Начало начал 7 На Запад

Предыдущая:http://www.proza.ru/2019/01/08/1599


                7. ОТЕЦ, ЕГО БРАТЬЯ И СЁСТРЫ.
                НА ЗАПАД!

                Юрий Прохорович ГОЛЫШЕВ


               
                «Жизнь, ты помнишь солдат,
               
                Что погибли, тебя защищая».



     Испытав тяжесть жизненной судьбы с детства и в военные годины, отец не ожесточился. Наоборот он стал полпредом доброты и порядочности всего большого Талгарского семейства Голышевых. Он был необыкновенным источником душевного тепла, мудрым лекарем, удивительным жизнелюбом, искристым музыкантом и просто заботливым человеком. На него, как на икону, как на главного семейного выручальщика молилась его мать – попадья Анна Ивановна. К нему тянулись все близкие и друзья. Отец до армии не пил и не курил.
 
     Родился Прохор Николаевич Голышев 2 января 1896 года в Талгаре.

     Будучи старшим в большом небогатом семействе, он не мог рассчитывать на получение пличного образования. После окончания четырёх классов станичной школы, он вынужден был тринадцатилетним подростком учиться профессии работника прилавка у своего деда по матери Ивана Борисова, получая за это денежные крохи, которые были так необходимы для его многодетной матери.


     За своё прилежание в 15 лет в 1911 году он уже был определён на взрослую должность приказчика в лавке деда Ивана. Три года он на этом бойком торговом месте старательно совершенствовал своё профессиональное мастерство и одновременно изучал разговорную речь казахского языка – лавка обслуживала многих людей коренного населения. После закрытия лавки (дед неожиданно скончался) в 1914 году его уже как опытного торгового работника Талгарский богатей Иосиф Козьмин пригласил на службу в станичный универмаг.

     На новом месте отец проработал всего один год. К этому времени из вихрастого станичного мальчишки в длинной поношенной рубахе и стоптанных сапогах, каким он выглядит на фотографии церковного хора 1908 года, он превратился в ухоженного аккуратного юношу. Пожалуй, самым близким Талгарским другом и сверстником отца был Иван Яковлевич Жуковский, ставший позже его зятем.  Их и ещё земляка Норцева объединяла не только молодость и тот центральный станичный пятачок, где юность Талгара проводила свой досуг, но и одна пожизненная страсть – они были смолоду заядлыми охотниками.

     Ущелья нависавших над станицей Талгарских гор были ими исхожены вдоль и поперёк. Конечно, добытые этим промыслом горные козлы и дичь были просто необходимым подспорьем для стола большого семейства деда Николая Григорьевича. Но эта короткая лучезарная пора юности отца не могла долго длиться. Россия уже год, как выступила против нашествия войск Германии и Австро-Венгрии. Вот и для отца 7 августа 1915 года наступил черёд призыва в российскую армию и направления на германский фронт.

     Воинственная Германия, стремившаяся к новому переделу мира, искала повод для развязывания войны. Таковым послужило убийство Сербскими националистами 28 июня 1914 года в Сараево наследника Австро-Венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда.

     Россия, симпатизировавшая Сербии, предложила Австро-Венгрии решить этот конфликт мирным путём. Но это не устраивало ни Австро-Венгрию, ни Германию. Последняя 1 августа 1914 года объявила войну России. В орбиту Первой мировой войны было втянуто 38 государств с общим населением 1,5 млрд. человек. За годы войны в армии было мобилизовано 70 млн. человек. Великое безумие мира – это война. Она была «особенно бессмысленной для России, которая не нуждалась ни в вершке территориальных приобретений» (А. Солженицын «Красное колесо»).

     И вот спустя год после начала этой мировой бойни по пыльным грунтовым дорогам пешим порядком потопал отец с другими призванными и мобилизованными семиреченцами в дальний путь. В школе ему не суждено было познать географию. Теперь время мировой военной круговерти насильно заставило его изучить многие аспекты этого предмета вживую. Тяжело было покидать отчий дом, дружное семейство и до боли знакомые по дороге к Верному места, где он часто бродил с охотничьим ружьём. Это чувство сопровождало его только первые 25 километров до столицы Семиречья. Облачение в солдатскую форму и получение винтовки в Вернинской крепости и дальнейший новый для него маршрут отвлекли от тяжёлых дум по дому. Интерес познания начинает преобладать.

