Когда зацвёл миндаль... 9 глава

     - О, привет, сестрёнка! Хороша! Ничего не скажешь, - как старый знакомый, бесцеремонно целую Людмилу в щёчку, воскликнул Слава.
     - Привет, братик, - ответила Людмила, смутившись поступку парня.
     Лида была крайне удивлена, не ожидая от Славы такой реакции.
     - Это Люда, моя дочка, - сказала она.
     - Я так и понял. Вы в дом? Проходите. А я ухожу, меня друг позвал, сосед, Салим зовут, просит помочь велосипед чинить, - спускаясь с крыльца в две ступени и пропуская Лиду и Люду в дом, сказал Слава.
     - Да, хотела дочери дом показать, - ответила Лида.
     Люда шла за матерью, оглядываясь на уходящего по дорожке в сторону калитки Славу.
     - Смешной парень, - сказала Людмила матери.
     - Что же в нём смешного? Он так шутит. Хороший парень. Может чай будешь? У меня печенье есть и варенье. Представляешь, Андрей сам варит варенье из вишни, персика и урюка со своего сада. Правда, сахара мало, достать его трудно, но вкусно, - говорила Лида, войдя на террасу.
     - Хороший дом. А занавески я опять на окна повесила. Зря только снимали, - сказала Людмила, заглядывая в спальню Славы.
     - Ну кто же знал, что ты в последнюю минуту уезжать раздумаешь. Это комната Славы, - сказала Лида.
     - Надо же, чисто, прибрано. Молодец, - сказала Людмила, проходя в зал.
     - Они привыкшие, сами всё делают. Женщин в доме же не было. Теперь я помогаю. Но свою комнату, Слава убирает сам, мне не разрешает, - сказала Лида, следуя за дочерью, которая уже заглядывала в спальню Андрея и Лиды.
     - А в этой комнате ты с Андреем живёшь? - спросила Людмила.
     - Ну да... это наша спальня, - смутившись, ответила Лида.
     - Ладно, пошли пить чай, - сказала Людмила.
     Попив на кухне чай, они вышли во двор.
     - Жарко сегодня, - помахивая перед лицом рукой, сказала Людмила, присаживаясь на земляной топчан, застеленный плетёной циновкой, на брошенную сверху циновки курпачу.
     Лида села рядом и обняла дочь за плечи.
     - Вот ведь судьба... Не приехали бы мы во время войны в Ташкент, наверное, всё было бы по-другому. Может и Митенька наш был бы жив... проклятый поезд... - вдруг прослезившись, произнесла Лида.
     - Поезд тут ни при чём. Ещё неизвестно, что было бы со всеми нами, если бы мы остались на Украине, дома. Может быть все и погибли бы. Это война виновата, мамочка. Скажи... а ты счастлива с Андреем? Как тебе живётся здесь, на новом месте? - спросила Людмила.
     - Очень счастлива, Людочка. Андрей... он такой... внимательный, ласковый и любит меня. Да и Слава очень хороший, понимает и не вмешивается в нашу жизнь. Сама то как? Устроилась на работу? - спросила Лида, посмотрев на дочь, чтобы по выражению её лица понять, что она думает.
     - Я рада за тебя. Тебе бы ребёночка родить, мамочка. А я... у меня всё хорошо. Работаю с Райкой в одну смену, сутки мы работаем, двое отдыхаем. Она говорит, что с таким распорядком работы, можно ещё в одну больницу устроиться работать. А что? Денег будем в два раза больше получать, - деловито говорила Людмила.
     При словах о ребёнке, Лида покраснела. Она и сама этого очень хотела.
     - Андрей тоже хочет ребёнка, но мы живём, всего ничего. Бог даст, будут у нас дети. А работа... боюсь, уставать будешь, доченька. Всех денег не заработать, - ответила Лида.
     - Как хорошо иметь свой двор. Всё в цвету, правда, цветочки на деревьях уже опали, скоро плоды пойдут, - откидываясь на спину, на курпачу и заложив руки под голову, глядя в безоблачное небо, произнесла Людмила.
