Броня крепка и танки наши быстры
Не молодой. Судя по тусклому цвету кожи и резким морщинам на лбу лет под семьдесят. Сухощавый, седоволосый. Со стабильным душевного состояния, о чём можно было определить по его замедленным жестикуляциям и задумчивым карим глазам.
Я смекнул, для чего был приглашён моим приятелем к нему на квартиру. А именно для того, чтобы зафиксировать беседу.
Первократ, как обычно сидел за своём большим письменным столом, на столешнице которого кроме книг и затворённого ноутбука стояла пол литровая банка с прозрачной водой, из которой возвышались ароматные бутоны красных пионов.
Говорящий, расположившись на стуле типа шезлонга спиной к торцевому окну, что слева от Первократа, не двигая головой поводил глазами направо, дольше на Первократа, коротко в лево, на меня.
Я, как обычно, расположился на мягком табурете у выхода на балкон.
Зная, что моя цепкая короткая память действует от силы три дня, а потом тушуется, придя к себе домой, тотчас набрал на NB Acer, в Майкрасофт-Ворд, нижеследующее.
Казалось, что я текст набирал, быстро щелкая кнопками клавиатуры, под диктовку сиплого тихого голоса рассказчика.
Текст заполнялся с опечатками с орфографическими и синтаксическими ошибками, о чём сигнализировалось красным подчеркиванием под словами. Не обращал внимание, так как от погрешностей, как обычно, избавляюсь позже.
"Впрочем, даже не помню этого места, то есть не могу привязаться к конкретному населенному пункту, то ли небольшой немецкий город Людвигшлуз, то ли Хагенов. Это в в 250 км от Берлина, ГДР. Бывшей Германской Демократической Республике. DDR.
Обычно в классических рассказах точно, даже вымышленных, указываются названия населенных пунктов, где происходит то или иное событие.
Главное, врезался в памяти жизненный эпизод.
Геофизическая партия. Сейсморазведочная. Элитная среди прочих полевых геофизических способов разведки.
Входили в полевую партию бурильщики, сверлившие шнеками на автомобильных вышках скважины для зарядов из аммонита; взрывников, опускавших в скважину заряд; оператора на автомобильной сейсмостанции, дающего команду взрыва с записью сейсмоволн, проникающих вглубь и отражённых от твердых слоёв недр.
И нас, интерпретаторов. На основании записи на магнитную пленку эффекта взрыва делающих построение глубинного разреза.
Цель нашей работы в ГДР, поиск нефтяных залежей.
Геофизическая партия, это человек пятьдесят, включая шоферов из наших, рабочих из наших и немцев, само собой разумеется начальство из наших, и инженеров интерпретаторов из наших и немцев, которые используя наши магнитные записи отдельно от нас строили по своей методики глубинные разрезы.
Но, я не о структуре сейсморазведке.
На десять дней, как бы можно сказать, вахтовым методом, сотрудники партии выезжали в, так называемое, поле, в разные места ГДР по ходу изысканий, а это и Хагенов и Людвигшлуз и …
Затем отправлялись, по немецкому гедеэровскому правилу, на хаемфарт, на отдых, возвращались в город Штральзунд на берегу Балтийского моря, где каждый проводил пять дней в кругу семьи, жён, детей, если женатые. Всем выделялись отдельные квартиры в новых панельных многоэтажных домах.
Между прочем, в Штральзунде, это я много позже, к сожалению, узнал, скрывался Карл после Полтавской битвы. С иным эмоциональным ощущением я бы экскурсировал и этот город. О Штральзунде я потом, в другой раз.
В поле рабочие часы составляли десять часов, а потом отдыхали.
Я, лично, любил вечерами бродить по улицам тевтонского вида городка, пытаясь заглянуть в окна жителей, чтоб углядеть быт аборигенов. Хотя ни разу не удавалось. Разглядывал типы строений домов. По способу построения однотипные. Арматура крест накрест из квадратных деревянных брусков, выкрашенных обычно черной краской, и красный кирпич, заполнявший пространство между брусками.
Окна наглухо занавешены. Маскировочными непроницаемыми для света шторами. Верояно, закрепилась, спустя вот уже около двадцати пяти лет, привычка со времен войны. Или это связано с присутствием наших войск в ГДР. Или то и другое.
