Уличный пейзаж

А тем временем в Усть-Мае зеленеет, расцветает, пахнет и греется под солнечными лучами восточносибирское лето со всеми своими прикрасами, великолепиями, плюсами и минусами своеобразной и приятной таежной природы. Оно идет поступью быстро двигающегося существа на мягких зеленых еловых и лиственных лапах, идет мягко, по-восточному, неслышно, но очень хорошо осязаемо и воспринимаемо для организма, избалованного южными жаркими лучиками, греющими восемь, а то и девять, месяцев в году. Шаги неслышны, но быстры, как у дикой лани, старающейся убежать от какого-то страшного и грозного зверя. А зверем тем является долгая, морозная, снежная и порядком ей надоевшая, зима. Бежит во всю прыть и не знает, что все равно скоро прибежит к такому же холодному, промозглому и унылому серому зверю – осени, за которым быстро проглядывает вся та же морозная и снежная зима. А оно, бедное, реже жаркое, чаще влажно-плаксивое и прохладное, старается успеть отдать все себя сполна им, людям, не избалованным солнечными посланцами, осушающими болота, растапливающими, как масло на раскаленной сковороде, вечную мерзлоту, поднимающими травы и цветы, распускающими на косах берез листочки, согревающими неугомонные воды великого Алдана. Оно пытается помочь всеми своими мыслимыми и немыслимыми силами огородникам вырастить хоть что-нибудь на грядках и в тепличках, порадовать их прелестями природы, витаминами, плодами огромных усилий и многолетнего желания соответствовать канонам более теплой части большой планеты, где все это в избытке и, практически, безо всяких усилий. Бежит, старается оправдать надежды землепашцев и оленеводов, рыбаков и охотников – всей трудящейся и старающейся массы населения далекого якутского улуса. А они, в свою очередь, отдают дань ему, лету, за хорошую погоду и ласкающие лучи солнышка, легкий ветерок со стороны моря, далекого и зеленого, нечастые дожди и добрую землю, разрешающую положить в себя их желания, чаяния и надежды на будущий урожай.

С его, лета, приходом, преобразуются дома и домишки, улицы и переулочки, огороды и теплички. Отмываются окна и оконца, красятся стены и заборы, приводятся в Божеский вид наличники и ставни. Становятся видны тротуары и тропиночки, а вместе с ними все изъяны поселкового хозяйства. Кривизна дорог вырастает до неимоверных размеров со своими ямами и выбоинами, лужами и лужищами, болотами и болотцами из талой грунтовой воды, с ее вечными зловониями сероводородных и прочих запахов из химических соединений таблицы знаменитейшего русского химика Дмитрия Ивановича Менделеева. Все желает вылезти наружу наряду с букашками и таракашками, собаками и кошками, крупнорогатым и парнокопытным домашним скотом, птичками и лягушками.

Всем хочется показать себя, погреться на редком для таких мест, солнышке, понежиться под его лучами, исполнить свою миссию на нашей грешной Земле. Даже вечная мерзлота со своими подземными ледниками и та мечтает хотя бы в жидком состоянии вылезть наружу и поддать жару в виде бесконечного множества ручьев и ручейков, бегущих в совсем неподходящих местах и местечках, оставляя канавы и канавки, препятствующие передвижению всех и вся. Останавливаются и замедляют ход быстрые иностранные авто, перепрыгивают редкие пешеходы, унывают  и сетуют на жаркое солнышко работники городского дорожного хозяйства и властные структуры. Только всевозможная, праздно гуляющая и жующая живность радуется возникшему из ниоткуда естественному водоему, стоя прямо в нем своими грязными копытами, жадно пьет прохладную талую водицу, утоляет жажду после долгого жевания сочной травки.

Радуются немногочисленные представители пернатых и моют крылышки и тельца прозрачной подземной влагой, появившейся, будто специально для них, по мановению волшебной палочки таежного Шамана. Припоселковый лес пошумливает под напором теплого летнего ветерка и набирает зеленой своей силы, высасывая мощными и длинными корневищами эту самую талую воду из-под земли. А мимо идут люди и проезжают всевозможные автомобили, проходит мимо сама жизнь далекого таежного поселка городского типа, каковым и является по бумагам столица нашего района – Усть-Мая. Является, да только не видится в нем никакого городского типа. Не видится в этих кривых и извилистых пыльных улочках да таких же косых и полуразвалившихся деревянных срубах то тут, то там. Совсем не ощущается…