Высшая мера

- Добрый день, - поздоровался Боб, закрывая за собой дверь. Сидевший за столом мужчина удостоил его лишь мимолетным взглядом.
- Мое имя Роберт Браун, - представился Боб, придвигая второй стул поближе к столу, а затем щелкнул застежками своего портфеля. – Я...
- Я хочу знать, когда меня выпустят отсюда? – сухо спросил мужчина за столом. – Я хочу принять ванну, переодеться и наконец-то поесть нормальной еды, а не того собачьего дерьма, которым меня кормят здесь.
Боб вынул из портфеля папку с документами и письменные принадлежности. Следом появилась черная коробочка диктофона. Боб нажал на кнопку и положил ее на край стола.
- Я генеральный прокурор и веду ваше дело, - продолжил он, садясь на стул и открывая папку. - Мистер Эскобар, вы, должно быть, не полностью отдаете себе отчет в том, в каком положении сейчас находитесь.
- Все я прекрасно понимаю! – оборвал его Эскобар. – Я убил свою жену и ее любовника. Они это заслужили. Шлюха наставила мне рога с этим мальчишкой! И это после всего, что я для нее сделал!
Боб не ответил, делая быстрые пометки на листе, время от времени выписывая что-то в свой блокнот.
- И знаете, если бы мне представился случай повторить, то я не раздумывая подарил бы каждому из них заслуженную пулю. - Добавил Эскобар, после чего удовлетворенно осклабился и откинулся на спинку стула.
- Надеюсь, что мы во всем разобрались? – в тоне Чарльза слышалась снисходительность, как если бы он делал Бобу одолжение, беседуя с ним. – А теперь скажите, когда я встречусь со своим адвокатом, чтобы он вытащил меня из этого крысиного гнезда.
- Похоже, что вы все-таки не понимаете, - терпеливо ответил Боб, откладывая ручку и поднимая глаза на собеседника. – Вы убили человека. По нынешним законам это очень тяжкое…
- Ну, так скажи, сколько нужно, - Чарльз небрежно махнул рукой, - чтобы я вышел отсюда. И хватит понапрасну тратить мое время.
Боб закрыл папку и некоторое время смотрел на Эскобара. Сперва тот ждал, глядя на Брауна с самодовольной улыбкой, но чем дольше длилось молчание, тем больше в его глазах читалось беспокойство.
Боб смотрел на сидящего напротив него человека и видел один из реликтов старого порядка, когда количество нулей на банковском счете превращало любого ублюдка в уважаемого человека и объект для подражания. Когда пачка банкнот, меняя владельца, превращалась в ключ от всех дверей, давая невероятные возможности и даруя индульгенцию от любых грехов. «Ты думаешь, что обладаешь властью? - мысленно спросил он Чарльза. - Вот только властью обладает тот, кто способен повергнуть тебя в грязь. Как говорится, король обладает священным правом конфискации».
- Увидимся в зале суда, мистер Эскобар, - спокойно произнес Боб, выключая запись и возвращая папку в портфель. - Скажу вам прямо, я буду требовать для вас высшей меры.
- Всего доброго, - добавил он, вставая и направляясь к двери. Прозвучал сигнал и замок щелкнул. Позади раздался стук падающего стула.
- Ты, чертов ублюдок! - кричал Эскобар. - Я этого так не оставлю! Ты не знаешь, с кем связался! Я требую адвоката!
Боб остановился в дверях и повернулся к Чарльзу.
- Адвокаты, как и суд присяжных, отменены второй поправкой год назад. Высокооплачиваемые словоблуды больше не помогут таким как вы, мистер Эскобар. - Ответил Боб и закрыл дверь.

