Чистилище. Глава V. Становление

Зеленый «фольксваген» притормозил у высокого билборда недалеко от улицы Флигеля. Билл знал, что места для парковки в понедельник утром у двадцать второго отдела ему не отыскать. Он заглушил мотор и, облокотившись на окно, задумался о чем-то. Лейван же дремал на соседнем сидении и не проснулся даже от громкого кашля обреченного. Сегодня Биллу было лучше, намного лучше, чем вчера – никакой температуры, насморка. Остался только гадкий кашель и головная боль, равномерным пульсом отдающая в глаза.
 
Партем молчал. Он знал, что сейчас ему предстоит очередной неприятный разговор, который может запросто завести его в тупик. Заставить понимающе кивать и наигранно улыбаться. Он всегда старался избегать разговоров, которые могут поставить его в неловкое положение, он боялся выглядеть глупо в глазах собеседника. И даже сейчас он просто не решался заговорить или хотя бы выйти из машины.

- Мы приехали? – Макс, наконец, проснулся и сонными, еще не до конца раскрытыми глазами, посмотрел в окно. Он засмеялся, - Снова будешь угрожать мне?
- Нам нужно поговорить.
Лейван выпрямился и, смахнув руками с лица усталость, серьезно ответил:
- Разумеется, о чем?
- Слушай, малой, я не всемогущ. И вчера я, может, поторопился с обещанием устроить тебя в Чистилище.
- Но мы же договаривались.
- Я знаю. Но у меня не все может получиться. Понимаешь?
- Понимаю. Я готов к этому.
- Я сделаю все, что от меня зависит. Я поговорю с нужными людьми. Но у меня есть один не решенный с тобой вопрос.
- Какой?
- Вчера ты сказал, что у тебя были какие-то проблемы с полицией. Если это серьезно, то мы можем только усугубить твое положение, полицейских отныне ты будешь встречать чуть ли не каждые десять минут.
- Я знаю.
- Лейван, расскажи мне правду. Что произошло? Я постараюсь тебе помочь, я обещаю, что ничего лишнего не выйдет за пределы нашего с тобой диалога.

Макс тяжело выдохнул. Он собирался с мыслями, на секунду Биллу показалось, что мальчишка передумал – ему больше не нужно Чистилище, не нужно находиться здесь сейчас. Он просто хочет убежать, лишь бы ничего не отвечать. Но вскоре решился, снова неуверенно, снова запинаясь после каждого предложения.

- Это все из-за моих родителей. И мать, и отец – они чистильщики. И у них на работе произошло что-то, что заставило их буквально вышвырнуть нас из дома среди ночи, лишь бы спасти.
- Насколько мне известно, женщин не берут в чистильщики. Ты снова что-то недоговариваешь? Пойми уже, я не хочу, чтобы нас обоих посадили за решетку.
- Нет, я говорю правду. Они работали на Ликвидацию. Это что-то вроде. Ты, должно быть, в курсе, просто при каждом крупном отделе Чистилища есть свой центр борьбы с…
- … вирусом Хуго, - почти одновременно с Лейваном сказал Билл. – Я знаю. Они ученые?
- Да, ученые. И у них сейчас серьезные проблемы.
- Насколько серьезные? Ты не знаешь точно, что произошло?
- Около недели назад отец вернулся с работы очень нахмуренным и злым. Он часто был таким, но в тот вечер он только и делал, что, кричал на мать, что-то пытался доказать ей. Он не вел себя так грубо никогда. И я сразу понял, что что-то случилось. Но мне не говорили, что именно. Мне вообще всегда запрещали лезть в дела Ликвидации. В общем, отец сказал, что «нужно быть готовым». Он велел собрать мои вещи и вещи Луизы, дал денег на билет на поезд. И приказал быть начеку.
- Откуда вы приехали?
- Сапорбия. К северу от Тэмора, примерно две тысячи миль отсюда.
- Что было дальше?
- На следующий день они с мамой задержались в лаборатории на более долгое время, чем обычно. Только ближе к ночи вернулся отец. Один. Сказал, что пора. Он посадил нас в машину и отвез на вокзал, по дороге он объяснил, что мне не стоит волноваться, что я должен сейчас же купить билет до столицы, а уж там нас должны были встретить какие-то родственники, я уже рассказывал. Он попросил нас держаться подальше от полицейских первое время. Я видел из окна, когда стоял на вокзале, как подъехал отряд Ладей. Много машин с мигалками. Я видел, как отца сажают в одну из них и увозят. Я просто испугался. Мы сели на ближайший поезд до Тэмора. Я пытался дозвониться хотя бы до кого-нибудь из родителей, но это было бесполезно. А что было дальше, ты знаешь.
- Ты можешь вспомнить, что говорил твой отец, когда они ругались с матерью? Это было по работе, верно?
- «Эксперимент Евы». Он много-много раз повторял: «Ева, Ева, Ева». И с каждым разом он все больше злился. Билл, ты работаешь тут много лет, ты должен знать, что это означает. Что еще за «Ева»?
Билл замялся на несколько секунд, доставал из памяти все, что ему было известно на тот момент.
- Насколько мне известно, Ева – первая обреченная девочка, которую удалось исцелить. Из нее полностью вычистили вирус. Не просто скрыли физические дефекты, а искоренили проблему целиком. Эксперимент удался лишь однажды. Была ли это глупая случайность, совпадение или плод усердной работы, я не знаю. Но теперь все операции и попытки уничтожить Хуго в теле обреченного называют в честь Евы. Это все, что мне известно.
- Мои родители – преступники?
- Почему ты так уверен в том, что они провинились? – Билл попытался уговорить Макса не думать о худшем.
- Невиновных вряд ли среди ночи Ладьи увозят в отделение, верно?
Партем не смог ответить, он только ухмыльнулся, а затем, будто соглашаясь, медленно кивнул.
- Значит, мы с сестрой тоже находимся в розыске?
- Нет, я не думаю, что вина передается по наследству. Возможно, твой отец имел в виду держаться подальше от навязчивых вопросов полиции. Вроде тех, которые задаю тебе я. Ну, чтобы не вызывать к себе подозрений. Так что ты зря переживал. Ты чист. И твоя сестра тоже. Вам не нужно прятаться.
- Билл, а что бывает обычно с теми, кто провинится, работая в Ликвидации?
- Зависит от степени тяжести вины, - Партем сказал это, но потом, увидев, как надежда в глазах мальчишки начинает угасать, быстро добавил, - обычно это просто недолгое заключение в тюрьме, быть может, штраф. Ничего серьезного.
- А смертная казнь?
- Она в крайне редких случаях распространяется на людей. В основном, на обреченных. Я не думаю, что произошло что-то ужасающее и тянущее на смертный приговор. Иначе мы бы давно услышали об этом в новостях.
- Поклянись.
- Что?
- Поклянись, что говоришь правду. С ними ничего не случится?
- Я не могу сейчас знать это наверняка, Макс.
- Но ты можешь узнать, да? – не унимался Лейван. Он снова вскочил с места. - У тебя же есть доступ к базе данных, ко всем работникам Чистилища в мире? Я слышал, что все отдела связаны между собой, это легко узнать.
- У меня нет доступа к этой информации. Но я знаю человека, у которого он есть. Я обязательно все узнаю, успокойся. А пока идем, Холланд не любит ждать долго. А выводить его из себя не в наших интересах.