Штримхольц?
Знаете что это такое?
По-русски – спички.
Киоск.
"Штримхольц, битте!" на расстоянии слышу слова немца покупателя.
Сам подхожу и повторяю услышанное, желая узнать, что за покупка.
Выдается коробок спичек.
Брожу по улице вдоль строений с единственными не занавешеваемыми окнами госштететов, по-русски пивнушек, но, конечно, с более цивилизованной формой продаже пива и спиртного. Обязательно пивные стаканы на пол литра преподносятся на картонных кружках или прямоугольниках с изображением герба городка или самого госштета.
Вечерами, после работы, горожане и сельхозработники окрестных хуторов кучкуются в эти госштетах.
Иной раз зайду в какой-либо экзотический, вроде как трюм галеры с пиратскими мулежами, закажу стакан «айн бир унд допель вайнбранд». Без закуски. Немцы практически не закусывают при питии. Экономят, в прямом смысле, не еде.
Так вот.
Так вот, возвращаюсь с городского променада. С очередной экскурсии.
Наша полевая база раполагалась на окраине городка то ли Хагенова, то ли Людвигшлуза.
Мы жили в балках на колёсах, По два человека в каждой из половин. Умывальник при входе между двумя отсеками. Приёмник радио на немецком. А в клубном сборном строении - телевизор на немецком и наша библиотека.
Используя досуг, впервые тогда прочёл Данте, Блока и Соколова-Микитова.
Так вот…
В который раз говорю «так вот».
На ровной площадке на берегу озера, что метрах в пяти внизу. У озера плоский берег.
Я говорю о моменте, который врезался в память.
Косогор. Верхняя часть. Столики внизу. Кафе на свежем воздухе. Сюда по вечерам приходят местные жители, молча выпить по допилю вайбранта (настойка типа коньяка) запивая лёгким пивом в высоком пол литровом стакане.
Думаете душевно полюбоваться на синеголубою гладь озера?
Вряд ли.
Глаза замылились этим видом. Сюда нахаживают с детства и по старость. И не то чтобы поболтать друг с другом. Просто занудно посозерцать друг на друга, изредка перебросившись привычными стандартными фразами.
Ни разу ни в одном госштетте или ином пивном заведении не видел заартачившихся ни горлопанов. Нет, как у нас, голосового гвалта.
Привыкли приходить сюда, на берег озера, попить пиво. И приходят, автоматически, не задумываясь "Куда бы ещё?".
Погода, как сейчас помню тёплая. Начало вечерних сумерек. Возвращаюсь из экскурсии по …
Смотрю вниз, за столиком этого прибрежного кафе, шумная компания.
Двое наших бурильщиков и двое крепышей немецких рабочих.
Плечистые, бугаи, как можно сказать.
Вскакивают. Протягивают друг к другу руки. Жмут с жаром кисти. Что-то горланят каждый на своём языке.
Без агрессии, с улыбками.
Только слышу: «Спорим! Спорим!». Немцы аналогичное выкрикивают по своему.
«Оба!» кричат немцы в сторону киоска.
Мы бы произнесли «Обер!», что означоло – бармен, официант.
Средних лет обер, в белом френче на подносе приносит и ставит на стол четыре пол-литровых бутылки Корна (пшеничной водки), три стакана на двести миллилитров для наших, пол литровые бокалы, три допеля, по-нашему, двадцати граммовые стопки, стопори, предназначенные для немцев.
Заинтересовался.
Чтоб этакое означает?
Прислонился спиной к колонне ротонды.
Ротонда с пятью колоннами - на этой верхней части рельефа, где я стоял. Внутри купола ротонды изображение какого-то ангела и простреленные дырки от пуль. Когда-то кто-то из наших солдат Красной Армии, Советской Армии, то ли в шутку, то ли по злобе разрешетил эту фреску. Тело пробито, а нежный розовый лик не тронут. Били в сердце.
Так вот стою наверху, прислонившись к колонне ротонды. Наблюдаю, что делается на нижней террасе.
Ещё что помню, тучи комаров крупных, но не кусачих.С размахом крыльев величиной с ноготь большого пальца. Мохнаты.У голов черные густые ворсинки, как жабо. Поминутно надоедливо щекоча касались коже лица.
