101 Вызов Пожарные Истории 10й

 Работа пожарных — это вера. Вера в себя, вера, что хватит времени. В коллег, которые вместе с тобой заходят в дым и огонь. В систему МЧС, в жизнь, в конце концов.
Вера в то, что ты делаешь, и в то, как живешь.
Эта вера подобна вере ребёнка в родителей: она абсолютная и безусловная.

Но есть и ещё одна вера. Вера в спасение – что тебя спасут и выручат из сложной или вовсе опасной для жизни ситуации. Люди верят во спасения до конца. И эта вера словно противоположный оттенок той, что мы подразумеваем под словом «верить». Надежда, как водится, уходит последней.

Бывает, что приезжаешь по указанному в путёвке адресу, а люди кричат из окон о помощи. И, конечно, найдутся умники, которые будут поторапливать огнеборцев: «Что вы так медленно, растяпы, давайте быстрее…» Что тут скажешь в ответ, когда тебе надо подняться на нужный этаж со всем снаряжением и спасти во что бы то ни стало…


Люди предпочитают выпрыгнуть из окна любого этажа, нежели сгореть живьём. Жаром давит бескомпромиссно, злое тепло полностью выжигает кислород в помещении. И живое в человеке берет верх и стремится прочь от адского пекла. А пожарный должен верить в себя и в друзей – идущих с ним в неизвестность. В то, что он и его команда сможет помочь, прийти вовремя и успеют спасти всех! Верить, что всё получится. Что не спасуешь, примешь правильное решение и выйдешь победителем.
 
Наконец-то ужин. Хотя правильнее было бы сказать «припозднившийся обед». Сутки сегодня выдались ещё те! Катались весь день. И ладно, если бы что-то стоящее потушили, так нет: одна мелочёвка! Мусорка, пару сработавших сигнализаций в школах, машина во дворе, термическое разложение пищи на плите и несколько ложняков. Вроде и не тушили ничего такого, но утомились. Хотелось отдохнуть.

Пожарные всем караулом расселись на пищеблоке и в порядке очереди разогревали прихваченную из дома еду. Болтали, смеялись, шутка за шуткой — и вот уже все сидели за столом.

У Пашки завибрировал в кармане телефон. Пожарный открыл сообщение.

«Приветик, сладкий! Только сошла с поезда, сейчас на «трёх вокзалах», очень соскучилась. Ты же на сутках сегодня, хочу приехать к тебе! Можно?»

Прочитав сообщение, пожарный расплылся в широченной улыбке. Лицо его буквально светилось, и друзья сразу поняли, в чём дело.

— Викулька? — угадал добродушный здоровяк Артём.

— Ага, только приехала в Москву… — ответил тот и принялся печатать любимой ответ.

«Привет, малышка! Сегодня на сутках, приезжай!»

«Хорошо сладкий, буду через часа полтора. Целую нежно».

В конце стоял влюблённый смайлик.

Пожарный поел раньше всех и поспешил вниз, в раздевалку, чтобы принять душ до прибытия любимой, ведь от него неслабо пахло дымом после выездов. Быстро сполоснувшись, Павел надел чистую майку и пару раз пшикнул одеколоном, который взял из шкафчика своего друга и коллеги, а по совместительству начальника караула Стаса. Он предвкушал встречу с любимой девушкой, сердце бешено колотилось, чуть ли не выпрыгивало у него из груди. Всё-таки недельная разлука для влюбленных — немалый срок.

Едва ли пожарный успел привести себя в порядок, как диспетчер, хороший Пашкин друг Мишка, по громкой связи сказал ему выйти из части. Пашка в несколько больших шагов преодолел два лестничных пролёта, ведущие из подвала, где располагались раздевалка и душевые, и оказался на первом этаже, а ещё через пару мгновений вышел на улицу, к фасаду части.

Сразу посмотрел в сторону въездных ворот со шлагбаумом и наконец-то увидел её. Малюсенькая девочка, сантиметров сто пятьдесят с небольшим, в ярком платье по фигуре, с вьющимися каштановыми кудрями и с пакетом в руках. Вика стояла возле шлагбаума и что-то объясняла дневальному, который вышел из будки постового и что-то тоже объяснял ей в ответ.