                ***
Стены во всех современных жилых зданиях города Тэмор были не просто тонкими, они были, будто лист бумаги - пропускали через себя даже самый тихий звук. Стук воды из протекающего крана, ночные разговоры шепотом. Ночью, в абсолютной тишине, можно было даже услышать, как кто-то из соседей шуршит страницами, читая книгу. Все средства, выделенные на постройку очередного дома, уходили на то, чтобы укрепить нижние этажи - прочные стены, двери, стальные решетки на окнах. Люди защищались, как могли. На верхних же этажах люди, как правило, и так были в безопасности.

Телефонный звонок, раздавшийся в квартире Партема в половине четвертого утра, вполне мог поставить на уши весь подъезд. Соседи привыкли, знали, что в семьдесят шестой квартире жил чистильщик. Привыкли к шуму и к звонкам среди ночи. Но иногда они все так же вздрагивали сквозь сон, услышав громкий звон телефона.

Билл, как всегда, не спал. Лежал на диване в гостиной и думал о прошедшем дне, о Бланте, о замечаниях Лейвана. Водоворотом мыслей весь этот мусор сейчас разливался где-то в его черепной коробке. Вперемешку с мыслью о том, как ему сейчас неудобно лежать. Он был даже рад этому неудобству, потому что оно не давало ему заснуть и провалиться в свои ночные кошмары снова. На звонок он ответил почти моментально, мелодия только успела разыграться и стать немного громче.

Он слушал несколько секунд монотонный и сонный голос оператора, запоминал адрес, инструкции. Уже строил в голове алгоритм своих дальнейших действий.
Вызов. Снова почти в самом центре, недалеко от его дома. Пожиратель был один. Дело не самое сложное, не такое опасное или запутанное, как вчерашнее.

- Поставьте на периметр двоих. Я выезжаю, - сказал он.
- Вы выезжаете.
- Что?
- Рой Вуд прикреплен к чистильщику. Обреченный, номер Б-306, отказ от выполнения действия не допускается, - объяснил механическим воплем оператор.
- Да понял я, понял. Прибуду с мальчишкой.

Билл вскочил с дивана и отправился в свою комнату, оккупированную Вудом. Парень все еще сладко пускал на подушку слюни, будто так и не мог отоспаться и как следует отдохнуть после переезда. Обреченный включил в комнате свет, чтобы собраться и закричал, попутно доставая черную сумку с униформой из шкафа:

- Вставай. У нас мало времени.

Пока Рой приходил в себя, Билл одевался, застегивал многочисленные замки на защитном костюме. Он делал это быстро и уверенно, годы практики приносили свои плоды. Обреченный схватил ружье, стоявшее у шкафа, и повторил:

- Рой, оторви уже свою задницу от кровати!
- Что происходит? - зевая, спросил мальчишка. – Опять кто-то изменил жене и съел ее, чтобы избежать разборок?
- Вызов. Пожиратель в нашем центральном секторе. Ты едешь со мной, так положено.
- В каком смысле «вызов»? Почему опять тогда, когда я пытаюсь выспаться? У меня даже нет...

Билл не стал больше слушать, он кинул в Роя мятыми вещами, которые были небрежно навешаны на спинку стула, и вышел из комнаты. Рой послушно надел их и побежал за обреченным, попутно задавая бесчисленное множество вопросов. Где кончался первый их них, и начинался второй, можно было различить только после недолгой паузы, в которую Вуд пытался подавить зевок, просящийся наружу.

Только в машине он понял, что пошутить или съязвить ему в данный момент не удастся. Рой внимательно следил за дорогой и крепко держал в руках ружье, нервно осматривая его и перебирая на нем пальцами. Билл был сосредоточен и сердит. Щели на его щеках словно сомкнулись, не давая ему раскрыть рот. Рой так же впервые за сутки молчал, испуганно наблюдая за наставником.

- Где ты взял это ружье? - промямлил вдруг он.
- В каком это смысле? У меня одно рабочее ружье. Мне выдали его в начале года.
- Нет, в смысле. Это то, которое стояло у шкафа?
- Да, да, это оно, какая тебе разница?!
- Мне нужно кое-то рассказать тебе.
- Значит так, щенок, - рявкнул Билл. Он давно был уверен, что очистка - это не то место, где его можно опозорить. Унизить перед людьми или дать высказать что-то в свой адрес, как-то спровоцировать. Он твердо решил, что не даст Рою сделать это в очередной раз. - Я буду делать все сам. Ты же сидишь в машине и не высовываешься. Что бы ни случилось.
- Разве я не должен...
- Я сказал, что ты должен. Сидеть в чертовой машине. Держись! - Билл резко вывернул руль, Рой почувствовал, как его буквально отрывает от сиденья, он в последний момент успел задержаться за ручку над головой. - На место действий запрещено выходить без униформы и оружия. Тебе их выдадут только днем.
- Тогда для чего я вообще тут нужен? - возмутился Рой. - Нет, не то, чтобы я был против переждать всю эту заваруху в машине, но я мог бы с таким успехом посидеть дома.
- Мы не должны быть так далеко друг от друга во время вызова, теперь все началось по-настоящему.

Рой еще раз внимательно рассмотрел оружие в своих руках. Огни города за окном сливались в одну большую сине-фиолетовую полосу, автомобиль только набирал скорость. «Да ты хоть обожмись педаль в пол, быстрее эта чехарда не поедет», - позволил себе высказаться Вуд вчерашним вечером, когда они, не спеша, двигались в сторону дома после встречи с Лейваном. Билл на это замечание ничего не ответил, только усмехнулся. И теперь Рой понял, почему.

«Фольксваген» затормозил у сверкающих кабин скорой помощи и полиции - обязательные гости каждого подобного шоу, создающие иллюзию абсолютной безопасности граждан. Билл еще раз проверил крепежи на своей маске, собрался с мыслями, но Рой снова перебил его, когда тот потянулся за своим оружием, чтобы забрать с собой.

- Мне нужно кое-что сказать, это важно!
- У меня нет времени! - Билл тут же силой отобрал свое ружье, он сильно хлопнул скрипящей дверью, и тут же все замки в машине автоматически заблокировались. Рой попытался дернуть ручку и освободиться, но это было бесполезно, он стучал в окна и пытался что-то сказать, но потом просто стал нервно наблюдать за происходящим из автомобиля.

На улице было беспокойно тихо. Та самая мертвая тишина, которая наступает перед чем-то по-настоящему страшным и тревожным. Ее нарушил только стук тяжелых ботинок о мокрый асфальт, Билл вышел на середину улицы и застыл прямо на полосе, разделяющей направление движения. И слева, и справа от него — множество жилых домов, выглядящих по-настоящему кукольными. На желтых предупреждающих об опасности лентах, паутиной раскинувшихся в начале и конце улицы, отражался свет из окон — люди снова не спали, наблюдали за происходящим через прочные стекла.

