Герой

               
          «Мало родится Героем,               
          нужно еще родится               
          вовремя.»               
                Я.

                ГЕРОЙ

      Еще в чреве матери, едва осознав свою героическую сущность, я стал мечтать о том, какие подвиги я совершу, явившись миру. В маленьком детском уме вихрями проносились картины битв с драконами, падение неприступных крепостей в которые я заезжаю на белом коне, поединки со злыми и коварными рыцарями и т.д.. Через некоторое время, когда слух мой стал различать звуки доносившиеся снаружи, мечты откорректировались и переключились на завоевание неизведанных далеких космических миров, победы на гонках «Формула – 1» и торжество над злодеями замышлявшими всемирные техногенные катастрофы. Яркие и цветные картины вставали перед глазами ни разу не видевшими солнечного света,  и во всех картинах я был самый сильный, самый умный и конечно самый справедливый человек на земле.
    Прождав положенные 9 месяцев, показавшиеся мне вечностью, я наконец явился миру и огласил первым своим победным криком родильное отделение районной больницы маленького затерявшегося в бескрайней сибирской тайге городка.
 – Горластый какой, - сказал врач, принимавший роды. – Певцом, наверное, будет.
– Ага, - поддакнула ему медсестра стоявшая рядом. – Или депутатом.
– Каким депутатом, - захотелось немедленно возразить мне, я буду героем. - Но из горла вылетел только еще один пронзительный крик.
– Точно депутатом, - сказал врач и пошел мыть руки.
    Первые свои три года я вспоминаю с ужасом. Душа рвалась вперед, в голове рождались и тут же умирали грандиозные планы. Все тщетно. Меня упорно никто не замечал. И только мама, вконец измаявшись, над «беспокойным ребенком» иногда с печалью в голосе произносила: – И в кого ж ты такой народился, вроде все родственники  спокойные. Просто ума не приложу.
    Подрастая и постепенно познавая окружающий меня мир, я все чаще начал задавать себе вопрос -  что делать. Драконы, рыцари и великие войны остались в далеком прошлом. Полеты в космос и мировые террористы в моем удаленном от цивилизации городке казались такими же нереальными. Нет, я не унывал и не собирался сдаваться. Просто внутри меня уже сидел вполне сформировавшийся и готовый к любым подвигам человек, а вот снаружи…..
    Стать большим  и сильным никак не удавалось, и как не странно в этом тоже была виной моя героическая сущность. Будучи 5 лет от роду я прогуливался возле дома ( далеко отходить мама запретила крепко накрепко после того, как год назад меня достали из канализационного колодца в котором я искал спрятавшегося ото всех последнего в мире дракона ) и на свою беду заметил маленького котенка сидевшего на дороге. По этой же дороге прямо на беззащитное животное катился огромный грузовик с беспечным водителем, что-то напевавшем себе под нос.  Конечно же, я бросился спасать котенка, а потом хирург нашей больницы 3 часа провел в операционной, спасая меня. Хуже всего то, что подлое животное, даже не дождавшись, когда его спасут, шмыгнуло в кусты, а перед обалдевшим от неожиданности водителем как из-под земли, на дороге появился ребенок. Через некоторое время, вернувшись домой и лежа на кровати у окна, обе руки и нога еще были в гипсе,  словно в укор мне приходилось не раз наблюдать картину когда тот же котенок, правда, уже довольно подросший  нахально выходил на дорогу и убегал с нее только перед самым носом проезжавших мимо машин вызывая нелестные слова водителей долетавшие ко мне даже через двойные рамы окна.
     В положенное время приютившая под своим крылом средняя школа также внесла коррективы в мою героическую жизнь. Вследствие, перенесенной операции я был самым хилым и слабым ребенком в классе, что не мешало мне влезать во всевозможные потасовки, так как всегда кто - то был слабее соперника, и я лез его защищать. Через некоторое время я все - таки понял, что, защищая слабого, я не даю тому проявить себя и тоже стать сильным, но к этому времени за мной уже прочно закрепилась слава самого известного драчуна и хулигана в школе.  Одноклассники дружить со мной не хотели, а педагоги, даже если я знал предмет на отлично, ставили мне тройки.
– Опять списал, - говорили они, проверяя очередную  контрольную работу. – И как только умудряется?
– А за что тогда тройку? - не понимая их логики, вопрошал я. - Раз списал, значит двойку!
  - За сообразительность, - непонятно отвечали мне педагоги и отправляли домой за родителями.
     Совершеннолетие, которого я так долго ждал, нанесло  очередной  удар по моему героическому самолюбию. Прибыв в районный военкомат и доложив по всей форме, что готов служить и защищать горячо любимую родину, я в очередной раз наткнулся на стену непонимания. Военком странно посмотрел в мою сторону и отправил на медицинскую комиссию, а потом, ухмыляясь и вручая мне «белый билет» - не годен к строевой по здоровью, поддел: – Ведь знал же подлец, что не возьмут, сам пришел. А кабы годен был, ловили бы по всей округе с собаками. Ничего, не ответив на эту глупую, и несправедливую фразу, я молча развернулся и побрел домой собирать чемоданы. Больше находится в этом городе - сил не было. Родители, также находившиеся под влиянием общественного мнения, без разговоров купили мне билет до большого города, и пожелав счастливого пути, облегченно вздохнули. Кроме меня в семье было еще двое детей, самых обычных, и поэтому горячо любимых всеми.
