Вот уйду из дома, будете плакать

После работы Владимир должен был забрать из садика старшего сына Колю, которому исполнилось шесть лет. Приближался Новый год, и по пути домой молодой человек решил купить и елку, но на рынке их уже все разобрали, продавец подсчитывал дневную выручку,  и ответил на его вопрос:
- Поздновато за елкой собрался.
- Да после работы я, раньше не могу.
- А что же жена не придет?
- Да она с младшим сыном сидит, ему еще и годика нет. А вы не могли бы для меня оставить? Я прямо сейчас заплачу.
- Не боишься, что обману?
- Так вы на вид мужчина порядочный, - засмеялся Владимир.
Мужик улыбнулся:
- Так-то на вид. А как выпью стопку,  совсем непорядочный становлюсь. Хорошо, давай деньги, в это же время завтра жду. Надо помочь многодетной семье.

Мужчина с сыном пришли в свое малосемейное общежитие.  Небольшая кухня и такая же небольшая комната, с двумя детскими кроватками, одну из которых можно качать, и супружеская кровать рядом. Шкаф-купе, сделанный по заказу, был со сдвижными дверями. Стол, на котором стоял компьютер, на котором  жена Владимира пыталась подрабатывать на дому.  На кухне в углу стоял большой диван, где иногда Владимир спал, когда уж больно беспокойным был младший сынок Максим. Плоский телевизор видел на стене над кухонным гарнитуром, обеденный стол и холодильник дополняли обстановку. 

