Я тебя прощаю

Нал смотрел на небо. Небо смотрело на Нала. Такая простая картина, хоть плачь, хоть смейся. Он хотел сейчас и того, и другого - и смеяться, и плакать. Точнее сказать, рыдать навзрыд, хватаясь за горемычную голову и закрывая ее то ли руками, то ли опаленным плащом. И смеяться хотел - громко, с ноткой истерики, но все равно искренне.

- Слушай, Небо! - выкрикнул он, глядя на звезды, на черный небосвод, на ухмыляющуюся там, высоко над головой Луну. - Слушай..., - уже тише повторил он, - почему люди, которых любишь больше всего, способны на предательство? Почему именно они ранят в самое сердце страшнее металла, страшнее самых злостных врагов, страшнее диких зверей и страшнее самой Смерти? Их оружие - всего лишь чувства, так почему они оставляют за собой эти незаживающие раны? Эта боль - она ведь невыносима, Ты понимаешь?! - вздохнул, опустив потухший взор, и, глядя на темные волны черепицы, снова спросил, робко, не надеясь даже на ответ: - Почему нельзя сделать так, чтобы любимые не предавали? Я бы, наверное, все отдал, лишь бы этого не случилось. Знаешь... знаешь... конечно, знаешь...! И что я с тобой разговариваю?! - в бессилье ударил кулаком по крыше, но не почувствовал боли от, казалось бы, спасительного удара.

Кто-то остановил его?

- ТЫ?! - Нал отшатнулся, как от самого страшного из ночных кошмаров.

- Ну, я, - кивнул Сиро, присаживаясь рядом с Командиром. - Не смотрите на меня так. Я не подслушивал ваш диалог с Луной.

- Я вовсе не..., - попытался оправдаться Нал, но понял, что все это бесполезно - Сиро знал правду.

- Молитвы, которые вы посвятили Луне, могут лишь дать вам шанс на их осуществление, - Сиро вздохнул, словно его действительно волновало то, о чем Нал пару минут назад слезно вопрошал Небо. - Все остальное вы должны сделать сами.

- Что? Что мне сделать, Сиро? - Нал с мольбой взглянул на юношу, словно тот был единственным шансом на спасение, тоненький соломинкой, мостиком от беспросветной тьмы безумия к свету, отчаянно яркому, как незапятнанная кровью душа.

- Бороться, - отрезал Сиро. - С людьми, за людей и против них. С тьмой в своей душе, за ваши чувства и против тех, кто предал вас и вашу веру. Нужно, - уже более спокойно сказал он, - просто бороться.

- И что тогда? - почти без надежды спросил Нал.

- Вы сможете понять, как можно победить в себе все, из-за чего вы оказались здесь, - хитро улыбнулся Сиро. - Ночью, на крыше эльфийского храма, забытого всеми людьми, вы оказались здесь, в месте, где кто-то когда-то хотел исполнить свои желания с помощью древней магии. Вы оказались здесь не случайно, - Сиро покачал головой, отметая все его попытки оправдаться.

- Я хотел понять, - немного нервно ответил Нал, - почему люди способны на предательство. Решил, что ответы можно найти здесь, в храме, построенном эльфами, которых потом предали их собратья. Они знали, что такое истинное предательство, и, возможно, я тоже смогу узнать.

- Тогда, можно я помолюсь вместе с вами? - неожиданно спокойно попросил юноша.

- Конечно, - его внезапная просьба сбила Нала с толку.

Он сидел и смотрел. Смотрел на Небо, такое прекрасное в своей простоте и такое необъяснимое, великое, необъятное, как вселенная. Смотрел на Сиро, который распустил волосы, волной скрывшие его худые плечи и по-детски острое лицо, и молился вдохновенно и искренне, будто просил Небо простить ему ошибки, которых бы хотел никогда не совершать.

Нал не смог бы молиться так же, но он закрыл глаза и представил себе, как подходит к одному единственному человеку, которого не смог простить, и крепко обнимает, словно пытаясь запрятать его в свое жалкое, вдребезги разбитое и миллионы раз заклеенное сердце. И говорит: "Я тебя прощаю".