Увидев Пашку, который быстрым и уверенным шагом шёл в их направлении, она как будто перестала замечать стоящего напротив неё постового и обратилась вся к спешащему навстречу ей любимому.


— Это к тебе, Паш? — посмотрел на пожарного дневальный.

— Да, ко мне, — не отрывая от Вики влюблённых глаз, ответил Пашка.

— Здравствуй, милая! — Пашка поцеловал её.

— Привет, — сказала она, не отрывая улыбающихся глаз с любимого. Они светились таким сказочным светом, который проникал в самые глубокие уголки его души.

Любимые замерли в страстном поцелуи. Дневальный понял, что он лишний, и молча удалился в будку постового. С трудом оторвавшись друг от друга, любимые с нежностью заглянули в глаза друг другу. Он взял её за руку.


— Как съездила, Вик?


— Нормально, скучала по тебе очень!

— Я тоже, — приобняв её и погладив по голове, тихо ответил пожарный.


— Вот, я купила вам к чаю тортик и рулетики,  — протянула белый пакет Вика.


— О, то что надо! Как раз ни у кого ничего к чаю нет, — обрадовался Пашка.


— Ты знаешь, ваш дневальный не хотел меня пропускать! А я ведь ему сказала, что к тебе, а он говорит: «Нет, пусть сам выходит». И вообще, кто это, я его раньше не видела!

— Это молодой боец, он недавно работает. Не обижайся: всё правильно, он же дневальный и не может вот так просто пропустить постороннего на территорию части, — ответил пожарный, нежно сжимая её руку.

Так вместе, коротко переговариваясь, они не спеша пошли в сторону части.

— Устала?


— Немного, спать хочется. Сложно засыпать в поезде, даже в отдельном купе, — мило улыбаясь и не переставая смотреть на него, ответила Вика. — Как ты здесь без меня? Скучал?

Смотрела будто не могла насмотреться.


— Скучал! И много думал о тебе! — ответил Павел. — Пойдём, я тебя чаем напою, а то ты с дороги.

— Пойдём, — Вика двумя руками обхватила его руку, прильнула к нему.

В части Вика поздоровалась со всеми коллегами Пашки. Она хорошо знала ребят с его смены, а они знали её — и всё про них двоих.

Поднявшись на пищеблок, Павел поставил чайник. Пока тот закипал, внимательно слушал нежный голос, смотрел в бездонные карие глаза, которые светились неземным светом. И улыбался от счастья, обволакивающего его с ног до головы.


Заварив чай, влюблённые решили перебраться в комнату так называемой психологической разгрузки. Она была вытянутой, примерно квадратов двенадцать. В ней стоял мягкий диван, пара кресел и телевизор, а ещё горшки с цветами и аквариум с рыбками.

Оказавшись там и поудобнее усевшись на диване, Вика прильнула к Пашке и прижалась так нежно, что он уже забыл даже, что находится на дежурных сутках и почувствовал приятную истому. Она целовала его много раз: в гладко выбритую щеку, в губы, в шею, опять в щёку, и делала это так, будто никак не могла насытиться поцелуями.


А Пашка чувствовал такое удовольствие, что не смог сдержаться и накинулся на неё, принялся целовать в ответ. Его рука скользнула вверх по её ноге, прошла по трусикам и погладила её животик. Они целовались с таким упоением, будто это их последний раз и последний поцелуй.

Дверь неожиданно открылась. На пороге с телефоном около уха стоял Пашкин друг и коллега Илья. Заметив целующихся, прервал на секунду телефонный разговор и неловко улыбнулся:


— Ой, простите, — произнес и тотчас же исчез.


После неожиданного визита Пашка с Викой засмеялись.


— Как стыдно… — не прекращая смеяться, закрыла руками лицо Вика.


— Я сейчас! — поцеловал руки, которыми закрывала красивое личико.

Он выскочил из комнаты, двумя шагами преодолел расстояние до спусковых столбов, скатился по одному из них вниз, в помещение гаража, а ещё через несколько мгновений оказался на пункте связи. Там с порога обратился к диспетчеру, своему хорошему другу Мишке.


