07. Глава седьмая. Учения

На снимке Руха, Третий горный батальон. На строевом смотре под тутовниками. Где-то там, среди бойцов стою в строю и я. Это 1984-й год.


     Весь этот день и весь следующий день до самого отбоя, рота готовилась к операции. Кто-то шил себе лифчик, кто-то перебирал патроны в магазинах. Деды старые и деды новые, из пополнения, валялись на нарах в расположении Третьего взвода. То и дело в темноту дверного проёма, согнувшись, входили молодые. Кого-то посылали с котелками за водой, кого-то к повару на ПХД за белым хлебом. Кто-то чистил дедушкам автоматы, один за другим. Сука, как можно не почистить свой автомат своими руками? Сука, где мозги у людей? Ты ж на войну завтра с этим автоматом пойдёшь! Уродом моральным надо быть, чтобы не почистить автомат перед боем, не смазать, не проверить. Бляха-муха, када сам сделаюсь дедом – хрен буду заниматься такими поступками. В смысле, молодых не буду припахивать. И другим не позволю. Сейчас носите воду дедам из Гуватки? Носите-носите, раз не хватает мужества отказаться. Но, потом молодых не трогайте. Ну-у-у, ну мне так кажется. Сегодня так кажется. А там посмотрим.
     На второй день подготовки к операции Комбат объявил строевой смотр. Для проведения строевого смотра Батальон по-ротно вывели из дувала. Застроили. Каждой роте определили делянку места под тутовниками и приказали выстроиться в одну шеренгу. В шеренге солдаты должны были расстелить перед собой плащ-палатку, вытряхнуть на неё содержимое вещмешка и предъявить комплектность начальству. Ну, вы же уже все в курсе, что в Армии без звездюлей – как без пряников. А без строевых смотров, как без звездюлей. Я столько этих смотров прошел, столько!!!
     И вот, воинство застроено, имущество выложено, Рогачев с Зюзиным идут вдоль строя. Всё, как всегда. Считают гранаты и пиропатроны у каждого солдата. Из сложенных рядом ящиков с патронами и гранатами выдают боеприпасы, если требуется. Из отдельного штабеля ящика приносят и торжественно вручают каждому по две миномётных мины. Для пущей радости, так сказать, чтобы голова на шее не вертелась. Каждый из нас, при подходе начальства приседает на корточки. Жестикулирует над расстеленной плащ-палаткой. Жестикулирует над разложенным железом, предъявляет доверенную для переноски материальную часть. Вот патроны в пачках. Вот два оранжевых дыма, вот две гранаты Ф-1, вот лифчик собственноручного изготовления с пятью снаряженными магазинами …
     После того, как Рогачёв с Зюзиным осчастливили роту тяжелыми предметами, за строевой смотр взялся Комбат. Он с командиром каждой роты проходил вдоль выстроенных в шеренгу бойцов и дотошно проверял количество сигнальных ракет, гранат, фляг и пиропатронов. Если у какого-то солдата чего-то не хватало, то солдат бежал в расположение роты к Старшине, получал там недостающую хрень, а все его боевые товарищи стояли на солнцепёке, изнемогали, томились и ждали.
 
На снимке Седьмая Рота. Строевой смотр.

     После двухчасовой нервотрёпки Комбат ушел. Замполит, заменяющий у нас Ротного, выдал команду спаковать барахло и строиться повзводно. Замполит решил, что необходимо провести учения. Не все бойцы вверенной ему роты имели счастье погулять с вещмешком по горам. А завтра же надо выходить на операцию. Значит срочно надо бойцов научить. Поэтому вещмешки взвалены на горбы солдатам, рота вытянута в колонну по одному и Замполит повёл роту на обосраться необходимые учения. Он вёл колонну вдоль речки, возле ПХД, переходил то на один берег речки Гуват, то на другой.


     Нас нимке речка Гуват возле расположения нашего Третьего горного батальона.
 


     Поскольку, замполит обучался в политическом военном училище и специальной пехотной подготовки не имел, да к тому же ещё сам, лично, ни на одной операции не был, то Роту он обучал тому, что знал и умел с самого своего детства. С самого детства он умел ходить. И он шел. От ПХД к бане, от бани к ПХД. Вдоль речки, между стволов тутовника, по камням через речку, потом под колючую проволоку, в дырку, проделанную солдатиками. По прошествии первых 15 минут упал Агаев. Он лежал спиной на собственном вещмешке, запрокинув голову назад. Было не понятно, то ли он спит, то ли у него обморок от страха. Вокруг Агаева полукольцом стояли солдаты и хлопали глазами. У каждого солдата было с собой полно медикаментов, в том числе два тюбика промедола. И многие задумались не применить ли промедол именно сейчас? Вдруг настал самый тот момент? Замполит тоже испугался. Если бы не испугался, то скомандовал бы «Раненого на плащ-палатку и тащить». Потому что для учений лучше момента не придумать. Есть повод, есть раненый – долби всю роту, долби солдат прямо в жопу! Завтра ведь на операцию идти. Выдолбанные в жопу солдаты оперируют значительно уверенней.
     Вместо того, чтобы заставить солдат тащить Агаева на плащ-палатке, Замполит скучно и не интересно вытянул палец к двум ближайшим от Агаева бойцам и грустно сказал:
 - Ты и ты. Отнесите его в санчасть. Наверное, он перегрелся.
     В течении ближайших десяти минут замполит свернул тактические занятия, навсегда перечеркнув возможность повысить моральный и физический уровень вверенного ему подразделения. Выпадение Агаева в осадок наглядно демонстрировало, что рота укомплектована надлежащим образом – солдаты падают с копыт через 15 минут марша. Значит всё зае… тоись, зашыбись. Зашыбись укомплектовали. А это значит, что рота готова к выполнению боевой задачи.