За столиком бурильщики из нашей буровой бригады и рабочие немцы нашей сейсмопартии.
Столик прямоугольный с голубой скатертью. По одну сторону наши, 3 человека, по другую сторону трое немцев.
Смысл спора был отображён на столе.
Перед каждой стороной стояли по две пол-литровые бутылки водки Корн, то есть по литру на пару.
Вкус этой водки мне не очень нравился. К спиртному сорокаградусному вкусу примешивалась горьковатость.
Хмелеть-то хмелел, естественно, как всякий сорокаградусный алкоголь.
У наших закуска: с собой принесённые бутерброды с колбасой, куски селедки не соленой, немецкого приготовления, маринованной.
Стаканы на кружках с названием этого заведения «Зее», то есть «Озеро» и рисунок вида на озеро с ротондой
Спросил у подымавшегося снизу нашего специалиста, инженера, что тут происходит?
Ответил, что невзначай наши и немцы заспорили о предпочтительном способе выпивки.
По нашему предпочтительнее, чтобы не особо захмелеть, следует пить с стаканами, но с обильной закуской, по немецки - допелями с запиванием пивом.
Вообще не видел, чтобы немцы выпивку чем либо закусывали. Обычно 500 грамм пива и 40 грамм крепкого спиртного. Сидят непринуждённо в своих излюбленных госштетах, пьют спиртное допелями и медленно запивают пивом. Понять немецкий менталитет можно: еду дешевле поиметь и дома, а тут в госштетте следует только выпивать, проводя досуг. Кофе в маленьких чашечках – да.Тоже пьют, но опять же без пироженных или печенья.
Как я понял, спор шел, кто крепче захмелеет или не захмелеет, используя разный способ употребления водки.
Пронаблюдав начало интенсивного спора, я спустился вниз и присел за столиком в стороне, заказав бокал пива.
Проинтерпретировать можно так, пиво у немцев и есть сама закуска.
Конечно, такой водочный распив в прилюдном месте людского отдыха у нас в СССР был бы не возможным.
Спорщики, изучающе поглядывали друг на друга.
С той и другой стороны слышалось русское слово: "Давай, давай!"
Буровики, посмотрев с улыбкой друг на друга, произнеся "Будем здоровы!", чёкнулись стаканами, под обрез наполненных спиртным, прильнули губами к краю стаканов и большими глотками приступили опорожнять их, постепенно отгибая голову назад, подымая подбородок, по мере того как ёмкости пустели.
При этом качали вбок, вверх-вниз дном стаканов, отгоняя комаров, витавших перед их лицами.
"Ф-у-у" - протяжно выдохнули оба, вытянув губы трубочкой: "Хорошо пошла стерва!".
С жадностью запустили в рот ломти селедки руками. Вилок ножей на столе не было. У немцев принято, что столовые приборы приносятся свои или под денежный залог отпускается официантом.
Немцы в опустошённые стаканы налили двести грамм корна каждый из своих бутылок, затем из стаканов отцедили в свой шкалик с их малой толикой.
"Прозит!" одновременно произнесли оппоненты и, не приподымая подбородков, как бы заливая за нижнюю губу, опорожнили свои дозы.
Не спеша преподнесли пол литровые стаканы с пивом к губам. Отхлебывали небольшими глотками пенное пиво. Замедленно, без азарта. Аккуратно ставили с уменьшающимся количеством пива пол литровые бокалы на круглые картонные подложки.
Допельное питьё с пивом, после короткого перекура, повторялось до опустошения корна из двухсотграммовых стаканов.
Терпеливо ожидали своей очереди, о чём-то споря между собой.
С удовольствием пережёвывали свою закуску.
Бурильщики повторно наполнили свои стаканы, и, не важно, что немцы их не понимали, подключали к своему разговору алкогольных оппонентов, тыча пальцами друг на друга и в сторону озера. Вероятно, заспорили о рыбалке.
"Будем толстенькими!" - пожелали друг другу наши, смеясь, хвастливо похлопывая по своим упитанным животам.
Второй двухсотграммовой дозы, как не бывало.
На листе замасленной обложке журнала Огонёк закуски оставалось всего ничего.
