Танцующие под дождем. Глава 5. Дайана

Настырный звонок будильника на моем мобильном с трудом вытаскивает меня из цепких лап сна. Вставать зверски не хочется: голова чугунная после вина, переживаний и слез. Как только сознание избавляется от остатков полудрёмы, в которой я пребывала после пробуждения, его заполоняют мысли о Бретте. Я не могу избавиться от них, хотя злюсь на себя за то, что позволила ему пробудить во мне эмоции, затронувшие чувственную сторону моей человеческой натуры.

Я давно уже считаю Бретта идеалом своей мечты как мужчины. Зачастую подолгу смотрю на его фотографию, испытывая неведомые мне чувства, граничащие с вожделением. Но даже в мыслях никогда не признавалась себе, что такое возможно после того, что сделал со мной мой отчим.

Мужчин я напрочь вычеркнула из своей жизни, кроме Бретта. Но ведь по сути и его нет в ней, кроме фотографии, на которую я смотрю каждое утро и с которой постоянно прощаюсь перед сном. И так уже более двух лет.
Фактически с момента моего приезда в Марсель, когда мне по чистой случайности попался журнал с его фото.
 
И вот он появляется в моей жизни во плоти. Невозможно сексуальный. Словом, обольстительный змей. Для чего? Испытать меня на прочность? Или это мой кармический урок на этой грешной земле? Что я недоделала в прошлой жизни, что в этой подвергают меня подобному испытанию? И при этом я понимаю, что мы движемся по параллельным прямым, которые не могут пересечься на одной плоскости.

Не могут? А как же наша встреча в ресторане? Ведь пересеклись же наши жизненные линии, до этого движущиеся в пространстве параллельно друг другу? Какой урок я должна извлечь из этой ситуации? Неужели мало страданий приготовила мне судьба до этой встречи?

Теперь же внезапно, вопреки всем законам математики, он появляется в моей жизни. И не просто появляется сторонним наблюдателем, а мужчиной, который явно заинтересовался мной. И что теперь мне делать?

А ведь я люблю его. Давно и при том безнадежно и безответно. Однако Бретт не знает, что я неполноценна. У него нормальные физиологические потребности, которые я никогда не смогу удовлетворить. Значит, нужно разорвать отношения с ним, пока они не зашли слишком далеко, откуда возвращаться будет намного сложнее. И я должна найти для этого силы. Должна – и другого выхода у меня нет, поскольку знаю ответ на вопрос, почему.

Для меня же не секрет, что от одного взгляда на него я превращаюсь в сироп. И куда только деваются моя гордость и самоуважение? Наверное, они просто растворяются в нем. Причем, бесследно. Хорошо это или плохо для меня – не знаю. До него мужчинам в моей жизни места не было, поэтому сравнить мне не с кем.

Бретт - «чёрная дыра» в центре моей души. А, может, сердца. Не знаю. И без него мне плохо, и с ним не лучше. Он мой крик сквозь стену. Мне хочется сказать ему: мое сердце свободно, но ехидный голос внутри меня шепчет: а тело отвергает его. И не старайся изменить то, что тебе не подвластно.

Итак, мне не остается ничего другого, как отказаться от дальнейших встреч, начиная с сегодняшнего вечера. Решение принято. Остается только исполнить его.

Я поднимаюсь с кровати и еле волочу ноги в ванную. Прохладный душ приводит меня в относительную норму. Когда я вновь возвращаюсь в комнату, непроизвольно хватаю с тумбочки телефон и проверяю, нет ли от Бретта сообщения. Ничего. Разочарование, кажется, пропитывает меня насквозь. На сердце льёт дождь.

Падаю опять на кровать, так как ноги меня не держат. Такое впечатление, что они тоже в напряжении ждут весточки от него. Зачем? Я ведь понимаю, что наши отношения обречены, и, тем не менее, жду. Глупая, и это, по-видимому, не лечится.