     Первым на этом многокилометровом пути из Верного их встретил Каскелен. Позже здесь будет жить и учительствовать сестра отца Вера Николаевны с мужем Михаилом Никитичем Родиным, растить и воспитывать своих детей Германа, Римму и Иру. В 1955 году младшая сестра отца Тамара Николаевна на служебном газике мужа Петра Фёдоровича Вербицкого (он тогда был на министерской должности Казахстана) отвезла нас с женой – отпускников с Камчатки – из Алма-Аты в Каскелен в гости к Вере Николаевне. Она тогда жила при каскеленской школе с дочками и своей матерью – моей бабушкой Анной Ивановной. Встреча была душевной и запоминающейся. Жалел, что не увидел тогда Римму и Иру – они были в пионерлагере. Герман в то время жил в другом городе.

     Далее, за Курдайским перевалом верненцы вошли в плодородную Чуйскую долину, а потом встретил их и уездный Пишпек. Новое пополнение призывников влилось в ряды идущих на фронт. Пишпек подарил Туркестану командующего фронтом Фрунзе. Мне в 1939 году удалось с двоюродным братом Валентином Кишкановым побывать в домике под соломенной крышей, где родился Михаил Васильевич.
 
     Этот талантливейший семиреченец вырастет в выдающегося полководца Советской России, станет военным теоретиком, активным организатором и создателем Вооружённых Сил Советского Союза. С января 1925 года займёт должность Председателя Реввоенсовета СССР и наркома по военным и морским делам.  31.10.1925 года сорокалетним уйдёт из жизни. Говорят, не без причастности Сталина. Вождь народов недолюбливал слишком авторитетных соратников, бросающих тень на его персону. Его именем будет назван Пишпек, военная академия, центральный дом Красной Армии, районы и улицы во многих городах Союза.

     В Пишпеке с 1879 по 1888 год были базовые лагеря экспедиций двухметроворостого генерала – исследователя Центральной Азии Николая Михайловича Пржевальского. Ранее этот кумир Санкт-Петербургского географического общества исследовал и Уссурийский край. Скончался он в экспедиции в 1888 году на берегу озера Иссык-Куль у уездного города Каракол (чёрная рука). Там же и похоронен. На его могиле сооружён прекрасный памятник и рядом построен музей. На этом мемориале в 1922 году побывали мои родители, а в 1975 году – мы с женой. В честь знаменитого путешественника Каракол переименован в Пржевальск. Его именем назван ряд географических объектов.

     Следующим населённым пунктом по маршруту следования отца была крепость и посёлок Мерке. Позже здесь будут жить до последних дней своих родственник Султан Назарович Муратов с женой Дарьей Ивановной – старшей сестрой моей матери, брат матери Александр Иванович Тимофеев и моя бабушка по матери Степанида Игнатьевна Тимофеева (Софронова).

     Наконец-то, преодолев 400 км, колонная новобранцев добралась до железной дороги Ташкент-Москва. Турксиб же, связавший железной дорогой Алма-Ату с Москвой и Дальним Востоком, был сдан в эксплуатацию только в 1931 году.

     Далее разными поездами они были доставлены на передний край Западного фронта. А этот Западный фронт, не выдержав в начале 1915 года натиска Германских и Австро-Венгерских войск, к июлю откатился в среднем на 400 км на Восток. Самые тяжёлые сражения выпали на долю 4-й армии этого фронта. Отступая на протяжении 500 км (из-под Кракова до Барановичей), она несла большие потери, но и изрядно потрепала силы Германской армейской группы. К августу 1915 года наступление противника на российском фронте захлебнулось. Началась позиционная война.

    Прибывшее в конце августа 1915 года пополнение из Средней Азии в большинстве своём было передано в 4-ю армию, которая занимала оборону в 200 км к юго-западу от Минска. В этом пополнении оказался и мой отец. Готовили их солдатский премудростям в вагонах при переезде и в окопах. Необстрелянный вояка Голышев вскоре же под Барановичами получил боевую отметину.

     Высунувшись в порядке любопытства из окопа, он «поймал» немецкую пулю в центр подбородка. Пуля пробила отверстие в кости и, потеряв свою убойную силу, очутилась под подбородком между кожей у кадыка и горлом. В полевом лазарете ему быстро извлекли пулю, обработали рану. А военный лекарь, проведший эту несложную операцию, сказал: «Ну, солдат, ты легко отделался в первом своём боевом крещении. Наперёд будь осмотрительней – без надобности не высовывайся из окопа».