     - Вот и жила бы с нами. Ещё ведь не поздно и передумать, а? - с надеждой спросила Лида.
     - Нет, мамочка, я решила и решение не изменю. Так лучше, поверь, - ответила Людмила.
     - Взрослая ты у меня стала... изменилась... - произнесла Лида, вглядываясь в лицо дочери.
     - Пойду я, наверное. С Райкой в кино собирались сходить. Вечером к скверу поехать, погулять, - поднимаясь, сказала Людмила.
     - Подожди, я тебе немного продуктов в авоську положу. Пару банок варенья, картошки, лука и кусочек мяса. Небось и мяса давно не ела? - вставая с топчана, сказала Лида.
     - Неудобно, мама, у меня всё есть. Не надо, - ответила Людмила.
     - Что тут неудобного-то? Ты дочь моя и я волнуюсь за тебя. Ничего, Андрей работает, я работаю, не обеднеем, - твёрдо сказала Лида.
     Женщина быстро побежала к дому и минут через десять, вышла с полной авоськой в руках.
     - Ты же знаешь, я морковь не ем. А это что? - разглядывая продукты, спросила Людмила.
     - В кульке немного риса и вермишель. А морковь вкус обеду придаёт. Сварится, можешь не есть. Не обижай меня, дочка, это самая малость, что я могу для тебя сделать, - с мольбой сказала Лида.
     Людмила, чтобы не расстраивать мать, промолчала и взяла из её рук авоську. Лидия проводила Людмилу до остановки трамвая, они стояли и тихо разговаривали. Подъехал трамвай, Людмила быстро вошла в вагон и помахала на прощанье рукой. Лида стояла и смотрела вслед уходящему трамваю и вдруг заплакала.
     - Может это неправильно? Дочь там, я здесь... - пробормотала женщина и побрела назад, к дому.
     Шли дни, середина лета, стояла жара. В воскресные дни, Людмила и Рая ходили в парк Победы, они отдыхали в тени деревьев и купались в укромном от постороннего взгляда месте. Посещения в дом матери, становились всё реже. Лида сама несколько раз заходила к дочери, но её не бывало дома. Женщина пару раз зашла к ней и на работу, в больницу, но попала не в её смену. Спросив, когда она дежурит, Лида пришла в очередной раз. Людмиле сказали, что пришла её мать и увидев её в дверях, она пошла к ней навстречу.
     - Мамочка? Что-то случилось? Пошли в вестибюле посидим, в отделение нельзя, заведующая сегодня дежурит, - уводя мать, сказала Людмила.
     - Ты к нам заходить перестала, я волновалась. Домой к тебе заходила, но не застала тебя. Соскучилась я, - обнимая дочь, сказала Лида.
     Людмила заметила, как мать сказала, что заходила не к нам домой, а к тебе, но промолчала.
     - Прости, мамочка. Я же говорила тебе, что мы с Райкой устроились ещё на одну работу. Теперь я и отдыхаю-то день через два. Сама как? - спросила Людмила, присаживаясь на деревянный диванчик в вестибюле.
     - Всё-таки устроились... ну что ж, тебе виднее. Андрей спрашивал о тебе и... Слава тоже. Удивляются, что ты совсем к нам не приходишь, - поглаживая непослушные кудряшки дочери, сказала Лида.
     Теребя в руках белую косынку, которую девушка сняла с головы, выходя из отделения, она взглянула на мать.
     - Ты не обижайся, мамочка, ну что мне у вас делать? Да и некогда мне, - ответила Людмила.
     - Так ведь я волнуюсь за тебя, Людочка! Я мать твоя, - воскликнула Лида.
     - Мамочка... мне стукнуло восемнадцать. Я вполне самостоятельная. Ну чего обо мне беспокоиться? У меня всё хорошо, правда, - обняв мать, ответила Людмила, видя, что та расстроена.
