Одно утро из жизни сантехника

    Одно утро из жизни сантехника.
   Проснувшись, как обычно, в пять утра от сильной головной боли, и от ещё более сильного желания опорожнить свой мочевой пузырь, Модест Петрович, пошатываясь, побрёл в туалет. Необычным именем его нарекла мать, учитель музыки в обычной средней школе и большая поклонница таланта композитора Мусоргского, в честь которого она и назвала своего первого, и как оказалось, единственного сына. Правда, имя не помогло ступить ему на творческую стезю и он ограничился дорожкой попроще, по которой бойко следует большинство рабочей молодёжи : школа - училище - армия - работа. Несмотря на последние, отчаянные попытки матери найти в отроке хоть какой - нибудь талант, ничем хорошим не увенчалось, и она всё больше и больше утверждалась в мысли что медведь наступил Модесту не только на ухо, но и вообще на лицо, растоптав при этом всё приличное, что несмелыми ростками пробивались сквозь толщу его пороков. С личной жизнью отношения у него не заладились сразу, зато наладились, да ещё как, отношения со спиртными напитками, в выборе которых он был весьма непривередлив. Устроившись после армии в местный Жэс, он принципиально ушёл от матери в крохотную служебную квартирку, устав от высказываний родительницы, которая постоянно учила сына жизни и читала нотации, пытаясь в борьбе с зелёным змием за родную кровинушку, одержать победу, учитывая статус своего поля. Однако змей обыгрывал и не таких, и мать потерпела сокрушительное поражение, оставшись как-то поздним вечером в полном одиночестве. А сам Модест ушёл тогда в малюпасенькую, словно созданную для гномов комнатушку с ещё менее крошечной кухонькой и совмещённым сан.узлом. Впрочем, ему и этого всего хватало вполне, как хватало и мизерного, нищенского оклада, который, вкупе с наливаниями жильцов за проделанную работу и составлял весь его скромный доход. Работу с большего он выполнял, а начальство это очень ценило, не забывая при этом периодически взламывать –чтобы не расслаблялся...
Облегчившись, Модест первым делом принял оставшееся с вечера лекарство от головной боли. Оставалось его в бутылке совсем немного и допив содержимое, он небрежно  швырнул тару в угол, куда скидывал весь ненужный хлам, наводя порядок в этом самом углу строго раз в месяц, перед очередным приходом матери, которая, несмотря на довольно натянутые отношения, навещала его каждое седьмое число, аккурат сразу после получения крохотной пенсии и забивала небольшой, древний что мамонт холодильник, продуктами. Впрочем и этих, весьма небольших запасов, Модесту хватало ровно на месяц. До следующего прихода матери. Так как ел он мало и использовал продукты строго по прямому, как ему казалось, назначению. В качестве закуски. Вот и сейчас, он лишь занюхал выпитое куском относительно свежего, позавчерашнего хлеба. Одно из достоинств Модеста, которые, как ни странно, у него были и за которое его держали, собственно, на работе, состояло в том что он, несмотря ни на какие обстоятельства хотя бы приходил в жэс, что выгодно отличало его от многих других коллег по работе. Вот и сегодня, домучавшись до пол восьмого утра, он первым делом, усилием воли направил своё, плохосоображающее, без достойной дозы допинга тело в жэс, где женщина - мастер на пятиминутке полчаса распекала подчинённых, давая каждому из них какие-то указания, которые, судя по внешнему виду пришедших, явно не будут выполнены. Модест, как и большая часть здесь присутствующих, ждал лишь одного –девяти утра, когда откроется ближайший магазин и только краешком уха услышал про какую-то прорвавшую трубу с горячей водой и про то, что надо срочно предпринимать какие-то там меры. Что он ещё умел мастерски делать –так это умело изображать бурную трудовую деятельность, не делая при этом ничего. После довольно продолжительного выступления начальства, Модест забрёл в каморку, где взял два небольших ограждения с надписью :"Осторожно!" и ломик, после чего неспешно двинулся в сторону магазина, по дороге к которому профессионально избавился от груза, открыв ломиком первый попавшийся на глаза канализационный люк, поставив, как ему казалось рядом, ограждения, после чего с чистой совестью отправился за поддачей.
Вернувшись, спустя каких-то полчаса Модест довольно долго искал глазами ограждения, которые он, вроде бы поставил возле открытого люка. Найдя их в совсем другой стороне, он непонимающе махнул широкими плечами и ловко закрыл люк, подобранным в кустах ломиком. Рабочий день плавно катился к обеду, после которого его ждал обход квартир. Может там хоть что-то нальют. А пока позволяет время можно пойти и поспать, только перед этим надо занести ограждения, да отчитаться перед мастером о проделанной работе. Отчитываться он умел просто отлично и уже через сорок минут мирно храпел в своей квартирке. До начала обеда было ещё два часа....
                Конец