     Позиционная война на Российско-Германском фронте продолжалась до начала июня 1916 года. Своё пребывание на фронте отец запечатлел на фотографии 15 июля 1916 года. Три солдата по стойке «смирно» с винтовками вытянулись перед объективом фотоаппарата. Единственный фронтовой снимок отца за два года и восемь месяцев его войны. Он смотрится на этом снимке уже бывалым, подтянутым и бравым солдатом.
 
     По замыслу Ставки русской армии в Могилёве летом 1916 года главный удар по германским войскам должны были нанести пять армий Западного фронта (в том числе и 4-я). Но наступления этого фронта не получилось. А вот Юго-Западный фронт под командованием талантливого генерала А. Брусилова, которому отводилась вспомогательная роль в этой кампании, своими четырьмя армиями добился знаменитого успеха, положившего начало перелому в ходе 1-й мировой войны. На фронте в 550 км с 4 июня по 13 августа 1916 года противник был отброшен на 60 – 150 км к западу.

      Этот Брусиловский прорыв Юго-Западного фронта подвиг нейтральную Румынию встать в строй государств Антанты. Этого не могли простить румынам ни Германия, ни её союзники.  Вскоре австро-германские войска наносят мощный удар по Румынии и захватывают Бухарест. Россия по совету Англии и Франции срочно оказывает помощь румынам - в сентябре 1916 года выдвигает 4-ю окопную армию Западного фронта в Бессарабию в район Болграда и 6-ю армию Северного фронта – в район Измаила.

     В это время отец пишет в своём коротком фронтовом письма сестре Вере Николаевне домой: «Двинулись через Пинские болота на Юг».

     Эти армии по прибытии на место вошли в состав Юго-Западного фронта (Брусилова).

     Без особого сожаления покинул отец Белоруссию, приютившую его в своих окопах в боевую пору. А ведь здесь, в белорусском Гродно через 32 года увидит свет его внук Виталий. Конечно, родившемуся и выросшему в благодатном крае предгорий Заилийского Алатау, не пришлась по душе равнинно-болотистая долина Припяти и её притока Щары под Барановичами с мокро-промозглой осенью, сурово-ветренной зимой и хлябистой весной. Тем более, что этот район отец уже стал оценивать с солдатской точки зрения; зарыться в землю поглубже в обороне невозможно – внизу вода, пропитания – в основном картошка, фруктов, к которым он сызмальства привык, в округе не сыскать.

     В январе 1947 года я и два моих сокурсника по военному институту – Дайховский и Башмаков – получили назначение в штаб Белорусского военного округа. Минск лежал в руинах. В центре города, разбитом вдрызг, красовался наскоро сбитый деревянный кинотеатр «Перший». В баню – сумасшедшая очередь. Конечно, после учёбы в Москве и Ленинграде мне и Минск, и зимняя Беларусь так же, как и раньше отцу, не приглянулась. Позже у меня состоялась служебная поездка в Барановичи.

     Потрёпанный на фронте студебеккер, на котором я ехал, стал. Обратился за помощью в Барановичскую военную авторемонтную мастерскую. Прислали пленного немца, Он быстро починил нашу рухлядь. Я ему пожал руку и сказал: «Данке шён». Посмотрел ему в глаза, подумал: «А не сын ли того немца, который в 1915 году послал пулю в отцовский подбородок?». Я тогда ещё не знал, что такое случилось именно в этих местах.

     И вот отцу-солдату улыбнулся незнакомый край юга Бессарабии, схожий по климату с его родиной. Только здесь больше было винограда, да и реки покрупней. В этом Причерноморье и прилегающем к нему левобережье Дуная издавна скрещивались интересы России и Турции.

    

     Начиная с Прутского похода Петра I 1711 года, когда в июле месяце под Яссами он с 38-тысячным войском попал в окружение превосходящих сил турок и татар. Сопровождавшая Петра Екатерина выручила – подарила свои ценности турецкому визирю. Он галантно приказал сделать коридор и выпустить из окружения русские войска и их союзника – молдавский отряд Кантемира – Некулче. В это время поспешно прибывший сюда из-под Бендер король Швеции Карл XII c тайной надеждой – с помощью турок отомстить Петру I за полтавское поражение – стал настойчиво уговаривать визиря раздавить русских. Однако визирь ему деликатно ответил: «У вас была такая возможность в 1709 году под Полтавой – почему же вы ею не воспользовались?»