Стряхнув головой в попытке избавиться от наваждения, в которое превратились мысли о Бретте, я начинаю одеваться. Медленно и без всякого интереса к одежде. Мне абсолютно все равно, как я буду выглядеть. Поэтому линялые джинсы и старая футболка меня вполне устраивают. И неважно, что они не глаженые. Да и какая, впрочем, разница. Молодежь считает, что это круто. Ну и ладно. Сегодня так буду считать и я.

Подхватив со стола сумку с ноутбуком, я отправляюсь на занятия, так и не дождавшись Шанны. Да, загуляла моя подруга по полной. Как обычно в подобных случаях, наверное, осталась у своего парня. Что же, встретимся в столовой в обеденное время. Только плохо то, что сразу же начнет выносить мне мозги относительно Винса. Ну никак не может понять, что у нас с ней на парней вкусы абсолютно разные. Пора бы ей уже за два с половиной года это для себя уяснить. Но нет: каждый раз устраивает мне свидание «вслепую» в надежде, что я оценю ее усилия и сдамся на милость победителя.

Впрочем, я не могу осуждать ее за усилия познакомить меня с кем-то: Шанна ведь ничего не знает о моем отчиме и о том, как он испоганил мою жизнь. Придется терпеть, поскольку я никогда не расскажу ей об этом кошмарном изнасиловании, которое преследует меня много лет. Не хочу, чтобы она меня жалела, да и не удержится она от того, чтобы рассказать кому-то из подруг. А слухи о моем прошлом мне ни к чему. Пусть лучше считают меня чудной или не от мира сего.

А могла ли я противостоять своему отчиму и не позволять ему каждую ночь измываться над моими телом и душой? Может, со стороны кому-то покажется, что да. Но что я могла сделать, чтобы не затронуть своим противостоянием маму, будучи несовершеннолетней? Я была связана по рукам и ногам ее болезнью. Возможно, я таким образом оправдываюсь перед самой собой, но в том возрасте я не видела другого выхода, как терпеть, пока не закончу школу и не уеду из дома в университет.

Мне даже в самом страшном сне не могло привидеться, что я забеременею, хотя знала, что детей приносят не аисты. Но я не видела в темноте, что отчим не использует презерватив. Мне и в голову не приходило, что он может быть настолько беспечным и не думать о последствиях.

Но что теперь после боя кулаками махать? Все равно не могу ничего изменить в своем прошлом. Нет у меня машины времени, чтобы вернуться на десять лет назад…

Может, я плохая, может, то, что я чувствовала тогда и противоречит христианской морали, но я никогда не кривила душой перед собой. Да, я была рада, что мальчик родился мертвым. Очень. У меня даже язык не поворачивается назвать его сыном. Это плод насилия. Разве бы я могла его любить? Нет, нет и нет. Даже если бы он родился, я бы отказалась от него. И никто не уговорил меня поступить иначе. Даже мама.

Я давно уже не копалась в своем прошлом, но появление в моей жизни Бретта всколыхнуло всю муть, что за десять лет выпала в осадок. После встречи с ним теперь меня мучают все оттенки желаний, которые только можно вообразить. Может, встретимся с ним в следующей жизни и всё у нас сложится, как надо? Но подобная мысль почему-то не утешает.

Да, свою жизнь я не могу воспринимать иначе, как танцы с тенями, а встречу с Бреттом, как чудо, которое, если бы не отчим, могло обещать мне волшебство любви. Пусть даже на короткое время. Мне бы и этого хватило. А сейчас меня сотрясают рваные чувства. И мне уже не пятнадцать лет, чтобы я наивно надеялась, что всё изменится завтра.

Бретт моя любимая ошибка, а может, экстремальная любовь. Правда, не знаю с какой стороны на неё посмотреть. Однако осколки памяти ранят в кровь – и я вижу единственный выход: бежать от нее. Несмотря на то, что понимаю всю безысходность ситуации, я пленница собственных чувств, и мой злейший враг – мое сердце. Разве не ужасно?

