Часть III. Точка невозврата. 1. Синие лампады

Часть III. Точка невозврата.

1. Синие лампады.

Под грозные напевы хора все в храме опустились на колени – от настоятеля до прихожан, стоящих в притолоке. Был первый день Великого Поста – Чистый понедельник. Сущность поста заключалось в покаянии и очищении, исправлении. Первое, что на этой службе бросилось в глаза Сергею – другой цвет лампад. Раньше они были красными, а теперь – синими. Он впервые видел синие лампады, так как в Великий Пост в храм ещё не ходил. Он начал ходить в прошлом году, на неделе после Троицы. Теперь же читался покаянный канон Андрея Критского, начинающийся со слов о «преступлении Адама», пропетых басистым дьяконом. Хор, стоящий на клиросе, в глубине сбоку, периодически напевал: «Помилуй мя Боже, помилуй мя». Канон длился достаточно долго, но Сергей не засекал, сколько именно. В нём наиболее запомнились слова о порабощении страстям, сластям, упоминание пару раз о гееннском огне. В конце чтения канона священники, стоявшие в два ряда лицом к лицу на коврах перед центральным аналоем, ушли в алтарь.

Потекли обычные молитвы, читаемые каждый день, к ним ещё добавилась специальная великопостная молитва Ефрема Сирина. Служба была вечерней, и уже темнело, но люстры пока не включались. Окончилась служба проповедью настоятеля – отца Владимира. Он начал с того, что Сергею показалось слегка странным – поздравил прихожан с началом длительного и строгого поста.

– …В прочитанном нами покаянном каноне неоднократно упоминались пост и молитва, стоящие рядом. И это совершенно не случайно, дорогие друзья. Пост и молитва находятся в тесной связи и подпитывают друг друга, и одно без другого не действует. Телесный пост одухотворяется молитвой ко Господу, а молитва подкрепляется постом. Пост и молитва – это крылья души, как утверждали наши древние Святые Отцы. Это те крылья, которые помогут душе возвыситься над земной суетой и долететь до небесного града Иерусалима. Ещё, о связи поста с молитвой говорит народное выражение: «Сытое брюхо к ученью глухо». Отсюда оказывалось, что сытое брюхо и к молитве глухо…

В храме было уже так темно, что не видно лица отца Владимира на амвоне. А находящиеся по сторонам от него синие лампады производили впечатление синих мерцающих звёзд в тёмном небе, с которого и обращался отец Владимир.
– Я прошу вас, братья и сестры, не принимать наступивший Святой Великий Пост за какой-то тёмный, безрадостный период из-за того, что мы воздерживаемся от чего-то приятного нам. Я прошу вас принимать этот период за период обновления, за духовную весну. И главное, к чему я вас призываю, дорогие мои – чтобы вы ежедневно, неустанно, даже принуждая себя, молились. Пост – это период усугубления нашей молитвы, которая временами нуждается в усугублении, а в Великий Пост – особенно. И я желаю вам каждый день этого поста с момента пробуждения находить в себе душевный пуск к молитве, настрой на движение к Богу. Отсюда и будет проистекать вся наша с вами истинно христианская жизнь, ведущая нас туда, куда вознёсся в человеческой плоти Спаситель. Да услышит Господь наши с вами молитвы и приблизит нас к Его Небесному Царствию, и хранит, и спасёт Он всех вас! Аминь!

– Аминь! Спаси Вас, Господи! – отозвались прихожане.

После этого и включился свет в люстрах.

К настоятелю подошли с вопросами старушки. Подходил и Сергей за бла-гословением, сложив для этого ладони – правую поверх левой – и сделав их «лодочкой». Священник в тот момент отвечал одной старушке:
– Правильно, правильно, конечно, так и надо! – подошёл Сергей. – С Богом, помогай Господь! – сделал священник над его руками крестное знамение, только пальцы сложив по-особому, не в три персты. Так складывают их святые на иконах. Слова отец Владимир произнёс как-то радостно.

Из храма Сергей вышел сбоку и направился за ворота. Просителей милостыни не было. В чистой и глубокой синеве темнеющего неба тоненьким пёрышком повис серпик новорожденной луны. От этого новолуния Церковь и отсчитывает начало Великого Поста.

А благословение Сергей просил для учёбы, но главное – для успешных встреч с девушкой Любой…  Его, конечно, впечатлила суровая торжествен-ность богослужения в Чистый Понедельник. Обдумывал он и слова отца Владимира. (Кстати, Сергей поначалу не думал, что именно отец Владимир – настоятель. Думал, настоятель должен быть постарше). Больше всего в проповеди Сергею понравились слова о том, что Христос вознёс человеческую природу на такую высоту, которой не было даже у Адама. А вот наименее понравился, пожалуй, призыв «ежедневно и неустанно молиться». В этот-то день Сергей прочитал весь утренний молитвенный канон, молитвенное правило, даже без сокращений. Но выискивать в себе такой настрой каждый день становилась уже проблематично. Каждую молитву легко было читать с самого начала, но с ежедневным её повторением в течение месяцев концентрация уходила. И всё труднее было воспарять над земными проблемами. А что до собственно поста, в узком смысле, связанном с пищей, то Сергей кое-что поел, хотя в идеале по церковному календарю в этот день было принято полное воздержание от пищи. Но на это мало кто способен, Сергей мог бы попробовать поголодать, если бы жил один, но мама всё равно заставит хоть что-то поесть.