Дуэль

Киевский райвоенкомат г. Москвы, обещая загнать в г. Кушку Туркменской ССР,
отправил меня служить в Ржевский корпус Московского округа ПВО , откуда мухой
переслали в родное Горетово, где уже местные отцы командиры определили на
должность офицера пуска 1-го дивизиона ЗРК С200 гвардейского полка ПВО.
Первые полгода дивизионом командовал бравый военный, главной
боевой задачей которого было каждые пять минут прикладываться к фляжке
с "компотом из офицерской столовой". Но как-то "компот", видать, таки взял свое,
и мой бой-командир в приливе нежности решил через боковое стекло погладить
полюбившихся ему гуппий из штабного аквариума. Все бы ничего, но разлитых по
грязному полу красивых рыбок любил еще и командир полка подполковник Боков,
и нашего глав-парня с рваными с той нежности от стекла ранами отправили на гражданку лечиться, а вместо него прислали после академии майора Калмыкова Сергея
Владимировича.
Серега был парень грамотный, аккуратный, осторожный и даже как-то
спас  мне,  а попутно и себе, жизнь на стрельбах в Сары-Шагане. Кроме того, так-то не пивший худощавый Серега смог на 23 февраля выпить почти столько, сколько обычно входило в не обиженного весом меня, что уже тянуло на второе место в полку. Я его очень уважал, перечисленные выше в нем качества ценил и верил в него, как в раби из синагоги на Абрама Архипова (ныне Спасоглинищевский).
Офицеры Советской Армии раз в полгода должны были стрелять из персонального оружия (пистолета ПМ) по мишени размером в человеческий рост до факта попадания. На этот подвиг выделялось три патрона и дистанция с подходом (в случае промаха) от 20 до 10 метров. За два года я не попал ни разу, о чем имелась запись в журнале стрельб. Изучивший к моему дембелю тот журнал Серега попутал нас  с моим "макаровым", решил, что я человек безопасный, и прилюдно вызвал меня на дуэль в офицерской столовой. Предложил по пять выстрелов и манил своей месячной на кону зарплатой майора.
Я не знаю, что послужило причиной его вызова, возможно, он обиделся на "ни за что" в деланном моем равнодушии к тому, что пока отцы-командиры незаконно оттягивают мой дембель, я тоже не тороплюсь, потому что в это время "ни за что" получаю такую зарплату, до которой мне на гражданке пахать еще лет десять. Этим своим поступком Серега разрушил мою в него веру, как в раби, и разбудил до того спокойно дремавшую на дне моей невинной души ботаника в виде памяти о тысячелетнем пути страданий нашего народа страсть к стяжательству.Отказаться, конечно, было можно, но
я выбрал стрельбу из общего карабина и согласился с деланно-покорным и обиженным
видом. В юности я постреливал в тире и легко выбивал из карабина 50 из 50-ти, о чем никакой информации у Сереги не было.
Стая гусей возвращалась во время дуэли мимо нашего стрельбища с юга на родной север, и прикомандированный к полку ГБист умолял Серегу переместить огонь с мишени на птицу, что могло Серегу-то спасти и перевести военную кампанию в мирную пьянку со смертельным исходом из запеченной птицы, но я хитро и с ехидством заявил, что количество патронов фиксировано, Серега на гусятину не повелся и продолжал хладнокровно всаживать пули в мишень.
Он выбил 48 и, передавая мне карабин, с доброй улыбкой советовал, как лучше из него стрелять и когда задерживать дыхание, чтобы увеличить доходность посиживания в полку до дембеля. Результат моей стрельбы оказался для него, что тот флеш рояль у соперника в покере, и месячная зарплата от детей и симпатичной жены майора ушла почти без закуси в примирившее однополчан море "Столичной" и портвейна "Кавказ" по 0.7 из магазина при военном городке в селе Горетово Можайского района Московской области.