Нахой. Клятва обреченных

                Щепки исторических экспериментов пеплом душ ложатся под ноги идущих следом
                Ван Ли-чжун, черный лесоруб.

                ***

 Касаясь иных событий, запоздало понимаешь  трагизм конкретной судьбы вовлеченных в этот круговорот людей. Миллионы канувших в неизвестность, миллионы неродившихся. И никакой моральной ответственности потомков тех, кто проводил эти "преобразования". Нет, они, как и их предки, "полощат" нам мозги, блистают речами с трибун и экранов. Лишь одного боятся они, конкуренции таких же охочих на дармовщинку. А пипл хавает. Хавает и ждет нового эксперимента над собой.

 Такие, увы, не слишком положительные эмоции получаешь, знакомясь с первоисточниками последствий "колониального" манифеста Екатерины II. Понимала ли она сама, в какой замес попадают "пешки"? Или больше руководил иной "рефлекс"?

 И вновь детализируем те события. Морской трафик из Любека до границ России заканчивался в Кронштадте. Уточню деталь фрахта английских фрегатов. Плеве указывает, что главная роль здесь принадлежит графу Воронцову. Именно Александр Романович содействовал в найме двух крупных судов. При этом вновь упоминается "Лав энд Юнате" и фрегат с неизвестным названием.

 На первых порах колонистов из Кронштадта переправляли на лодках в столицу империи. Не знаю, можно ли было напрямую? Возможно, действовал некий фильтрационный механизм.

 Позже, в связи с увеличением потока мигрантов, открыли промежуточный пункт приема-Ораниенбаум. Судя по всему здесь колонисты и получали новое гражданство.

 Примечательно, что текс клятвенного обещания на верность Императрице был утвержден графом Орловым через несколько дней после манифеста, в начале августа 1763 года. То есть законодательно самодержавие, в лице бывшего охранника, подготовилось основательно.

 По монархическому праву присягали не только Екатерине, но и наследнику короны, будущему Павлу I.

 "...нещадя живота своего до последней капли крови..."

 В конце клятвы колонист целует крест. Так по тексту. Как я понимаю, православный. Скажете, деталь. Допустим. Но понимали ли тогда переселенцы весь трагизм ситуации. Большая и судя по всему весьма социально разношерстная группа людей попадает в совершенно чуждую среду.

 Кто они для бывшей родины, для кровных братьев? Несомненно, предатели. Кто они для новой, но так и не ставшей им близкой страны? Чужеродный элемент. Тем более, обособленный иноверием и странными, для коренных жителей, традициями.

 Кто они для политических манипуляторов? Расходный и пластичный материал. Тот же самый Мусин-Пушкин, мечтавший о колонии тамплиеров в Саратове. Он прекрасно понимал, что весьма заштатный, по тем временам, город не может принять такое количество людей. Тем более, не своих, а несущих иную культуру и традиции. Получается, что Алексей Семенович готовился создать в Великом Нахое подобие реальной колонии, с руководителями, бывшими вызывателями. А вокруг Саратова разрастающиеся поселения трудолюбивых и дисциплинированных работников. Подписав клятву, колонисты попадали в кабалу. И в первую очередь не к Екатерине и её наследнику, а к созданной её окружением властной структуре.

 Но был в этой ситуации маленький плюсик для народа. Не отбывающего на чужбину, своего. Манифест Екатерины подтолкнул европейских правителей реально задуматься над собственным отношением к простым людям. Так ли покорно пипл хавает? Или же можно что улучшить в его судьбе?

 Одним из ярких правителей-реформаторов оказался Иосиф II. Не буду перечислять все знатные титулы этого незаурядного человека. Главное, что он сыграл весьма заметную роль в миграции своего населения. И вновь весьма занятные совпадения. В 1765 году Иосиф избирается императором Священной Римской империи.

 В это же время максимально возрастают миграционные потоки, пока внутри империи. Привлеченные щедрыми посулами Екатерины, европейцы начинают мысленно собирать вещички. И не по одиночке, как Депардье, а семьями.

 На следующий год, когда флотилия кораблей уже покинула Любек, Иосиф II приказывает приостановить миграцию в Россию.

 Двору Екатерины доложено, что "хороший город Любек не будет больше помогать русской колониальной политике".

 Весьма интересное и как бы несвойственное словосочетание. Как бы колониальная задом наперед. Не колонизация иных территорий, а приглашение колонистов к себе. Типа моего любимого Сайруса Смита и его друзей, включая Юпа.

 Замечу, что "недружеская нота" Иосифа оказалась на руку Екатерине. Слишком затратным для казны оказался проект. Или же иные "тамплиеры" из казенных империалов создавали свою, к примеру, в Великом Нахое.

 Но вернемся к загрустившему от вида колонны мигрантов Иосифу. От локального любекского запрета он переходит к общегосударственным преобразованиям.

 Ещё не успевают его бывшие подданные обосноваться в Поволжье, как Иосиф отменяет крепостное право. Это как хороший довесок к его декларации о всеобщем равенстве граждан перед законом.

 Нет, конечно, бегство подданных, это как катализатор, крупинка, но возможно, действия Екатерины все же сыграли свою роль в преобразованиях внутри Германии. Точнее, Священной Римской империи.

 Ну а новые россияне в это время тряслись по нашим вечным ухабам и рытвинам...