Что и говорить, после знакомства с Бреттом я стала слегка шальной в своих мыслях. Мне мой внутренний голос говорит: пылай и сгорай. Но разве я способна на такое? К тому же, небеса рассудили иначе, в противном случае они не позволили бы мне сбежать, как последний трусливый заяц, от мужчины моей мечты, когда почувствовала его возбужденную плоть.

Жемчужная нить моих надежд оборвалась в тот же миг. Неужели я так и останусь до конца своих дней заложницей своего страха перед интимной близостью с мужчиной? Отчим – мой личный враг, но обстоятельства сложились так, что по происшествии такого количества лет мое блюдо мести стало уже холодным.

К тому же, я никак не нахожу ответ, за что или почему судьба одела на меня венец безбрачия. Я не могу понять свою судьбу, сколько не пытаюсь. Недовольство ею засело у меня глубоко под кожей, хотя тлеющий уголек надежды, что она смилостивится в конце концов надо мной, все же тлеет глубоко в душе. А сегодня судьба вдруг сменила гнев на милость и преподнесла мне любимого мужчину на блюдечке, решив устроить праздник жизни. А я всё испортила.

Но ведь и это еще не всё. Я не умею смело идти против правил. Я трусиха, зависимая от прошлого. То ли дело Шанна. Родителям надо было назвать её Провокация. У нее жизненный девиз простой: выбирать себе мужчин нужно исключительно под цвет платья. И выбирает, обещая им свою любовь. А когда приходится менять платье, расстается с очередным мужчиной без сожаления. К тому же, умудряется остаться с ним в приятельских отношениях.

А я все жду, когда мне вложат в руку саквояж со светлым будущим, будучи убежденной в том, что у жизни цвет серый. И когда же наступит мое лавандовое утро? Интуитивно я чувствую, что Бретт может стать моим спасением, но как избавить себя от черноты внутри? Почему именно с ним пришла расплата за мою прошлую жизнь? Её призраки не хотят меня отпускать, и от осознания этого боль пронзает мою израненную душу.

Если бы Бретт знал, как мне холодно. Но об этом он не узнает никогда. Сегодня я собственными руками уничтожу даже намек на будущее счастье. Надо только дождаться от него СМСки. А к тому времени продумаю ответ, чтобы он вычеркнул меня из своей памяти. Бесповоротно и навсегда.

Заплутав в паутине мыслей, я не заметила, как пришла к учебному зданию, где будет проходить первая пара. Звонок уже, по всей видимости, прозвенел, поэтому я не встретила по пути никого из своей группы. Осторожно приоткрыв дверь, я с облегчением увидела, что профессор на лекцию еще не пришел, поэтому с чистой совестью быстро прошла на предпоследний ряд, на котором обычно сижу.

Прежде чем поставить мобильник на виброзвонок, посмотрела, не написал ли мне что-либо Бретт. Ничего. Наверное, спит, после бессонной ночи. Глупо с моей стороны надеяться, что он бросит все и засядет строчить мне сообщения. К тому же, после нашего расставания, когда я без объяснения причин шарахнулась от него, как от прокаженного, и поставила жирную точку в конце своего нелепого поведения, хлопнув дверью перед его носом.

И если он все же оставит в силе свое приглашение на ужин, это будет сродни необъяснимому чуду. Хотя, как известно, чудес в жизни не бывает: они плод человеческой фантазии. Раздраженно вырубив телефон, я забросила его в сумку, вынув предварительно из нее ноут.

Сосредоточенная на своих мыслях, я не заметила приход профессора и очнулась с началом лекции. Обладая автоматическим письмом, я машинально печатала, не вдумываясь ни в её содержание, ни в слова. Не до этого. Просто решила, что разберусь дома, когда появится настрой на учебу.