Жена Марина спросила, когда они, пройдя по длинному коридору этажа, зашли в небольшую прихожую:
- Ты елку не купил?
- Заходил на рынок, но уже все разобрали. Договорился с мужиком, деньги оставил, обещал, завтра вечером возьму.  Как Максимка?
- Да сегодня спокойно вел себя. Вчера у него животик болел, видимо, потому и плакал.
В разговор взрослых вступил Коля:
- Плачет весь вечер и ночью. Надоел.
- Так ты точно такой же был, - возразила мать.
- Не знаю, не помню, - с раздражением ответил сын, и спросил:
- Ты кашу сварила?
- Так тебя же ужином кормили в садике? Проголодался уже? – участливо спросила Марина.
- Вот так всегда. Максиму всегда варишь, а мне во вторую очередь, - продолжал возмущаться сын.
- Так ты его старше, можешь потерпеть немного.  Сейчас я тебе кашу сварю, если проголодался, подожди немного.
- Не надо, не буду есть, я вообще от вас уйду, будете знать, - неожиданно заявил шестилетний мальчуган.
- Так как же мы без тебя будем, Коля, - решил подыграть ребенку отец, - не оставляй нас.
- Нет, уйду, не буду с вами жить!
- А где же будешь жить? На улице же зима, холодно.
- Сделаю из снега пещеру, и там буду жить, - упрямился мальчик.
Родители переглянулись, улыбнулись, и Владимир сказал:
- Хорошо, коль ты принял такое решение. Разреши, я на видео сниму тебя в последний раз, чтобы потом мы с мамой могли на тебя смотреть.
- Хорошо, снимай, - милостливо разрешил сын.
Отец достал из кармана смартфон, включил режим видео и стал снимать манипуляции мальчика. Тот достал свой небольшой рюкзачок, поставил его на стул. Мать и отец, еле сдерживая улыбки, устроились на диване в углу кухни, наблюдая за сборами сына. Тот выдвинул из небольшого комода на кухне ящик и стал перебирать вещи, разговаривая вслух:
- Так, трусы мне надо взять. И носки тоже.
Он вытащил целую стопку трусов и носок, уложил в рюкзачок, примял, чтобы вошли еще вещи. Потом вытащил с другого ящика парочку маек и рубашку с длинным руками, приговаривая:
- На улице зима, холодно, в майке с длинными рукавами не замерзну.
Отец спросил:
- Ты учебники-то с собой брать будешь?
- Нет, не пойду я в вашу школу.
- Правильно, бомжи ведь школу не кончали. Зачем школа, она не нужна, если в помойках копаться.
Коля ничего не ответил, взял на руки серо-белую кошечку, погладил, сказал:
- Жалко тебя оставлять, Буся. Ничего, вот устроюсь, возьму тебя, будем вдвоем жить.
- Верно, на голубей будет вам ловить, чтобы пропитаться, - засмеялся отец.  Но сын ничего не ответил, думая о чем-то своем.
Потом, резко повернувшись к матери, громко сказал:
- Ты кашу поставила вариться?
- Нет, конечно, ты же своими сборами мешаешь мне это делать.
- Ладно, сейчас соберусь, тогда сваришь, - разрешил сын.
- А может, ты на помойке что-нибудь более вкусное найдешь. Ну, там ножку курочки, которую ты так любишь. Банановую кожуру, - смеясь, проговорил Володя.  Он с трудом сдерживал смех, наблюдая, как серьезно сын упаковывает вещи. А тот, не обращая внимания на родителей, продолжал собираться. Заглянул в холодильник, недовольно протянул:
- Так тут ничего нет. Молоко на донышке, пусть Максиму останется. А, вот кефир в пакете, я его и возьму. Буду строить дом из снега, устану, выпью кефира и опять буду строить.
Он уложил пакет кефира в свой рюкзак, потом о чем-то вспомнил,  пошел в комнату, и вернулся с верхними рубашками, которые тоже стал заталкивать в маленький рюкзачок, приминая.
- Да ты пакет с кефиром порвешь, осторожнее, - запричитала Марина, тоже едва сдерживая смех.  Родители решили ни в чем не препятствовать сыну в его желании покинуть родной кров.  А тот достал еще большой полиэтиленовый пакет и стал в него складывать теплую кофту, большую коробку с лего, машинки и свою копилку.  Потом примерил на себя рюкзак, и,  убедившись, что он под силу, взяв пакет с вещами, пошел в прихожую, сопровождаемый родителями. Володя все снимал на видео, иногда бросая реплики:
- Так ты возьми зимние сапоги, летние туфли не бери, к лету они малы тебе станут.
И Марина давала советы:
- Ты одевай штаны от комбинезона, в них не замерзнешь. А сверху куртку от него.
- Нет уж, я одену свою куртку, которая на солдатскую похожа.
- Правильно, она камуфляжная, будешь подползать к помойке, тебя бомжи не заменят. А то еще кусок хлеба отберут, - продолжал давать советы отец, держа телефон и наводя камеру на сына.
- Ты нам письма то будешь писать? – спросила мать.
- Да, буду, дайте мне бумагу и карандаш, - попросил Коля.
- Да бумаги на помойках много, там возьмешь, - засмеялся отец.
- Нет уж, лучше я дома возьму, возмутился сын. – там бумага грязная.
- А ты туалетную бумагу забыл, по-моему, - спросила Марина.
- Правда, забыл. Ты принеси мне бумагу и для записки, и туалетную. И еще карандаш, нет, лучше два, а то вдруг сломается, - давал указание мальчик смеющимся родителям.

Он дождался, когда мать выполнила его просьбу, все уложил в пакет, натянул на себя шарф, теплую вязанную шапочку, куртку, и взялся за ручки пакета, попросив:
- Папа, помоги рюкзак одеть.
- Так надо присесть перед дорогой! – запричитала Марина.
- Ничего, на улице посижу, - ответил сын и попросил:
- Папа, открывай дверь, и проводи меня до лифта.
Отец, не выпуская сына из объектива камеры, взял ключи от входной двери, и вместе с сыном вышел в длинный общий коридор малосемейного общежития. Коля шел по коридору, спотыкаясь обо всякие предметы, которые жильцы хранили в коридоре, ворча себе под нос:
- Накупили всякого барахла, не пройти.
Наконец, отец и сын оказались у входной двери, которая вела на лестничную площадку, где была лестница и лифт.  Чувствовалось, что мальчика обуревают сомнения в правильности принятого решения. Он явно старался оттянуть миг расставания. Попросил:
- Папа, проводи меня до первого этажа.
- Ты что, не умеешь пользоваться лифтом? Не пойду, там холодно.
- Тогда дай мне ключи от твоей машины.
- Еще чего захотел. Ты и ездить не умеешь.
- Я в ней спать буду. Сейчас уже поздно пещеру в снегу рыть.
- Конечно, вначале надо целую гору снега накидать, чтобы в ней пещеру рыть. Да и лопаты у тебя нет, - напирал отец, почувствовав нерешительность сына.  Но  упорно продолжал вести свою линию. Вызвал лифт, и когда дверь лифта открылась, подтолкнул сына внутрь кабины:
- Что стоишь, заходи.  Потом письма напишешь. И не забудь на скамейке у дома посидеть перед дорогой.

