8. Природа человека и символы Апокалипсиса

«Апокалипсис» как образ духовной жизни человека.

8. Природа человека и символы «Апокалипсиса».

В Откровении Иоанна тайна человеческой природы предстаёт перед нами как очень сложный символ, соприсутствующий и небу, и земле.
Небесному символу природы человека, его, так сказать, тварной нематериальности, в видении Иоанна Богослова посвящена 4-я глава (Откр. 4, 1-11).
В первом стихе 4-ой главы напрямую указывается на то, что речь идут о том состоянии небесной части природы человека, в котором она оказалась после грехопадения: - «После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал, как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего» (Откр. 4, 1).
Интересно то, что всем известные и сакраментальные слова «Апокалипсиса» - «чему надлежит быть после сего» понимаются практически всеми как однозначно или преимущественно историческое пророчество, как предсказание будущего человеческой цивилизации. Но это совсем не так! Ведь словосочетанием «после сего» этот стих не только заканчивается, но и начинается.
Видение «отверстой на небо двери» было дано Иоанну Богослову после обличения, тем кто на небе: - «Я есмь альфа и омега, первый и последний» (Откр. 1, 10), пороков семи церквей во Асии бывших (Откр. 2 и 3), то есть семи земных царств человеческой природы: - «То, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Ефес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию» (Откр. 1, 11). И, вполне естественно и верно было эту фразу - «чему надлежит быть после сего», от носить именно к последствиям тех греховных страстей и пороков, которые привели человеческую природу в состояние тления и смертности, и теперь обличаются этим небесным свидетелем - человеческой совестью.
Центром небесного символа человеческой природы в Откровении Иоанна является «престол» и «сидящий на престоле»: - «Престол стоял на небе, и на престоле был сидящий» (Откр. 4, 2).
И каков же облик этого «сидящего на престоле»: - «И сей сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду» (Откр. 4, 3).
Что собой представляют эти странные сравнения «сидящего на престоле» с каменной радугой цвета: ясписом [1], сардисом [2] и смарагдом [3]?

[1] Яспис - современное название - Яшма (греч. jaspis - пёстрый или крапчатый камень) - скрытокристаллическая горная порода, сложенная в основном кварцем и халцедоном. Она часто окрашена примесями других цветных минералов (эпидот, актинолит, хлорит, слюда, пирит, окислы и гидроокислы железа и марганца). Это полудрагоценный поделочный камень. Для яшм характерны самые разнообразные рисунки. Наличие множества тонкораспыленных и неравномерно распределённых примесей цветных минералов обусловливает разнообразие и пестроту окраски породы. Однотонные яшмы редки. В древности ясписом называли прозрачные цветные (преимущественно зелёные) халцедоны.

[2] Сардис - Сардоникс или Оникс (др.-греч. sardio - sardonus или onus - ноготь; совр. сердолик) - минерал, халцедоновая (волокнистая) разновидность кварца, в котором незначительные по количеству примеси создают плоскопараллельные окрашенные слои. - Плиний Старший считал, что название было дано в честь города Сарды в Лидии, где он был впервые обнаружен; но оно, вероятно, пришло с камнем из Персии. Название этого полудрагоценного минерала связано с окраской камня. Цвет, обычно, огненного, оранжево-красного, красновато-розовая, жёлто-красная или оранжево-красная, иногда почти красно-чёрного цвета. Гораздо реже, особенно это характерно для оникса, коричневый с белыми и чёрными узорами, красно-коричневый, коричнево-жёлтый, медовый, белый с желтоватыми или розоватыми прослоями.

[3] Смарагд - современное название изумруд (от греч. smaragdos) - прозрачный минерал, зелёного цвета, драгоценный камень. Самые прозрачные, чистые и яркие камни ценятся гораздо выше алмазов, так как встречаются значительно реже.

Символическая поэзия этого места, возводит богодохновенный стих «Апокалипсиса» на самые высоты поэтики Писания, его литературного символизма! Человеческая природа предстаёт перед нами во всей своей красе - такой, какой её и задумал Творец, подобной радуге, радужной, прихотливо и затейливо исполненной картине из драгоценных и полудрагоценных камней, наполненной энергией света и цвета, подобно тому, как энергия человеческого «Я» наполняет желаниями, мыслями и чувствами свою природу, превращая каждого человека в некую живую радугу, прекрасную картину, написанную Богом.
Красками этой живой и радужной картины, являются, конечно же не минералы, из которых состоит каменная радуга цвета. Палитрой с «красками» для божественного художника служат святые, люди, показавшие и доказавшие всем свои совершенства, и, поэтому, могущие служить примером и эталоном каких-то свойств человеческой природы. Вот они, «сидящие вокруг престола, сидящего на престоле»! Каждый из них увенчан божественной славой, ибо каждый - «сидит на престоле»: - «И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах, видел я, сидели двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы» (Откр. 4, 4).
Кого могло иметь в виду Откровение Иоанна под этими старцами?
Исторические персоналии, вероятно, не так уж и важны, но, исходя из традиции, сложившейся в Писании ещё Ветхого Завета, мы можем предполагать, что в число 24-х старцев входят 12-ть патриархов и 12-ть апостолов. Причём нумерологический символизм числа 12-ть должен читаться как символ полноты! Поэтому, 12-ть патриархов символизируют нам всех святых Ветхого Завета, то есть всю ветхозаветную святость, а 12-ть апостолов - всех святых Нового Завета, то есть всю новозаветную святость.
Следующий стих Откровения Иоанна Богослова: - «И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих» (Откр. 4, 5), опять возвращает нас к тому, что речь идёт о падшем состоянии человеческой природы, ибо небесный идеал человеческой природы, возведённый Богом Творцом на «престол божества», не может по-иному, без «молний и громов», реагировать на то, что произошло с его земным образом, и не может не обличать - «гласами семи духов Божиих», те «семь царств земных», «огненные светильники» которых - «горят перед престолом». И, конечно же, для падшей земной природы человека, её небесный идеал не может восприниматься иначе! - Только в ореоле из «молний и громов», как укоров совести человека самому себе …
В наших исследованиях Откровения Иоанна, в этой его части, касающейся небесного идеала природы человека, интересен ещё один образ, который оно использует - это образ «кристалла»: - «И перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу» (Откр. 4, 6)
Мы уже встречались с разными образами «моря» - символа общественного сознания, социума или социальной психики человечества. Оно и «море волнующееся», и «море, ставшее кровью». Уже известен нам и образ «стеклянного моря», как символ бесстрастного духовно-нравственного состояния общественного сознания. Но образ «кристалла», как символа состояния общественного сознания - это нечто новое и гораздо более глубокое, чем символ «стеклянного моря».
Это не просто бесстрастие, которое хорошо для нрава и морали каждого конкретного человека, составляющего общество. Когда психология человека не позволяет ему вести себя аморально и неэтично в отношении других людей - это хорошо, но этого мало. Этого совершенно недостаточно для совершения духовно-нравственного усилия. Психики вполне хватает для того, чтобы «дружить, а не любить». Здесь пневма молчит, она - не активна! А любовь - это единодушие и соборность, прощение, отсутствие ненависти и эгоизма, врагов и вражды, неприязни и отстранённости от другого человека. Здесь только и работает пневма, здесь она жива и активна. А психика, в этом случае - «на подхвате», ибо тут человеку помогает только вера; в этом случае, знание не работает, ибо ум и сердце человеку здесь не помогут. Только Дух ведёт здесь человеческое «Я» сквозь все перипетии пути.
Таков символ человечества как «кристалла», подобного Богу Троице в единосущии Отца с Сыном и Духом.