     - Ну и ладно, рада за тебя. А я хотела сказать тебе... я ведь кажется беременна... - взглянув на реакцию дочери на её слова, тихо сказала Лида.
     Тень ревности прошла по лицу девушки.
     - Правда? Здорово. Рада за тебя. А Андрей уже знает? - спросила Людмила.
     - Нет, я сама только недавно узнала. Надо к врачу сходить, но срок ещё маленький, вдруг ошибаюсь, - ответила Лида.
     - Вот и сходи к врачу. Кстати... у нас же тоже отделение гинекологии есть, давай зайдём в отделение, я поговорю с Натальей Фёдоровной. Хороший она врач, старый специалист, больше двадцати лет работает в больнице акушеркой. Рука, говорят, у неё лёгкая, роды принимает, может тут и родишь, - сказала Людмила.
     - Правда? А можно? А я завтра хотела в поликлинику идти, - ответила Лида.
     - Пошли, это на четвёртом этаже, - вставая, сказала Людмила.
     Лида нерешительно встала и пошла за дочерью. Они поднялись на два этажа выше, Людмила была в белом халате. Завязав на ходу косынку, она вошла в отделение и взяла с вешалки халат для матери. Кабинет Натальи Фёдоровны, находился в конце коридора, куда они и прошли. Постучавшись, Людмила приоткрыла дверь.
     - Наталья Фёдоровна, можно к Вам? - спросила Людмила.
     Женщина сидела за столом и что-то ела, видимо, перекусывала на ходу, как это обычно бывает у занятых людей.
     - Да-да? Заходите, что у Вас? - спросила женщина, лет пятидесяти, с приветливым лицом, чуть полноватая, но подвижная.
     - Я со второго этажа, работаю в этой больнице санитаркой. Это мама моя, может Вы посмотрите её, Наталья Федоровна? - спросила Людмила.
     - Да, конечно. Проходите туда, я сейчас, - вставая из-за стола и прикрывая салфеткой оставшуюся еду, ответила женщина, указывая на дверь, ведущую в другую комнату, где стояло гинекологическое кресло.
     Она вымыла руки с мылом и вытерла полотенцем.
     - Раздевайтесь по пояс и ложитесь на кресло, - сказала Наталья Фёдоровна.
     - Ты выйди, пожалуйста, -  сказала Лида, обращаясь к дочери, которая стояла в дверях.
     Людмила вышла, понимая, что мать её стесняется. Минут через десять, Лида вышла к ней. На её лице была растерянная улыбка. Следом вышла и Наталья Фёдоровна.
     - Семь недель, - сообщила Лида дочери.
     - Тридцать восемь лет - это ещё не предел для рождения ребёнка, дорогая. Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Можете приходить на консультацию ко мне или сходить в местную поликлинику, - сказала Наталья Фёдоровна.
     - Спасибо Вам. Я бы лучше к Вам приходила и если можно, тут бы и рожала, - ответила Лида.
     - Конечно приходите. Сама и буду Вас наблюдать и роды сама приму, - ответила Наталья Фёдоровна.
     Поблагодарив её, Лида вместе с дочерью вышли из отделения.
     - Теперь и Андрею можно сказать. Спасибо, дорогая, по поликлиникам ходить не нужно, - сказала Лида.
     - А разве на учёте надо не в поликлинике стоять? - спросила Людмила.
     Лида с удивлением посмотрела на дочь.
     - Верно, ты права. Но срок ещё маленький, успею сходить, - ответила Лида.
     - Ладно, мамочка, мне же работать надо. Я даже не сказала, что ухожу, наверное, меня ищут, - сказала Людмила, целуя мать в щёчку, когда они спустились до второго этажа.
     - Ты бы заходила иногда, Людочка, я ведь скучаю по тебе, - попросила Лида.
     - Хорошо, мамочка, зайду. Пока! Привет Андрею передавай, - ответила Людмила и вошла в своё отделение.