Далеко не бедный район. На окнах и дверях были установлены решетки, автоматически спадающие при малейшей опасности, персональная сигнализация у каждого дома, позволяющая избежать смерти в попытке успеть позвонить чистильщикам. Далеко не все в городе могут позволить себе такое оборудование. Поэтому граждане, убежденные в своей безопасности чуть больше, чем на три процента, могли с легкостью наблюдать за работой сотрудников Чистилища, как за театральным представлением. Многие чистильщики любили играть «на публику» в такие моменты. Производили впечатление своими фокусами и издевательствами над уже убитыми пожирателями. Билл же не обращал внимания на то, в каких условиях он работал. «Пожирателю плевать, насколько полон твой кошелек», - говорил он. В доле секунды от верной гибели мог оказаться любой человек. И каждый одинаково заслуживал, по его мнению, помощи.

Билл стоял в полной тишине, в его узкие зрачки проникал прерывающийся свет проблесковых маячков. Такое мигание только раздражало монстров и заставляло их, наконец, выползти из укрытия и приготовиться к нападению. Чистильщик слышал только свое дыхание, а его сердце почти не билось. Он покрутился вокруг себя, оглядел территорию. Где-то здесь. В пятнадцати-двадцати метрах от него находится причина бессонницы всей улицы.

Люди, которых ставили «на периметр», нужны были для подстраховки. Неопытные бойцы, предпочитающие смотреть и наблюдать до тех пор, пока окончательно не освоятся в новом деле. Их задачи – не открывать рот, не путаться под ногами. Если основного чистильщика вдруг сожрут, то нужно вызвать нового, защищаться и защищать работников полиции и скорой. Полицейские не пускали никого постороннего на территорию действий, врачи же зачастую пригождались только тогда, когда требовались длинные темные мешки, чтобы укрыть ими человеческие останки. Правил было много. Были даже такие, которые больше мешали, чем помогали избавить город от монстров. Спорить и говорить об этом никто не решался.

Билл услышал позади себя рык. Голодное урчание желудка больше походило на гневный стон дикого зверя, послышалось громкое топанье. Каждые полсекунды, когда красно-синее сияние маячков достигало своего максимума, Партем пытался разглядеть своего противника, собирал целую картину из деталей, которые успевал увидеть. Пожиратель уверенно стоял на двух ногах, выпрямившись во весь свой рост. Тонкие нити мышц словно опутывали его лицо и голову, ладони находились примерно на уровне колен, вывернутых назад. Силуэт ничем не отличал бы этого монстра от обреченного, которому не хватает средств или сил, чтобы хотя бы немного исправить свою внешность. В широкой челюсти пожиратель крепко сжимал шею дворовой собаки, кровь стекала по его телу и приземлялась на асфальт – животное умерло мгновенно. Легкая добыча отвлекла пожирателя на несколько минут.

Еще пара секунд, вспышка-темнота, вспышка-темнота, главное – это вести себя тихо. Билл осторожно поднял ружье, нацелил его на пожирателя и замер, приняв удобное для стрельбы положение. Он посмотрел в снайперский прицел. Убедился, что перед ним неразумное существо, «угроза для общества, не представляющая никакой политической ценности», как красиво говорили на телевидении и писали в газетах. Простая охота, один выстрел, да  и только. «Больше шума, чем дела», - подумал Билл.

Монстр взял в длинные лапы свой поздний ужин, разомкнул зубы. Он еще раз обнюхал добычу, потряс ею над землей, разбрызгивая кровь, а затем послышался хруст костей. Быстрый и причвакивающий звук, звук проглатывания пищи. Мерзкая картина – оставшаяся половина несчастного животного, оказавшегося совсем не в то время и не в том месте, перелетела в один из дворов через забор. Пожиратель смачно облизнулся.

В этот момент руки Билла перестали его слушаться и задрожали. Силы в них будто разом исчезли, он почувствовал, что не может даже нажать на курок. Он не может сдвинуться с места. В глазах от постоянного мигания поплыли яркие круги, захотелось спать. Просто закрыть глаза на пару секунд, чтобы полегчало. Монстр тоже замер в ожидании. Сквозь прицел Билл смог рассмотреть, что пожиратель почти слепой. Там, где должны находиться глаза, были лишь небольшие отверстия, перекрытые, словно лентами, толстыми кусками кожи. Пожиратель почти не ориентировался в пространстве. Монстр принюхался, согнулся в коленях и опустил голову, выжидая момента. Нужно стрелять, но Билл сам не понимал, чего он ждет. А ему бы обязательно придется ответить на этот насмешливый вопрос полицейских через пару минут. Кажется, он ждал, пока в его руки снова начнет поступать кровь, и он сможет, наконец, выстрелить.

Монстр побежал. Рассекая воздух и тяжелыми шагами стуча по асфальту. Щелчок спускового крючка, затем еще один. Но монстр почему-то не упал замертво у ног чистильщика. Он упорно продолжал бежать. Билл понял, что с его руками все в порядке. Слышались только хрипы и рык, стук лап монстра о холодную землю. Билл не услышал выстрела. Потому что его не было. Ружье было не заряжено.

- Какого черта? – шепнул Партем. Монстр набирал ход, кривые ноги начинали его слушаться. Мгновения растянулись на несколько часов. Обычно Билл ненавидел это свойство времени. Но на этот раз оно дало ему шанс спастись. 

Думать было некогда. Обреченный просто отбросил оружие в сторону и побежал вперед, чувствуя затылком приближение монстра. Быстрого, как дьявол. Партем резко остановился за десять метров до желтой ленты, он развернулся, почти лицом столкнувшись с пастью пожирателя, а затем свернул вправо. Не поняв и не увидев, что произошло, безмозглое чудище не сменило направления, Билл же смог благодаря этому оторваться и выиграть время.

Казалось, теперь мир вокруг замер. Слышалось только ровное сердцебиение – волноваться нельзя. Смертельно опасно потерять контроль. Билл тряхнул головой еще раз, сильнее и резче. Перед глазами начинало темнеть. Он остановился и проверил кобуру, кольт оказался на месте. Обреченный выдохнул, сосредоточился, но сделал два выстрела наугад, послышался мокрый треск, а затем - грохот. Первая пуля вошла в горло, пожиратель начал захлебываться кровью, вторая пуля вошла точно в голову, не оставив шанса. Монстр упал замертво прямо у ног обреченного.

Билл тяжело задышал. Ему сейчас было особенно не по себе. Он не испугался, не устал, не загонялся. Ему просто страшно хотелось спать. Он сел на дорогу, по которой начинала разливаться кровь, краем штанов зацепив бордовую лужу. Партем нажал на свои глаза ладонями, чтобы прийти в себя, и считал про себя от сотни к одному. Через пару минут он поднял левую руку вверх – охота была окончена.

За оградой началась оживленная возня, сотрудники полиции и скорой стали собираться, чтобы покинуть свой пост. Жертв не было, это значит, что день можно считать удачным. Один из полицейских подошел к чистильщику, аккуратно обойдя мертвого  монстра и одновременно разглядывая его.

- Вы в порядке? – спросил он. – Вам требуется помощь медиков?
- Нет. Все нормально, спасибо.
- Что-то пошло не так? Мы видели, как Вы…
- Ты видишь перед собой это? – Билл перебил молодого сотрудника и указал на мертвое тело пожирателя.
- Да.
- Тогда в чем проблема?
- Ни в чем, сэр, просто интерес. Вам точно не нужна помощь? Вы выглядите нездорОво.
Билл снял с себя маску и откинул в сторону, обнажив свое лицо. Полицейский опешил на мгновение. По инструкции он должен был сказать что-то еще, но забыл, что именно.
- Сигареты не найдется? – спросил Партем.
- Не курю. Извините.