* * *

Дик открыл глаза. Пробуждение было внезапным, словно в мозгу щелкнули переключателем. Сердце учащенно билось, в мозгу медленно таяли образы из сна. Он окинул взглядом номер, пытаясь успокоиться. Вокруг все было как обычно: в окно лился яркий дневной свет, на стене играли в догонялки солнечные зайчики, отражавшиеся от зеркальных окон здания напротив.
- Это сон, - успокоил он себя. – Просто дурной сон.
      Дик прислушался и уловил шум воды, доносящийся из душа. Донна что-то напевала, но сквозь плеск воды и закрытую дверь ванной слов было не разобрать. Он провел рукой по простыне, на которой все еще сохранилось тепло ее тела, и мечтательно зажмурился, чувствуя теплую волну удовлетворения, разливающуюся по телу. Отчасти его причиной был вчерашний вечер, проведенный в компании роскошной женщины и последовавшая за этим бурная ночь, а отчасти из-за того что им с Донной вот уже сколько времени удавалось безнаказанно водить за нос ее мужа, успешно скрывая их маленький роман.
Донесшийся из прихожей звук насторожил Дика. Смутное беспокойство, которое он испытал при пробуждении, вернулось, пробившись сквозь окутывающую его опьяняющую расслабленность.
- Донна, это ты?
Ему никто не ответил, но Дик и так понял, что в коридоре стояла не Донна - девушка все еще весело напевала под аккомпанемент воды.
Мужчина вошел в комнату в тот момент, когда Дик, спустив ноги с кровати, торопливо пытался обернуть простыню вокруг пояса. На нем была черная куртка из мягкой кожи с потертостями на локтях и груди, бывшими скорее искусной стилизацией, чем результатом долгой носки. Черная рубашка из тяжелого шелка матово блестела, две верхние пуговицы были расстегнуты, открывая покрытую морщинками шею и немного темных кучерявых волос на груди. Далее следовали брюки из мягкой шерсти, перехваченные на поясе широким ремнем с витиеватой серебряной пряжкой, а на ногах были легкие теннисные туфли. На вид гостю было около тридцати пяти, хотя во время, когда вечная юность стала доступна всем, а те кого достижение науки застигло в преклонном возрасте постепенно молодели, судить о истинном возрасте вошедшего было затруднительно.
- Кто вы? Что вам здесь нужно?
Дик попытался придать своему голосу твердость, но в мозгу вдруг тревожным колокольчиком забилась догадка, заставившая сердце испуганно екнуть. Внизу живота стремительно похолодело, и он почувствовал, как предательская слабость делает ноги ватными. В миг лишившись сил Дик так и остался сидеть на кровати, не в силах оторвать взгляд от стоящей в дверях фигуры.
Незнакомец стоял вполоборота к Дику, и тому была видна лишь часть лица над поднятым воротником куртки, но даже этого было достаточно, чтобы он узнал гостя.
Мужчина нарочито неторопливо сунул руку во внутренний карман куртки, одновременно поворачиваясь к Дику лицом. Тонкие чуть синеватые губы гостя дрогнули в презрительной усмешке и на Дика уставился немигающим взглядом ствол пистолета. Мужчина мгновение помедлил, будто хотел что-то сказать и в этот миг к Дику вернулся дар речи.
- Стой! Не надо! – Крикнул он срывающимся голосом. – Подожди, не надо!
Улыбка на лице гостя стала шире, было видно, что он ожидал чего-то подобного и откровенно наслаждается зрелищем.
Дик вытянул вперед руку, словно его ладонь с дрожащими тонкими пальцами могла остановить пулю.
Пистолет в руке гостя вздрогнул и сухо щелкнул. Дик глухо взвыл и прижал руки к низу живота. Между судорожно сжатыми пальцами просочились несколько капель и тяжело упали на ковер. Простыня стремительно окрашивалась в алый. Мужчина с пистолетом продолжал улыбаться, одновременно презрительно и удовлетворенно. Он выждал несколько секунд, слушая, как мычит от боли сквозь сжатые зубы Дик, а потом поймал его взгляд и дважды нажал на курок.
За мгновение до этого Дик прохрипел что-то неразборчивое, вновь инстинктивно пытаясь закрыться рукой, но затем пистолет выплюнул порцию свинца и он упал на подушку, безмолвно уставившись в потолок. Следующая пуля вошла уже в неподвижное тело.
Мужчина с минуту постоял над Диком, смотря как из двух аккуратных дырочек на левой стороне груди, змеясь, стекают красные дорожки. Удовлетворившись картиной, он все таким же легким неслышным шагом вернулся в коридор и остановился напротив двери в ванную.
Тем временем шум воды и пение стихли, из-за двери доносилось негромкое воркование, похожее на мурчанье довольной кошки. Губы мужчины вновь искривились в презрительной усмешке, а в чуть прищуренных серых глазах мелькнула ярость.
Дверь распахнулась и на пороге появилась молодая девушка в белом махровом халате и босиком. Она сосредоточенно вытирала голову полотенцем, а потому не сразу заметила ждущего ее мужчину.
- Дик, милый, ты уже про... - позвала она, осекшись, когда ее взгляд встретился со взглядом гостя. Полотенце выпало из ее рук, глаза широко раскрылись. Она хотела закричать, но лишь беспомощно хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
Он дал ей столько времени, чтобы она смогла узнать его и понять, что ее ждет, а затем дважды выстрелил. Донна вздрогнула и схватилась рукой за косяк, пытаясь устоять на ногах, и начала медленно оседать на пол. На белой ткани халата росли два красных пятна.

