Глава 9. Мёртвые не спят

Мы вышли из ущелья с другой стороны. Хотя этот путь был дольше, но мы выбрали именно его, потому, как не хотелось снова проходить мимо деревни Клинки. До заброшенного города мы добирались скучных и утомительных два с половиной дня. Деньки выдались жаркие. Мы скинули с себя часть одеяния, в надежде хоть немного охладится на редком шальном ветерке. Но потом я очень пожалел о том, что подставлял оголённые плечи под полуденное солнце. Мы все жутко обгорели, за исключение Адраскала. Он всё-таки ящер и гораздо лучше приспособлен для жизни в таких условиях, нежели мы. Мне было хуже всех. Как я не уговаривал Смолу временно оставить мои обгорелые плечи в покое, она постоянно находила предлог оставаться на мне. Это затрудняло и омрачало, наше путешествие. Конечно, всё это превращалось в мелочи жизни, когда я вспоминал, куда и зачем мы идём. Самое интересное нас ждало впереди.

Вечерами я садился за изучение книги о колдовстве. И уже узнал много интересного: что заклятие можно сплести заранее, и заключить его, скажем, в предмет, или отложить по времени на столько, чтобы оно было готово к действию, но не причиняло особых неудобств. Я даже пробовал пару раз зажигать камушки, подобно тому, который освещал нам дорогу в пещере, ведущую к Клементинуму, и пытался заставить бедный камушек светить, как можно тише, но получалось только какое-то подобие мигания. Элун к этому времени пришёл в себя (крепко же ему накостыляла та деревяшка).

Добрались до места мы только к вечеру. Город, точнее то, что от него осталось, располагался прямо на берегу бескрайнего озера. В некоторых местах проглядывали редкие древние руины старинного, некогда большого города Гронгара. Здесь, по всей видимости, пролегал торговый путь из Уитстона в Огульяс, который славился своими крепкими и быстрыми лошадьми, за которых платили большую цену купцы из столицы.

Выбирая место для ночлега, мы наткнулись на три домика и маленькую пристань. Мы колебались с выбором — слишком уж одинокими казались эти дома. Решили не рисковать и отправили Смолу, которая сама вызвалась слетать на разведку.

— Посмотришь, сколько там человек, есть ли там лошади, и сразу же назад, — наставил я её перед выполнением этого задания.

— Я поняла, — серьёзно ответила она и быстро улетела.

Мы могли бы туда и не ходить, нам и на свежем воздухе было комфортно. Через двадцать минут вернулась Смола и сообщила, что там никого нет. И ошибиться, по её словам, она никак не могла, так как она залетала даже внутрь одного дома.

Немного посовещавшись, мы всё-таки решили пойти и посмотреть. Ночёвка под открытым небом меня уже не смущала, но тот факт, что в полукилометре стоит сносное, хоть и заброшенное жилище, где, по крайней мере, имеется крыша над головой, совсем не располагал ко сну на голой земле.

Дома, и правда, были заброшены. Двери настежь раскрыты, ставни тоже и ни единой души. Адраскал своим опытным взглядом заключил, что люди ушли отсюда примерно неделю назад. Сами всё бросили и покинули свои дома. Никаких подозрительных следов борьбы или засохшей крови мы не заметили. Странно было только одно, что некоторые вещи были оставлены на своих местах. А это плохой знак. Отсюда уходили в спешке. Мы зашли в один из трёх домов. Он был большим, несколько комнат и даже маленькая гостиная с камином. Из гостиной несколько дверей вели в спальни и на кухню. Везде валялся какой-то мусор, но среди кучи старых, рваных тряпок я обнаружил масляный фонарь, о который я попросту споткнулся. Как оказалось, он даже не был поврежден. В комнатах стояли настоящие кровати, которые меня несказанно обрадовали. Адраскал зажёг камин, рассчитывая приготовить всем небольшой ужин, но так как все хотели спать, он бросил эту затею и тоже отправился смотреть сны. Все разбрелись по разным комнатам, так как в каждой стояло только по одной кровати. Видимо тут жили несколько человек. Наверняка они не были одной семьёй, потому как у каждого из них была собственная комната. Я заснул почти мгновенно, как только моя голова прикоснулась к некоему подобию подушки. Спал чутко и проснулся ночью от еле уловимого шума старых, скрипящих половиц. Шаги раздавались в одной из комнат. Кому-то не спалось сегодня в этом, столь необычном месте. Смола спала рядом, на маленькой табуретке. На первый взгляд — ничего особенного, но протерев глаза, я смог рассмотреть, что она не спит вовсе. Её глазки были открыты, и она дрожала.