— Мих, дай ключи от психразгрузки!

Тот едва заметно улыбнулся, бросил выразительный и понимающий взгляд, молча достал из специального тубуса ключ от нужной комната и с насмешливой улыбкой протянул их другу.


— На.


— Спасибо! — схватил ключи и вылетел из диспетчерской.


Две лестницы, второй этаж, а вот и комната  психразгрузки.

— Ты где был, я уже соскучилась! — кокетливо спросила Вика.

— Ходил кое за чем, — заговорщически подмигнул ей Пашка и закрыл дверь на ключ. — Чтобы больше никто не смог нас прервать.


— Ты за ключом бегал? — удивлённо и мило посмотрела она.


— Ага.

Он смотрел на неё, а она на него, и они оба словно тонули друг в друге. Так они простояли несколько коротких мгновений, после чего он взял её за руку и потянул к себе, а она легко поддалась. Обнял за талию крепко, так крепко, что у неё даже слегка сперло дыхание, и прижал к себе. Она невольно ахнула при этом, и они слились губами. Они понимали: то, что сейчас происходит между ними, и есть любовь, ведь он любил её, как только человеческое существо может любить, а она любила его в ответ.

Его большие руки скользнули по её бедрам и незаметно обхватили ягодицы. Он сжал их так, что она даже взвизгнула. Он не ожидал, что она оттолкнёт его, разрывая плотное соприкосновение их тел, и даже не понял, как она опустилась вниз, подняла хэбэшку вверх и принялась нежно целовать волосатый живот. Почувствовал, как расстегнулись ремень и пуговица на штанах формы...


И именно в тот момент, когда она запустила руку к нему в штаны, завыла тревога.


— Вот блин, — с досадой в голосе протянула она.


Он одним движением поднял её.

— Я скоро, малышка, — сказал он и на пару мгновений будто прилип к её сладким губам, потом отшатнулся и побежал одеваться.


— Будь аккуратнее там, — вслед ему тихо проговорила она.

Но он к тому моменту уже исчез в дверях. Ноги несли его, словно к ним были приделаны крылья. Пашка первый оказался возле своей боевой одежды, раньше всех оделся и первый сел в машину. А всё потому, что любовь заставляет нас порхать словно бабочек.

По заявке: возгорание машины. Парни двумя ходами рванули к месту выезда. Один светофор, второй — и они уже мчали по оживленному проспекту под эстакадой Можайского шоссе. Эстакада быстро начала спускаться вниз, а под ней на ограждённой парковке стоял ВАЗ-2105. От него вверх вздымался столб серо-белого дыма.

Пожарные остановились прямо на дублере, заставляя других участников движения объезжать их по свободным полосам, и подошли к дымящейся машине. Огня не было, чёрного дыма тоже, но машина ревела так, словно двигатель крутился на максимальных оборотах. Они заглянули в салон. И что вы думаете? За рулем сидел человек: голова была сильно запрокинута назад, руки неестественно опущены вдоль туловища, нога сильно давила на газ. Машина аж тряслась от максимальных оборотов двигателя, а сизый дым валил из-под капота.

Пашка с Артёмом первые оказались возле машины. Артём быстро распахнул дверь отечественного седана и сразу проверил пульс человека за рулём.


— Вроде жив! — удивлённо проговорил здоровенный пожарный.

Он потряс водителя пятерки. Ноль внимания. потряс ещё раз, уже сильнее. Тот вдруг открыл глаза и начал озираться по сторонам, потом что-то проорал, в миг выскочил из открытой двери и кинулся наутёк, что-то при этом причитая и махая руками над головой.


— Чего это он? — посмотрел на пожарных, как раз подошедший к ним начальник караула Стас.


— Да кто его знает? Сейчас проснется и придет, — хохотнул громадный пожарный Артём.


Огнеборцы открыли капот и заглянули под него. Чудо-шумахер так давил на газ, что движок был перегрет, охлаждающая жидкость выкипела, на всех проводах оплавилась обмотка изоляции.

Водитель вернулся через несколько минут. Он смущённо улыбался пожарным!


— Ты куда так гнал, друг? — посмотрел на него Павел.


