Глава 12. Слишком много духов

— Император дал приказ перекинуть почти сотню тысяч воинов к северной границе, — за обедом сообщил мне Диверт. — Что!? — Я чуть не поперхнулся вкуснейшей куропаткой, — ты уверен?

— Да, несомненно, — не обратив никакого внимания на мою реакцию, уточнил мой собеседник.

— Это что значит? Что войне, всё-таки, суждено случиться? — Проглотив мясо, с досадой спросил я сам себя, и оказалось, что вслух.

— Нет, это только означает, что ваша весть подтвердилась. — Диверт намазывал на миниатюрный кусочек свежего хлеба сливочное масло.

Он так старательно это делал, заполняя всю поверхность без остатка и приглаживая до идеально ровного состояния, что те старания, которые он вложил в этот нехитрый бутерброд, заставили меня захотеть такой же. Ну, да я отвлёкся.

— Вы обладаете подробностями? — Уже совершенно спокойно спросил я, взглядом выбирая ломтик хлеба.

— Да. Сегодня утром я присутствовал, когда Император отдавал приказ об отправке войск и сразу же уехал, — он откусил кусочек от безупречного бутерброда.

— И вы даже не в курсе, куда он направился? — Я уже спросил это, чтобы поддержать разговор.

А между тем, я добросовестно пытался повторить кулинарный шедевр Диверта.

— Так вышло, что я в курсе. Я совершенно случайно, — на этих словах он мимолётно усмехнулся, — подслушал разговор между Императором и этим стариком. Я не вдавался в подробности, какая у него там должность, у этих инквизиторов, но зовут его Наумад. Он интересовался, куда едет Император и зачем.

В этот момент у меня судорожно заработал мозг. Я не помню, что говорил дальше Диверт, а может я просто не слышал. У меня в голове родилось смутное предположение, которое требовало проверки, но для этого мне нужно было срочно вернуться в мои покои. Я захватил с собой бутылку вина, на случай, если я уже совсем сойду с ума, и что это всё мне просто мне кажется.

Я сидел и размышлял. Из головы не шло это имя, не давая мне покоя. Слишком уж часто оно преследовало нас. Я хочу узнать правду. А как? Такой информацией могут обладать только духи. Вот мы их спросим.

Я взял фолиант, посвящённый духам и начал листать, в надежде найти подходящее место, хотя и сам не знал, что больше подойдёт. Я понял, что мне не хватает знаний. Миновала очередная страница и, книга, будто сама поняла, что я от неё хочу. Описание и способ призыва духа знаний был найден.

Для призыва мне потребуется любая рукопись, книга или свиток. С этим здесь проблем нет, у графа Моранда этого добра в достатке. Даже у меня в покоях был маленький шкафчик с тремя книгами. Я схватил одну, не глядя. Рассказы моряка Фимиона Скрупского, гласил заголовок. Ну что ж, сегодня эти рассказы послужат мне добрую службу.

Мне требовались перо с чернилами для совершения призыва, так как нужно было нанести некие символы прямо на книгу или ещё куда возможно, если я правильно понял. Поиск пера с чернилами у меня занял без малого целый час. А одолжил я это добро у соседа, который, кстати, был у себя. Но не думайте, что мне досталось это легко, я долго убеждал и обещал соседу, что обязательно всё верну. В конце концов, перо и наполовину полная чернильница были у меня.

Я сделал всё, как было описано в фолианте, осталось назвать его имя, которое я вдруг забыл. Не то, чтобы у меня была плохая память, а я подозреваю, что это имя имело свойство забываться.

Когда я позвал, он пришёл. Книга, что я использовал для призыва, неведомыми силами была вырвана у меня из рук и зависла в воздухе. Она разрывалась на мелкие части, крутясь в быстром вихре, пока из кусочков рукописи не начал собираться силуэт. Бордовый переплёт стал лицом, а все страницы книги его щуплым телом, толщиной не больше моего запястья.

— Дух знаний? — спросил я.

— Один, из…, — медленно ответил он, смотря на свои руки, периодически сжимая их в кулаки, а затем снова разжимая, — таких как я — много.

Каждое его движение сопровождалось шуршанием бумаги.

— Располагаешь ли ты информацией о духах?

— Смотря о каких. Кто тебя интересует? И что ты готов отдать за это? — Он посмотрел на меня, мною же нарисованными глазами.

— Что ты хочешь?

— Мне нужны знания, — он подошёл к стене и приложил тоненькую руку к стене.

— Знания? Какие? — Удивился я.

— Мы тут давно не были, мне нужно знать, как тут всё теперь устроено.

— Это займёт много времени, и я даже не знаю, с чего начать.

— Я могу забрать твои воспоминания и изъять из них сам всё, что нужно.

— Тогда скажи мне, среди вас, духов, есть такой, которого зовут Наумад?

Он вздохнул, издавая всё тот же шуршащий звук.

