Поминальник Собственность Полянского Г. Н Реплика

За упокой:
1) Полянский Николай Никитович
2) Все преставившиеся Полянские
3) Все преставившиеся Якунины

Это мой отец. И я пишу данное Поминание (покаяние-реквием). К своему девятому десятку лет я вдруг осознал, что виноват перед его памятью. Раньше не понимал и не мог оценить его судьбу, его мечтания, его пожелания. Чужие (официозные) люди в городе Белово поставили стеллу с его именем и именами сотен погибших на фронтах Великой Отечественной Войны 1941 - 1945 годов.

Мне было 2,5-3 года когда он исчез из моей жизни - оправдывает ли это меня, его сына?.. Да-да, я не помнил отца ни в детстве, ни в юности, ни в последующей жизни. Мне напоминали о нём мои мать, старшие сестры, иногда чужие и злые люди - безотцовщина (если провинюсь). Или пацаны во дворе. С 1943 по 1947 годы напоминали мне, что мой отец кругом числится в "нетях", а значит мог сдаться в плен или даже стать дезертиром и предателем. Дети не понимают ничего в жестокости, хотя в доброте и великодушии они вполне сведущий народец. Взрослые люди изредка жалели меня, сына "чужого и непонятного", но хорошего и справедливого человека, которого помнили до войны. Шахтёры города Белово о нём помнили. Не удивительно, что в моей памяти отец превратился в некую икону, в фетиш! О котором нужно (и можно) помнить! Но только "про себя". В семь лет меня из жалости послали добрые люди в пионерлагерь, чтобы там я немного "отъелся". Действительно, там я впервые попробовал котлеты на чёрном хлебе и компоты из сухофруктов. Замечательная вкуснятина и я за два сезона прибавил 300 граммов. Попросить добавки я не мог. В комсомол меня принимали в числе последних, хотя учился я неплохо. В горкоме комсомола мне почему-то задавали много вопросов по идеологии и уставу. В институте меня стали считать вольнодумцем,тоже почему-то. Диссидентов тогда ещё не было, хотя увлечение философской достоевщиной уже появилось. Да и не признавал я его философом. Я, как и отец, стал атеистом в религии, идеологии, политике и общем мировоззрении. Отец говорил моей верующей матери - если бог есть, то он мне жить и работать не мешает, а если его нет - то и говорить не о чём! Превосходный принцип. И так по всем вопросам он помогал мне жить и работать. Своеобразная диалектика. Удивительно, как до сих пор не нашли диалектическую логику ни теологи, ни философы (идеалисты и материалисты) в десяти заповедях Ветхого и Нового Заветов!?. А она там есть во всей красе и силе. Есть даже парадоксы! Только тупой исторический материализм искал в парадоксальном мышлении Христа противоречия и ошибки. За это никто и никогда не читал диссертации псевдомарксистов. Таким был мой отец: и шахтёром по нужде, и плотником по нужде, и учителем по нужде, и бухгалтером по нужде. Он просто работал для своей семьи. По заветам своих предков хотел иметь сына, то бишь меня. А я до старости не называл его папой (или папочкой) даже в мыслях... Только грубоватым и глуповатым словом - отец. После 50 лет я вдруг подумал о том,что он был человеком, что ему бывало тяжко, трудно, голодно, холодно, больно и просто страшно, наконец. Что он очень боялся за своих детей, за меня в частности, и поэтому не хотел умирать. Но добровольно пошёл на смерть. Моего отца призвали на войну с первых дней войны. Три месяца он пробыл в Новосибирске на обучении и формировании. И здесь тяжело заболел лёгкими - скорее всего крупозной пневмонией. В госпитале признали скоротечную чахотку и отпустили его умирать дома с "белым билетом". Но дома отец неожиданно пошёл на поправку, вышел на прежнюю работу, поправился в лице! Всё слава богу. Однако тут судьба ему подбросила нового начальника.   Экономист с высшим образованием эвакуированный из Киева, некто Добровольский. По-видимому, он был хамоватым и грубым человеком. Отец же был тихий, но гордый. Не выдержал и на оскорбление ответил. Ответил и понял, что придётся идти на фронт снова. Думал-думал и решил пойти добровольно, "может семье какая-нибудь льгота выпадет". А нас четверо, мал мала меньше. Старшая моя сестра Вера пошла в техникум по отцовской стезе - плановоэкономический факультет. Всё-таки стипендия, посытнее.  Потом, после войны, Вера уехала в горный институт в Ленинград. И матери полегче с нами, на фронт или в трудармию не заберут. Мать (неграмотная) пошла наниматься уборщицей у работников ИТР-а, обстирывать их и мыть им полы. Хорошо, хоть карточек не лишили. Горноспасателей на фронт тоже не брали,среди них были обеспеченные, няньки им были нужны.