* * *

Генеральный прокурор нажал кнопку на пульте и изображение на большом экране, занимавшем почти всю стену зала заседаний, погасло.
- Как мы только что видели на мнемо-записи, - начал генеральный прокурор, - вина Чарльза Эскобара, обвиняемого в двойном предумышленном убийстве – своей жены Донны Эскобар и ее любовника Дика Саммерса, очевидна и не подлежит сомнению. Также обвиняемый сам признался в совершенном преступлении, о чем свидетельствует аудиозапись разговора. Орудие убийства с отпечатками подсудимого обнаружено в ходе следствия. На основании приведенных доказательств я требую для Чарльза Эскобара высшей меры наказания. У меня все, Ваша честь.
Роберт оправил пиджак и опустился на стул. Глубоко вдохнул и перевел взгляд на сидевшего справа Чарльза, одетого в черную тюремную робу. Судя по выражению легкого недоумения на лице, он так и не понял, что знакомый ему мир рухнул окончательно и бесповоротно около полугода назад. Сперва были упразднены суды присяжных, что укрепило судебную систему, лишив адвокатов возможности влиять на вердикт, представляя клиентов в роли жертв общества или системы. А затем и сами адвокаты оказались за бортом, лишившись влияния и огромных гонораров. С того дня на чашу весов Фемиды ложились лишь мотивы, улики и обстоятельства, каждое четко прописанное в законе.
Боб повертел в пальцах ручку и принялся разглядывать золотые буквы на лакированной табличке на краю судейской трибуны. Дж. Ричард Эдвардс сидел в кресле с высокой спинкой чуть прикрыв глаза. Бобу был хорошо виден шрам от переносицы к левой брови - мера, принятая вслед за упразднением адвокатов и являющаяся обязательной для всех, кто намеревался занять должность судьи. Временами Боб спрашивал себя, готов ли он пойти на подобный шаг ради сохранения своей должности, превратиться в неподкупного, лишенного сострадания и сантиментов служителя закона? К счастью, для служащих его уровня пока применялся регулярный тест на полиграфе с углубленным сканированием. «Эмма будет решительно против», - подумал Боб.
Чарльз прокашлялся и поерзал на стуле, смотря то на Боба, то на судью. Быстрым движением вытер о штанины вспотевшие ладони и сглотнул.
- Прошу присутствующих встать. - Нарушил тишину Эдвардс.
Боб и Чарльз поднялись.
- Мистер Эскобар, - продолжил судья, не мигая глядя на Чарльза, - как вам должно быть известно, предумышленное убийство является самым тяжким преступлением. Наказание за проступок должно быть соразмерным преступлению или превышать его.
Лицо Чарльза исказила гримаса злости и страха. Он сжал кулаки и ударил обеими руками о столешницу. Стоящий за его спиной пристав предупреждающе положил ладонь на его плечо.
- Идите вы все к черту! - выпалил Чарльз несмотря на предупреждение. - Она изменяла мне! Лгала в глаза! Я поступил как мужчина! Я имею право и плевал я на ваши сраные законы! Слышите!? Плевал!
Пристав прикоснулся кончиком черного короткого стека к основанию шеи Чарльза и тот замолчал, безвольно уронив руки. Пальцы мелко подрагивали, как у глубокого старика.
- Поэтому, на основании поданных обвинением улик, я признаю вас, Чарльз Эскобар, - продолжил Эдвардс, когда в зале вновь наступила тишина, - виновным в двойном предумышленном убийстве и приговариваю к высшей мере наказания.
Боб удовлетворенно улыбнулся, когда удар судейского молоточка поставил точку в судьбе Эскобара.

