Про антисемита. Месть
Шура работал на военном заводе, раньше он назывался п/я 934, куда пришел после армии в 1970 году. Попасть в сборочно-монтажный цех регулировщиком радиоаппаратуры, по четвертому разряду, считай с улицы, было редкой удачей! К этому времени Шура пришел с армии и поступил на вечерний факультет в институт Связи им. Бонч-Бруевича. Вся жизнь открывалась перед ним своей загадочностью и перспективами. Помогли попасть на работу связи отца Шуры – Бомочки, который работал на заводе с 1948 тоже регулировщиком р/а. Заместителем начальника цеха, куда взяли Шуру, был бывший Бомочкин ученик - Розов Исаак Осипович, именно так, а не Иосифович, не известно почему. Он и взял Бомочкиного сына, Шуру, помятуя, что отец его классный специалист. В цеху работало около 150 человек и все про всех, про то, кто какой специалист знали, выяснялось это очень быстро. Сразу скажем, что Шура не подвел И.О.Розова и через год все знали, что Шура способный и толковый. Подробно про И.О.Розова Шура написал в рассказе «Мой любимый директор»: http://www.proza.ru/2014/02/12/1814
Еще в совсем нежном возрасте Шура с удивлением узнал, что он еврей! Что это такое, кто это такие, чем отличаются, почему о них говорят презрительно и не любят – Шурик не понимал, стеснялся своего еврейства. С возрастом, годам к 22, когда в жизни становится все более понятно, он узнал, что это такой древний народ, что молится он по другому и не тем Богам, что русский народ, а какому-то единому Б-гу. С удивлением Шура узнал, что весь христианский и католический мир молится Иисусу, который, как и все двенадцать апостолов, были евреи, обрезанные и глубоко религиозные иудеи! Это было непонятно, досадно и странно, но подробностей он не знал, спросить было особо не у кого: коммунизм, чай строим, и рос Шура убежденным атеистом. Уже в ранней юности он понял, что его родители, все родственники тоже евреи, есть очень способные и толковые, с умелыми, золотыми руками, а есть и не очень толковые, с совсем плохим характером. На праздники за семейным столом пели песни на еврейском языке, грустные и мелодичные. Потом он узнал, что это идишь – разновидность немецкого языка. А еще он знал, что в семье все: бабушка, тети, мама - вкусно готовят, пекут замечательные пироги, варят варенье! О жизни семьи написался рассказ: «Бомочка и Хаим»: http://www.proza.ru/2014/02/26/1095 Так вот, Шура успешно работал на заводе, в сборочно-монтажном цеху, регулировщиком радио-аппаратуры, через год успешно сдал экзамен на 5-й разряд, получил личное клеймо, вечерами учился в институте им. проф. Бонч-Бруевича. Эти годы оказались самыми «хлебными» в биографии Шуры для пенсионных дел. Уже в те годы, окончив институт, Шура, бывший борец-вольник никого не боялся, пошел в 1976 году заниматься загадочной борьбой карате. Тата – любимая жена, родила сына, было очень трудно, но она не мешала и даже поощряла занятия спортом, так как здоровье Шуры пошатнулось к окончанию ВУЗа. Еще через пару лет, к 1979 году, здоровье поправилось, занятия карате пошли на пользу. Не находилось ни на улице, ни на заводе рисковых, которые захотели бы обидеть Шуру. Обычно, все обидчики – трусы, они обижают только тех, кто не может дать отпор, постоять за себя. И хоть Шура весил только 70 кг, росту всего 170 см, но потенциальный обидчик кожей чувствовал, что к нему лучше не лезть. Да, по работе, по многим мелочам, он чувствовал, что есть те, кто его не любит, но в основном это были завистники, мол, вот уж очень умный, с высшим образованием, за словом в карман не лезет! Они, эти завистники, ненавидели всех, кто умнее, сильнее, талантливее! А тут еще и еврей – а это очень плохо, хотя объяснить почему – не могли. Таких людей Шура знал, сторонился их, старался не «прокалываться», не давать повода для укоров и подколов. Еще работая рабочим, в начале 1976 года, Шура как-то особенно почувствовал ненависть окружающих. Обычно, в феврале месяце вывешивали длинные списки с 13-й зарплатой. Т.