Полицейский кивнул, а потом поспешил обратно к своей машине. Через пару минут на месте уже не было никого, кроме чистильщика и пары заинтересованных взглядов из окон жилых домов. Биллу стало невыносимо тоскливо от одной только мысли о том, что сними он маску раньше – ни один человек бы не подошел к нему. Не поинтересовался бы, нужна ли помощь. Он ухмыльнулся, а затем встал, только со второго раза твердо оперевшись на ноги. Партем медленно пошел к своей машине, он открыл багажник и достал из него небольшую канистру с бензином, теперь, казалось, ставшую на целую тонну тяжелее. Вскоре он уже сидел у высокого костра, устало наблюдая затем, как тлеет обескровленное тело.

Когда огонь начал слабеть, из машины решился выти Рой. Он подошел к Биллу и встал за его спиной, скрестив руки на груди.
- Я сказал тебе ждать в машине.
- Ты уже закончил, - хмыкнул Рой. -  Он дохлый.
- Ты что-то хотел сказать мне.
- Что?
- Прежде, чем я ушел. Ты сказал у тебя что-то важное.
- Ах, это. Да я так, это уже не имеет значения. Просто хотел спросить, как надолго ты тут застрянешь, а то домой хотелось, - Вуд засунул руки в карманы брюк и сплюнул на землю.
Билл сидел на земле, пожав колени. Треск костра начинал заглушать головную боль, маленькие оранжевые точки невысоко поднимались, остывали и тут же гасли где-то в воздухе. Партем любил огонь, его эстетику. Самый прекрасный момент в его работе.
- Ты кусок дерьма, Рой.
- Чего?
- Знаешь, почему я никогда не проверяю, есть ли патроны в моем ружье? – спросил Билл.
- Ну, потому что ты безответственный?
- Потому что после каждого задания я перезаряжаю свое оружие. Я знаю, что могу в любой момент схватить его со шкафа и разнести кому-нибудь голову. Я уверен в своих действиях, - спокойно и не отрываясь от костра, говорил он. - Я уверен в том, что я делаю. Я уверен в том, что я, черт тебя дери, заряжал ружье в эту среду после половины седьмого вечера. После своего последнего вызова.
- На что это ты намекаешь? – наигранно засмеялся Рой.
- Ты брал мои вещи. Так?
- Ничего я не брал! Ты просто начал стареть, может, тебя одолевает склероз. Ты теперь все на меня собираешься спихивать? Все свои проколы?
Билл вытянулся в полный рост. Он навис над мальчишкой и, наклонившись к его лицу, прошипел:
- В моем доме есть камеры. В каждой комнате установлена система видеонаблюдения. Ты же понимаешь, что если я сейчас приеду домой и увижу, что ты прикасался к моему оружию, я разорву тебя в клочья, Рой?
Парень опустил взгляд, встретившись лицом к лицу с Биллом. Рой напряженно почесал затылок, а затем развернулся, чтобы снова уйти в машину.
- Давай разбирайся тут быстрее, я хочу домой. Холодно тут, - сказал Вуд.
- Рой, ты же понимаешь, что я сказал?
- ДА, черт возьми, это я. Я взял твое ружье вчера вечером. Я просадил все патроны. Стрелял  по банкам во дворе. Доволен?
- По банкам из ружья для охоты на пожирателей?
- Знаешь, что? Это твоя вина! Ты должен проверять свое оборудование. В твоих руках жизнь людей! – неуверенно завопил мальчишка.
- Да ты смеешься, верно?
- Нет, я говорю серьезно.
- Ты просто в очередной раз решил меня подставить, так?
- Я просто развлекался! – Рой снова захохотал.
- Ты понимаешь, что меня запросто могли сожрать? Что мог бы пострадать еще кто-то?
- Не дави мне на жалость, ящерица. Твой косяк.
Билл не выдержал. Он схватил Роя за грудки и поднял его так, что мальчишка не доставал до земли ногами, он просто перестал дышать, округлив от испуга и неожиданности глаза.
- Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должен сжечь тебя вместе с этим уродом, - прохрипел яростно обреченный.
- Опусти меня!
- Ты думаешь, что ты вечно сможешь безнаказанно провоцировать меня?
- Отпусти, сукин сын!
 -Я тебя размажу по стене. Мне плевать, что со мной потом будет, Рой.
- Молли! – Рой закричал.
- Что ты там мямлишь?!
- Молли, Молли, черт ее дери!
Билл замер. Он посмотрел на парня, беспомощно болтающего ногами в воздухе, с еще большим гневом и злобой.
- Кто? Кто тебе… – спросил он.
- Опусти меня!

Билл разжал вновь затрясшиеся руки, и Вуд тут же оказался на асфальте. Он приземлился прямо на спину с глухим звуком и застонал от боли.
Полосы глаз Партема забегали из стороны в сторону. Он хотел сказать еще что-то, но передумал. Просто замолчал в очередной раз и быстро ушел в сторону машины. В его голову крысой забралась мысль о том, что спасать свою шкуру сегодня вообще не следовало.

                ***
Лейвану было около двенадцати лет, когда на свет появилась Лу. До того же момента он был в семье единственным ребенком, невероятно долгожданным и любимым. Он продолжал оставаться им и после рождения сестры, однако прекрасно понимал, что родительскую любовь ему теперь придется делить с еще одним человеком, поэтому первое время после ее прибытия в дом был страшно огорчен.

Он всегда был избалованным. Не капризным или требовательным, просто привыкшим, что в его доме всю работу выполняют за него. Что он никому и ничем не обязан и может тратить все двадцать четыре часа в сутках в свое удовольствие. Макс много читал, много учился и не терял времени зря, однако когда дело доходило до какой-то физической работы, он стыдливо опускал глаза, не желая признаваться, что не умеет практически ничего.
 
После неожиданного переезда в Тэмор, на его плечи свалилась ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь маленькой сестры. Он понял, что ему самому теперь нужно было действовать, если он хочет сохранить ее и себя в целости. Для начала ему нужно было хотя бы научиться готовить. И с пустыми, почти младенческими навыками ему посчастливилось встретить Партема.

Обреченный смеялся, когда на очередной его вопрос в роде «а это тоже не можешь, что ли?», Макс виновато отвечал: «нет». Смеялся, но никогда не отказывал в помощи. А Лейван, в свою очередь, тоже стремился к самостоятельности. Он не пытался найти человека, который сделает работу за него. Он хотел уметь все сам. И, хотя Билл всегда принимал активное участие в воспитании мальчишки, он все же помог Лейвану выбраться из-под оков чрезмерной родительской опеки и заботы и, наконец,  повзрослеть.

Макс в какой-то момент решил, что с Билла тоже хватит, нельзя вечно дергать его своими просьбами о помощи и отвлекать. В конце концов, Партем сделал для него многое, многим пожертвовал, многим рисковал, начиная уже со дня их знакомства.

Лейван старался не говорить о своих проблемах ни с кем, в частности с Биллом, чтобы никто, кроме самого Макса, не пытался решить их. Он дал себе слово стать сильнее, чем он был тогда. Однако ситуация с увольнением из Чистилища завела его в тупик. Он знал, что найти работу будет сложно, но даже не представлял, насколько.