Коля сделал шаг внутрь кабины. Шестилетний мальчишка, в теплой куртке и надвинутой на глаза зимней шапке, с рюкзаком на плечах и пакетом с вещами в одной руке,  показался Владимиру таким жалким и маленьким, но он решил идти до конца.  И ничуть не удивился, когда сын вдруг решительно повернулся и деловито пошел обратно.
- Ты куда, Коля? За ключами от машины? – сыграв удивление, спросил отец.
- Нет, я передумал. Как вы без меня будете жить, соскучитесь. Да я и кашу еще не поел.

И отец,  и сын пошли назад по длинному коридору. На это раз предметы соседей уже не мешали мальчугану.  Володя взял у сына пакет с вещами, тот благодарно улыбнулся  отцу, и эта улыбка крупным планом была заключительным кадром в видеофильме о том, как Коля собрался уйти из дома.

Вечером, когда все дети уснули, муж и жена сидели на кухне, и смотрели снятый вечером материал о сборах их старшего сына. Они покатывались со смеха, когда слышали рассуждения Коли и свои реплики.  Когда ролик был посмотрен на два раза, Володя сказал:
- А Колька-то в меня пошел. Я ведь тоже собирался из дома убегать, но был постарше, во втором классе.
- Расскажи, Вова, - попросила Марина, - ты никогда не рассказывал. 
И муж поведал такую историю.

Вовке исполнилось только восемь лет, когда он впервые решил уйти из дома. Надоело каждый день вставать в школу, уроки делать, выслушивать замечания родителей за плохие оценки.  То ли дело было в детском саду. Конечно, тоже приходилось рано вставать, потом одеваться, идти по улице ранним утром, когда зимой темно и горят только фонари на столбах, но зато в садике можно было играть в разные игры с мальчишками,  дергать за косички девчонок, получая от них в ответ какой-нибудь куклой по голове.  Одно не нравилось Вовке в детском саду – спать после обеда.  Вовка всегда ворочался, завидовал другим детишкам, которые мирно спали, посапывая носами.

А вот учиться в школе ему сразу не понравилось. Был он непоседливым мальчиком, и с первого же дня стал получать замечания от учительницы, старой, по его понятиям, женщины, хотя  ей было всего-то сорок лет. Бабушки рядом у Вовки не было, так что пожалеть его было некому. Папа все время на работе, появляется только поздно вечером,  и он проводил время после уроков в школе с мамой, которая требовала от него выполнять домашние задания, и меньше играть с игрушками.  И на улицу гулять она тоже выходила с ним, и все время одергивала:  «Не бегай, упадешь, разобьешь коленки», «Не лез на качели, тебя могут ударить или упадешь», «Смотри по сторонам, когда улицу переходишь».  А другие мальчишки, немного старше его по возрасту, катались на велосипеде, на коньках, играли в футбол.  Он мечтал быстрее вырасти, окончить школу и купить себе такой же мотоцикл, как у дяденьки из другого подъезда. Тот выходил всегда в кожаной куртке, таких же штанах, в наглухо закрытом забрале с темными стеклами, так что сколько ему лет, Вовка так и не знал. Дядя деловито осматривал стоящий на стоянке мотоцикл, стучал ногой по колесам, нажимал какую-то кнопку, ударял ногой по  рычагу, и мотоцикл оглушал двор громким звуком  заработавшего мотора.  Потом мотоциклист усаживался в кресло, брался за руль, и,  нажав на педаль, быстро уезжал со двора.

