Последняя встреча

«Изнашивается все, и дружба, в том числе»

Алик по привычке следил за газетными публикациями, делал неутешительные выводы. Все, с чем он боролся, продолжалось. Он держал перед собой три публикации, на каждой светилось по одной строке, выделенной ярким маркером:
1. «С введением в действие нового Налогового кодекса вся алкогольная продукция подлежит обязательной маркировке региональными специальными марками».
2. «Распоряжением Правительства РФ разрешено до 1 сентября реализовать остатки немаркированной региональными специальными марками алкогольной продукции».
3. Распоряжение мэра «О продлении срока реализации алкогольной продукции», датированное 31 августа.
«Охамела власть с Хамовским, - печально раздумывал Алик. - Правительство России ограничивает срок продажи немаркированной водки первым сентября. Мэр маленького нефтяного города на Правительство плюет, продляет продажу водки, и прокуратура молчит»...
***
Сапа думал о неудавшемся союзе с Матушкой и тосковал. После того, как у Матушки с Харевой провалилась затея обвинить Алика в дезинформации, Матушка потеряла интерес к Сапе. Сапа чувствовал, что провинился и перед политической противницей Хамовского, хоть и иллюзорной, и это приводило его в совершеннейшее уныние, поскольку между двумя сторонами одной и той же политической медали маленького нефтяного города, властью и оппозицией, не находилось промежутка, куда удалось бы втиснуться.
На ум Сапе приходили странные разрозненные мысли: «Когда люди говорят, что похудели на два-три килограмма, это смешно. Может, они в туалет хорошо сходили», «У учеников актировка, учителя – за водкой», «Чтобы быстрее и проще повысить показатели, надо не работать, а приписывать»… Откуда и зачем эти думы появлялись в его голове, Сапа не мог понять, он их воспринимал, как пламя воспринимает дрова, и тускнел, как затухает ненужный огонь...
***
При встрече с Сапой Алик еще в дверях обратил внимание, что его политический консультант еще более обрюзг, побледнел и даже полысел. Он такой и стоял в коридоре, одетый в синие свободные спортивно-домашние штаны, светлую футболку и, кроме сказанного выше, похудевший, постаревший и небритый. Пригласил в квартиру без энтузиазма, только потому, что, как интеллигентный человек или считающий себя таковым, не мог отказать просящему. Алик привычно вошел в кухню, присел в кресло, где обычно и сидел, и был неприятно удивлен тем, что испарились таинственные эфиры, превращавшие любой разговор с Сапой в сказочное общение. Взрослая сказка о Сапе внезапно перестала волновать, как в свое время Алик внезапно стал равнодушен к детским сказкам. Он понял, что больше к Сапе не придет, но разговор, несмотря на взаимную антипатию, сложился интересный...
- Торговля водкой в советское время являлась золотым ручейком государства, - вспомнил Сапа. - Одна из главных доходных статей бюджета. Чиновники прекрасно знают, какой бизнес надо брать в свои руки.
- И тогда в другом свете выглядят расплодившиеся праздники, - продолжил Алик. – В праздники народ пьет водки намного больше, а это дополнительные деньги. Вспомните банкеты, которые последние годы администрация нашего города организует по каждому маломальскому случаю. Любой день рождения организации или учреждения - и обязательно организуются застолья в ресторане, причем за бюджетный счет и со значительными возлияниями. А это опять дополнительные деньги. Чем больше народ спивается, тем больше прибыли получат торговцы водкой, а согласно нашей версии – чиновники.
- Ты не забывай еще один момент, - продолжил Сапа. - Водка всегда связана с ростом преступности, и чиновники, торгующие спиртным, ей содействуют…
Последний разговор с Сапой был безрадостен. Рассказы Алика тоже принимали грустные оттенки.