Пукандерога. Глава 1 Предтеча

Какого цвета золото, дети? Ни дать ни взять – золотого, в самом названии заключена подсказка, разве не так? То, что нефть – «чёрное золото» - это уже сложнее, а ярлык «голубое золото» следовало бы оставить для новой элиты, потому что газ, он, собственно, бесцветный.
Тот газ, о котором пойдёт речь ниже, тоже прозрачный, но, по той же непостижимой логике, приобрёл название «бурого». Новый универсальный ресурс неистребимо воняет. Не тем самым, конечно, но имеет с ним общую точку генезиса, самым физическим образом, безо всякой аналогии. Без сомнения, это и способствовало тому, что человечество далеко не сразу вступило в Пукандерогу. Долгое время отделило нас от первых, ещё неуверенных прогнозов футурологов до глобального решения проблемы энергетических ресурсов в масштабах всей земли.
Как и всякая великая идея, Пукандерога имела своего визионера. Ещё в 1958 году болгарский хуторянин Богомил Тодоров серьёзно заинтересовался всполохами, образующимися, стоило его жене Марии пересечься взглядом со свекровью Пиной.  Тодоров потратил годы на изучение этого явления, на что полностью ушло его и без того небольшое состояние, за чем последовал распад брака, что, на радость исследователя, сопровождалось таким огромным  энергетическим выбросом, что позволило сделать важные, недоступные прежде наблюдения, ставшие основанием для оригинальной теории.
К нашему, современников  Пукандероги, горчайшему сожалению,  болгарскому земледельцу элементарно не хватало специального образования и среды, которая поддержала бы Тодорова, а то и предоставила гранты на его исследования. Только неусыпное служение истине, самоотверженный труд и верность  идее позволили в 1982 году, уже в Цюрихе, издать бесценные, опередившие эпоху заметки, которые визионер вёл на протяжении многих лет. Их кажущаяся сумбурность не должна вводить нас в заблуждение, как это произошло с современниками Тодорова, и что надолго  привело к трагическому забвению. От наблюдений и несложных опытов он поднимается до обобщений вселенского масштаба, устремляя незашореный взор в будущее, казавшееся тогда утопическим, в Пукандерогу.