Во время перерыва между парами вновь не удержалась и заглянула в телефон. Боже мой, сколько же во мне таится противоречий! То я убеждаю себя, что нам с Бреттом не по пути и будет лучше изначально прекратить с ним отношения и навсегда отказаться от встреч, то до дрожи в коленках жду от него сообщения, надеясь, что он помнит обо мне и испытывает, хотя бы маленькую потребность продлить наше знакомство. Словом, сама не знаю, чего хочу. Впрочем, конечно же знаю, но…мне легче сойти с ума, чем принять какое-то конкретное решение.

Забыть о нем? Не могу. Ведь его фото висит с внутренней дверки моего шкафа, и я, как только её открою, каждый раз вижу перед собой Бретта. Снять и порвать снимок? Рука не поднимется. Я даже представить себе не могу, что этой фотографии не станет, а на дверце шкафа вместо неё немым укором будет зиять пустое место. Отказаться от мечты о нём? Смерти подобно. Благодаря ей, я и живу, надеясь, что счастье все же смилостивится надо мной.

Так ни к чему и не придя, просидела на лекциях до четырех часов дня. Раз десять смотрела на телефон, но сообщения от Бретта не было. Занятия закончились и, стало быть, пора идти в общежитие. Сожаление обручем сдавливает грудь, однако повлиять на ситуацию при всём желании не могу.

Включив телефон, написала Шанне, обеспокоенная тем, что она не пришла на лекции. Ответ не заставил ждать: спала. Коротко и ясно. Счастливица, которая никогда ни над чем не заморачивается. На вопрос: ты где? - приходит исчерпывающий ответ из шести букв: у Нейла. Ясно. В принципе, ничего нового. Всё, как всегда.

Уже перед самым выходом из здания получаю долгожданное сообщение от Бретта, но открыв его, не смогла сдержать разочарования, петлей стянувшего мне горло так, что стало трудно дышать: наш ужин отменяется, так как он срочно улетает на Сицилию.

Интересно, это правда или выдуманная причина, чтобы не видеться со мной? Если после моего бегства он не хочет, чтобы наше знакомство продолжалось, ему не нужно было мне ничего писать. Просто бы молча исчез из моей жизни – и всё. Так было бы и правильно, и логично. Но Бретт все же написал, объяснив причину своего отсутствия. И что это значит? Он намерен в дальнейшем продлить наши отношения? Сплошные головоломки. Я ничего не понимаю, кроме того, что мне уже незачем спешить домой.

Пока я иду вниз по лестнице и думаю о Бретте, я чувствую полую область в центре моей груди. Мои эмоции в полном беспорядке. Вдобавок к тому, что произошло между нами, я чувствую, как контроль над ними ускользает. Я ослеплена. В моей голове вспыхивают образы, наполненные улыбкой Бретта, его голосом, его запахом…

И тут мне в голову приходит мысль, которая будоражит меня до дрожи в пальцах. Мне нужно собрать о Бретте максимум информации, решаю я, чтобы знать, кто он и чем занимается. Почему-то слово «Сицилия» вдруг пробудила во мне нехорошие ассоциации с мафией.

То, что он родился на этом острове и является сицилийцем, при знакомстве никаких подозрений у меня не вызвало. Эту информацию я восприняла как должное. Однако сейчас его поездка на Сицилию почему-то соотносится у меня с противоправными делами.

Возможно, он полетел к родителям? Но ведь я не знаю, где они живут. Не исключено, что в Англии, на родине матери.  В равной степени можно предположить, что их дом и на этом итальянском острове. По большому счету, я ведь ничего не знаю о Бретте. Абсолютно ничего, кроме того, что он известный плейбой, любимец женщин, завсегдатай всех вечеринок европейского «высшего общества» и миллиардер, широко занимающийся благотворительной деятельностью.

Однако я не имею ни малейшего представления, какой у него бизнес и каким образом он получил столь огромное состояние. Никогда не задумывалась об этом, считая его журавлем в небе, до которого мне никогда не дотянуться. К сожалению, столь поверхностная информация не может дать мне ответы на вопросы, которые вдруг появились у меня. Ведомая настоятельной мыслью узнать о Бретте, как можно больше, я стремительно разворачиваюсь и устремляюсь в библиотеку.

