Счетчик Апокалипсиса

       – Один, два, три, – юноша сидел недвижимо, медленно скользя по полу излишни длинным ногтем. При этом он на каждый счет смещал одну крупицу просыпанного сахара из одной горстки в другую. Это действие казалось границей идиотизма, и тем не менее, парень не спешил прерываться, будто от этого зависело нечто большее, чем его личное душевное спокойствие. – Сорок шесть, сорок семь, сорок восемь,...
       Будучи полностью поглощенным своим нехитрым занятием, он полностью потерял интерес ко всему, что осталось за пределами пары метров его окружения. Внимания его избежал теперь даже поставленный прежде и ныне закипающий чайник. Легкий свист теперь вовсе его не тревожил.
       Дверь медленно приоткрылась, и в комнату зашел человек в медицинском халате и странного вида маске, напоминающей морду кота. Она была пластиковой и крепилось просто парой резинок, стянутых за головой. Человек неторопливо и плавно обошел парня, стараясь не помешать его странному занятию, а после повернул рубильник электроплиты. Взяв пачку сахара, он засыпал его в чашку, бросил в нее пакетик черного чая и залил кипятком. Аромат напитка быстро наполнил комнату сладостью, как только вошедший закончил со всеми приготовлениями. Вошедший протер тряпкой по стойке и тумбе, стирая следы своего пребывания в чужой комнате, после он взял кружку и поставил ее на пол к одной из кучек просыпанного сладкого песка.
       – Четыреста девяносто семь, четыреста девяносто восемь, четыреста... – он прервался на мгновение, обращая на кружку взгляд, но после моментально вернулся к счету. – Четыреста девяносто девять, пятьсот, пятьсот один,...
       Пусть это промедление и было кратким, не больше секунды, за это время на лбу мужчины проступила прохладная испарина, словно на мертвом. Он тяжело поднялся и на ватных ногах побрел к выходу, покачиваясь при каждом шаге. Прикрыв тихо дверь, он стянул с лица маску и уставился на коллег. Прочие обладатели белых халатов утирали лбы.
       – Ты видела, – мужчина махнул маской в сторону двери. – Он перестал, перестал считать. Я чуть в штаны не наложил, когда он посмотрел на меня!
       – Какой ты нервный, – проговорила девушка, отрываясь от монитора. Она выглядела расслабленной, тем не менее дергающаяся бровь оставляла след заглушенной тревоги на ее лице.
       – Ладно тебе, Дэн, он просто заметил тебя, а не прекратил считать. К тому же, за такой незначительной перерыв этот Счетчик не мог ничего нарушить. Этого времени бы просто не хватило для возникновения стоящих проблем, – вступил в разговор другой мужчина. Он был явно старше, ибо у данного субъекта в отличие от собеседника в волосах проглядывалась седина. – В любом случае, Анна, как прошел день?
       – Ну, сперва, он сидел в кресле и читал книгу, подсчитывая количество букв «А» и «Ч» в книге, которую ему дали. Потом, когда утомился, он пошел в кровать. Считал вслух время. Что-то вроде «если я усну сейчас, а проснусь в шесть, я просплю столько-то», и так почти до шести. Там он уснул на несколько минут, но был разбужен нами. Как только проснулся, он стал считать количество вдохов, сделанных сегодня.
       – Да, – кивнул Дэн, усаживаясь в свое кресло у камер. – Потом он направился делать себе чай, но просыпал сахар. Теперь мы имеем то, что имеем. Он сидит на полу и подсчитывает количество этого самого просыпанного.
       – В общем, все идет своим чередом, да? Просто не только что пришло сообщение от одного из кураторов. Он сообщил о том, что мы успешно нейтрализовали вероятный парадокс, – мужчина качнул головой и лениво упал в кресло, закидывая ногу на ногу. – Как я понял, ничего серьезного произойти бы не успело, но мы все равно успели что-то там исправить. Вообще, ликвидация теоретических парадоксов дело такое, что не угадаешь, где конец света граничит с пустым нытьем.
       – Серьезно? Вы уверены, что по его вине… Я понял, просыпанный сахар. Вероятно, что именно это стало причиной парадокса. Он мог просто удивиться и перестать подсчитывать все это, отвлекшись на уборку. Ладно, чего нет, того нет и не будет.
       – И не будет, – на выдохе отозвалась девушка, стряхивая со своего рабочего места крошки. – Кстати, шеф, а вы к нам ради этой похвалы заглянули?
       – Жирно будет. Учитывая, что мы работаем на объекте класса «Руины», такие СМСочки от начальства я получаю регулярно.
       – А вот мы, что-то, ничего про это не слышим, – сварливо заметил Дэн, одаривая руководителя недовольным взглядом.
       – Ну конечно, зато ваши благодарности вы получаете в виде надбавок, а я только за «спасибо» и существую. Мне разве что премию выдадут в конце квартала, а вам за каждое устранение парадокса плюсик в зарплату.
       – Дэн, только не ной, ты ешь и живешь здесь, даже моешься на работе. Зачем тебе деньги и лишние избитые похвалы? Или ты уже начал откладывать на собственную старость?
       – Само собой. Знаешь, каждому работяге хочется в старости купить себе маленькую халупу на отшибе. Буду растить тыквы и орать на детей, залезших в огород.
