Понимание

У каждого из нас, если так можно выразиться, свой духовный мир – у кого-то  несколько этажей, у кого-то небольшая землянка, как в Пушкинской сказке. И от этого зависит понимание между нами.
   Был у меня частный ученик – кореец. Коренной сеулец. Выходец из богатой буржуазной семьи. В Екатеринбурге он появился, чтобы овладеть русским языком. Так случилось, что его отец неожиданно разорился и умер, и молодому человеку нужно было самостоятельно строить свое будущее. А надежды свои он связывал с бизнесом в России. Для этого и понадобился русский язык.
   Если говорить, что парень хорошо учился –  ничего не сказать. На уроках он появлялся с диктофоном, и дома 10-15 раз прослушивал материал, усваивая его в совершенстве. Мы легко преодолели колючий кустарник русской грамматики, и даже такие факты, как СТОЛ-СТУЛ,  но СТОЛЫ и СТУЛЬЯ  прошли почти без вопросов.
   Когда к нам в город приехал Егор Гайдар, мы  пришли на его лекцию в УрГУ, и мой корец записал каждое слово Егора Тимуровича. Месяца два ушло на то, чтобы погрузиться в стихию политической и экономической терминологии и разобраться в полуразговорных, полунаучных синтаксических структурах. Это, можно сказать, очень быстро.
   И всё шло хорошо, но до одного случая. Как-то он появился на занятии с книжкой. Открыл ее и ткнул ручкой в стихи:

Наедине с тобою, брат,
Хотел бы я побыть.
На свете мало, говорят,
Мне остается жить.

   Его узкие корейские глаза вдруг необыкновенно расширились: «Кто сказал, что Михаилу мало осталось жить? Зачем они это сделали? Нельзя так!»
   И попробуйте что-то объяснить, тщательно выбирая выражения, чтобы навеки не увязнуть в русской поэтической стихии! Бесполезно! 
   И еще. Кореец спросил меня: о каком брате идет речь, ведь у поэта его не было?
И как ему сказать, что в мужском мире иногда отношения между людьми от простого знакомства по невидимой лестнице человеческих отношений могут подняться по ступеням приятельских, затем дружеских отношений к «святому братству» как к высшей награде и что это, к сожалению, не каждому дано? И как сказать, что иногда незваная неуклюжая гостья нелепость может разбить этот с трудом обретенный дар – и не соберешь его? Это хорошо знал истерзанный одиночеством Лермонтов.
   Рационалист, человек прагматического склада сразу потух. Мне показалось, что у него даже лицо посерело. От грусти. Он не поверил, что экономические узоры Гайдара и интуитивная поэзия Лермонтова не одно и то же. Да, видимо, его опыт общения был только  на уровне семейного гнезда. С другой стороны – сложная душевная жизнь слишком тяжелый камень для тех, у кого цель жизни – карьера.