Слава богу, что компьютеры в ней оснащены программой East View, позволяющей просмотреть не только последние номера газет и журналов, но и архив номеров французских изданий прошлых лет, в том числе и марсельских. В поиске можно задать и крупные издания других европейских стран. Для этого нужно всего лишь выбрать интересующую тему, после чего система покажет всю необходимую периодику, в которой она упоминается. Но главное, программа позволяет сохранить номера страниц и сделать закладки, что впоследствии поможет мне систематизировать полученную информацию.

Когда становится уже совсем поздно, закрываю все страницы, которые выбрала для чтения. О Бретте я по-прежнему знаю так же мало, как и ранее. Удивительно, но о его бизнесе информация почти отсутствует. Есть заметки, что он приобрел ту или иную промышленную или коммерческую недвижимость на территории Европы, и только. О том, что производит, ни слова. Странно. Меня это очень настораживает и заставляет мысли метаться от одного предположения к другому.

Я понимаю, что мои домыслы - самое страшное оружие самоуничтожения, но ничего не могу с собой поделать. Есть люди, которые слишком много думают, а надо просто жить. И я одна из них, ибо мне близка по духу философия: обдумывать - незаметно умнеть. Я убеждена, что, когда ум рассматривает предмет лишь в общих чертах, то в них видно только смешение непостижимых затруднений и неясностей. Но это лишь порождаемые ленью призраки, населяющие этот мрак. Стоит только внести туда лучи размышления, и все, что было неясным, станет ясным. Так я думала всегда.

Однако это почему-то не срабатывает в отношении полученной мною информации о Бретте. Как я не размышляла над ней, а ясной она для меня не стала. Наоборот, призраки его непонятной деятельности обступили меня со всех сторон, вселяя не только подозрительность, но и страх. Черт, у меня и своего достаточно! А, впрочем, чего мне бояться? Не исключено, что я видела его первый и последний раз. И уж если он занимается чем-то противоправным, это меня не касается.

Наверное, права Шанна, которая постоянно твердит мне:
 
- Не думай и все. Я уже пятнадцать лет не думаю. А будешь думать - жить не захочется. Все, кто думают, несчастные…

Сомневаюсь, конечно, в правильности ее жизненной аксиомы. Я всегда думаю, поэтому глупо давать мне такой совет. По-видимому, несмотря на нашу долгую и довольно близкую дружбу, она меня совсем не знает, хотя убеждена в обратном.

Вот друзья говорят, что знают меня, но на самом деле, видят всего лишь отдельные детали моей личности… А какая я на самом деле, целиком, когда все детали скреплены воедино, — одному лишь Богу известно. Даже не мне. Не говоря уже о посторонних. И не важно, рядом они со мной или на расстоянии.

Да, размышления могут изматывать не меньше, чем напряжённый бег. Я чувствую себя усталой, неудовлетворенной и сожалеющей о зря потраченном времени. Тем не менее, понимаю, что нужно осмыслить прочитанное, когда эмоции улягутся и не будут мешать видеть очевидное. Ведь уже неоднократно убеждалась в том, что от спокойного размышления толку гораздо больше, чем от порывов отчаяния.
 
Жизнь научила меня весьма умной истине: если мне надо выбрать одну из двух вещей, - во время раздумий я не должна помещать их близко друг к другу. Что ж, сейчас именно тот случай, когда мне нужно воспользоваться этим мудрым советом.

Потянувшись на стуле, я смотрю, сколько времени, – и прихожу в ужас. Скоро полночь. Библиотека через несколько минут закроется, поэтому мне надо, как можно скорее, убраться из зала периодики. Что я и делаю. Через пятнадцать минут уже открываю свою комнату. Шанны по-прежнему нет.