Часто думалось, неужели на фронт брали и чахоточных в стадии ремиссии. Не ошибся ли сам отец? Ведь туберкулёз всегда был грозным острозаразным заболеванием. Могли бы что-то и в тылу подыскать. Но судьба. Сначала семья порадовалась - отца определили писарем артполка. Всё-таки не передовая. Но судьба преследовала 91-ю стрелковую добровольческую дивизию имени Сталина. Высадили их из эшелона где-то в районе г. Калинина и спешно пешком отправили по снегами под город Белый. Километров под 300. И никто не позаботился о питании всей дивизии на марше. Даже не выписали спецнакладные на питание. Шли по сугробам недели две. По воспоминаниям медсестры (она закончила войну в Кёнигсберге, написала и опубликовала свои мемуары), в этом походе от истощения люди умирали на ходу - "голодные остановки сердца". Видимо, врачей больше не было, кто там вскрывал эти трупы и считал их. На месте дивизию сначала откармливали несколько дней - усиленное питание. Но пришёл приказ Маршала Победы - наступать! Сугробы по пояс и до двух метров высоты. По болоту между высотами. На высотках давно укрепились немцы, им хорошо было всё видно. В мелком кустарнике на болоте - не спрячешься. Простреливалось всё пространство в низинах из всего, что могло стрелять. Вьюга, морозец. За первые два дня наступления 91 стрелковая дивизия потеряла 90 процентов своего состава. Всех Маршал Победы погнал в наступ прорывать оборону, чтобы потом послать в прорыв танки мехкорпуса генерал майора Соломатина. Стрелки вымостили своими мерзлыми шинелями подобие дороги в сугробах снега. Дальше прорывались танки и прошли в тыл немцам на 40 километров. За что генерал майор был пожалован в генерал лейтенанты ! А немцы закрыли прорыв и люди оказался в полном окружении. Выводила из окружения мехкорпус уже целая стрелковая армия. Вышли остатки, без техники. А всего с 25 ноября по 16 января 1943 года армия потеряла 250 тысяч человек. Наших... Вот так числа 26 ноября 1942 года куда-то "исчез" мой отец. А Модель в феврале по приказу Гитлера скрытно от наших войск отвёл свою армию с Ржевского выступа на Вяземский рубеж и по весне наши наступали на пустые окопы. Изумлялись... А может быть, втайне и радовались - настуление без единого выстрела навстречу. Немцы выровняли свой фронт.

Всего за два года войны подо Ржевом погибло два миллиона солдат и офицеров. Западный и Калининский фронты самоликвидировались и были переименованы. После войны многие маршалы и генералы пытались в своих мемуарах развенчать Маршала Победы и укоротить лампасы на его маршальских штанах. Похоже, без потерь он победил только Берию и получил от Хрущёва респект и пост министра обороны. На время. Так исчез из моей жизни мой папа. Скажу это слово хотя бы через 77 лет. Это Слово - памятник моему отцу и всем моим родовым предкам. Независимо от того, за какую идеологию они сражались, за белых или красных. Не за политику, а только за свою семью. Только-то. Насколько мне известно, в нашем роду палачей и карателей не было. Никогда. Это главное, что я уяснил для себя, копаясь в своём генеологическом древе. Всё остальное - несущественно.

О ЗДРАВИИ:

1). Всем потомкам моего отца. Я хотел написать реквием в прозе о всех погибших и просто не доживших предках рода Полянских. Не получилось. Нет торжественности и, тем более, величавости. Что же здесь поделаешь. Здоровья, счастья и многая лета вам.

2). Всем моим нашедшимся и генетическим кузенами и кузинам, своевременно эмигрировавшим за границу и их потомкам: здоровья, счастья и многая лета вам.

3). Всем пока неизвестным мне сородичам, разбросанным по всему миру: здоровья, счастья и многая лета вам.

Счастья вам и благополучия, здоровья и долгих лет жизни. Воякам и сугубо цивильным людям. Не нужно враждовать ни с ке. Это не по-божески. Ничто не может оправдывать войны (!), смерти (!) и горы скелетов (!) двух мировых войн... Третья мировая будет уже не войной, а катастрофой для всей земли, всего человечества. Не нужно больше Маршалов, тем более Победы. У поляков есть хорошее словечко - "маршалок". Пусть будет много маршалков и поменьше маршалов и генералов. Хорошо бы и лампасы отменить. И не дай бог нам Маршалов Победы любой ценой. Не надо ветеранов войн, пусть будут ветераны труда. Не будет инвалидов войны и поменьше инвалидов труда. А герои! Какие могут быть герои после ядерного пепелища? Чтить таковых и ставить памятники героям некому будет. Определять народ - победитель можно и простым референдумом. Ведь так? Мир вместо войны - ведь этак-то получше.

А теперь - наукообразная скукотища. Жаль, что все эти проблемы решаемы только после решения вопроса о богатых и нищих..

Дед