    
     Летом 1770 года 2-я армия Петра Румянцева нанесёт в Бессарабии сокрушительное поражение превосходящим силам турок на реке Ларге (севернее Кагула) и у Вулканешт – выдворив их за Дунай. Благодарное потомство сохранило памятники этих битв и по сей день.

     Через Болград к Измаилу в 1790 году с боями подвёл свои войска А. Суворов. С востока к этой турецкой крепости вывел свой корпус М. Кутузов. 11 декабря 1790 года крепость взята суворовскими чудо-богатырями. Величественный памятник этому именитому русскому полководцу красуется в центре Измаила. По Бессарабии в период русско-турецкой войны 1806-1812 годов с боями прошли войска под командованием М. Кутузова и П. Багратиона. Победоносная война закончилась Бухарестским договором 16.05.1812 года, по которому (и в соответствии с волеизъявлением населения края) Бессарабия входит в состав России. С сентября 1820 года по август 1923 года в Молдавии (в Кишинёве) жил и творил великий поэт России А. Пушкин. Его посвящения краю:


     Здесь долго светится небесная лазурь;
     Здесь кратко царствует жесткость зимних бурь…


                *     *     *

          Сия пустынная страна
          Священна для души поэта:
          Она Державиным воспета
          И славой русскою полна.


     Путешествуя по Бессарабии, А. Пушкин посетил и Измаил. Осматривая береговую часть крепости, удивился тому, каким образом адмирал Осип Де-Рибас во время суворовского штурма мог со стороны Дуная взобраться на эту каменную стену.

     В 1959 году мне с группой офицеров 14-й армии (штаб которой тогда дислоцировался в Кишинёве), в том числе и офицеров 48-й мотострелковой дивизии (штаб её размещался в Болграде) при проведении оперативной рекогносцировки придунайской местности посчастливилось от Рени до Измаила пройти на плавающем автомобиле по Дунаю. Остальная группа следовала берегом. Ночь нас застала у Измаила.

     Высадились на пустынном берегу. Отойдя подальше от берега, мы установили палатки. Утром к нам из ближайших многоэтажных домов подошли жители Измаила. Мы им задали вопрос «А где же знаменитая крепость?» А один из бойких ответил: «А вы находитесь в её центре. Стены её разобраны на строительство домов города». Мы сразу же возгордились тем, что нам посчастливилось побывать на этом историческом месте, где популярные сыны России Александр Суворов и Михаил Кутузов в декабре 1790 года прославили силу русского солдата. В декабре же 1821 года здесь был великий поэт отчизны Александр Пушкин.

     Далее путь Александра Сергеевича лежал на Болград, вдоль левого берега Прута на Кишинёв. Он тогда ехал:


     «…В степях зелёных Буджака
     Где Прут, заветная река,
     Обходит русские владенья…»


     Вот в эти историко-памятные места занесли отца военные вихри 1916 года.

     Мне неведомо - в каком полку он воевал, где этот полк поначалу пребывал: в буджакском ли Болграде, в припрутском ли Кагуле, в придунайском ли Рени или румынском Галаце? Но точно известно, что австрийцы и немцы после лёгких побед над румынами, без должного сопротивления оставивших свою столицу с приходом сюда в сентябре 1916 года двух русских армий – поубавили свой наступательный пыл.
 
     Их союзница Болгария только с юга нанесла удар по румынскому порту Констанца. Но немцы чувствовали, что сложно будет заставить болгарскую армию выступить против русских. Слишком свежи были в памяти болгар события русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов. Тогда русские войска под предводительством генералов Гурко, Столетова, Скобелева принудили к капитуляции Плевну, разгромили турецкую армию в районе Шипка – Шейново (в 1963 году мне посчастливилось побывать на Шипке), взяли Софию – принесли Болгарии избавление от турецкого ига.

     В декабре 1916 года был образован Румынский фронт, в состав которого вошли 4-я, 6-я и 9-я русские армии, 1-я и 2-я – румынские. Формально в главе фронта стоял румынский король Карл I. Реально же войсками командовали русские генералы, сначала В. Сахаров (до 1.04.17), а затем – Д Щербачев (до 25.03.18). Штаб фронта разместился в Кишинёве.