– Пиши нам сынок, - всплакнула мама на перроне вокзала, а отец молча пожал мне руку.
    Большой город встретил меня шумным и многолюдным вокзалом, внутри которого я даже немного растерялся. Вокруг кипела такая бурная и многолика жизнь, что хотелось просто слиться с толпой и стать таким же, как все обычным вечно спешащим куда-то человеком.
– Ну, уж нет, - немедленно возразил мой героический внутренний голос, а ноги сами понесли меня навстречу будущим подвигам и победам. 
     Еще в поезде, прорабатывая план дальнейших действий, я пришел к заключению, что без определенных знаний в наше время – никуда. И посему самое мудрое решение это направить свои стопы в один из многочисленных учебных заведений, честно говоря – без разницы, в какой. Мои сверстники, поступившие сразу после школы кто куда, приезжая домой рассказывали какая захватывающая жизнь, кипит в институтах и училищах города и что возможностей проявить себя там намного больше, чем, устроившись на какой либо завод учеником слесаря.
     Глядя на мой далеко не блистательный школьный аттестат, в гуманитарном институте, на который я набрел, гуляя по городу, очкастая девица из приемной комиссии предложила попробовать мне поступить сперва в какое либо менее престижное учебное заведение. Однако я был тверд в своих намерениях и только презрительно посмотрел ей в глаза сквозь толстые линзы очков.               
     Стыдитесь школьные педагоги, пытавшиеся 10 лет воспитать из меня примерного троечника - в институт я прошел, сдав все экзамены на отлично. Та же девица, что принимала мои документы, поймав меня в институтском коридоре, слезно умоляла познакомить ее с кем - либо из той же школы, но окончившим среднее образование на 4 и 5.
 – Да мы его без экзаменов примем, - уговаривала она меня. – Такие студенты нужны нашему институту, это же будущие звезды.
 – Вам нужен я, - поставил я точку нашему бесполезному разговору и, развернувшись к очкам спиной, отправился устраиваться в общежитие.
      Институтские годы. Боже, что это было за время. Сотни таких же охламонов пытавшихся доказать себе и всему миру, что без них мир – ничто. Я, наконец, то нашел людей понимавших меня и что самое приятное не только из парней. Мы яростно грызли гранит науки, ездили в стройотряды, участвовали во всех городских мероприятиях и пикетах. Казалось, счастью не будет конца.  Нет. Все в этом мире, когда - то заканчивается. Сначала я женился. Причем, не на той девушке, которую любил, а на той, которая сказала, что жить без меня не может, и если мы не поженимся в ближайшее время – она умрет. Весь мой здравый смысл подсказывал, да что там, просто кричал:  - Не умрет. Скажи, нет, и через неделю она забудет тебя, как и всех своих предыдущих ухажеров.
Черта с два. Моя героическая сущность долбила мне в голову огромным молотом, что я должен на ней жениться.
– Ты не можешь сделать ее несчастной. Ты должен, ты просто обязан.
-  Как же так, -  противился ему здравый смысл. - А та другая, а личное счастье.
– Ты же герой, - настаивала сущность.  - Ты не должен думать о себе.
   Она победила.          
   Следующим шагом, подтолкнувшим меня к огромной пропасти, стала моя работа. Против был не только здравый смысл, но и та избранница, что стала моей женой супротив его. Я остался при институте. 
-  Все нормальные люди подались в бизнес, - кричала жена, закатывая очередной скандал.
-  Все люди, как люди, только тебе одному в героя играть не надоело.
-   Я не играю, - рвалось у меня из груди. - Я и есть герой.
-   И зачем я только за тебя замуж вышла, - причитала она, а я молча стоял, глядя в потолок, и тоже про себя спрашивал – зачем.
    Годы, прошедшие при институте внесли очередные коррективы. Жена, так и не дождавшись от меня «толку» ушла к другому. Та, которую все эти годы я любил, на удивление даже себе, вышла замуж и уехала неизвестно куда.
 – Ничего, - настырно твердил мне внутренний голос, когда вечером я возвращался в свою унылую холостяцкую комнату и с грустью открывал пустой холодильник. – Ты делаешь великое дело. Ты посвятил себя науке и воспитанию молодежи. Ты герой.
– Ага, - отвечал ему здравый смысл пытавшийся найти для себе что-нибудь в моем пустом желудке. – Умереть за идею от голода – это подвиг.
– Молчать, - приказывал я им обоим и засыпал с чувством полной неразберихи в голове, а утром вставал и шел в институт, где молодые люди еще мечтавшие стать героями сидели в тесных аудиториях и, глядя на худого и старого профессора, говорили себе: – Нет, вот я то уж точно стану настоящим героем.
А через каких то 3 – 4 года уходили, позабыв о своих мечтах, в банки, корпорации и другие места,  способные дать человеку то, что ему на самом деле надо.               

Октябрь 2006г.