Последняя вкладка в браузере с указанными адресами потенциальных работодателей улетела в угол экрана, Лейван выругался, задержав в последнее мгновение свою руку в воздухе и не дав ей выкинуть телефон куда подальше. Нервы начинали сдавать. Он до последнего не хотел звонить по номеру, указанному на смятом клочке бумаги в заднем кармане джинсов. Знал, что там за него, как обычно, договорились. Если договаривался Билл, возможно, без угроз не обошлось. Неизвестно, чего стоило это освободившееся место обреченному, неизвестно, чего стоило это Патрику и его любимой заправке. Эта неизвестность забавляла Макса в какой-то степени, в какой-то степени приводила его в ярость, но иного выхода он найти не мог. Наступало трудное время. Возможно, это будет самая долгая зима в его жизни.

Лейван стоял у черного входа и ждал Патрика, который должен был вот-вот освободиться и поговорить с ним. По телефону голос хозяина заправочной станции звучал более чем неприветливо. Макс строил в голове разные варианты развития событий, думал, о чем мог вообще мог говорить с Патриком Билл, и как он после «того случая» решил к нему обратиться. Макс ожидал такого же грубого тона и при разговоре с глазу на глаз, поэтому нервно шаркал ногой по асфальту.

«Тот случай» произошел еще весной, когда Тэмор просто кишел пожирателями. Билл знал Патрика давно, еще с того момента, как попал в Чистилище, можно сказать, что они были хорошими приятелями. Однако товарищество их было испорчено, когда Патрик, чтобы получить выплату по страховке своей заправки, попытался инсценировать случайное нападение пожирателя. Он буквально прикармливал чудовищ и направлял их к своей станции, чтобы те устроили там беспорядок, или же чтобы его устроили чистильщики при охоте. Он оставлял на ночь сырое мясо подвешенным у дверей, на крышу установил фонарь, свет которого приманивал чудовищ. И он добился своего - в один прекрасный день около заправки и в радиусе двух километров вокруг нее воцарился хаос, толпа пожирателей буквально захватила север города. Никто не мог выяснить причину такого поведения чудищ, ее понял только Билл. Северный сектор тогда был прикреплен к нему. И он вспомнил, как в пьяном угаре рассказывал Патрику о секретах и тонкостях охоты на пожирателей, об их повадках и особенностях. Вспомнил, как на следующий день взял с Патрика обещание, что тот ни при каких обстоятельствах не станет этими советами пользоваться. И когда правда вскрылась, Партему влетело по самое «не хочу» от начальства. Он понимал, что доля его вины в этом присутствует, и доля огромная, но штраф, который ему назначили, выплачивать не собирался. Он решил, что за него это сделает «Рики».
 
Патрик, наконец, вышел на улицу, очищая руки от машинного масла. От него за десять метров страшно несло потом и бензином, поэтому Лейван машинально отошел на пару шагов назад и незаметно старался дышать только через рот.

- Доброго утра, мистер Одли, - сказал Макс. Он не помнил фамилию Патрика точно и очень надеялся, что произнес ее правильно, - я звонил Вам полчаса назад. Мы говорили о работе, и вы сказали, что я могу подойти сегодня.
- Ты Лейван, верно? - спросил Рик.
- Мы с Вами уже знакомы лично.
- Я помню тебя слишком смутно.
- Билл сказал, у Вас есть место для меня? - уточнил Лейван после неловкой паузы.
- Раз Билл сказал, значит, оно есть.
- И Вы знаете о...
- О твоей карьере чистильщика? - перебил Одли. - Я осведомлен. Поэтому мы с Партемом условились о месте на складе.
- На складе?
- Чтобы ты лишний раз не высовывался. Работа пыльная, но какая есть. Ты же не хочешь, чтобы тебя постоянно заклевывали ненужными вопросами, верно?
- Верно.
- В таком случае, просто делай, что я говорю. Будешь договариваться с бензовозами, считать товар, всякая экономическо-математическая ерунда тоже на тебе.
- Когда Вы дадите мне нужные материалы? Я разбираюсь в этой, как Вы выразились, «экономическо-математической ерунде» достаточно неплохо, если речь о счетах, накладных и прочем, Вы можете на меня рассчитывать.
- Странно, - холодно хмыкнул Патрик, не дослушав до конца, - я думал, вас там учат только в людей стрелять.
И Макса это страшно зацепило.
- Чистильщики не причиняют людям зла, - сказал он строго. - Зачем Вы так?
- Причиняют зло только высоченным налогом на свои ленивые задницы и постоянными запретами. Проще кинуться под пожирателя, чем просить вас о помощи. Вот моя позиция, старик, - Патрик прекратил протирать ладони от масла и бензина и быстро перекинул грязную тряпку через плечо. Он важно скрестил руки на груди и посмотрел на парня так, будто только что выиграл у него войну.
- Суровые меры – надежные меры.
- Заезженная фраза, - устало выдохнул Одли, - идем, я покажу тебе, что и как.
- Билл угрожал Вам, верно?
- Что, о чем ты? Мы с ним замечательные давние друзья.
- Вы не должны из-за этого держать обиду на меня. Поймите, у меня не было выхода.
- Расскажешь об этом тому парню, которого я уволил вчера вечером, чтобы освободить тебе рабочее место?

Макс поник. Его самое неприятное предположение осталось верным, он нажил себе сейчас, как он подумал, еще нескольких врагов. Понял, что каждое слово сейчас может быть использовано против него самого, против Билла, которого никак нельзя было подвести, поэтому принял для себя решение – изменить отношение к себе не словами, а каким-либо делом. В конце концов, иного выхода у него сейчас действительно не было.
 
                ***
- Ты можешь пока подождать меня здесь? – спросил Билл у Макса, растерянно шагавшего по пятам за обреченным по многолюдному холлу двадцать второго отдела Чистилища. Партем резко затормозил у самого лифта, отчего мальчишка буквально врезался в его спину, - я должен поговорить с Холландом наедине.
- Почему наедине?
- Потому что я уже привык к тому, что он иногда хочет убить меня в порыве гнева. Мы с ним обсудим твое место среди чистильщиков, а когда я пойму, что он успокоился, приду за тобой.
- Мне ждать прямо у лифта?
- Можешь присесть у окна, - Билл указал взглядом в сторону небольшой лавки, на которой уже сидел кто-то из сотрудников. – Только не разговаривай ни с кем, ясно?
- Ясно.
- Если докопаются, скажи, что работаешь со мной. Отстанут сразу.
- А когда ты будешь узнавать о моих родителях? Ты же позовешь меня? Я должен узнать всё.
- Конечно, позову. Этот вопрос мы решим все вместе.

Билл уже решил зайти в кабину лифта, но тут остановился:
- Кстати, потом я отвезу тебя домой – будешь собирать вещи. Я нашел, куда вас поселить. Место не самое роскошное, но вполне уютное. С кем ты оставил девчонку?
- С Дейвом. Я обещал, что вернусь совсем скоро.
- С тем самым «подозрительным и мутным типом, которому доверять не нужно»?
- Ну… - Макс неловко потер шею.
- Ясно, можешь не оправдываться. Тогда быстрее разбираемся со всем этим и сразу едем за твоей сестрой. Я не доверю ее этому ублюдку.