       – И давно на меня работает такой старик? – вскинул бровь мужчина. В ответ на его слова Денис поднялся с места и ударил себя в грудь кулаком.
       – Я был стар с самого начала. Душой я был стар всегда, а тело дряхлеет с годами, – грозно сообщил он, прикрыв глаза и задрав нос.
       – Прекрасно. Нет, это действительно очаровательно, понимать, что работа здесь не лишает вас двоих чувства юмора.
       На том они и распрощались. Пара наблюдателей удостоилась подарка в виде кружек кофе, наполненных за счет их начальника. Вернувшись к камерам, они продолжили вести наблюдение, сопровождаемое приглушенным «две тысячи семь, две тысячи восемь…». Парень на экранах сидел в той же позе, перебирая сахар. Однако, можно было заметить, что кружка рядом с ним опустела ровно на четверть. Это можно было пропустить, но подобное внезапное доказательство тому, что в комнате все еще живой человек, а не бездушная машина, стало лишним напоминанием наблюдателям.
       Мужчина вышел из данной части комплекса и поднялся на лифте до одного из множества кафетериев. Большое и светлое помещение, наполненное столиками, стульями, а также несколькими стойками раздачи с самообслуживанием. Тут же были торговые автоматы, а так же небольшие стойки с кофемашинами.
       Ученый вошел в это священное для всякого кофемана место, втянул его сладковатый аромат и уже почти направился к своему ужину, но не смог дойти так быстро, как того хотел.
       – Привет, – его плеча коснулся один из других посетителей данного заведения.
       – Матвей? Привет, а ты тут какими судьбами? С чего бы Куратору Парадокса спускаться до нас, простых трудяг? – насмешливо спросил начальник отдела, подходя к небольшому столику, снимая с него тарелку, а после выкладывая на нее несколько кусков мяса.
       – Заткнись, не такая я уж и важная птица, чтобы так шутить над моим положением. Я только что вернулся из восьмидесятых, так что хочу только того, чтобы меня немного пожалели.
       – А где твоя напарница тогда? Упади ей на колени лицом, потрись о бедро щекой, развлекись.
       – Она же просто стажер. Вот и ушла домой раньше. На полставки работает, так что я даже не мог задержать ее, – с неприкрытой обидой сообщил он.
       – Понятное дело. Со стажерами всегда так, особенно с бабами.
       – В прочем, я не за этим пришел, – оборвал собеседника Матвей. – Я пришел посмотреть на Счетчик Апокалипсиса. С моим уровнем допуска нет информационных барьеров, которые могли бы ограничить меня.
       – Тебе передать документы, Сэр Куратор? – усмехнулся мужчина, опустив на стол тарелку и отодвинув стул.
       – Хотел бы в бумаге зарыться, пошел бы в Архив. Мне просто интересно послушать из первых рук.
       – Ну, хорошо. Счетчик Апокалипсиса - это аномалия, которая «отсчитывает» время до конца света. Не известно, как это работает, но парадокс в том, что существует неопределенное совпадение из-за которого он перестанет считать в момент конца света. Вернее, наоборот. Так совпало, что апокалипсис начинается после того, как он перестает считать хоть что-то.
       – То есть, по нему можно сверяться с началом конца? – уточнил куратор, усевшись напротив своего собеседника.
       – Почти верно. Только проблема в том, что это никак не связано со временем. Совпадение работает так, что ты можешь зажать ему рот, и тогда начнется апокалипсис. И не важно сделаешь ты это сегодня или завтра. Кстати, ты должен понимать, Мотя, что иногда он «безопасно молча спит», а иногда просто «опасно отвлекается».
       – Зажать рот? Ах да, верно. Счетчик Парадокса же выглядит, как человек.
       – Нет. Матвей, Он является обычным человеком. Ну, скажем так, практически обычным. Замечу, что первые девятнадцать лет жизни он существовал совершенно нормально. Правда, его едва не упекли в психушку. Инцидент «Апокалипсис-42» и несколько контролируемых концов света, произошедших в ходе тестов, были вызваны им. В первом случае его пытались упечь в психушку, и тогда пара Кураторов вроде тебя была вынуждена исправлять это в прошлом.
       – А что за тесты? – с интересом уточнил Матвей, закидывая ногу на ногу, доставая из кармана пачку сигарет и закуривая. – Рассказывай давай.
       – Ну, его пытались убить, поместить в разные условия, влияли препаратами, отцифровывали разум, клонировали, пересаживали органы. Это все то, что я знаю из отчетов, полученных из некоторых версий будущего… Ну, вообще это «будущее» можно считать уже прошлым, пусть и скорее концептуальным.
       – Ох, черт. И сколько же версий нашей реальности было уничтожено в ходе опытов?
       – А хрен их знает. Скорее всего, несколько сотен, так как опыты надо не только проводить, но и подтверждать. В прочем, я понимаю. Когда в руках организации технологии разного рода… да и все эти присвоенные аномалии и парадоксы… становится легко соглашаться на тесты. К тому же, он имеет класс «Руины». Если бы был способ безопасно убить его, это бы уже сделали.
       – А что до исследований?
       – А что с ними? Он обычный человек, говорю же. Апокалипсис начинается независимо от него. Беда в том, что это и правда считается совпадением. Иначе и не объяснить, – усмехнулся мужчина, тяжко вздыхая. – Так и живем.