Быстро приняв душ, выпиваю апельсиновый сок с круассаном и падаю на кровать. Сил нет даже раздеться. Вымотана, измочалена, выжата… Перевожу будильник на полтора часа позже: завтра занятия начинаются со второй пары. Выключаю ночник и пытаюсь заснуть. Не тут –то было.
 
Мысли настойчиво прогоняют сон, и в конце концов им это удаётся. Я опять в сетях анализа прочитанного и размышлений над ним. Тщательно просеяв имеющуюся, хоть и скудную, информацию, прихожу, как мне кажется, к единственно правильному умозаключению, весьма неутешительному для меня: Бретт возглавляет какую-то мафиозную структуру.

Удар. Растерянность. Шок. Я не хочу соглашаться с очевидными выводами. Не хочу! Но все же вынуждена. Отныне он для меня persona non grata.

Я не хочу обсуждать Бретта с Шанной, несмотря на то, что мне вообще не с кем посоветоваться. Я смотрю в темноту и чувствую, как поиск решения проблемы струится внутри меня. То, что произошло с Бреттом, лучше забыть. Не хочу говорить об этом. То, что он меня отверг — уже плохо, но сам факт того, что я встретила его и позволила так поступить, а потом еще и была отвергнута — в общем, это еще хуже. Будто регулярных ударов судьбы мне недостаточно. Я стряхиваю свои волнения и пытаюсь надеть маску «ничего не случилось».
 
Через какое-то время растерянность уступает место хладнокровию, когда очевидное знание уже не пугает. Оно трансформируется в совершенно другие эмоции и мысли, в которых нет отторжения того, что так потрясло меня в начале. Я вновь подняла упавшего в моих глазах Бретта на то место, которое он занимал до этого.

Оказывается, мне присуща изменчивость во мнениях, чего раньше я за собой никогда не замечала. Наоборот, меня всегда отличало постоянство в суждениях. Неужели любовь способна так изменить человека? Поняв, кто такой Бретт, мне, по логике, нужно стереть даже память о нем. А, впрочем, почему?

Почему я должна от него отказываться? Глупо, да? Ведь он живет в моем сердце. Он живет в моей душе. Он живет в моих мыслях. Он живет в голове... И у меня Бретт не ассоциируется с тем негативом, что пишут о сицилийской мафии. Кто угодно, но не он.

Ну и ладно. Как –то я слышала, что на каждого Шрека найдется Фиона, которой будет фиолетово, что он зеленый. Выходит, я одна из таких фион. И я не осуждаю себя за это. Мне пофиг, что Бретт из сицилийской мафии.
 
Когда шок прошел окончательно, я поняла: сложно выдержать, если долго смотришь на солнце. Но еще сложнее смотреть на любимые губы и не иметь возможности их поцеловать. А я хочу их целовать. Хочу больше жизни. И мне не важно, кому они принадлежат: законопослушному гражданину или мафиозному лидеру.

Включив свет, я медленно встаю и открываю дверцу шкафа, откуда на меня с фотографии смотрит Бретт. Его губы соблазнительно искривились в сексуальной улыбке, которая просто сшибает с ног. Я провела по ним пальцами, затем погладила по щеке, шепча:

- От того, что недавно узнала, я не стала любить тебя меньше. Любить тебя — и наказание, и награда, которую я ни на что не променяю! Что ж, по-видимому, настоящая любовь не бывает только легкой и приятной. Уж поистине прав тот, кто утверждает, что каждая девочка мечтает о плохом мальчике, который будет хорошим только для нее.  И я, черт возьми, оказалась такой девочкой. Как я убедилась на собственном примере, моей любви плевать, кто ты и на какой стороне. И она без особого труда победила мой разум.

Во время этой «беседы» с фото я вдруг четко осознаю, что наступил момент, когда надо выбирать между тем, к чему привыкла, и тем, к чему тянет. По большому счету, выбор для меня абсолютно очевиден, поэтому привычное без боя уступило свои позиции. Главное, я поняла, что в жизни не так уж часто удается найти того, к кому испытываешь настоящее притяжение. Если со мной такое случилось, я не должна от этого отказываться по доброй воле. И не буду. Это моя жизнь, и я вправе распоряжаться ею по своему усмотрению без оглядки на окружающих.