     Не успел этот конгломератный фронт освоиться, как грянула Февральская революция 1917 года. Если в Питере начало этого грандиозного события России наблюдал мой будущий тесть – тогдашний столичный студент Флегонт Петрович Попов, то отец Прохор Николаевич Голышев, находясь в шести тысячах километров к югу от эпицентра этого взрыва, весть о свержении царя встретил в обстановке солдатской митинговщины. Ораторами были эсеры и меньшевики, большевики и представители Временного правительства, Пойди разберись человек с винтовкой в этой каше мнений и призывов. В целом-то активную роль в ней сыграли солдатские и матросские массы. В армии усилился рост антивоенных настроений. Массовое дезертирство на фронтах начинает приобретать опасный характер.

     Россия стремительно погружалась в хаос, в котором трудно было что-либо понять, поскольку ситуация менялась порой по нескольку раз в день. А огромнейшая тогда на юго-западе России Одесская область, включавшая в себя тогда кроме третьего по населению города империи – Одессы ещё Бессарабскую, Одесскую, Херсонскую, Таврическую губернии и, находясь на бойких торговых и военных маршрутах, давно уже испытывала почти каждым поколением её жителей военные потрясения. Видимо, поэтому революционные ветры начала века нашли здесь благодатную почву. Одесская организация РСДРП делегировала от себя на Лондонский партсъезд В.И. Ленина. В 1903 году большевистская газета «Искра» перепечатывалась в Кишинёве (под боком у полицейского участка) и распространялась по всей России.

     Ну, а если взять осень 1916 года, когда отец в составе 4-й армии появился на юге Бессарабии, тогда одно сенсационное событие облетело всю одесско-бессарабскую округу. Бунтарь с мирной профессией агронома, борец за справедливость, решивший самостоятельно наводить порядок в здешних краях путём налётов на богатых и принуждения их делиться с бедными, Григорий Иванович Котовский 4 октября Одесским военно-окружным судов за эти деяния был приговорён к смертной казни через повешение.

     Если раньше ему удавалось бежать из кишинёвской тюрьмы, из зала суда., со строительства Амурской железной дороги, то здесь повисли грозные тучи над его головой. В этот роковой час Котовский решил обратиться за помощью к жене командующего войсками Юго-Западного фронта А. Брусилова. Чувствительная жена генерала была потрясена письмом Котовского. Уговорила мужа – снизить жестокость наказания. Командующий проникся сочувствием к знаменитому в области преступнику и приказал заменить ему смертную казнь пожизненной каторгой. 

     А революционный февраль 1917 года вызволил Котовского из тюрьмы. Григорий Иванович с великим облегчением вздохнул. Прогуливаясь по хорошо ему известной Одессе, заглянул в кафе «Фанкони», услышал мелодичную песню: «С одесского кичмана/ бежали два уркана…». Её исполнял тогда 22-летний Л. Утёсов. Они скоро подружились. Утёсов называл Котовского современный Дубровским.

     Через 70 лет, летом 1987 года, квинтет Голышевых: Наташа, Оля, Виталий, Антон и я – посетили «жемчужину у моря» - Одессу. За один день успели выкупаться на знаменитом пляже в Аркадии, пройтись по Дерибасовской, осмотреть знаменитый Одесский оперный театр, прогуляться по Приморскому бульвару, спуститься по Потёмкинской лестнице, прокататься на прогулочном катере по акватории порта – при этом я успел внуку на ухо пропеть песню: «Шаланды, полные кефали…».

     Чуть позже, с присоединившейся к нам моей женой Маргаритой Флегонтовной на автобусе совершили экскурсионную поездку на родину Г. Котовского – г. Котовск (Ганчешты), посетили музей А.С. Пушкина в с. Долна и его музей в Кишинёве.


                *     *     *


     Через два месяца после февральской революции в мае 1917 года образуется Центральный исполнительный комитет Советов Румынского фронта и Одесской области (Румчерод). Поначалу этот комитет был в основном эсеро-меньшевистским и поддерживал Временной правительство. Это воинственно правительство и поддерживавший его А. Брусилов заставили Юго-Западный фронт начать 28.06.1917 года начать наступление в северных Карпатах. Так как оно было слабо подготовлено и подорвано революционным дыханием, проникшим во многие солдатские души, то после незначительных успехов оно провалилось.

     Потеряв в горах большое количество личного состава, Юго-Западный фронт подставил свой левый фланг под хорошо подготовленный контрудар австро-венгров и немцев, в результате которого войска фронта откатились на 120 км к востоку. А. Брусилов, будучи в это время уже Главнокомандующим, обязал конадующего войсками Румынского фронта генерала Д. Щербачева закрыт образовавшуюся брешь в северных Карпатах. Последний же вместо того, чтобы выполнить приказ Главкома (и поддержавшего этот приказ Румчерода) силами 2-й румынской армии, которая занимала позиции гораздо ближе к месту прорыва противника, притом ещё и на румынской территории, отдал приказ перебросить 4-ю русскую, более революционно настроенную, армию из-под Болграда. Участок её обороны был передан 6-й русской армии.