После окончания первого класса мама отвезла его к бабушке в деревню.  Деревня была небольшой, можно было за полчаса обойти её всю. Таких, как он, мальчишек, на лето привозили много, и они быстро сдружились и между собой, и с местными мальчишками.  Все вместе играли, бегали, куда хотели, даже на небольшую речку, чтобы побарахтаться в теплой, нагретой от солнца, воде.  Бабушка единственное, что требовала от внука, это приходить вовремя на обед и ужин, чтобы она не искала его. Но, увы, Вовка иногда опаздывал, заигравшись с мальчишками.  И когда за каким-нибудь из них приходили, чтобы позвать к столу, вспоминал, что и ему надо идти кушать. Выслушивал ворчание бабушки, мол, совсем от рук отбился, но он чувствовал, что говорит она для проформы, для порядка. Сама она радовалась, что внук ведет подвижный образ жизни, хорошо кушает и крепчает прямо на глазах. Бабушка старалась кормить внука свежими продуктами – домашним молоком, творогом, которые покупала у соседей, свежим мясом и рыбой, тоже покупаемыми у знакомых или в магазине, свежими овощами со своего огорода.  Она радовалась, когда  внучок заходил в огород и рвал свежие ягоды, горох в стручках или вытаскивал из грядки морковку побольше.  Вечерами вместе с бабушкой Вовка смотрел телевизор, когда показывали мультфильмы.  Но это бывало нечасто, бабушка ворчала, что раньше они были каждый вечер, и её дочь, т.е. Вовкина мама, выросла на них. Поэтому бабушка доставала с книжной полки сказки, и читала их Вовке перед сном.
Но  лето такой вольготной жизни пролетело быстро, и Вовку снова привезли в город и повели во второй класс. Вот тогда-то он и задумал убежать из дома.  Сразу решил, что бабушка его примет, она ведь так его любит, и во всем потакает ему.  Но как доехать до бабушки, он знал очень приблизительно. Из города, где он жил, надо было доехать на поезде, а потом на автобусе. Чтобы решил этот вопрос, он решил все узнать у мамы.  И однажды вечером, когда мама зашла в его комнату, чтобы узнать, сделал ли он домашнее задание, спросил:
- Мам, а как до бабушки доехать? Я что-то забыл.
- Ну как ты забыл, всего месяц назад  вернулись? – удивилась ничего не подозревающая мама.
- Ну не запомнил, ты же знаешь, память у меня плохая.
- Хорошая у тебя память, просто ты егоза, на одном месте не усидишь. Ну, слушай.
И она рассказала, как доехать до бабушки. Когда она ушла, Вовка  все записал в записную книжку, которую взял у отца из стола.

Теперь надо было накопить деньги на дорогу и что-то поесть. Вычитал, что часто путешественники едят сухари.  Попросил маму из хлеба насушить их, якобы ему нравится грызть их. Мама выполнила просьбу сына, немало удивившись. Деньги решил взять из своей копилки, куда складывал сдачу со школьных завтраков. Пить в дороге Вовка собрался лимонад, его можно было купить на железнодорожном вокзале.  Вещи решил везти в школьном ранце. Пока собрался, пока все приготовил, наступили осенние каникулы. Вот на них он и запланировал уехать. Перед уходом из дома написал записку, и положил в свой стол, в выдвижной ящик, чтобы сразу не заметили.

Приезжает на вокзал, идет в кассу, а  билеты не продают – мал. Вовка сидит, решает, как поступить. Пришла идея попросить какую-нибудь бабушку купить ему билет. Пока Вовка выбирал  среди толкающихся на вокзале людей подходящую,  вдруг рядом садится его отец. Он случайно залез в стол, что-то искал там, ластик, что–ли , прочитал записку и на вокзал. Так и не удалось Вовке уехать из дома. А ведь все приготовил, даже лимонад успел купить.

Марина внимательно выслушала монолог своего мужа, потом посмеялась, и попросила не учить сына тому, как поступил его отец, и не рассказывать ему ничего. Мало ли что взбредет мальчишке. И они уснули, благо в эту ночь младший сынок спал на удивление спокойно.