Тимур и его волонтеры

Из сборника «Страна, которую мы забыли»

Глава 15. Вчера и сегодня

15.3. Тимур и его волонтеры

     Лингвистика стала политической наукой не сегодня. Просто нынче политический крен в лингвистике приобрел анекдотические черты. Только-только успели забыть про ТаллинН, как возникли новые чудеса. Забавно, что противоборствующие политические силы обычно демонстрируют одинаковую степень необразованности. Примеры «в Украине» и «на Донбассе» достаточно убедительно свидетельствуют об этом.
     Известно, что политика может как препятствовать, так и способствовать распространению иностранных слов. Лишенное первоначального значения слово «пионер» после десятилетий доминирования явно вышло из моды. Зато модное сегодня «волонтер» совсем недавно переводчик был вынужден использовать для того, чтобы подчеркнуть его принципиальное отличие от благородного «доброволец». Иначе у читателя могло возникнуть впечатление, что комсомолец из песни и наемник в иностранном легионе - одного поля ягоды. С течением времени прежние идеологические нюансы стираются, и теперь «добровольческая деятельность» мало у кого может вызвать ассоциацию с Добровольческой армией генерала Корнилова.
     Интересно складывается не только судьба слов, но и участь собственно самих пионеров и волонтеров. При этом можно наблюдать определенные закономерности. Попробую пояснить, что имеется в виду.
     Пусть сегодня это кого-то удивит, но ставший ныне идеологически спорным роман «Как закалялась сталь» я прочитал на одном дыхании, а все эпизоды трилогии Аркадия Гайдара о Тимуре были моими любимыми книгами. По наивности меня всегда удивляло, почему взрослые так упорно пропагандируют откровенно скучных «Чука и Гека» и явно недооценивают Тимура.
     Ночами я грезил настоящей снежной крепостью. Но наяву приходилось довольствоваться гораздо более скромными сооружениями, которые к тому же было невозможно сохранить в целости. Стоило завершить строительство и уйти домой, как находились доброхоты, моментально разрушавшие строение. Видимо, со времен Карфагена страсть к разрушению преобладает у нас над созидательными устремлениями. В общем, осадно-штурмовыми приключениями приходилось довольствоваться во сне. Идейная нагрузка в приключенческих книгах мне в глаза не бросалась. Наверное, в силу раннего возраста и недостаточной идеологической подкованности. Таким образом, номенклатурные литературоведы впустую так старательно выискивали повсюду ответ на сакраментальный вопрос: «Что этим хотел сказать автор?».
     Впрочем, взрослые руководящие дяди  и тети всегда очень чутко улавливают, что увлекает молодое поколение. Бескорыстная помощь старикам, защита слабых, поддержка младших, если они пущены на самотек, немедленно превращаются в непредсказуемую самодеятельность. Аркадий Гайдар весьма точно изобразил самый верный способ борьбы с непонятным бескорыстием юных идеалистов. Следует всего лишь возглавить чуждое начинание, заменить таинственную сказку, секретную игру составлением планов, отчетов, барабанным боем и победными рапортами – невелика наука, но результат гарантирован. Такая псевдо самодеятельность становится невыносимо скучной, но зато управляемой и совершенно безопасной.
     Вот так и возникли в школе тимуровцы. Искали в окрестных домах бабушек, которым надо было подмести пол или принести продукты из магазина. Брали шефство над младшими классами, то есть пытались делать уроки вместе с первоклашками и гуляли с ними за ручку на переменах. При этом помощь собственным родителям или бабушкам в расчет не принималась. Так же как и проводы по утрам младшей сестренки в детский сад.
     Удивительно, как далеки были официальные последователи Аркадия Гайдара от оригинала. При том, что писатель совершенно определенно предупреждал, каковы будут результаты заорганизованности и взрослой бюрократии. Однако руководители пионерского движения очень быстро поняли, что оправдать свою зарплату они могут только сочинением бравурных отчетов. В полном соответствии с Законами Паркинсона пошла бумажная круговерть. В итоге, у меня сохранилось твердое убеждение, что вся деятельность пионерской, комсомольской, а потом и партийной организации сводилась к составлению планов работы и отчетов о проделанной работе. Не было только этой самой «работы».
     Придумать в плане хотя бы три пункта было верхом мучений. Меньше было бы просто неприлично. В институте, благодаря общественной нагрузке в виде интернационального сектора парткома, я познакомился с Анной Кузьминичной Демидовой. Эта преподавательница с кафедры русского языка виртуозно владела техникой бюрократического делопроизводства. Каким должен быть первый пункт в плане? Ну, конечно же, «составление плана работы»! А последний? Естественно, «составление отчета о проделанной работе». И вот до таких элементарных вещей я не мог додуматься самостоятельно?!
     Команда Тимура была жива, пока сохранялась игра и тайна, пока верилось в сказку. Нынешние дрессированные волонтеры далеки от наивных иллюзий. Им гораздо интереснее добровольно и с песнями делить государственные гранты на сказочные проекты. Ну, правда, не воевать же с каким-то Мишкой Квакиным за сохранность яблок в чужом саду…

PS. Это не мемуары, скажет читатель. Это набор ощущений. Где случаи из жизни, людские судьбы, встречи? И он будет прав. Это воспоминания об отвратительном ощущении несвободы.

Москва, декабрь 2018