е. там были не ФИО, а табельный номер в строке и сумма начислений в порядке убывания. И, представьте себе, табельный номер Шуры был в списке первым! Его 13-я зарплата была самая высокая в цеху! Когда Шура стоял вместе с толпившимися у списка рабочими, все смотрели кроме своего табельного номера, кто же на первом месте? Рабочие тихо переговаривались, гонцы побежали, выяснять, чей номер первый и Шура негромко сказал, что номер мой. Все затихли, но кто-то сказал, что опять евреи вылезли, всё им надо больше всех! Все, человек 18-25, быстро разошлись и Шура не увидел, кто это сказал. Было бы странно, если бы сказали, что это правильно, что Шура, лучший по профессии, его фото на цеховой доске Почета! Он молодец, один настроил и сдал Заказчику новый, очень сложный блок на микросхемах! И никто за этот блок не взялся, так как элементной базы никто не понимал, не знал. Сидел и копался Шура в нем почти пол-года, практически один, так как даже из ЦКБ все специалисты были слабые. Но Шура сделал изделие, блестяще сдал Заказчику военной приемки и это явилось основанием для передачи нового, супер сложного и очень выгодного заказа заводу. А вот, что еврей – это важно, что заработал (не украл, не вымогал, не за общественную работу, а за дело!) много – это плохо. По-молодости лет Шура не очень мог оценить свои способности, был снисходителен к другим. Понимая глубже взаимосвязи, он, например, мог бы сказать, что вот, я работу закончил, блок готов. Буду сдавать его Заказчику, если заплатите столько то, т.е. он мог просить, требовать любую сумму: выполнить за него эту работу не смог бы, в тот период, ни один регулировщик. Но Шуре даже в голову не приходило, что можно потребовать за квалифицированную, сложную работу – большие деньги. Наверное, это бы было правильно и «политически» грамотно: мы все работали за деньги! Конечно, Шура знал, видел, что по завершению работ, в цех посыпались премии, ему начислили 30 или 50 руб разово, хотя цех получил за эту работу огромные деньги и распределяли их те самые, которые евреями не довольны. Через пол-года, летом, когда Шура уже закончил ВУЗ, в цеху освободилась вакансия инженера по настройке. Ну, конечно, Шура был один главных кандидатов и претендентов на эту, заметим, невысоко оплачиваемую работу, вакансию. Но это была ступенька в иерархической лестнице в цеху. Шуре не дали на неё забраться: «Пока я начальник – я определяю, кто у меня будет инженером!» - Это сказал начальник цеха, бывший слесарь, Евдокимов Лев Онисифорович. Сегодня, спустя годы, Шура понимает, что тот просто не пускал толковых даже близко к руководству цехом, это известная практика бездарей: толковый начальник выбирает подчиненных умнее себя, ну, и наоборот! Думается, что эта медленная, постепенная деградация и привела Страну к краху: ну кому хочется, чтобы его подчиненные были умнее начальника и его надо бы давно снять! Через много лет, уже уйдя с завода, но общаясь с друзьями, Шура с удивлением узнал, что на заводе евреи занимали большое количество средних должностей в управлении. Это были те самые должности, которые требовали отменных знаний техники, умения организовать коллектив, поставить грамотно задачу, потребовать ее выполнения. Почти всех их Шура знал лично, был знаком много лет, со многими пришлось плотно поработать. В большинстве своем, это были светлые люди, преданные Стране, своему заводу, работе! Но фамилии у многих были у кого по жене, у кого по русскому родителю. Люди стеснялись своих еврейских фамилий, да и жить с ними было сложно в Стране едва не построенного коммунизма: то дело врачей, то космополиты, сионисты, то родственники за границей…. И чем виноваты были эти люди, в основном отличные специалисты в своих областях, родившиеся от родителей – евреев, полукровки, не знающие ни языка, ни традиций, было неизвестно, да они и сами не знали. И это неважно, что хороший специалист: электронщик, врач, музыкант, корабел, атомщик, ракетчик, управленец. Но, еврей! Это сказал великий М. М. Жванецкий в одном из своих монологов. И люди жили жизнь с этим «грузом», в тайне гордились им, так как все знали, что и вылечит, и построит, и создаст, и руки золотые! Да возьмите Нобелевских лауреатов СССР, РФ, чемпионов мира по шахматам! Ведь евреев в стране менее 1%, а лауреатов нобелевки 40%. Это о чем-то говорит?! Шура с юности начал борьбу за выживание в Стране - строителе коммунизма, написал об этом в рассказике «Японский удар»: http://www.proza.ru/2014/01/11/1555 В 12 лет он бросил акробатику и пошел заниматься вольной борьбой, чтобы уметь постоять за себя, как случилось это в армии, описал в рассказе «Край земли»: http://www.proza.ru/2014/01/21/2024 Да и в последующие годы Шура занимался карате, научил своих детей этому спорту, умению постоять за себя. Так вот в цеху, где работал Шура, конечно, были ненавистники евреев, патологические антисемиты. Это редко были классные специалисты, чаще посредственности, злобные завистники. Но жить от этого было не легче. Эти посредственности, зная свои «способности» реально, лезли в общественники, в начальство любого ранга. Между собой работники всегда удивлялись, мол, как такого слабого специалиста назначают на руководящую должность? Ведь есть достойные, и не только, простите, евреи, но и русские есть, но более востребованы серость и подхалимство. И так было всегда, да и сегодня не на много значительная разница… В начале 80-х Шура перешел работать в соседний цех, куда его заманил приятель, работавший в нем заместителем начальника цеха. Он пообещал Шуре возможность дополнительного заработка, что для инженера было редкостью: законы были таковы, что инженер не имел права подрабатывать, кроме как преподавания, чтения лекций. А оклады у инженеров были весьма скромные и подработать, не украсть (!), хотели многие и находили всякие способы, рассказик об этом «Ремонтники на Невском»: http://www.proza.ru/2014/03/26/1171 А здесь был официальный, честный заработок в размере половины ставки регулировщика радиоаппаратуры 5-го разряда. Работа заключалась в том, что надо было чинить отказавшие, весьма сложные радиотехнические изделия, что присылали поставщики. Они же были плательщики за эту работу, выдав Доверенность на ведение сложных работ. Таких работников в цеху, где работал Шура, было вместе с ним пять человек, чинили они свои изделия быстро и качественно, чем обеспечивали бесперебойную работу завода, экономили средства и время. Вот однажды, когда Шура шел с ремонтным блоком по цеху, думал, как ему устранить дефект, ему навстречу шел регулировщик. Обычный мужичок, звали его Юра, лет на 8-10 старше, никаких дел с ним Шура не имел, только знал, что он регулировщик слабый, ну, посредственность, и шел бы мимо. В цеху быстро выясняли, кто чего стоит, какой специалист, что может? Мимо молча Юра пройти не смог! Неизвестно почему, Юра кидает в сторону Шуры: «У, жидовская морда!». Шура, с тяжелым блоком под мышкой, свободной рукой мгновенно схватил Юру за горло, чего тот совершенно не ожидал! Его руки сдавили тонкую гортань и пальцы сомкнулись. Юра жалобно заскулил, хотя ростом и весом превосходил Шуру на много. Лицо его посинело, он беспорядочно махал руками и хрипел. Шура, наверное, придушил бы гаденыша, но в ухо ему шепнули: «Брось дерьмо!», и он разжал пальцы. Настроение было испорчено, осадок мерзкий. Юра пошел жаловаться начальнику цеха, но тот сказал, что в личные дела не лезет, разбирайся сам. Прошло лет пять, за это время репутация Шуры укрепилась, стала безупречной, его ценили, как сильного специалиста, знающего инженера. Юра, как был никем, так и продолжал работать в бригаде, где посредственность нивелировалась за счет бригадного метода. В 1986 году Шура купил Патент на ремонт теле,-радио аппаратуры, работал вечерами и в выходные, чинил телевизоры, да и всякую другую технику. В цеху, да и на заводе все знали об этом, приходили к нему консультироваться, зная, что помощь будет оказана. Кроме простого ремонта телевизоров, что для Шуры было несложно, он сделал прибор и научился восстанавливать кинескопы – самая дорогая деталь в TV. Однажды к нему подходит Юра и говорит, что прошу тебя поправить кинескоп у моего телевизора, я заплачу тебе. Шура ему ответил, что даже если будет умирать с голода, все равно не пойдет к нему работать за любые деньги! Со временем эта тенденция антисемитов для Шуры проявилась полно и однозначно. Они, нелюбители евреев, все очень гордые до тех пор, пока здоровы и все хорошо, но когда клюнет болячка, а лечить могут только в Израиле – бегут туда, не взирая на то, что