    Конечно же, контрреволюционно настроенный генерал Щербачев преследовал две цели: закрыть опасный участок фронта более боеспособными силами и одновременно охладить революционный пыл солдат 4-й армии с помощью успешно продвигающихся немцев и австро-венгров. Да, видимо, он отчётливо понимал, что плохо обученные вояки-румыны просто не справились бы с этой боевой задачей, даже в своих же Карпатах. Они уже легко отдали противнику две трети своего государства.

     Начался для отца новый боевой поход, только теперь с юга Бессарабии на север, по историческим местам, где раньше проходили с войсками П. Румянцев и Г. Потёмкин, А. Суворов и М. Кутузов, П. Багратион и Н. Репнин, где Пётр I был окружён и где Г. Потёмкин был похоронен в 1791 году, где Пушкин проехал на тарантасе. И вот незнакомые Карпатские горы, а впереди – наступающие австро-венгры и немцы.

     Россия, помогая своей коварной (что и прояснилось чуть позже) союзнице, ввела в 1916 -1917 годах на территорию Румынии почти миллионный контингент войск, потеряв при этом в боях около 100 тысяч убитыми и раненными.

     К 28 июля 1917 года 4-я армия остановила продвижение противника в северном Прикарпатье.

     7 ноября 1917 года произошла Великая Октябрьская социалистическая революция. Революционное правительство 3 декабря 1917 года меняет Верховного главнокомандующего российской армии генерала Духонина на большевика Н. Крыленко. 15 декабря 1917 года новое Советское правительство подписало с Германией перемирие.

    Выход новой России из войны с помощью большевиков оказал ещё более революционизирующее влияние на армию и флот.  17 декабря 1917 года Румчерод становится большевистским. Раскололось воинство Румынского фронта на две части. Большая часть офицеров, значительная часть солдат, кубанских и донских казаков под влиянием эсеров пошли за командующим войсками Румынского фронта Д. Щербачевым. А меньшая часть вояк, в основном из 6-й и особенно из 4-й армии, где было много выходцев из далёкого Семиречья, которым до чёртиков надоела непонятная война на чужбине, пошла за большевиками.

     В конце декабря 1917 года в Кишинёве появился большевистский Фронтовой отдел Румчерода, взявший власть в Бессарабии в свои руки. 01 января 1918 года Советская власть восторжествовала почти на всей территории Молдавии.  17 января 1918 года большевистским Румчеродом была создана Одесская советская республика, которая просуществовала всего два месяца.

     В районе Кишинёва и на юге Молдавии уже давно и уверенно действовали революционные отряды И.П. Уборевича. Вспоминает об этих отрядах и об Уборевиче генерал-лейтенант авиации в отставке П. Шелухин. После октябрьских событий в Питере их фронтовой 36-й, уже большевистский, авиаотряд, в котором он тогда служил авиатехником, был атакован в Галаце щербачевцами и румынами.

     Им удалось захватить самолёты. Но большевистским комитетчикам отряда, под руководством Шелухина, посчастливилось завладеть транспортом и ценным авиатехническим имуществом отряда. Однако, вскоре на марше в сторону Бессарабии они были окружены офицерами, казаками Щербачева и румынами. Но их отбил Уборевич со своим подразделением и двумя орудиями. Помог им переправиться на левый берег Прута (мост был взорван). Препроводил их с ценным грузом в Кишинёв. Добился их отправки в Одесскую авиакоманду.

     Кто ж такой этот чудо-спаситель авиаторов и как этот литовец оказался во главе революционных отрядов в Молдавии? Появился на свет Иероним Петрович Уборевич, как и мой отец 2 января 1896 года в бедной большой семье, на литовской земле. Но ему повезло в 1912 году окончит Двинское реальное училище. Затем проучиться два года в Петербургском политехническом институте (где девятью годами раньше учился и Михаил Васильевич Фрунзе). Как Фрунзе, так и Уборевич именно в этом институте приобщились к революционной деятельности, за что и были досрочно исключены в разное время из этого ВУЗа. Далее Уборевич оканчивает Константиновское артиллерийское училище. В марте 1917 года он вступает в большевистскую партию. Затем его военная служба забрасывает на Румынский фронт. В октябре 1917 года революционные солдаты избирают подпоручика Уборевича командиром революционного полка. Он помогает формировать другие революционные отряды в южной и центральной Молдавии.