— Ты что не спишь? — шёпотом спросил я у неё.

Но в ответ я услышал только испуганный тихий писк.

— Что с тобой? — Я начал немного переживать.

Раньше с ней такого не происходило. Я тихонечко прикоснулся к ней, а она, будто испуганная кошка, дёрнулась от меня в сторону. В её глазах читался дикий бесконтрольный страх. Снова раздался звук. Где-то в доме открылась дверь.

— Там, там… — Слова она произносила судорожно, вдыхая воздух, будто бредила. А потом и вовсе закрыла лицо лапками, тихонько скуля.

— Подожди здесь, я пойду, гляну, кому там не спится, — обувшись, я встал с кровати.

Выйдя в гостиную, никого не обнаружил. Всё так же, как было вчера. В камине догорали угли, масляная переносная лампа тускло светила на столе, освещая всё тот же бардак, что был днём. В комнату, где спал Эогонд, да и в прихожую двери были открыты. Неужто он задумал ночную прогулку? На него это не похоже. Он обычно крепко спит, даже в менее комфортных условиях. В прихожей было темно, хоть глаз выколи, так что я взял со стола лампу. Там, в кромешном мраке, стояла фигура Эогонда. Что он тут делает в полной темноте? В его руке был засов, снятый с входной двери.

— Эогонд, ты что? — Я тихонько начал подходить к нему, — лунатишь что ли?

Он медленно повернулся в мою сторону. Тусклая лампа осветила его лицо. Его глаза были немного приоткрыты, изо рта стекала по подбородку слюна, и он немного шатался из стороны в сторону.

— Что с вами такое сегодня? — Я оценивающе глядел на него.

Но вместо ответа, я услышал из его уст невнятный бред, будто его оса в язык укусила. Я приостановился.

— Эй, проснись! — Громче произнёс я.

Лунатика лучше не трогать, а то он сильно напугается и заикой на всю жизнь может остаться. А Эогонда вообще пугать опасно, вон, сколько у него ножей, да и меч на поясе, зарубит ещё.

Он приподнял на меня взгляд, и тут я заметил, что его глаза были, будто в пелене, почти однородно серые. Это заставило меня сделать шаг назад. Он неуклюже швырнул засов в то место, где я стоял секунду назад.

— Что ты…? — Я подавился словами.

Входная дверь, тихо открылась. По полу поплыл холодный воздух. На крыльце стояла древняя, горбатая старуха вся в лохмотьях, с неестественно большой головой. Её кожа была бледна как снег, вместо глаз зияли сквозные чёрные дыры, рот с редкими заострёнными зубами был широко открыт. В груди у меня всё сжалось, и тело покрылось мурашками. Она легко перешагнула порог дома, положила свою левую когтистую высохшую руку на плечо Эогонда, будто опираясь на него. От её прикосновения он рухнул на колени.

— Не так уж плохо мёртвым быть, как к мёртвым в гости заходить, — жутким хриплым голосом, прошипела она.

В тот момент из моей головы напрочь вылетело, что я умею колдовать. Всё, на что меня хватило, так это дрожащими руками снять с пояса свой нож и кинуть в неё. Но тот пролетел насквозь, не причинив ей никакого вреда, будто её вовсе не было. Она только захихикала своим противным голосом и подняла правую руку в мою сторону, медленно сжимая её в кулак.

