Стеклянная Империя. Изумрудное Небо

Туман все сгущается над садом, оседая на высокой траве большими влажными каплями, обжигающими твои босые ступни. Кто привел тебя сюда, Странник? Почему ты здесь?


Ты обводишь глазами пространство вокруг себя, разрезая мятое плотное покрывало взглядом, по привычке опускаешь руку, надеясь нащупать рукоять своего Меча, с ужасом обнаруживая пустоту. Ты – лишь сторонний Наблюдатель, нет теперь битв, что посланы Судьбой. Растворяйся в холодном мраке утра, вслушиваясь в детский смех где-то там, впереди.
Нельзя стоять на пороге меж двух миров, дорогая. Входи. Ты незрима в этой тонкой вселенной, так входи же с мудростью и почтением, как мой желанный гость. Не пророни ни слова, но забери себе все, что увидишь. Неси с собой Мир, и оставь его в моем саду, тогда и Миром отплатят тебе.


Но Страх, чистый животный Страх берет над тобой верх, и ты, задыхаясь, бежишь вперед все быстрее, не разбирая дороги, а детские голоса становятся все отчетливее, мчась тебе навстречу. А там - цветет миндаль, и опадающие лепестки его медленно плывут по воздуху, нашептывая Колыбельную, известную только тебе.

Мальчик с пустым, холодным взглядом идёт по рукам, натыкается на щипки и удары, а истязающие Его беззаботно смеются, продолжая свои страшные игры. И единственный зрячий здесь слеп, и Он не ищет Истину в этих маленьких черствых душах.


А самый юный палач его выставляет ногу, вскинув голову назад, заливаясь звонким смехом, и осекается, чувствуя раздирающую горло мелкую дрожь, стоит лишь его жертве подняться с рыхлой земли. И, выхватив голодный кинжал из-за пояса, Он вонзает серебро точно в сердца своих обидчиков, ликуя всем своим существом. И птицы, встрепенувшись, поднимаются с деревьев в своем медленном полете, и вязкий воздух с каждой секундой все сильнее опаляет твои легкие.
Ты стоишь, прислонившись к печальному цветущему дереву, едва сдерживая рвущийся наружу крик, в полном оцепенении, не в силах противостоять этому дикому действу. А Он останавливается перед тобой, глядя прямо в твои глаза. И пелена в них рассеивается, уступая место еле читаемой усмешке, и Он, громко гикнув, растворяется в воздухе, будто ничего и не было – ни миндаля, ни ледяного утра, ни тебя, единственного Свидетеля этой кровавой Жатвы.


А ты все сидишь в этой Стеклянной Империи под изумрудным сиянием моих глаз.
Глаз, приведших тебя сюда.