     В это же время Одесский Румчерод направляет Г. Котовского на должность командира полка в 6-ю армию в Галац. Как большевик он только начинает прозревать.

     В начале декабря 1917 года на самом юге Бессарабии в районе Вилково и Килии активно действует революционный отряд А. Железнякова. Севернее Бельц ситуацию контролировал революционный полк А. Круссера (уроженца припрутского села Скуляны). На севере же Молдавии в районе Липкан, Окницы и украинского Могилёва-Подольского группировал революционные отряды в 8-ю армию А. Геккер. В будущем гражданская война не раз столкнёт И. Уборевича с А. Геккером.

     В декабре же 1917 года боярская Румыния, чувствуя революционный раскол фронта, начала ввод своих войск в Бессарабию (Кагул, Леово). Это происходило при поддержке белогвардейцев Щербачева, под аплодисменты буржуазно-националистической партии Молдавии «Сфатул цэрий». Действия румын были согласованы с Центральной Радой Киева.

     16 декабря 1917 года революционный Петроград потребовал от Румынии прекратить враждебные действия против Российской республики. Но ввод войск и грабёж военного имущества и фронтовых продовольственных складов продолжился. Так отплатила боярская Румыния за жертвы, принесённые Россией для её защиты. В январе 1918 года последовал ультиматум Советской России. Однако и это не возымело действия на румын. Тогда 13 января 1918 года Советское правительство прервало дипломатические отношения с Румынией и вскоре реквизировало золотой запас Румынии, ранее вывезенный в Россию.

     Вот в такое обстановке в Российской республике и в Бессарабии оказалась 4-я русская армия, защищая в северном Прикарпатье совсем ненужную России территорию пакостной Румынии. Тыловые коммуникации армии нарушены, солдаты перестали получать продовольственный паёк, денежное довольствие, тёплое обмундирование, боеприпасы. Офицеры не знали, что делать. Перед окопами – выжидающие германо-австрийцы, в тылу – предавшие румыны, в центральной Украине – националистическая Рада. Если в 1711 году Пётр I в этих краях оказался в окружении врагов по собственной инициативе, то 4-я русская армия в начале января 1918 года оказалась в окружении по вине Временного правительства, эсеро-меньшевистского Румчерода и командующего войсками Румынского фронта Щербачева.

   Конечно, мой отец – воин этой армии мог бы ярче обрисовать сложившуюся в армейском коллективе мерзкую обстановку, но позже он не захотел об этом рассказывать даже своему сыну, дабы не травмировать молодую впечатлительную душу. Теперь, на рубеже веков, я с помощью А.И. Солженицына (его книги «Красное колесо») попытаюсь обрисовать тот выход, как мне кажется, который избрало воинство этой армии в начале 1918 года. Голодные солдаты покрепче сжали в руках свои винтовки. Покинули свои окопы и ринулись к румынской железной дороге, взяли на абордаж десятки поездов.

     Об этом моменте пишет А. Солженицын в «Красном колесе»: «Со многих дорог приходят сообщения о бесчинствах и насилиях, которые допускаются группами солдат. Разбиваются окна, занимаются чужие места в пассажирских вагонах, переполняются до того, что прогибаются рессоры, лопаются оси».

     Силой заставили обслуживающих поезда румын доставить их до города Яссы. Перешли Прут. Отбили у румынских вояк на Бессарабской стороне фронтовые склады в Унгенах и Пырлице. Сбросили с себя вшивую одежду. Переоделись в чистую и тёплую. Набили свои вещмешки продовольствием. Оседлали поезда Бессарабской железной дороги и направились в сторону Кишинёва.

     В это сумбурное время часто возникали обстоятельства, которые нельзя было объяснить никакой логикой. Осенью 1917 года рухнул весь уклад граждан старой России и надо было приспосабливаться к новой неизведанной жизни, тем более солдатам, загнанным войной к чёрту на кулички, да ещё попавшими в патовую ситуацию.