Мне захотелось спать, глаза стали закрываться, чернота повсюду, и только где-то вдалеке звучали эти противные хриплые смешки. Пошло оно всё…, я так устал…, не трогайте меня, я буду спать.

— Так. Что за ерунда? Пошла вон! — раздался громкий и чёткий голос Джемеллы.

Я очнулся на полу и быстро огляделся, молниеносно вспомнив, что за чертовщина здесь происходила. Лампа лежала на полу, но ещё горела. Я схватил её и приподнял. Эогонд лежал ничком на полу, но, кажется, живой. Рядом с ним никого уже не было, но дверь всё так же оставалась открытой. Рядом с собой я нащупал засов от двери. От греха подальше, я решил вернуть его на своё законное место.

— Какого лешего я тут делаю? — Раздался недовольный голос Эогонда.

— Не спрашивай, иди к себе, утром расскажу, — если он не помнит, я решил его не пугать на ночь, пускай выспится.

Он, немного подумав, не стал спорить и ушёл.

— Спасибо, — мысленно произнёс я, осознавая, кто нас всех спас.

— Я, собственно говоря, защищал своё личное пространство, так что — не за что. Спи спокойно.

Ага, легко сказать. После этого ночного кошмара, мне так и не удалось заснуть. Вернувшись к себе, обнаружил в моей кровати, укутавшуюся в одеяло Смолу, спящую самым крепким сном. Я сел рядом на табурет и просидел так до самого утра.

Блуждая по руинам старинного города, от которого остались только тусклые напоминания в виде заросших мхом фундаментов и, изредка попадавшихся, невысоких, съеденных временем, колонн. Мы предположили, что где-то здесь должен быть какой-то вход в подземелье. И мы не ошиблись. Вход нашли быстро. Если быть точным, то в него чуть было не провалился Эогонд. На следующий день мы покинули этот, ставший для меня жутким, дом. Но та небольшая дыра, куда угодила нога воина, была не единственным входом. Под всем городом была большая система пещер с множеством входов и выходов. Некоторые были завалены, некоторые вот-вот обрушатся. Мы блуждали по этим ходам уже несколько часов, но не нашли ни одной, даже самой старой, черепушки. Что это за склепы такие? Может быть, здесь вовсе никого не хоронили? Я думал будет страшнее, но скажу честно, после этой ночи каждый камушек или свисающие корни деревьев в темноте казались мне какой-то злобной тварью. Я чувствовал тревогу в этом месте, какую-то длань страха, нависшую над нашими головами. Хотелось пить, и я услышал где-то рядом тихое журчание. Ноги сами привели нас к маленькому бассейну, в который стекала кристально чистая вода со стен. Рядом чернел проход, ведущий в темный мрак, и слышно было, как там гуляет сильный ветер.

Эогонд наклонился, чтобы попробовать, пригодная ли вода.

— Не пей! — Остановил его я.

Наклонившись, провёл рукой над кромкой воды. Холодная как лёд. Я втянул носом ледяной воздух и почувствовал, как холод проникает в мои лёгкие. Тут я услышал зловещий тихий голос.

— Проход здесь только для умерших и для тех, кто смерть свою сыскать желает. Испей воды, чтоб видеть, испей, чтоб слышать и осознавать.

Собравшись с силами, изгнав страх, засевший в моём сознании, я сделал глоток. Холод охватил моё тело, обжёг всё горло и затёк в глаза. Мой слух уловил множество звуков: дикие крики, надрывные хрипы, безумные смешки и множество других звуков, сложно поддававшихся описанию, но не уступающих жуткостью остальным. Какое-то время, мне не удавалось собраться с мыслями, всё в голове перемешалось, ноги немного подкосились, но меня вовремя подхватил Элун. Потом я смог встать и поморгать глазами, приводя себя в порядок, и усердно старался не слышать голоса.

