Великаны поток сознания от прошлого года

Сегодня 24 мая, среда, завтра празднуем вознесение Христа, потому и достали с женой из морозилки громадную форель. Сидит ведь в сознании, что христистианские праздники непременно нужно отмечать рыбным блюдом. Нисколько мы с женой не набожные, но все же верим, что Бог есть и есть также все разное, что так или иначе с ним связано. Обсуждать все это, лишь тратить время впустую, а разумных лет лет нам отведено лет двадцать, кому-то, мне, чуть больше.
Верим, впрочем, совсем по-разному: я верю в божественный огонь, который словно ниоткуда возникает в иерусалимском храме. Жена в этот огонь не верит, считает действие фокусом. Не верит она и в плащаницу, в мощи святых, а я как раз во все это еще как верю.
Жена готова провести полчаса на коленях перед  домашними иконками при каждом надлежащем случае, я же, точно мученик, несу свою веру стоя. Собственно, у каждого своя собственная манера верить, и обе манеры, думаю, ТАМ одинаково приемлемы, но вот насчет рыбы наши взгляды на веру сошлись. Тем более, что я купил свежей картошеньки, которая чистится перчаткой. Две дольки лимона, положенные в распахнутую грудь форели, придадут ей изумительный вкус; плюс зелень; плюс две-три рюмочки шнапса; плюс присутствие только что вернувшейся из Турчатины жены; пока выходят одни только плюсы.
Но речь совсем о другом. Жена вдруг решила заняться уборкой, а мне при уборке всегда становится скучно, поэтому сказал, что лучше прогуляюсь по магазинам. Оседлал железного коня, велосипед, и отправился в супермаркет Меню, езды до которого минут пять, если безветрено, и минут пять, если ветер бъет в грудь. Продукты описывать не стану, опишу другое. Во мне два тридцать росту, я из племени, народа великанов, таких в нашем городе я один, кто не привык ко мне, пялятся на меня, точно я музейная диковинка. К этому надо привыкать, от взглядов надо отстраняться, вырабатывать ироническую позицию по отношению к маленьким людям, осаживать их своим уверенным и скромным поведением. Ни в коем случае нельзя грубить этим маленьким людям, их много, с ними не справиться. Но я справляюсь с ними уже пятьдесят с лишним лет. Это своего рода искусство: быть выше всех и в то же время быть наравне со всеми.
Привычно разгуливал оп суперкаркету, разглядывая все вокруг, когда вдруг побернулся и... застыл на месте, превратился с соляной столп. Мог лишь следить за тем, что увидел, а увидел девушку лет двадцати из племени великанов. Есть люди просто высокорослые, повыше, намного повыше других, может даже с меня ростом, но, если приглядеться, пропорции здесь или там у них нарушены; маленькая голова, короткие руки или ноги, тяжелая походка; рост давит на кости. Здесь же я наблюдал девушку-великаншу, стройную, с легкой естественной походкой, ростом в два двадцать пять, подруга, что ее сопровождала, была ей в пояс, крупненькая, полненькая, тогда как великанша была стройной, тело в пропорциях, на фрудь не успел обратить внимания, но попа выглядела кругленькой, то есть вполне желанная женщина для любого мужчины. Лицо не особенно впечатлило, над ним можно было поработать и девушка бы засияла; прическа тоже небрежная, рыжие лохмы торчали во все стороны, но это тоже исправимо. Мне очень хотелось подойти к ней, познакомиться, но сдерживала меня именно та низкорослая девушка, что находилась все время рядом с великаншей и постоянно подсказывала ей что-то, точно великанша сама не могла сделать свой выбор. Низкорослая, как я понял, была защитой для великанши от внешнего низкорослого мира. Я-то преодолел это сам, у других великанов все может быть по-другому. Вмешайся я в эту хрупкую связь между двумя девушками, я наверняка бы что-то разрушил, мне пришлось бы взять на себя ответственность и за судьбу той девушки. А готов был я к тому? Нет. Потому и следил за ними со стороны.
Я иной раз насколько возможно прятался за колоннами, иной раз вообще не скрывался, стоял прямо напротив великанши, почто смотрел ей в глаза. Она меня не замечала, зато замечала ее сопровождающая, смотрела на меня строго, точно я пытаюсь что-то нарушить. Если бы я знал, что именно пытаюсь нарушить, вел бы себя по-другому, а так, поскольку не знал ничего, то то прятался, то, напротив, выпячивал себя. Неловко всякий раз было перед сопровождающей: вроде взрослый мужчина, в три раза старше их с великаншей, ростом в два тридцать, то есть из больших великанов, а веду себя как мальчик. Именно как мальчик, поскольку не знал, что мне делать. Подойти-заговорить, но не было уверенности в том, что она меня поймет, взрослого, стареющего, мудрого человека, какими словами заговорить? Все было так неожиданно, что мыси в голове носились неосмысленными толпами. Тем более, что сопровождающая усмиряла меня взглядом: не подходи. Стоило мне отвернуться, чтобы достать из холодилька жирного молока, обе они, великанша и ее сопровождающая, исчезли: ушли к кассе, расплатились и пошли-поехали куда попало.
