Добро пожаловать в мой мир

Добро пожаловать в мой мир

(Предисловие к роману «Эхо»)

«Эхо» - сага о жизни и приключениях профессора-филолога  Платона Дурова, его ассистента Дмитрия Вертинского, поэта Ивана Бестужева, официанта- блогера Никиты Бельмесова на фоне событий современной политической истории.

Герои повествования — люди, влюбленные в слово, словоманы, словофаги, словофрики, охотники за словами, как они себя называют. Ради того, чтобы поймать крылатое словцо, которому суждено остаться в языке, они пускаются в рискованные авантюры, идут на опасные эксперименты с собственной природой. Отправляются на поиски пароля эпохи, в пустыню, где осуществляют гуманитарную акцию представители либеральной оппозиции. Вхожи словесники в сказочную державу Речи, великой и могучей, кипучей и певучей, колючей и горючей, летучей и неминучей и прочая, и прочая. Там правит повелитель языка Кот Баюн, там ждут их Гуторя, Емеля, Иван Дурак, перевозчик из Руси в Речь Фома. Пароль эпохи не найден, но хотя бы переправа в царство слов, прервавшаяся на годы безвременья, восстановлена.

Перед тобой, читатель, роман-трансформер. 

Как детский конструктор, состоящий из сборных, взаимозаменяемых блоков.

Литературный кубик Рубика.

ЛЕГО.

Пазл.

Матрешка.


Роман включает в себя несколько связанных между собой по сюжетным линиям повестей, которые могут существовать и самостоятельно:

«Словарь».

«Пароль».

«Златослов».

«Бронепоезд 20-17».

"Раздвоение Никиты Бельмесова".

"Светочка и Муму".

"Крымнаш или как пишутся стихи".

"Битва в пути"

"Моментов море".


Тексты мои, как бы к ним не относиться, вы не спутаете ни с чьими другими. Своя интонация, свой язык, свой стиль и сам способ взаимодействия со словом.

К этой авторской манере нужно привыкнуть.

Даже внешне эти тексты "отличные от других". Каждая фраза (или 2-3) выделена отдельным абзацем. Одна моя читательница назвала это «этажеркой», вспомнив «лесенку» Маяковского.

Именно строка (не глава, не часть, не смысловой период) - основная единица моего текста. Первокирпичик его, атом, кварк.  Она важна сама по себе. 

Кроме того, в таком виде текст удобнее читать на экране монитора.


Продолжением «Эха» являются повесть «Герой» («История России в 137 мемах»).

Профессор Платон Дуров, редактор-составитель Большого словаря живаго русского языка, окончил свои земные дни. Дело перешло к ученикам — Дмитрию Вертинскому, Георгию Козыреву. Их ожидает много приключений и злоключений. Гера Козырев осуществляет глубокий лексический анализ своего сознания. Своего рода филологическую операцию, чтобы узнать, из каких слов сформирована его личность. В итоге герои получают новые возможности для личностного роста, обратившись в уникальные существа, способные существовать в литературных текстах и кинофильмах.

Это пять связанных между собой историй (пять матрешек):

«Смерть шпиона»

«Серенький волчок»

«Лоботомия русского»

«Лиловый негр вам подает манто»

«Чапаев — это я».


Сюжетно связаны с романом:

«Повесть о Фоме и Ереме».Современная версия классического произведения древнерусской литературы.

«Кузькина мать» (краткий вариант «Фомы и Еремы»).

А также - «Три женитьбы профессора Дурова».

Последняя заявлена как «трилогия в четырех частях»:

1.Ярмарка невест.

2.Буква Э. Эльвира Шмидт, человек для других.

3.Буква Я. Яя Романова, человек для себя.

4.Буква Ю. Юлия Розанова, человек для меня.

Любовь мужчины-Словаря (понимаю, что это диковато звучит) к женщине Букве.

Каждая из повестей может быть прочтена как отдельный текст.


Каждую (почти) можно разделить на новеллы, которые вплетены в общий контекст повествования, но вполне могут существовать сами по себе. Даже не требуется в первых строках излагать краткое содержание «предыдущих серий».


В контексте «Ярмарки невест» помещается цикл миниатюр «Наше все»:

!. Друг мусью.
2. Зельмира, зелье мира.
3. Маруся, Роза,Рая.
4. Хабанера.
5. Фройляйн и фрау.
6. Росинка Россини.
7. Гюльчатай,стихи читай.
8. Нехай фривей.
9. Без фаст-фуда, но не без Фауста.

