруг я услышал разговор, в   машину сели двое, голос одного показался мне знакомым. Мы проехали мимо поста охраны, который не стал проверять машину как обычно, иначе  меня бы сразу нашли, позже я понял, почему так произошло. Водитель и его спутник подлежали ликвидации, у машины были испорчены тормоза.
    Мы мчались по горной дороге, вдруг кто-то закричал, что тормоза не работают ,затем сильный удар, меня подбросило потом, удар, страшная боль, еще удар и я потерял сознание. Не знаю сколько времени прошло, когда я очнулся. Кружилась голова, болело все тело. Я попробовал пошевелиться, резкая боль пронзила левую ногу. Когда я снова пришел в себя, то почувствовал чей то взгляд. Напротив меня сидела черноволосая женщина в черной одежде. Она что-то сказала на своем языке и подойдя ко мне стала поить меня каким-то настоем. Затем я незаметно заснул.
    Сквозь сон я чувствовал, что меня куда- то волокут, но сил открыть глаза не было.
    Очнувшись, я увидел, что лежу в шалаше из веток, накрытый медвежьей шкурой.
    Через какое-то время  появилась женщина, опять напоила меня чем-то, и стала что-то говорить, но я ничего не понимал. Вспомнив, что в школе немного учил русский язык, попытался ей сказать, что ее не понимаю. Тогда она с помощью жестов и немногих русских слов, объяснила, что нам надо уходить и показала на самодельные носилки из двух жердей и привязанный между ними кусок брезента. К концам жердей были привязаны веревки. Перекатив меня на брезент, она взялась за веревки и потащила меня на этих волокушах через лес, по одной ей известной тропе.
    Не знаю, откуда у нее взялись силы, но к вечеру мы были далеко от того места, где стоял шалаш. Женщина развела костер и нагрев воду, заварила  какие-то коренья, потом дала мне кусок лепешки и сев рядом тоже стала есть, затем напоила меня горячим настоем и через время я заснул. Рано утром мы опять двинулись в путь и к вечеру добрались до небольшой хижины, укрытой от посторонних глаз густым лесом. С большим трудом женщина затащила меня в хижину, ходить я не мог, нога сильно распухла и сильно болела. Уложив меня на топчан, женщина куда-то ушла.
    Пока ее не было я осмотрелся. В хижине был грубо сколоченный стол, рядом стояла длинная скамья. Над столом было маленькое окошко, напротив стола - топчан, на котором я лежал. Примерно через час она вернулась, и дала мне кусок вяленого мяса, лепешку и кружку горячего чая. Сама она села за стол и смотрела то на меня, то в окно. Как это бывает в лесу, быстро стемнело. Утром женщина  взяв нож,  разрезала штанину на больной ноге и стала ее осматривать, надавливая в разных местах и пытаясь согнуть ногу. Я старался сдержаться и не стонать, но когда она  дернула ногу, я вскрикнул и выругался, радуясь ,что она не понимает по-немецки.
    Она дала мне настоя и я вскоре я заснул.
    Утром я проснулся с чувством, что мне легче, и увидел, что к ноге с двух сторон привязаны тонкие дощечки, такие своеобразные шины, значит у меня перелом, решил я. Со временем я стал понимать, что говорит женщина и научился некоторым словам на абхазском языке. Женщину звали Мария, на вид ей было лет 40-45. Она рассказала, что видела как наш автомобиль ударился об ограждение на дороге и свалился в ущелье, затем взорвался. Она заметила, что меня от удара выбросило из машины вместе с чемоданами в сторону, а водитель и его спутник погибли. Увидев, что я без сознания, но живой, Мария оттащила меня в лес, подальше от места аварии. Потом она вернулась, хотела найти что-нибудь полезное из вещей, но увидела, что в ущелье много солдат, они что-то ищут, тогда она вернулась и потащила меня дальше. Ей я обязан спасением, тем ,что остался жив. Мария сказала, что у ней двое сыновей воюют, такие же молодые как я. Я сказал, что не держал в руках оружия, я ученый, что недалеко  есть источник с "живой водой", и секретная база, там я работал. Потом рассказал, что сотрудников базы хотели ликвидировать, но мне удалось сбежать. Мария не знала про этот источник, но слышала, что весь  район и дорога усиленно охраняется.
    День шел за днем, понемногу я стал ходить, нога срослась, со временем я ходил лишь немного прихрамывая. От Марии я узнал, что Красная армия наступает, уже освобожден Кавказ, мы находились уже в тылу. Я не знал, что мне делать и все время думал об этом. Однажды Мария сказала, что у ней дальний родственник плавает в Турцию, и тогда я решил перебраться туда. После долгих уговоров Мария согласилась провести меня на побережье в район Сухуми. Я уже довольно сносно ходил и переход по горам меня не пугал. Не буду подробно рассказывать о своих дальнейших скитаниях, скажу только, что из Турции я попал в Южную Америку, сначала жил в Парагвае, в одной из многочисленных немецких колоний, потом в Чили.
    Находясь в Чили, я работал журналистом, и как-то случайно попал на встречу антифашистов, где дал небольшое интервью, связанное с Аненербе.  Там в толпе я случайно увидел фон Ленца, не знаю, заметил он меня или нет, но как потом оказалось, заметил. Через время я обнаружил за собой слежку. Я сменил имя и перебрался в Бразилию. Я всегда с интересом читал все, что писали о России.
    Однажды прочитал заметку( это было в 2005 году) о том, что в Абхазии задержали у тайника с оружием, радиоаппаратурой, горным снаряжением и другими предметами бывшего офицераСС. Тайник находился  в том районе ,где была секретная база.
    Жил я тихо, но вскоре меня навестили крепкие молодые люди и приказали мне явиться в ближайшую немецкую колонию. Но я не торопился, тогда они взорвали мою машину, лишь чудом я не погиб. Тогда, понимая, что я лишний свидетель и надеяться мне не на что, я написал Вам это письмо и сам бросил его в Ваш почтовый ящик, надеюсь, что вы его прочтете. Прощайте."
    Перечитав письмо в очередной раз, я просмотрел всю прессу, в которой говорилось о Грузии, Абхазии и обнаружил, что Абхазией заинтересовались американцы. Они под видом оказания гуманитарной помощи разъезжают по Абхазии, контролируя  интересующую их территорию. Зная, что многие секретные архивы оказались у американцев, не стоит этому удивляться. США ведет борьбу за природные ресурсы по всему миру, используя при этом  бывших нацистов и их секретные разработки. И источник с "живой водой"один из этих ресурсов.
    Поэтому я решил опубликовать письмо в нашей газете, Ваш М.Родригес