Минут сорок длилась это состязание.
Итог процедуры?
И тех, и тех развезло. Видно было, как колыхались фигуры алкогольных оппонентов, как размахивали руками, указывая пальцами друг на друга и на себя, что по-русски надо было понимать: "Хмеля не в одном глазу!".
«Их бин нихт!» - вопили немцы. «Идит ты на х…, трезв как стекло!» отчитывались наши.
Ко мне подсел сослуживец из Ивано-Фраковска Западной Украины.
Я отвлёкся разговаривая с ним.
- Научился? - спросил он меня.
Я, помня о его рассказе, как антисоветские западно украинские вояки выявляли красноармейских агентов, произнёс названия выпечки белого хлеба: - Польяница…-
- Опять не то! Кх-кх! Тебя к стенке! – в коей раз почему-то с радостью воскликнул он.
И тут слышу
Слышу.
«Крепка броня и танки наши быстры» - наши.
«Кгепкя бгоня и танки наши быстги» - вторят немцы.
Немцы грассируют, произнося букву «г», не произносят в дифтонге букву «р» и букву «л» произносят «ль».
«Первый Маршал в бой нас поведет!»
«И пегвы машаль бой поведьёт».
Секстет задал концерт, как говориться на всю округу, во всю глотку.
Потом в наше бивуачной библиотеке я нашёл Песенник и заучил слова.
Броня крепка, и танки наши быстры,
И наши люди мужества полны:
В строю стоят советские танкисты -
Своей великой Родины сыны.
Припев:
Гремя огнем, сверкая блеском стали
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин
И Ворошилов в бой нас поведет!
Заводов труд и труд колхозных пашен
Мы защитим, страну свою храня,
Ударной силой орудийных башен
И быстротой, и натиском огня.
Припев.
Пусть помнит враг, укрывшийся в засаде
Мы начеку, мы за врагом следим.
Чужой земли мы не хотим ни пяди,
Но и своей вершка не отдадим.
Припев.
А если к нам полезет враг матерый,
Он будет бит повсюду и везде!
Тогда нажмут водители стартеры
И по лесам, по сопкам, по воде....
Припев:
Гремя огнем, сверкая блеском стали
Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин
И Ворошилов в бой нас поведет!
Вариант военного времени:
Броня крепка, и танки наши быстры,
И наши люди мужества полны.
Громят врагов советские танкисты,
Своей великой армии сыны.
Припев:
Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Идут машины в яростный поход.
Нас в грозный бой послал товарищ Сталин,
Любимый маршал смело в бой ведет.
Заводов труд и труд колхозных пашен
Мы защитим, страну свою храня.
Ударной силой орудийных башен
И быстротой и натиском огня.
Припев.
Пусть знает враг итог борьбы великой:
Народ — герой никем непобедим!
Мы смерть несем фашистской банде дикой,
Мы от фашизма мир освободим!
Припев.
Сгорит в огне свободы враг матерый,
Он будет бит повсюду и везде!
На полный газ работают моторы
И по лесам, оврагам и воде.
Припев.
1939 год.
Каков финал?
От столика, что встороне, поодаль подымается пожилой немец в шляпе терольке с синем пером, стучит костяшками пальцев по столу, произносит «Мальцайт!», традиционное застольное приветствие, и, наклоняясь к своим что-то резко проговаривает им. Отрицательно покачивая длинным сухим пальцем.
Молодые немцы смялись сразу.
Сникли.
«Ауфвидерзейн!» - пробубнили не глядя на наших и сильно шатаясь удалились в свои вагончики бытовки.
Наши допили недопитое немцами. И положив головы на руки, сначала пропели «Лютики цветочки», не подымая голов, затем задремали за столом на свежем воздухе.
Утром наши, как свежие огурчики, вышли на тяжёлую работу.
Как оклемались немецкие собутыльники, понятия не имел".
"Я его знаю давно, ещё когда жил в районе метро Аэропорт, до моего переезда сюда, к жене" – объяснил мне Первократ.
22 декабря 2018 г.
14 января 2019 г.
Примечание: Рассказ "Крепка броня…" будет продублирован в повести "Первократ и его гость – о ГДР".
Свидетельство о публикации №219011401803