Я увидел их. Повсюду стояли духи давно умерших людей, они наблюдали за нами уже давно. Передо мной прямо в бассейне стоял один из них. Полупрозрачный серый силуэт в одеждах, с гербами, которых раньше я не видел. Герб представлял собой обыкновенный чёрный кубок.

— Откуда он у вас, — спросил меня призрак и добавил, поймав мой вопросительный взгляд, — этот меч?

— Нам его дали, для того, чтобы мы отнесли его к королю Неону, — мои товарищи смотрели на меня немного с недоумением, но ничего не предпринимали.

— Да будет так, он вас уже ожидает, — призрак указал на дверь, — идите прямо по течению.

— Пойдёмте, мы всё-таки пришли туда, куда надо, — оповестил я, стоявшую в оцепенении, нашу компанию. Они пока никого не видели, в отличие от меня, — не пейте воду, если не хотите видеть всех тех, кто тут обитает.

Стены и потолок прохода, по которому мы шли, был полностью покрыт черепами. В каждой пустой глазнице светились огоньки, настолько слабые, что почти не излучали света. Но из-за большого их числа, коридор, хотя и тускло, но был освещён.

Проход из черепов вывел нас к пропасти или к расщелине…, в темноте плохо было видно. Она уходила куда-то далеко вниз, и ей не было конца. Но я увидел более страшную картину, нежели мои спутники. Это было русло, для бесконечного потока мёртвых душ. Они размеренно текли по воздуху, не обращая на нас никакого внимания, и каждый что-то тихо нашёптывал себе под нос. И этот тихий многочисленный хор создавал впечатление, что ты стоишь на берегу и слушаешь прибой. Сначала я даже не разобрал, куда идти дальше, а потом заметил узкую тропинку, уходящую вниз, сквозь реку мёртвых. Наши факелы погасли от неожиданно подувшего ветра, как только мы ступили на лестницу, ведущую вниз.

— Как же здесь жутко! — Прошептала мне на ухо Смола.

— Что ты видишь? — Так же шёпотом спросил я её.

— Мне кажется, воздух тускло светится и кто-то постоянно смотрит на нас. Кажется, это мёртвые.

Насколько же она была права! Я ничего ей не сказал. Она и так была сильно напугана. Я просто кивнул головой.

Мы уже шли по дну, следуя призрачному течению, пока не достигли громадных ворот. Это было начало древних захоронений: склепы и гробницы стояли тут повсюду, нависая над нами, тая в себе прах умерших людей, бесконечные ответвления, ведущие к новым и новым усопшим. По мере продвижения гробницы становились богаче и красивее. Мы проходили мимо высоких обелисков, сделанных из белого камня, украшавших богатые усыпальницы, мимо множества памятников людям, жившим наверху в те времена, когда город ещё не лежал в руинах, мимо большого количества могильных плит, к которым когда-то приносили цветы. И как так вышло, что всё это осталось нетронутым за столько веков? В конце концов, наверху жили люди, и ещё совсем недавно это место не было населено так густо всяческой нежитью. Под их ногами таилось сокровище, а они не замечали его. Вряд ли, эти красоты вижу только я, они существуют. Судя по загоревшимся глазам моих спутников, это так. Тогда, скорее всего, проход сюда был невозможен раньше, а после всей этой заварухи со мной, открылся. А пока мы молча продолжали шествие по этому мрачному месту, по дороге, вымощенной из большущих булыжников, настоящая крепость предстала перед нами. Она была когда-то построена древними строителями прямо под землёй. Ворота были распахнуты настежь. Высокие пики башен этого оборонительного сооружения почти касались свода пещеры. Для каких целей понадобилось строить крепость под землёй, и от кого она должна была защищать? Страшно представить! Крепость была обитаема. В этом я убедился после того, как мы зашли во внутренний двор. Призраки населяли её. Несмотря на то, что они были прозрачными, можно было разглядеть их тёмные одеяния и доспехи с гербами чёрной чаши. Они патрулировали стены, блуждали по лестницам и стояли у входов. Когда мы проходили мимо них, они медленно поворачивали головы, глядя на нас, будто следили, или просто, из любопытства. Будь я на их месте, я бы тоже проявлял любопытство, проведя столько времени, стоя без дела. Перед входом в главное строение стоял монумент, вырезанный из цельного тёмно-серого камня, представлявший собой огромную чашу в виде черепа, с надписью, повторенной на разных языках. Я нашёл ту, которую смог прочитать. Старая письменность, немного отличалась от нынешней, но прочитать её можно было. Выдолбленная надпись гласила: Здесь кипит кровь, поверженных врагов, клана чёрной чаши.