Пока перебирал сосиски, вспомнилось другое. При входе в супермркет кинул взгляд по сторонам и натолкнулся на моего врача Рикке, в которую я немножко влюблен, причем когда влюблен, а когда нет. Сейчас нет, потому что она коротко подстриглась, и еще потому, что влюблен в нее, когда она врач, а когда не врач - совершенно обычная женщина, каких у меня в жизни были сотни. Решил со стороны разглядеть мою Рикке в роли обыкновенной жемщины и стало грустно: вся любовь, которую я испытывал к ней, как к врачу, исчезла, передо мной стояла обыкновенная женщина со своими мелкими слабостями. Крошечная грудь, которая у врача может выглядеть эксклюзивом, у женщины со стороны быглядит недостатком. Маленькая попка, которой я восхищался во врачебном кабинете, в супермаркете в сравнении со множеством окружающим меня сочных попок, кажется недостатком. Но в общении она прекрасна, нет сомнения, что из всех попок выбрал бы риккину.
Рассказ ушел в сторону, а ведь речь о великанах вроде меня. У Рикке были все шансы стать великаншей вроде меня, но этот процесс вдруг остановился, возможно, что в связи с ее браком с карликом. Великанстство нужно нести до конца, не поддаваясь на внешние соблазны, стоит встать, замереть, и все может быть утеряно. Рикке была похожа на великаншу, которая потеряла себя в нашем, великанском, мире, поддавшись на сиюминутные искушения. Она жалеет меня (я физически слаб рядом с ней) и завидует (я знаю то, что ей никогда не узнать; куда девается жизнь, например). Самое интересное, что она никак не может помочь мне с моими болезнями, она отстала от них мет на двадцать, может только предписать пилюли и погрозить пальцем, если я принимаю их нерегулярно. Хорошая женщина, хороший семейный врач, но не спасет ведь, если речь зайдет о спасении, растеряется, после извинится: еще одного потеряло.
Хватит уже о Рикке, потому что с исчезновением великанши в супермаркете появился великан. Я намеренно встал рядом с с ним, чтобы измериться: он был на сантиметр-два повыше меня, очень худ, молодой еще великан. Его опять же сопровождали две девицы, ростом мне и ему по грудь, одну из них он обнимал, была у него к нек противоестественная связь. Его бы связать с той девушкой, что я видел до того, но они, вероятно, просто не сумели встретиться. Как и я: у моей жены до меня были сплошь карлики, а вот встретившись с великаном вроде меня - растерялась, убежала к карликам, после вернулась к великану, но душа осталась с карликами.
Мальчик-великан был ниже мебя сантиметров на пять, но он еще рос и мог перерасти меня на сантиметров десять-двадцать, но рост еще не все, в великане главное - стержень, во мне он есть, в этом парне я этого не заметил, девочка с виду. Он и был с двумя девочками, но не как я: переспать с двумя девочками, а: поболтать с двумя девочками. Если я из своих девочек дух выносил, то здесь, подозреваю, только порыдать. И все же два великана за день всего за один день - это уже много, знак. Еще один знак в том же супермаркете: девушка, которую я зрительно знал с десяток лет, забеременила. Великаном? Прослежу.
Оттуда проследовал в другой супермарет, который закроется уже через день. Покупать совершенно нечего, разве что пройтись-потрясти по ящикам, скорее из хулиганства, нежели с целью. Спрашиваю у грустного мужчины на кассе: куда пойдешь работать теперь? Отвечает, что понятия не имеет, но в голосе нет грусти, даже какая-то адиристоть, веселость. Интересна такая позиция: мир катится к Черту, а нам все равно. У жены примерно то же. контракт заканчивается в августе, а после хоть потоп, пусть потопет всех датчан, мы ж выплывем.
Как-то я пропустил, как исчез деликан с подружками, вроде следил за ними взглядом, но они вдруг  пропали. И вот почему. Потому что я обратл внимание на девушки, которая вдруг стала беременной, совсем немного, но за метно со стороны. Она нагобалась, и живот становился виднее, заметнее, и во мне проснулась радость, я ведь на этой девушке совсем поставил крест. И вдруг такая радость.
На кассе сидел мужчина-великан, но расти он с какого-то времени начал не вверх, а вширь. Как-то я встретил его на улице, сказал: ну ты и вворос, Анис. К сожалению, вширь. Две его сестры действительно росли, Алина и Малина, одна из них итальянский дизайнер, а вот Янис рос в сгирину. В отличие от сестер, великан, стоило мне созвать всех великанов в кучку, Анис был бы в первых рядах. А теперь пора рассказать о великанше Наташе.
Речь не о моей жене, хотя характером она ничуть не сланее любого из великанов, слабее разве что меня. Видит меньше, понимает меньше, не увидела на площадной распродаже трех великанов. Она не смотрит в суть вещей, ей больше по душе глямур. А ведь предстоит даже не противостояние. а битва. Где придется достать из ножен меч и врезать им как следует по врагу. Вот так, или еще страшнее. Пока все, жена будет дома через 2 минуты, а я посуду не помыл.