     В первых числах января 1918 года даже в благодатной Молдавии бывают обильные снегопады. У высокой и ветренной станции Корнешты снежные заносы преградили путь воинству исчезающей 4-й армии. Здесь, на возвышенной местности воинские эшелоны встретил жидковатый революционный отряд Уборевича. Молодой командир знал о гневном настроении двигающейся армады вояк, бросивших окопы в северных Карпатах. Несмотря на взрывоопасный военный контингент, Уборевич не терял надежды пополнить ряды своих революционных формирований за счёт этой огненной вооружённой лавы. Надо же надёжней защитит только что родившуюся Советскую власть в этом крае.  Но даже магнетическая сила убеждения Уборевича на брошенных в беде солдат в должной мере не подействовала. Мало нашлось из огромной массы солдат, пожелавших влиться в ряды революционных отрядов. Для большинства из них, в том числе и для моего отца, это была хоть и российская, но дальняя для семиреченцев сторона.

     Но вот, наконец-то, железнодорожники с помощью солдат очистили пути от мощных снежных перемётов и поезда продолжили свой путь.
 
     В Кишинёве вояки бросились во фронтовой отдел Румчерода, требуя демобилизации, так как сроки их службы кончились. Они уже достаточно навоевались. Их здесь ранят, убивают. а дома тыловики делят землю!

     Уже за Днестром в феврале 1918 года отца демобилизовали. «Катили поезда, переполненные разнузданными солдатами – с пением, гиканьем, насмешками и площадной бранью к тем, кто сумрачно ехал в сторону фронта», - поведал А. Солженицын в своей книге «Красное колесо».

     А позади Молдавия, по которой зимним сквозняком пронесло воинство испарившейся 4-й русской армии.

     Румыны, почувствовав, что русская армия, которую они за последнее время боялись пуще огня, ушла с их территории и не задержалась в Молдавии, осмелели. К тому же вскоре из Киева в Кишинёв должен прибыть эшелон с военнопленными австрийцами и румынами. Командование боярской Румынии надеялось этими пленными пополнить ряды своих частей.

     В это время в Кишинёве проводилась конференция представителей Советов всего Румынского фронта. От 6-й армии из Галаца на конференцию прибыл среди других делегатов Г. Котовский.

     К этому моменту к Кишинёву приближался эшелон с военнопленными. Руководство Кишинёвского Совета – И. Горькавый и Е. Венедиктов – поручают Г. Котовскому блокировать эшелон. Он успешно справляется с поставленной задачей. Военнопленных водворяют в Кишинёвскую тюрьму.
 
     После трёхдневных боёв превосходящим силам королевских войск удалось западней Кишинёва оттеснить на юг революционные отряды Уборевича и 13 января 1918 года овладеть Кишинёвом. Революционные силы уходят с боями в Тирасполь. Пленные узники кишинёвской тюрьмы радовались своем быстрому освобождению.  23 января румынские части вошли в Бельцы.

     А 18 февраля 1918 года немцы, нарушив заключённое с Россией перемирие, начали наступление по всему фронту. Ввели свои войска и в Молдавию.

     Все контрреволюционные силы Бессарабии объединились с оккупантами и, имея почти десятикратное превосходство войск, в третьей декаде февраля 1918 года расправились с революционными формированиями между Прутом и Днестром. 24 февраля 1918 года был разбит революционным полк И.П. Уборевича. Сам он, будучи раненным, взят немцами в плен. Г. Котовский со своими конниками отступил за Днестр, сначала в Тирасполь. Вскоре был направлен к Дубоссарам. За Днестр (в Могилёв-Подольский) вывели свои формирования А. Геккер и А. Круссер. А. Железняков увёл свой отряд к Одессе.

     Команда демобилизованных, но вооружённых семиреченцев кратчайшим путём – южными железнодорожными магистралями устремилась к себе домой – в Среднюю Азию.

     Большое моральное и физическое напряжение она испытала на одном из последних перегонов Туркестанской железной дороги, когда три концевых товарных вагона с демобилизованными солдатами, в одном из которых ехал и мой отец, на подъёме оторвались от основного состава и двинулись в обратную сторону, ускоряя свой ход. Более шустрые демобилизанты, в том числе и мой отец, выпрыгнули из вагонов в снежные сугробы. Добрались до той станции, куда ушли оторвавшиеся вагоны. Там обнаружили к общей радости тех, кто остался в вагонах. Они были целы и невредимы. Им просто чертовски повезло. А многие из тех, кто выпрыгнул из вагонов, получили ушибы, правда, не такие болезненные, как в северных Карпатах.

Продолжение:http://www.proza.ru/2019/02/09/413