Билл не имел привычки стучаться или спрашивать разрешения войти. Он просто мог бесцеремонно ворваться в кабинет посреди собрания или видеоконференции. Холланда эта привычка крайне выводила из себя. Однако сегодня Мартин занят не был. Он поперхнулся горячим кофе и чуть не упал со стула, когда из-за книжного шкафа послышались тяжелые шаги его самого проблемного сотрудника.

- Холланд, у меня к тебе есть огромная просьба! – Билл не успел даже поздороваться или присесть, он с ходу начал объяснять, что ему нужно.
- Б-306, не заставляй меня как в начальной школе просить тебя выйти и зайти нормально.
- Брось, сейчас у тебя все равно обеденный перерыв, - Партем указал на кружку в руке Мартина.
- Во-первых, что у тебя с лицом?
- Что? Ты об этом? – Билл потрогал огромную царапину и синяк под глазом.- Вчерашний вызов. Жуткое зрелище, вообще-то. Я думал, что от меня мокрого места не останется.
- В каком это смысле?
- Тот мальчишка, которого ты мне подсунул… долгая история. Я об этом, собственно, и пришел поговорить.
- Лейван? Он хотя бы жив? – Холланд даже привстал с кресла.
- Жив, жив. Успокойся. Ни ссадины на нем нет.
- Так хорошо справился?
- Двоих пожирателей уложил мизинцем на левой руке.
- Черт тебя дери, Партем! Ты можешь уже объяснить, что происходит?
- Холланд, пообещай, что это только между нами. Соглашаться или нет – дело твое, но если ты будешь против, то закроешь рот на замок и никогда о Леване не вспомнишь.
- О Лейване.
- Не суть. Так вот. Договорились?
- Странное предложение.
- В общем, ладно. Этот парень подделал документы и пристроился в наш отдел.
Холланд снова поперхнулся, горячий кофе неаккуратно стекал по его подбородку.
- Ты шутишь, да?
- Какие тут шутки, Мартин. Кстати говоря! – вставил Билл посреди своей же речи, - это ты не проверил его досье, поэтому молчать об этом всем в твоих же интересах.
- Как подделал? – Мартин будто застыл.
- Нашел каких-то мошенников, которые и сделали ему новое досье, справки из Армии, рекомендации.
- И он сам тебе признался в этом?
- Я наблюдателен, в отличие от тебя. Он не смог нажать на курок, а потом блевал по дороге домой, вспоминая это кровавое побоище. Я решил проверить его досье, оно действительно оказалось липовым.
- Что за чушь!
- Это не чушь, Холланд. Вот его настоящие документы, - Билл бросил на стол папку с досье Лейвана и снова зашагал по кабинету.
Мартин внимательно прочитал первую страницу, его глаза заметно расширились от удивления. Он протер платком выступивший на лбу пот, затем подошел к двери, оглянулся по сторонам и запер кабинет на ключ изнутри. Он заговорил шепотом.
- Кто-нибудь кроме нас знает?
- Нет. Только я и ты.
- И что ты предлагаешь?
- Я хочу взять его под опеку.
- Что? О чем ты вообще говоришь?
- Просто доверься мне, Холланд. Мне всего-то нужно разрешение на это от тебя, чтобы потом поехать в Центральное.
- Хочешь меня снова подставить? – зашипел Холланд.
- Не хочу я тебя подставлять, просто послушай. У Макса проблемы. Он переехал в Тэмор на этой неделе, сбегал от полиции. Его родители что-то отчебучили в Ликвидации.
- Ты понимаешь, что ты только усугубляешь вашу с ним ситуацию? Ты пришел меня, вроде как, уговаривать.
- Да выслушай ты! – снова сказал Партем, - я просто пока подержу его рядом с собой, пока все не образумится. Научу стрелять, проведу краткий экскурс в мир пожирателей. Просто подготовлю его к Армии, а он пока будет думать, что это его настоящая работа. Никакого риска или вроде того, я клянусь. Запиши это как… не знаю. Эксперимент, новый опыт, новая практика. А Центральном любят и поощряют такую лабуду.
- Для чего тебе это?
- Он в первый же день потерял все деньги, попал к мошенникам и чуть не умер в пасти пожирателя. У него еще и маленькая сестра есть. Он тут угробит себя, а потом ее, Холланд.
- Снова в тебе просыпается чувство старой вины?
- О чем ты?
- Ты знаешь, о чем.
- Нет, черт тебя возьми, - после минутной паузы до Билла будто дошло, - нет никакой вины. Хватит говорить мне об этом! Просто я не хочу, чтобы его смерть была на моей совести. Любое действие лучше бездействия.
- Ты сказал, я могу не согласиться, так? – Холланд опустился лбом на свою руку. Слушать он явно устал, как и устал постоянно думать, то ли он так глуп, то ли Билл совершенно не умеет выражать свои мысли.
- Тогда мы просто молча выставим его на улицу, отдадим поддельное досье и забудем о существовании Макса Левана на веки.
- Лейвана!
- Да какая разница? Хоть тыквой его назови, все равно долго он так не протянет.
- Почему тебе нужно его устраивать именно сюда? Мог бы что-то еще найти для него. Более безопасное, ты не считаешь? Для чего, по-твоему, сделали возрастное ограничение на нахождение здесь?
- Я не буду брать его на вызовы, Мартин. Я хочу спасти его, а не убить.
- Тогда какой во всем этом смысл?
- Хочу лично убедиться, что все с ними будет в порядке.
- Где я найду деньги, чтобы платить ему? И за что я буду делать это? За то, что ты рассказываешь ему истории о пожирателях?
- Вычитай из моих. Мне все равно ни к чему такие средства.
- Ты зажрался, Билл.
- А это уже не твое дело! 
- Что ты говорил о его родителях? Если он скрывается от полицейских, то есть ли смысл ему постоянно находиться около них здесь?
- Его родители работали с «Евой». Я точно не знаю, связан ли их арест с этим, но сам факт. Вряд ли Макс и Лу как-то причастны к этому всему. Просто родители решили спровадить их, пока все не уладят. Ты можешь посмотреть в базе что-то об их статусе? Быть может, их уже освободили из-под стражи?
- Ты знаешь их имена? – Холланд всеми силами пытался сделать так, чтобы Билл зашел в тупик, тогда бы всех проблем можно было избежать. Достаточно было бы одного прокола.
- Ну, я думаю, что в Сапорбии немного Лейванов, работающих в отделе Ликвидации.
Холланд нехотя включил свой старенький компьютер, который, прогреваясь, издавал характерное жужжание, а затем ввел в одну из открывшихся строк длинную комбинацию из расставленных в случайном порядке букв и цифр – пароль от базы данных Чистилища всех восьми городов мира.
Мартин несколько минут искал и запрашивал данные. В нескольких тысячах именах было очень сложно потеряться, но, в конечном итоге, Холланд обнаружил что-то полезное. Он долго и растерянно вчитывался.
- Билл, кажется, они не просто спровадили их на время, - сказал он с какой-то искренней досадой.
- В каком смысле?
Партем подошел к монитору, он долго искал среди длинных табличных строк информацию о родителях Макса, затем Холланд просто выделил курсором фразу «устранены; прич.: государственная измена», она загорелась ярко-синим цветом напротив двух имен –  Мария и Алекс Лейван.
- Что это значит?
- Назначена эвтаназия. Сегодня в шесть сорок утра они оба были казнены.
- Что?
- Государственная измена – дело серьезное. Тем более, если они работали с «Евой», Билл.
- Да ты, должно быть…
Партем отошел от стола. Он долго смотрел в стену, увешанную различными дипломами на имя Мартина Бенджамина Холланда, и истерично улыбался. Казалось, он даже начал смеяться. Внутри него что-то опустилось к самым пяткам, он был в откровенной панике. Билл достал из пачки сигарету, и, прикурив, сказал:
- Я в полной заднице, Мартин.
Последовало вопросительное молчание, чистильщик выпустил из носа дым и продолжил.
- Что я скажу ему теперь?
- В каком это смысле «что я скажу»? Он, по-твоему, не знал, что его родители совершили преступление? Сам сказал, что им пришлось переехать, чтобы спастись.
- Я пообещал, что смертной казни не будет.
- В каком это смысле ты пообещал?! Да, Билл, ты в полной заднице, - выдохнул Мартин, - ты находишься тут почти шестнадцать лет, но ты не знал, что буквально за малейшие преступления в отделе Ликвидации назначается эвтаназия?!
- Я знал, Холланд.
- Тогда почему ты дал обещание?
- А что я должен был, по-твоему, сказать? – разозлился Билл, - «Не переживай, малыш, твоих родителей на рассвете отправят на тот свет»? О чем ты вообще говоришь?
- Знаешь, Партем, это полностью твоя вина. И скрывать долго то, что произошло, ты не сможешь. Зато теперь ты точно не можешь отделаться от этого мальчишки.
- Я и не собирался отделываться от него. Я не знаю, что мне теперь ему сказать.
Холланд понимающе вздохнул. Он нашел у себя в голове момент, где он говорит Лейвану вчера, что тот принят в Чистилище. Однако сейчас он сделал бы все, чтобы забрать свои слова назад. Ему проще было бы знать, что он не причастен к тому, что теперь случится с Максом. Вернее, проще ему было бы вообще ни о чем не знать. Однако обратной дороги уже не было. Мартин быстро записал на ярком стикере номер телефона и фамилию.
- Вот, держи, - протянул он Биллу клочок бумаги, - Сейчас я позвоню в Центральное вот этому человеку и попытаюсь все красочно расписать. Твоя задача - подойти к нему сегодня же и утвердить все, что я ему наговорю, в письменном виде. Я сделаю все, что в моих силах.
- Спасибо, Холланд, - Билл сломал недокуренную сигарету о пепельницу на столе, взял данные и тихо, даже не попрощавшись, направился к выходу.
- Билл, не затягивай с разговором. Не нужно лжи, - сказал ему в спину Мартин.
- Даже если эта ложь может спасти его хотя бы на некоторое время?
- Это не спасение. Даже если так, он обязан знать, что произошло. Чем дальше, тем хуже.
- Я должен все обдумать. Вечером. Я расскажу ему вечером.
- Тогда сделай пока не такое… обреченное выражение лица, чтобы не вызвать вопросов.
- Это смешно, по-твоему?
- Ничуть, что ты, - Холланд даже встал со своего места. По нему было видно, что он также расстроен. Неясно, тем, что ему на плечи прилетела еще одна забота, или тем, какая забота прилетела на плечи глупого мальчишки.