Нет ничего плохого в том, что Бретт улетел к себе на родину. Это судьба дает нам время все обдумать, не спеша принять решение и избавиться от сомнений. Любовь не выбирают, а любимых не винят. Это аксиома жизни. И, тем не менее, я не буду писать ему. Буду ждать: ведь тому, кто умеет ждать, всегда достается самое лучшее.
 
Если он действительно, хотя бы чуть-чуть, дорожит мной, то обязательно найдет повод первым написать "Привет!"
Если бы он знал, как я этого хочу! Жаль, что у меня нет возможности сказать ему, что мужчина никогда не будет выглядеть глупо, если первый сделает шаг. А я бы при этом засияла ярче солнца… от счастья и сразу же что-то ответила. Что именно? Пока не знаю. Но это будут слова, которые настойчиво постучат в его сердце - и он не сможет не открыть в нём дверцу для меня. А уж когда я в нее войду…  Впрочем, не буду загадывать наперед. Чтобы не сглазить.

Не помню, когда уснула, но всю эту ночь мне снился Бретт, его губы и руки. Просыпаюсь под утро, все еще чувствуя их на себе, словно он наяву целует меня и ласкает мою грудь. Сердце стучит так, что еще немного – и выскочит на волю. Но постепенно его сумасшедший ритм успокаивается, чего не скажешь обо мне, а сон улетучивается, словно дым под порывами ветра.

Полежав еще немного, я встала, включила электрокофеварку, сделала себе два бутерброда с беконом и сыром и, пока кофе готовился, переоделась в свежую одежду, поскольку уснула во вчерашней, так и не сняв ее.

Во время своего раннего завтрака мысленно возвращаюсь в ресторан, затем непроизвольно улыбаюсь тому, как он ждал меня на улице, заново переживаю нашу поездку и беседу в ночном кафе. Да, единственных дважды не встречают. А в том, что Бретт для меня единственный, я не сомневаюсь, как и в том, что утро всегда сменяет ночь.

Конечно, слишком самонадеянно после одной единственной встречи думать так о мужчине, забыв, кто такой Бретт и что разделяет меня с ним. К тому же, разум уж слишком ехидно пытается поставить меня на место, долбя одной и той же мыслишкой:

- Запомни, в мире есть миллионы женщин, которые гораздо красивее, умнее и интереснее, чем ты.

Но я не спорю и не пытаюсь с ними соперничать. Мне на помощь приходит робкий голос внутри меня, который старается успокоить, не соглашаясь с ней:
 
- Все это не будет иметь никакого значения, если ты дотронешься до его сердца.

Вот именно, если…Чтобы дотронуться до сердца Бретта, мне явно нужна не одна встреча… и много-много удачи. А будет ли у меня такая возможность?

И вдруг в моей памяти неожиданно всплывает что-то типа короткого анекдота, который я слышала еще в России:

 "А любовь не бывает без боли!" - сказал зайчонок и крепко обнял ёжика».

Черт возьми, если бы я тогда могла заглянуть в свое будущее, я бы не смеялась, зная, что он обо мне.
 
И вот сижу теперь, порвав и душу, и сердце на лоскутки. Если бы кто-нибудь спросил меня сейчас:
- А в целом ты как?

Я бы искренне ответила:
- А в целом я вдребезги.

Сладкий яд поцелуя Бретта отравил моё сердце, которое хоть как-то справлялось со своими заочными чувствами к нему, а теперь я безнадежно больна. Больна им. И мне без него плохо. Ой, как плохо! Да, чудны дела твои, Господи!

Мысли роятся в голове, словно пчелы, ищущие цветочный нектар. Додумалась уже до того, что ситуацию с Бреттом воспринимаю, как пасьянс из двух карт. Не знаю почему. Однако за, казалось бы, его предположительной простотой откуда-то знаю, что этот пасьянс можно решать часами, но так и не добиться верного решения. Как знаю и другое: если мне удастся его сложить, это будет означать мое грехопадение.
 
