У Фурцевых

Шла осень 1978 года, я оканчивал Институт и проходил производственную практику на последнем курсе во Внешторгбанке СССР. Была пятница и, не смотря на серую погоду, настроение было отличное - впереди выходные! От любования первым снегом за окном меня отвлек телефонный звонок, это был Серега.
– Сань, в воскресенье у нас культпоход намечается, ничего не планируй.
Чтобы инициатива исходила от Сереги, было редкостью, поэтому я осведомился:
– Это куда же мы направляемся?
– В Большой Театр идем. – Гордо ответствовал тот и пояснил: –  У маминой подруги Светланы Фурцевой у ее дочки Марины в Большом выпускной балет и она там что-то ответственное балерит. Идет ее семья и мы с тобой. Так что будь готов, утром в воскресенье вместе поедем.
Это было совсем неожиданно. Сергей выдал эту информацию так, что отказаться было нельзя, да и интересно было познакомиться с такими людьми.
Светлана Петровна Фурцева было дочерью самого известного Министра Культуры, самой Екатерины Петровны. Это она спасла Хрущева в июне 1957 года, когда группа из семи членов Президиума ЦК КПСС, включавшая Молотова, Кагановича, Маленкова и «примкнувшего к ним Шепилова», попытались сместить Никиту с поста первого секретаря ЦК КПСС на очередном заседании Президиума ЦК. Попросившись отбежать в женскую комнату, железная леди из соседнего кабинета срочно связалась с Жуковым, который моментально примчался в Кремль и показал, кто в доме хозяин.
Но той осенью исполнилось четыре года, как ее не стало. Дочь Светлана жила со своим вторым мужем Игорем, который был как родной отец для дочки Марины. Марина училась в Хореографическом училище Большого театра, точнее уже оканчивала его. Насколько я знал, она была примерно лет на пять младше нас и, подозреваю, что мама моего друга очень вероятно имела на нее какие-то виды и решила свести с сыном, ну а тот не захотел идти один, и взяли меня.
В воскресное утро я облачился в новый импортный костюм из коричневого велюра с отливом и был полностью готов к новым свершениям. В фойе театра мы познакомились с четой Фурцевых, которые попросили нас не уходить сразу после окончания спектакля. Сами они, подозреваю, сидели где-то в ложе. Ну а мы с Сергеем устроились на отличных местах в партере не далеко от сцены. Балет прошел  «на ура», Марина танцевала заглавную партию в венгерском танце, очень впечатляюще.
Во время ее номера Серега нагнулся ко мне:
– Маринка-то, ничего себе, – прищелкнул он языком, – и бюст такой не балетный.
После спектакля все собрались у входа в театр, прибежала и Марина вся розовая от возбуждения и вся в розах, подаренных почитателями. Мы тоже приобщили наши букетики.
– Сейчас едем к нам, надо отметить такое событие, – пригласил Игорь. Отчим с первых же минут нашего знакомства стал мне почему-то очень симпатичен, да и вообще вся семья была приветливая и непринужденная. Взяли два такси и быстро долетели до их дома на Кутузовском проспекте.
Такую квартиру я видел впервые. С огромными комнатами и высоченными потолками, с белым роялем и встроенными в стены холодильниками, с тележкой, заставленной буржуазными напитками и тостами с гусиной печенью на закуску…
Очень мило посидели, немного закусили, немного выпили.
– Ребят, – говорит Светлана, – у Марины скоро юбилей, 15 лет. Мы вас приглашаем.
– Обязательно приходите, – улыбалась Марина. Она была очень обаятельная, с идеальной фигурой  и классными ногами. Отказаться было не возможно, да и не хотелось отказываться.
И вот наступил долгожданный день. С подарками и цветами мы встретились с Сергеем в условленном месте и, не сговариваясь, прямиком направились в магазин, где прикупили бутылочку портвейна.
–Там, поди, один лимонад будет, – веско аргументировал Сергей, - на сухую не попразднуешь, как следует. – Я был совершенно согласен.