Это уже чистый словесный цирк.


Я люблю как длинные нарративы,так и миниатюры, реплики. Две тенденции в развитии словесности. Пытаюсь в своих текстах совместить то и другое.

Если предпочитаете длинные романы, читайте «Эхо».

Если привыкли к коротким текстам — добро пожаловать.


Пишу нечто пограничное между прозой и поэзией. Иногда стихотворения прямо включаются в прозаический текст. Иногда ритмически он организован так, что это верлибры или стихотворения в прозе.


Хочется определиться с жанром, но не получается.

Мало ли жанров достойных.

Дума.

Былина.

Быличка.

Хит.

Инсталяция.

Перформанс.

Srach - этим словом мы обогатили мировой язык.

Русский шансон.

Эпический блокбастер.

У меня вы найдете элементы всего вышеперечисленного.

Улыбнитесь.

!?


!? - новый знак препинания, мной предложенный, означающий пафосное утверждение с оттенком сомнения (об этом см. в эссе «Над пропастью во лжи»).

Объективных критериев, как известно, в искусстве не существует.

Литературная классика — это результат общественного договора.

Гениальность и графомания с истоках совершенно неразличимы.

Будьте осторожны, то, чего вы не понимаете, может оказаться произведением искусства.

!?


Аффтар желает зажечь пламя негасимое.

Создать нечто смешное до колик, и вместе с тем пронзительно грустное.

Доступное, близкое  каждому, но элитарное.

Простое, но сложное.

Ясное каждому, но высоколобо-интелектуальное.

Демократичное, но элитарное.

Тривиальное, до наивности, но глубокое, с прорывами в бездну.




Занимательно надо писать.

Увлекательно.

Остросюжетно.

Ремеслом надо владеть.

Держать надо внимание читателя.

Не отпускать, до последней фразы.

Зажигать.

Жечь (аффтар жжет).

Чтоб: умру, но до конца дочитаю.



Экшн.

Боевик.

Триллер.

Блокбастер.

Бестселлер.

Тиф-тифчик.

Выигрышнее всего, конечно, детектив, с трупом на первой странице и вычисленным убийцей на последней.

Но только если главный герой  автор.

Иначе не интересно.


А уж кто такой автор, видно сразу же, как только первый абзац глазами побежишь.

По тексту видно, по тому порядку, в котором слова расставлены.

По силе их сцепления.

По знакам препинания.

По дыханию, сердцебиению.

Такая это странная  вещь, литература, ничего не скроешь.

О чем бы ни писал — пишешь о себе.

Любой текст характеризует прежде всего того, кто этот текст сочинял.

Все видно в тексте, даже против воли написавшего.

Талантлив ли автор, прежде всего.

Образован ли, умен, знает ли жизнь.

Добр ли.

Счастлив ли.

Почвенник или западник.

Борец или конформист.

Верующий или безбожник.

Любят ли его женщины.

Есть ли деньги.

Жена-дети есть ли.

И даже сколько комнат у него в квартире.

Масштаб личности пишущего виден сразу.

Маленький ли человек, большой ли.

Великий, может быть.

С какой высоты смотрит на мир: со своего ли только роста, с птичьего полета или из космоса, почти как Бог.

Уровень (местный; национальный; мировой) определяется по нескольким первым абзацам.

Энергия. Посыл. Сила слов (слово одно и то же у разных авторов разной силой обладает, и вообще разное значит).

Ни на кого не похожесть.

Узнаваемость.

Удивление: такого раньше не было.

Что-то новое!

Очарование есть ли у писателя (не могу точно объяснить, что это, но, скорей всего, самое важное).


Обаяние.

Прелесть.

Магия.

Волшебство.

Харизма.

Шарм.

Притягательность.

Чары.

Пленительность.

Если этого у писателя нет, то ничего нет. Нет самого писателя.

И этого, конечно, никаким трудом-упорством, никаким ремеслом-мастерством, пиаром и гонораром не  достигнешь, это от Бога: либо дано, либо нет.


Если вы дочитали текст до конца, значит вы — мой читатель.

Спасибо вам за то, что вы существуете.

С любовью. Ольга.