Бог есть средство для своей цели

Логос и Истина есть синонимы, а субстанция Духа есть мышление Бога в которой и проявляется Логос, Его Разум. Если мы останавливаем свою непосредственную реакцию веры, когда захвачены добрыми делами, внешними событиями в исполнении ритуала, песнопении или в чтении молитв, чтобы их осмыслить, то наконец-то проявляем себя как разумные существа. Но Дух как предмет познания не может быть отличен от самого познания Духом Себя, что как мы знаем происходит не где-то, а в душе христианина в Семени.
Бог неизменен в Своей сути, но то, как мы Его понимаем определяет наше видение. Если мы подходим к познанию Бога эмпирически, то не выходим за пределы историзма и различных свидетельств о Его жизни, ищем в земле “доказательства”, и наш критерий находится во внешней материальной сфере, а не в сфере Духа, который надо иметь в себе. При таком внешнем подходе сущность Бога  остаётся неведома. Трудность состоит в том, что Дух как предмет не дан непосредственно для сознания, как прочие конечные вещи, к тому же, бесконечное не может быть непосредственно дано из-за своей бесконечности. Поэтому Духа не имущие христиане вынуждены опираться на слепую веру, в которой предмет веры ещё абстрактен, не определен, и в этой свободной неопределенности, множатся различные мнения, рождаются самостийные, случайные представления по заветам отцов, далёкие от необходимого Божественного содержания. Убогость представлений поддерживает анти-Евангельское мнение о принципиальной непознаваемости Бога в Духе, от чего становится невозможно знание Истины как руководство Духа, и христианство рушится в своей сути. Ни топтания с кодилом, ни беспутная вера человеческого сердца, не могут изменить безДуховное качество христианского сознания в каком бы количестве это все не исповедывалось. Трансовое чтение молитв, наклоны и простирания перед образами, хлеб и вино в пустоте мысли, могут дать хороший сон, но не познание Бога в Духе и Истине.
Случайное для Бога есть то, что не вписывается в необходимость Духа. Поэтому человек для Бога случаен настолько, насколько он далек от Него. Вне Духа человек конечен и значимость его жизни равна нулю - все суета и томление духа, но рождаясь для Бога в вере, осуществляя путь Сына, исполняет необходимость Духа быть как Бог в Его Триединстве, становится действительным, обретая бесконечность в Боге.
(Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца;)
Подлинной действительностью обладает только всеобщий человек Иисус Христос, поэтому случайно все, что не соответствует Его всеобщей природе в Духе и поэтому не есть Истина.
Вера в чистоте и безмыслии детской непосредственности не в состоянии познать опосредованность содержания Духа, который в своей глубине не может быть представлен внешним наглядным образом в виде изображения человека с нимбом или простых историй. И хотя вера имеет целью всеобщее содержание Бога, но в ней Он ещё абстрактен и не имеет в самом христианине Своего пути к Себе в Духе. Этот беспутный бог человеческого представления, пуст в своей абстрактной всеобщности, не имеет развитого в понятии Духа Триединого содержания. Поэтому христиане искренно не понимают, что они должны понять в пути Христа? Как эта история представленная внешним образом может что-нибудь раскрыть в Духе? И они правы потому, что Дух в Своем понятии о Себе раскрывается только в философии, где предмет познания тождественен самому познанию - это сфера философии по Христу.
Религия же не может подняться выше откровения о Нем и понятия о Боге не достигает. В своем представлении христианин возвышаясь до слова Бог в абстрактной всеобщности содержания, не может пройти дальше понимания просто бытия - Бог есть и все. Не может двигаться в этом содержании дальше к Духу, делая это абстрактное содержание конкретным в Самопознании Семени, поэтому полагает это занятие не нужным, трудным и оставляет его. Радостно скинув крест познания, христианин поворачивается задом к конкретности Бога в Духе и бросается в переживание внешних проявлений Его бытия в исторических картинах Рождения, Жизни, Страдания, Смерти, Воскресения.
Вернувшись к непосредственно чувственно воспринимаемому, такой христианин забывает о том, что вначале было Слово-Логос, относя это только ко Христу и переходит непосредственно к практике и опыту добрых дел, заменяя слово на дело. И для него тогда вначале становится не Слово, а дело. Слово потерявшее значение средства для получения сакрального опыта через движение понятия о Боге упрощается до примитивного и ничего не значащего сотрясения воздуха и морализма. Такие христиане не имея понятия о Боге в Духе и Истине, занимаются преобразованием мира как умеют, уходят с головой в хозяйственные заботы о плоти,  занимаются политикой по своему человеческому разумению без Царя в голове, дискредитируя своим непониманием христианское учение о единстве Бога и человека. Забывают что они есть храм Бога живого, как сказал Бог: “вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом”.