Заглянуть, что внутри, не представлялась возможным. Она была больше человеческого роста раза в два или в три. Минуя гигантскую чашу, мы вошли внутрь крепостного здания. Оно больше походило не на военное сооружение, а скорее напоминало большой собор. Огромные залы, высокие витражные окна, несколько незажжённых, кольцевидных люстр свисали с потолка. Статуи воинов, держащие двумя руками длинные мечи, которые упирались в пол, стояли вдоль стен. Их лица были скрыты шлемами или, накинутыми на них, капюшонами. Малое количество света мешало разглядеть лица, которые при должном освещении увидеть было всё-таки возможно. Складывалось впечатление, что за стенами царила ночь и на небе висела только тусклая луна. Тишина звенела в ушах, её чистоту нарушали только наши осторожные шаги. Мы шли вперёд, и обстановка вокруг угнетала нас всё больше и больше. Я думаю, ни у меня одного возникало чувство — развернуться и побежать назад. Я видел, как часто оглядывались мои спутники. Но, я больше чем уверен, что, если мы так сделаем, это будет нашей серьёзной ошибкой и, возможно, последней. Тишина…, а затем, заброшенные залы крепости, сотрясли мощные и чистые звуки мелодии, рождаемые роялем. Танго лилось, хватая за сердце. Двоякое, парадоксальное чувство. Хотелось, чтобы неведомый исполнитель продолжал играть и, в то же время, замолчал, оставив эти места в покое. Моё сознание ощущало каждую ноту, чувствуя отчётливую вибрацию в воздухе. Это было настолько прекрасно, как и жутко. Мелодия шла из распахнутой двери.

— Это кто играет? — Перепугалась Смола на моём плече.

— Не знаю, но полагаю нам туда, — я указал, на ту самую дверь пальцем.

Мы прошли неуверенными шагами в зал, где звучала музыка. Помещение предназначалось для погребальных церемоний. Оно было увешено чёрными истлевшими занавесями, которые скрывали голые, холодные стены. Множество скамеек стояли по краям зала, но сейчас они пустовали и, судя по толстенному слою пыли, на них не садились уже несколько столетий. Но одно место всё-таки было занято. Это круглый стул перед роскошным роялем. За ним сидел, не призрак, каких я насмотрелся за это время, пока мы сюда добирались, а, с первого взгляда, обычный, неприметный человек. Но это только с первого взгляда. Подойдя ближе, нам удалось рассмотреть его лучше. Да…, этого человека, видел не только я, но и все остальные. Этот человек не был живым, но и не был мёртвым. Он больше походил на старый высохший труп, какими-то неведомыми силами приведённый в движение. Вид у него был необычный. Если бы не полное отсутствие мышц и серая кожа, туго обтягивающая его кости, можно было бы перепутать его с живым. Перстни на его костяных пальцах сверкали, когда он перебирал клавиши на рояле. Его седые волосы, были убраны в аккуратный длинный хвост. От шеи до пояса тянулось пышное жабо, из-за долгих лет ставшее кремовым. Подол его чёрного парадного наряда был истрёпан и висел лохмотьями, но это не мешало ему выглядеть строго. На его поясе висели шёлковые ножны, таившие изогнутую саблю с невероятной рукоятью, обильно украшенной янтарем.