Билл кивнул, он погремел ключами, отпирая дверь, а затем спустился в холл. Он смотрел на свое выражение лица в зеркале лифта, нашел самое подходящее,  нейтральное, почти не выражающее эмоций. Пока двери не раскрылись, он тщательно следил, чтобы оно таким нейтральным и оставалось.

Внизу его все еще дожидался Макс. Он сидел на скамейке и внимательно смотрел в окно на отъезжающий по вызову черный грузовик.
- Там вызов? – спросил он, когда к нему подошел Партем.
- По всей видимости.
- По какому принципу отбирают, кто сейчас поедет убивать пожирателей?
- К каждому сотруднику или паре сотрудников прикреплен свой сектор. Если сектор большой, то могут даже разделять дежурных по улицам.
- И даже выходной взять нельзя?
- Нельзя. Ты не можешь брать его, когда тебе нужно. Тебе могут дать отгул, один или два раза в месяц. В зависимости от того, как много разведется монстров на твоей территории.
- Жуть какая. Кстати о жути! Ну что там?! – Лейван громко вскрикнул на весь этаж. – Получилось?
- Я знаю Холланда очень давно, он мастерски заговаривает зубы. Если уж у меня получилось уговорить его, считай, что стажировка в Чистилище у тебя в кармане.
- Стажировка подразумевает закрепление каких-либо навыков, а у меня их нет. Ты сказал Холланду правду?
- Не умничай. Я просто неправильно выразился. Можешь считать себя хоть адептом. И, да, Холланду я сказал правду. Он против этой затеи, но помочь согласился. С условием, что я не дам сожрать тебя.
Лейван испуганно глотнул воздуха.
- Я не дам, Лейван. Если бы я не был так уверен в своих словах, я бы даже слушать тебя вчера не стал, - сказал Билл.
- А мы теперь можем спросить про родителей?
- Я попросил Мартина, он обещал, что найдет нужные сведения и сразу же сообщит их нам. Ты думал, это дело пары минут? – Билл засмеялся, чтобы снова быть уверенным, что озадаченное выражение лица его не выдает.
- Ну, думал. Ты мне все расскажешь?
- Конечно, о чем речь.
- Билл, только пообещай ничего не скрывать. Говори все, что тебе передадут. Ладно?
Партем замолчал, все еще неловко улыбаясь.
- Ладно? – повторил Лейван с той же жалобной интонацией.
- Ладно.

                ***

В комнате общежития свет горел противным тускло-желтым цветом. Лампочку давно следовало бы заменить, как и всю проводку в целом.  Последние жители съехали отсюда примерно два года назад, оставив после себя только «приветы» из толстых нитей паутин и пыльную пустоту общей площадью в десять квадратных метров.
Сейчас на полу лужами растекалась мыльная вода.

- Лейван, ты затопишь соседей к чертовой матери, мой аккуратнее! – упрекнул Билл мальчишку. Уборка шла уже около трех часов, стрелки указали на полночь, казалось, двое суток назад. Закатанные выше локтя рукава свитера не давали крови циркулировать нормально, руки начинали ныть от усталости. Нужно было сделать комнату пригодной для того, чтобы в ней жил ребенок, поэтому потребовалось время. Лу в этот момент уже спала у соседки – старушки, с которой договорился Билл. Он не хотел, чтобы она сейчас путалась под ногами и дышала этой стариной и пылью. Еще больше он не хотел, чтобы она тоже поняла, о чем зайдет разговор через некоторое время. Какое именно время, даже Билл не знал. Оттягивал до последнего.