От метро «Кутузовская» было буквально пара минут до их дома. К зиме быстро темнело, у подъезда мы остановились.
– Давай тут, за деревцем,  – распорядился Сергей, открывая бутылку. «Три Семерки» улетели быстро, даже мало как-то показалось. В подъезде нас встретила пожилая консьержка в наброшенной шали:
– Вы куда, молодые люди? – Пытливо прищурилась она, цепко осматривая новых посетителей и оценивая нас.
– Мы к Фурцевым.
– А вы в списке есть? Как фамилии?
Мы назвали наши имена, и старушка принялась подслеповато сверяться со списком приглашенных. Найдя Серегину фамилию, она выдохнула:
– Есть такой! Плюс один.
– Плюс один, это видимо я, – пришлось пояснить мне.
– Проходите! – И она распахнула перед нами двери лифта.
Поднимаясь в лифтовой кабине, я сказал Сереге:
– Ты у нас теперь с голосом.
– Это как? – Не понял он.
– Ну, минус один - это фонограмма песни без голоса, «минусовка», а у тебя плюс один. Стало быть с голосом. – Подколол я.
Он хотел что-то ответить, но лифт уже остановился напротив нужной квартиры.
Дверь открыла Марина, вся радостная и сияющая. Мы поздравились, отдарились и вошли в комнату. Народа было много, молодые люди и девушки Марининого возраста, скорее всего тоже из ее училища. Скоро пригласили за стол. Подали закуски и горячее. Родители откланялись и ушли, не желая стеснять молодежь. Было вкусно и весело. Я рассказал историю про Плюс один, все посмеялись. Потом пригласили в соседнюю комнату пить пунш и танцевать. Танцевали и под современную музыку и под рояль. Да, эти ребята умели танцевать! Кавалеры подхватывали своих дам и поднимали над собой на одной руке. Как мне пояснила одна из девушек, дело не только в сильных руках партнера и его опыте, но и в том, как партнерша сама взлетит вверх, помогая ему подхватить и держать ее. Она даже предложила мне попробовать с ней такой трюк, но я благоразумно отказался, и, думаю, был прав.
Пунш оказался вкусной розоватой водичкой, особых градусов я в ней не ощутил. Действительно, без портвея было бы грустнее. Мы же выпили-то не для пьянства, а для легкого куражу. Компания ведь совсем неизвестная и нам могло бы быть там неловко.
Время летело незаметно и вот уже вернулись родители. В комнату заглянул Игорь и подмигнул нам с Серегой, мы вышли в коридор.
– Надоело, небось, с молодыми на сухую, а? – усмехнулся он. – Пошли ко мне в кабинет.
Там мы расселись в креслах, появилась знакомая тележка с напитками. Беседа полилась куда непринужденнее и легче. Поболтали немного, хозяин сказал, что пора за стол, сладкое на очереди. И мы пошли в гостиную.
Посреди сервированного стола был водружен огромный торт, с полметра высотой. В центре его красовалась большая шоколадная табличка, вся изукрашенная вензелями, на ней золотом была выведена надпись «Мариночке 15 лет!!!».
Марина задула свечи, сделала первый надрез. За столом витала непринужденная светская беседа, легкие шутки, молодые люди ухаживали за девушками, предлагая им самые интересные кусочки торта. Торт был такой большой, что до середины никто не добрался, отрезали от краев.
Вдруг Серега привстал, и потянулся к середине торта. Все глаза устремились на него. Он вилкой подцепил шоколадную табличку и выложил себе на тарелку. Не обращая внимания на удивленные взгляды, он воткнул в нее вилку и лихо раскромсал ножом, как отбивную. Последним в рот был отправлен кусок, на котором золотом сверкало: «Мариночке…»
Серега вытер рот салфеточкой, отхлебнул чаю и сказал:
– А ничего шоколад, не горький!

Москва, январь, 2019