* * *

Кресло пугающе напоминало электрический стул, каким Чарльз видел его в старых фильмах. Массивная спинка с висящем в воздухе головным обручем, монолитное основание без ножек с потускневшими стальными креплениями для щиколоток и широкие подлокотники с такими же браслетами у краев.
Чарльз замедлил шаг и получил ощутимый тычок в спину.
- Шевелись. - Беззлобно буркнул один из сопровождающих. - Перед смертью не надышишься.
Он хмыкнул своей шутке, а Эскобар почувствовал, как между лопаток выступает холодный пот. До того момента, как он  увидел кресло в конце коридора, происходящее представлялось ему чем-то вроде старомодного реалити-шоу. Он отказывался до конца признавать, что и в самом деле может получить приговор серьезней, чем штраф, пусть и внушительный, либо условный срок, который вскоре можно будет списать, найдя какую-нибудь лазейку в законе. Именно для этого он и содержал целый штат профессиональных юристов, настоящих акул, кровожадных хищников. Тут он вспомнил Брауна, генерального прокурора, и страх на время уступил место злости. «Они бы тебя растоптали, чертов выскочка, - мысленно проговорил Чарльз. - Ты бы ползал у моих ног, вымаливая прощение, умоляя вернуть тебя на работу. Черт! Как я мог так подставиться?! Драная сучка! Если бы не она, все было бы иначе, я бы не оказался в этом дерьме. Хорошо хоть она и ее дружок получили свое.»
Охранники усадили его в кресло и принялись деловито защелкивать крепления на руках, и ногах. Холодный металл обруча коснулся выбритой головы. В сознании вспыхнула мысль, запульсировала багровым в такт бешено колотящемуся сердцу: «Это не игра! Это на самом деле, черт возьми! Это все по-настоящему!» Желудок сдавило спазмом, дыхание перехватило. Его стошнило на колени. Охранник брезгливо посмотрел на него, но ничего не сказал, лишь еще раз проверил крепления и, удовлетворившись, кивнул напарнику, стоявшему перед коробкой электрического щитка с одним рубильником.
- Наслаждайся, - насмешливо произнес тот, обращаясь к Чарльзу и рывком опустил рубильник.
Комната на мгновение заполнилась ослепительно белым светом и Чарльз закричал.

* * *

Он открыл глаза. Пробуждение было внезапным, словно в мозгу щелкнули переключателем. Сердце учащенно билось, в мозгу медленно таяли образы из сна.
- Это сон, - успокоил он себя. – Просто дурной сон.
Он прислушался, уловив приглушенный голос Донны. А затем звук приближающихся шагов. Вскочив на кровати, он попытался обмотаться простыней, когда в комнату вошел мужчина.
- Кто вы? Что вам здесь нужно? - спросил Чарльз.
Их взгляды встретились и Чарльз словно взглянул в зеркало. На мгновение ужас и невероятность происходящего парализовали его. Он видел, как гость достал пистолет из кармана куртки, его презрительную усмешку...
- Стой! Не надо! – Крикнул он срывающимся голосом. – Подожди, не надо!
Боль пронзила его пах и он упал на кровать, воя сквозь сведенные судорогой челюсти.
- Не надо... - промычал Чарльз.
Пистолет выстрелил еще раз.

Он открыл глаза. Пробуждение было внезапным, словно в мозгу щелкнули переключателем. Сердце учащенно билось, в мозгу медленно таяли образы из сна.
Это сон, - успокоил он себя. – Просто дурной сон...


16.01.2019