- Я сейчас усну прямо здесь, - сказал Лейван, усевшись на пол, и прислонился к шуршащему целлофаном матрасу. Тот, который был установлен в кровать раньше, просто прогнил до последней нитки, - Если я закрою глаза, я вырублюсь, честное слово!
- Осталось немного. Посмотри, здесь уже можно жить.
- Когда ты сегодня сказал, что я стал чистильщиком, я не об этом подумал, - засмеялся парень.
- Знаешь, люди будто в самом деле забыли, что такое Чистилище. Место, в котором души очищались от грехов, превратилось в место, где люди их только больше накапливают. Звучит жутко и нелепо, не правда ли?
Макс не понял этой мысли, поэтому промолчал.
- Хотя, я все детство представлял работу чистильщиков именно такой, если честно.
- Серьезно?
- Да, - Билл присел и снова начал полоскать кусок тряпки в уже серой от грязи воде. – Мы жили в первом секторе Инвидии. Мои родители были довольно известными людьми в городе, и средств хватало, чтобы обитать в абсолютно безопасном районе. Я пожирателей видел только в новостях пару раз, да и только. Вживую – ни разу лет до двадцати шести. 
- Да ты шутишь?
- Ни на минуту.
- Мажор, да?
- Ну, да. Можно и так сказать.
- А можно тогда спросить?
- М?
- Почему в Чистилище пришел?
Партем встал с колен и ухмыльнулся. Было видно, что он не хотел поднимать эту тему.
- Я пришел сюда не совсем добровольно.
- Ты что, отбываешь здесь наказание?! – Лейван даже привстал.
- Да. Попал сюда много лет назад, никак не выкарабкаюсь.
- Я даже не подумал бы об этом. То есть. А за что?
- Это так важно?
- Нет, мне просто интересно, ты можешь не отвечать, если хочешь. Почему тебя родители не отмазали, если они были такими богатыми?
- Они меня и отмазали. Я обреченный, Лейван. Ты сам говорил, что не видел до этого чистильщиков-обреченных.
- Ну.
- Нас ведут на казнь за малейший проступок. Это не слухи, поверь мне, попасть в тюрьму для обреченного, если он предстанет перед судом - мечта. В общем, отец отвалил кучу денег и отправил меня сюда, лишь бы меня с лица земли не стерли.
- Давай я угадаю, за что, а ты скажешь, да или нет?
- Не нужно, Лейван, - сказал Партем строго. Через пару секунд он неуверенно добавил, - наркотики.
- Наркотики?
- Решил в молодости побаловаться. Все, как по старому сценарию – не в то время и не в том месте. Мою компанию отправили в тюрьму, хотя, они, наверное, уже давно свободны. А так как я слегка… не человек, всю вину в суде запросто приписали мне. И вот, - он уныло расставил руки в стороны, - я здесь.
- И как родители? Они пытались еще что-то предпринять, чтобы вытащить тебя?
- Знаешь, то, что они не прикончили меня сами – уже о многом говорит. На самом деле, я видел их последний раз в аэропорту, когда меня перевозили в Тэмор. Мать не разговаривала со мной еще с первого звонка полиции, а отец… мягко говоря, он все время просто твердил мне взглядом, как меня ненавидит. Больше я никогда не видел их. На связь со мной они не выходили. Тем более, они оба были людьми. Отдельная долгая история. Это я к тому, что после моего ареста, я надеюсь, они облегченно выдохнули. Ох, и измучил я их, - Билл все это время улыбался.
- Ну ты даешь, - Лейван раскрыл от удивления рот, - черт, я правда не подумал бы, что ты...
- Не будем об этом. Ты узнал, что хотел, верно?
- Верно, извини, я просто очень любопытный.
- Я уже успел понять.
- Знаешь, мои родители всегда говорили мне, чтобы я от Чистилища держался подальше.
- И правильно говорили.
- Да, да, я понял. Просто я был у них на работе один раз.
- Как ты там оказался?
- Взял запасной пропуск отца. Ой, шума тоже было, жуть. Увидел там всякие эмбрионы в банках, какие-то склянки, тюбики. Там, в лаборатории, так воняет, ты представить не можешь!
- Вставай, нам немного осталось, - приказал Билл Лейвану, когда тот уже совсем развалился на полу.
- Да, точно, - Макса снова разбудил разговор, он принялся за уборку, не прекращая говорить, - так вот, предки никогда не рассказывали толком о том, кто такие пожиратели, я тоже их первый раз увидел… вчера! Вот, только по телевизору встречал. Обреченных зато часто видел, отец привозил фотографии, делал заметки. Ну, по работе. Он помогал им, как я понимал. И, я думаю, что когда я к ним обратно приеду, я скажу, что тоже хочу в лабораторию. Учиться пойду, все дела. Это же хорошее дело, помогать тем, кто нуждается.

У Билла внутри все заледенело. В очередной раз он промолчал, но на этом предложении силы в нем кончились. Макс весь вечер строил планы. И, чем больше была бы башня их них, тем с большим грохотом она бы разрушилось. Нужно было остановить ее постройку. Ради блага этого же парнишки.

Он громко и прерывисто выдохнул, а потом раскатал рукава свитера. Боль в руках утихла.
- Лейван, подойди ко мне.
- В каком смысле?
- Просто подойди.

Макс послушно и с недоумевающим выражением лица приблизился к обреченному. Тот долго смотрел на него сверху вниз, будто пытался передать все, что должен, не сказав вслух. Но ничего не выходило. Тогда Билл сел перед мальчишкой на колени, чтобы быть с ним одного роста. Он взял его за плечи и серьезно спросил.

- Макс, ты любишь свою сестру, так?
- Ты чего это?
- Слушай меня внимательно и отвечай на все, что я спрашиваю, честно. Ты любишь свою сестру, Лейван?
- Да. Да, разумеется, о чем речь!
- Ты понимаешь, что без тебя она не сможет справиться сейчас? Ей нужно твоя помощь, поддержка. Ты ей очень нужен
- Да что за…
- Отвечай мне, - Билл сжал его плечи сильнее.
- Понимаю!
- Лейван, у тебя впереди тоже целая жизнь. Тебе нужно собраться сейчас. И понять то, о чем я говорю.
- Ну, пока я ни черта не понимаю, Билл.
- Лейван, будь сильным сейчас. Я не знал, как сказать тебе, но ты просил меня. Я обещал говорить тебе правду, - Билл набрал воздуха в легкие и на одном выдохе произнес, - Макс, твоих родителей казнили сегодня утром за преступление против государства.

Мальчишка даже не удосужился понять, что ему сказали, он продолжал стоять, вытаращив глаза, и возмущаться. Он улыбнулся.
- Ты просто ошибся, да? – спросил он. Тогда Биллу пришлось его крепко обнять. Вернее, это были не объятия. Оковы. Билл понял, что Лейван не сможет держать себя в руках, поэтому взял его в свои. Сейчас до него дойдет.
- Я не ошибся, Лейван. Мне очень жаль, ты слышишь? Просто прислушайся к тому, что я говорю тебе. Пойми, что я сказал тебе сейчас, Макс.
- Отпусти меня, ты просто издеваешься надо мной, ты паршивый кретин, так нельзя говорить!
Истерика начинала набирать обороты. Он еще не понял.
- Билл, что ты такое говоришь? Ты сказал, что не бывает смертной казни!

Десять, девять, восемь, семь...

- У них просто проблемы, Билл!

…шесть, пять, четыре, три, два...

- У них просто… проблемы? Временные! Да?
Макс вдруг перестал сопротивляться, тело его будто превратилось в мешок с ватой. Он замолчал.
- Лейван?
Один.
- Их больше нет, Билл?

Они все еще сидели на полу. Отдаленно слышался только тихий и жалобный скулеж на фоне тика старых настенных часов. Слишком поздно, соседи могут проснуться. Может услышать Лу. «Нужно вести себя тише».

- Их больше нет, Макс.