— Да я с Баку приехал сегодня утром, и вот —отключился, —смущённо пожал плечами водитель.


— По данному адресу в автомобиле закипела охлаждающая жидкость, пар за дым, пострадавших нет, мы возвращаемся в подразделение, — передал информацию начальник караула.

Парни запрыгнули в машины и поехали обратно в часть. По приезде Павел тотчас же помчался в комнату психразгрузки, где его с нетерпением ждала любимая.


— Вот и я! — зайдя в комнату, радостно проговорил он!


— Я тебя ждала! — нежно улыбнулась Вика, встала с дивана и сделала шаг навстречу.

В замке два раза провернулся ключ, и пожарный одним шагом сократил дистанцию между ними. Она прильнула к нему и, обхватив его маленькими ручками, впилась в его губы своими. Он крепко прижал её к себе, и у неё снова спёрло дыхание, но он быстро ослабил объятия и услышал, как она выдохнула. Одним махом приподнял её и перенёс ближе к дивану.

Аккуратно поставил обратно на пол. Спустя мгновение прервал поцелуй и развернул её спиной. Она лишь выдохнула и старалась посмотреть на него. Он осыпал поцелуями шею и плечи, а его руки медленно поползли вверх по её бедрам. Она немного устремилась вперед и, облокотившись на спинку дивана, выгнула спинку и медленно начала водить попой из стороны в сторону, терлась о его гениталии. Это поджигало его ещё больше. Платье уже было поднято наверх, и он следил за плавными движениями её ягодиц.


Он не стал снимать её красивые трусики, лишь слегка отодвинул их в сторону и наконец оказался в ней. Она задышала чаще и с каждым новым движением дышала громче и громче. Постепенно это дыхание начало перерастать в нежный стон. Он добавил громкости телевизору, по которому что-то показывали, но никто из них не смог бы позже пересказать, что именно. И хотя его большая теплая ладонь прикрывала её маленький ротик, эта прекрасная девочка наполнила небольшую комнату стонами…  Когда двое влюблённых с счастливыми улыбками на лицах попадали на диван, в комнате психразгрузки витал аромат любви.

Оделись. Спустя минуту или две они вновь слились в страстном поцелуи. Его руки вновь скользнули по её бедрам, потащили вверх подол платья. А она запустила руку ему в штаны и делала там что-то очень приятное…

Но на самом интересном моменте вновь зазвенела тревога, заглушая работающий телевизор.


— Цистерна, сигнализация, — раздался из громкоговорителей Мишкин голос.


— Подождёшь? — целуя Вику, спросил Пашка.

— Нет, зай, я тебя дома буду ждать, а то неудобно перед ребятами уже! — смотря на него сияющими от счастья и любви карими глазками, тихо проговорила она.


— Ну хорошо, я завтра часиков в одиннадцать буду, — поцеловав ещё раз, он бегом кинулся к спусковым столбам, и через секунд сорок большая красная машина с белой полосою покинула часть.

Вика поправила платье, проверила макияж, выключила телевизор, открыла окно, чтобы проветрить, и выбросила использованные влажные салфетки. Затем вызвала такси и вышла на улицу.

Пашка мчал на вызов и, глядя в окно, расплывался в счастливой улыбке. Ведь в душе у него было так тепло и уютно.

Сев в такси, она поехала к нему домой и уже через минут пятнадцать зашла в двухкомнатную квартиру, куда он когда-то привёл её. Приняв душ, она решила приготовить, что-нибудь вкусненького, накормить уставшего и голодного героя. Она верила, что завтра он, как и сотни раз до этого, придёт домой, и ждала его, а когда утром он наконец пришёл, она вскочила с кровати, крепко обняла, прижалась, верила, что у них непременно всё будет хорошо. А он, стоявший и державший свою любимую девочку на руках, верил ей и верил, что непременно сможет дать ей всё, что ей нужно и сделать её счастливой.

… Работа пожарных – это вера. Вера в себя, в парней которые заходят с тобой в неизвестность, а ещё это вера твоих родных и близких людей, вера в то, что ты непременно вернёшься с дежурных суток и как не в чём не бывало, скажешь: Привет!

© Кирилл Павлухин