там 90% врачей евреи, остальные арабы и христиане. И сразу забывали про всю ту дрянь, что носили всю жизнь, молятся на евреев и их медицину. Это, конечно те, кто смог оплатить дорогу, лечение, лекарства. Остальные просто уходят тихо вместе со своей злобой, завистью к евреям, их мозгам, их медицине, к Израилю, в который они их посылали, а сами поехать не смогли. Кстати, и в СССР лучшие врачи, специалисты по направлениям, были евреи, все это знали и старались попасть на лечение к ним. А те, кто сильно не любит евреев, из тех, кто не вылечился, так и не побывают в Израиле, не зайдут в Иордан, где еврей Иоанн-Креститель крестил еврея Иисуса, не пройдут они в Иерусалиме, в Старом городе по улице Виа Долороза, где Он шел с крестом, не взойдут на Голгофу, не войдут в Кувуклию, где лежало Его тело и откуда Он вознесся. Они до сих пор уверены, что Иисус был русский…. Да и в технике и технологии ситуация аналогична: когда сложно и проблема не решается — находят еврея и проблема решена. Конечно, не всегда, не во всем, есть и русские, и других народов дети - прекрасные люди и отменные специалисты, Шуре посчастливилось с такими общаться, работать, дружить! В этом же цеху, где работал Шура и его отец, работал мужичок, украинец, Павлюченко Михаил Иванович, регулировщик, средней руки специалист, но хитроватый и жадноватый, как и многие из тех, что понимают свою посредственность. Кто-то из них прорывался в мастера, кто-то в партийные и профсоюзные работники. Миша никуда не прорывался, работал в бригаде, что позволяло не выпячиваясь тихо работать и прилично получать. Миша работал давно, как и Шурин отец – Бомочка и они хорошо знали и оба недолюбливали друг друга. Миша был лютый антисемит, с подковыками, с присказками на еврейскую тему, с выпячиваем какого-либо еврейского недостатка. Бомочка презирал его, всегда сторонился, в перепалки не вступал. В начале 80-х Мишина дочка - Лера, умница, закончила институт, Миша умудрился пристроить ее в свой цех регулировщицей радиоаппаратуры. Ну, а дальше уж как получится с работой. Как регулировщик на РЛС она была слабовата и ее определили к Бомочке помощницей и в обучение. Так что первым наставником Леры в ее трудовом подвиге был пожилой, знающий еврей Бома Ефимович. И они подружились, как могут подружиться нормальные люди на общей работе. Бомочка рассказывал про технику, которую они проверяли, настраивали, чинили и сдавали военным. Лера была работником усердным и смышленым, а Бомочка не высокомерным и хорошим учителем, всегда помогал молодому работнику освоиться в новом деле. И получилось так, что Миша с удивлением узнал, что Лера, его любимая дочка, обожает своего наставника по работе! А ведь он еврей и это для него очень странно, как мол, так? Но жизнь ставит нас в разные позы, учит совершенно неожиданным образом! Лера на работе познакомилась с военпредом, вышла замуж. Проработав несколько лет, получив навыки в цеху, она перешла на работу в конструкторское бюро технологом и ее жизнь была предопределена. Но наступили 90-е, завод стал загибаться, и Лера, как толковый технолог, смогла себя найти в собственном бизнесе в радиотехнике, потом в финансах, потом развод, еще муж, еще ребенок, другой, развод и все непонятно. Но закалка была крепкая и Лера таки вышла замуж третий раз. В этот раз, как она сама сказала Шуре, назло папе и успешно. Как вы догадались, ее третий муж оказался евреем, тоже с детьми, разведенный. И они нашли друг друга в нашей суматошной жизни и, по сей день, счастливы. Шура иногда общается с Лерой, она все поняла в этой жизни, давно уже внуки и обеденный стол для всей семьи огромный. Папа-Миша, яростный антисемит, под конец жизни угомонился. Он понял, что, наверное, где-то был неправ, что бывают в жизни и положительные евреи, но признаться и вслух сказать об этом не может. Лера с мужем ездят в Иерусалим к его родителям, ее там любят и ценят, она обожает Израиль и всегда желанный гость в интеллигентной еврейской семье. Как сказала Шуре сама Лера, она отомстила папе за весь еврейский народ, выйдя, наконец, счастливо за муж за еврея. Вот как бывает!
2016-2018 гг. Санкт-Петербург
Свидетельство о публикации №219011501847