Ну и что? Я лучше буду следовать за своим внутренним голосом, который пытается меня поддержать, убеждая:

- Никогда не разрушай своё Сегодня вчерашними заботами и завтрашними сомнениями.

Это то, что ближе мне по духу в сложившейся ситуации с Бреттом. Я слишком долго вычеркивала себя из полноценной жизни, довольствуясь ее лохмотьями. Довольно жить на ее обочине.
 
Жаль только, что мне не с кем посоветоваться, хотя и есть подруги. Бретт не тот человек, чтобы трепать его имя. Он слишком на виду, а значит, отношения, которые могут возникнуть между нами, должны пока оставаться тайной. Если он сочтет нужным не прятать меня от других, это будет его решение, которое не войдет в противоречие с моим желанием.

Наверное, наша с ним встреча зацепила меня больше, чем я хотела бы в этом признаться… даже себе. Вот за последний час я уже четырежды посмотрела в телефон, надеясь, что увижу в нем хотя бы пару слов от Бретта типа: «Долетел нормально» или «Вернулся». Но их нет. Мог бы, конечно, их написать, однако не написал. Почему? Даже не хочу пытаться ответить на этот вопрос. Иначе забреду в непроходимую чащу построенных на эмоциях предположений, откуда потом не найду выхода.
 
Интуиция, пусть тихо - тихо, но все же подсказывает мне, что наша история с Бреттом только начинается. Может, она вводит меня в заблуждение, вселяя ложную надежду, но я не хочу себя разочаровывать, поэтому стараюсь ей верить. Так мне легче его ждать.

Я не заметила, как время быстро просочилось сквозь мои размышления, и вздрогнула от сигнала будильника. Застелив кровать, отправилась в душ, тщательно умылась, почистила зубы и вернулась в комнату, все еще не определившись, воспользоваться мне косметикой или нет.

Весы склонились в её пользу и, поставив зеркало на стол, стала наносить на лицо тональный крем, тщательно устраняя синие круги под глазами. Посчитав, что он визуально всё же не убрал бледность, воспользовалась дополнительно румянами, затем оттенила веки тенями и удлинила ресницы тушью. Любуясь результатами своих усилий, поймала себя на мысли, что стараюсь хорошо выглядеть не для кого-то, а для Бретта, поскольку допускаю хотя бы один процент из ста, что он, зная, где я учусь, приедет к бизнес-школе, чтобы увидеться со мной. Ведь, согласно теории вероятности, не исключена возможность того, что он вернется в Марсель спустя сутки после того, как улетел на Сицилию, и захочет приехать ко мне, чтобы оставить в силе приглашение на ужин.

Взглянув на время, поспешно вскочила, поскольку могла опоздать на занятия, если и дальше буду его так беспечно транжирить. От джинсов отказалась в пользу черных шелковых брюк, умеренно расклешенных книзу, которые великолепно подчеркивали длину и стройность моих ног, и блузки из непрозрачного зеленого шифона, которая очень удачно оттеняла цвет мох глаз.

Оставшись вполне довольной своим внешним видом, я, схватив со стола сумку с ноутбуком, выбежала из комнаты, не удержавшись перед этим в очередной раз заглянуть в телефон.


Это непростая история русской девушки и босса одного из кланов сицилийской мафии, которые бросили вызов жестоким обстоятельствам жизни во имя любви. Их путь друг к другу был трудным. Дайане и Бретту пришлось столкнуться с опасностями, женским коварством, подлостью и предательством, почувствовать на себе дыхание смерти, убедиться, что дружба может не пройти проверку властью и деньгами, вступить в борьбу со злом ради своих чувств.


Приобрести книгу в двух томах вы можете в книжных магазинах на ЛитРесе, Ридеро . Амазоне и других цифровых енижных площадках.