— Я возмущён… незваными гостями! — Сказал мертвец, перестав играть.

Вставая из-за рояля, он обнажил саблю. Сей процесс сопровождался характерным треском разрядов, образуемых трением янтаря о шёлк. Встав к нам полу боком, он сделал быстрый жест своим оружием, призывая нас на бой. Эогонд принял его вызов, скрестив с ним свой меч.

— Вы принесли мой меч? — Произнёс мертвец, не отвлекаясь от фехтования. — Кто вы?

Мечи звенели, не останавливаясь, но мертвец нисколько не напрягался. Его движения были точны, а голос ровен.

— Мы ищем короля Неона, — ответил я ему.

— Я знаю, зачем вы пришли. Рассчитываете пробудить мой дух, но почему я должен вам это разрешить? Кто вас послал?

— Дракон.

Таким как он, лучше не врать. За столько лет жизни он наверняка научился хорошо распознавать ложь и неизвестно, к чему враньё может привести. Дракона он может знать и это, возможно, сыграет нам на руку.

— Дракон, говоришь…, — он так сильно отбил меч Эогонда, что тот чуть не свалился с ног. Пользуясь паузой, ухмыльнувшись, посмотрел на рояль, взглядом заставляя его играть. Снова залы наполнились музыкой танго, только уже не жуткой, а более быстрой и яркой. — Почему проклятые тебя так волнуют? Ими нельзя управлять. Их легионы окажут услугу миру, пройдя маршем по Армаилу.

Эогонд явно уступал ему во владении оружием и в силе. Он явно долго не протянет. Это увидел не только я. Адраскал, зашедший с боку, кинулся в драку и под очередной аккорд музыки был отброшен изящным ударом наотмашь. Отлетев на пару метров, с громом сломав пару скамеек, упал на пол. Из его носа потекла струйка крови.

— Нет слова «нельзя». Всегда есть способ достичь цели. Его нужно только найти, — он имел в виду способ спасти людей, что я и пытаюсь сделать.

— И кто же его найдёт? — полюбопытствовал он.

Элун включился в драку. Бой, уже с тремя противниками, «музыканта» никак не напрягал. Складывалось впечатление, что он танцует под музыку, и давалось ему это всё настолько легко, как обычному человеку — жестикуляция руками при обычной светской беседе.

— Я! — Уверенно ответил я ему и начал колдовство.

Разряд проскочил между мной и трупом, сотрясая весь зал, но результата не было никакого, с ним, ровным счётом, ничего не случилось, а меня только отбросило. Резкая боль ударила в голову. Я потерял равновесие, но устоял на ногах.

— А ты храбрый, — его меч, задел Элуна оставив на его ноге глубокий порез. Прямой удар ногой откинул Эогонда. А от очередного броска Адраскала он и вовсе увернулся, а тот, проскакивая мимо, получил сильный удар рукоятью в спину. Я даже слышал, как у него что-то хрустнуло, — что-то тебя отличает от других, скажи мне, мёртвому королю Неону, ты веришь сам, в свои слова?

— Да, — я не задумывался, а просто ответил то, во что хотел верить. В этот момент все сомнения и страхи я гнал прочь.

— Тогда, в этом есть смысл, — он снова ухмыльнулся и раскинул в стороны руки, — иди до конца и будь моим должником.

После его слов, вставший с пола Эогонд, с разбега вогнал в его грудь свой меч почти по самую рукоять. А он, даже не дрогнув, стоял и ухмылялся. От того места, куда вошёл меч, его плоть начала превращаться в камень и через секунду перед нами стояла каменная статуя.

Я прочувствовал, как из него ушла сила, направляясь в другую часть материка, с целью пробудить его вторую половину, его дух, который повернёт легионы нежитей и прикажет им оставаться в своих проклятых землях.