— Есть, — немного подумав, ответил он, — он дух вдохновения, ты хочешь его позвать?

— Да.

— У тебя ничего не выйдет.

— Почему?

— Это не полное его имя, а как ты уже мог догадаться, чтобы вызвать кого-нибудь из нас, нужно полное имя.

— Ты знаешь его?

— Это моя обязанность, знать, — Он развёл руки в стороны, — вот мы и определились с тем, что нужно, теперь скажи мне, что тебе не нужно?

Я его понял, он имел в виду воспоминания, с которыми я готов расстаться в обмен на это имя.

Я задумался, и просидел в раздумьях минуту другую.

— Бери всё, что касалось меня до костра. — Мне не нужны воспоминания о старой жизни.

Мне она не нравилась и сейчас не нравится, и нет там ничего, что стоило бы хранить.

— Достойная цена, за столь малый ответ, — вслух подумал он, — ты уверен?

— Да.

— Тогда, вот тебе совет, — он указал на фолиант духов, и тот сам собой начал перелистовать страницы, — вызывай его этим способом, он точно услышит.

Он подошёл ко мне.

— Его зовут, Дорлемоэль Наумад, — прошептал он и рассыпался тысячью маленьких обрывок книги на деревянный пол.

Я стряхнул себя кусочки бумаги и немного посидел, приводя в норму своё сердцебиение. Я первый раз вызывал духа. И сейчас готовлюсь к следующему вызову. Попил воды и подошёл к открытому фолианту. Страница сто пятьдесят восьмая, призыв духа ярости. Очень странно, что дух ярости и дух вдохновения вызываются одними и тем же способом, внимательно изучив всё, я начал приготовление.

Соберите все свои эмоции и вложите их в удар оружием по начертанной ранее печати. Так было там написано. Ну что ж, из оружия у меня один лишь нож. Вот им я и воспользуюсь. С третьего раза пером и чернилами я нанёс на стену те знаки, что были рекомендованы в книге. Художник из меня так себе. Всё вроде просто: нарисовать, произнести имя, ударить. Надеюсь, меня простит граф за то, что я тут устроил. Испортил такие обои, да ещё и книгу превратил в мусор. Но это мелочи…, потом займусь этим вопросом. Приступим…

Нож вошёл в стену почти по рукоять, и…

— Он не пришёл! — сам себе сказал я вслух разочарованно.

— А мы кого-то ждём? — Раздался голос сзади меня.

Я обернулся и увидел его. Появился он совершенно бесшумно, его голос был приятным на слух. Но когда я повернулся, его внешность оказалась совершенно не соответствующей его голосу. Он смотрел на меня, немного наклонив голову вправо, будто думая, что же ему со мной делать. Кожа у духа была тёмно-синего оттенка, лишь на лице были довольно большие чёрные круги вокруг глаз, как будто он никогда не знал, что такое сон. На фоне абсолютно чёрных, как смола, кругов горели его яркие синие зрачки. Его одежда была будто соткана из самого мрака, который клубами переваливался в некоторых местах и снова замирал. В его правой руке, на манер пишущего пера, опасно вертелась внушительная игла толщиной примерно с большой человеческий палец. Заправлена она была нитью, состоящей из той же тьмы, что и его одежда. Нить была невесомой, её свободный конец витал в воздухе, подобно туману, висящему над землёй. А при движении, руки духа послушно следовали длинным хвостом за иглой. Сзади духа свисал широкий плащ, состоящий из тысячи тонких нитей, уходящих куда-то за его спину в черноту, из которой он, скорее всего, и прибыл ко мне.

— Нет, а ты кто? — спросил я, старательно пытаясь сохранить холоднокровие.

— Кого звал, тот и пришёл, — дух медленно наклонил голову в другую сторону.

— Ты дух вдохновения?

— Насколько я помню, да, — он сделал маленький шаг в мою сторону, больше похожий на переминание с ноги на ногу.

— И ты можешь вдохновлять? — Я медленно убрал нож.

— О, да-а, — он ехидно улыбнулся.

Губы у духа почти отсутствовали, и рот был гораздо больше, чем человеческий. Я это заметил только, когда он улыбнулся, показав при этом свои многочисленные тонкие и острые зубы.

— Что ты хочешь за это? — Я уже знал, что духи никогда просто так ничего не делают.

— Для тебя, я сделаю это просто так, — он снова сделал шаг ко мне, — но позже.

— Откуда такая щедрость? — Поразился я.

— Я очень давно не испытывал ощущение зова и почти забыл, что это. Даже начал отчаиваться, что оно больше никогда не повторится. К тому же, я хочу побеседовать с тобой, — пока он говорил, он подошёл настолько близко, что положил свои руки на спинку кресла.

Сейчас меня отделяли от него стол и то самое кресло, на которое он облокачивался.

— Какое совпадение, я тоже хочу, — я не чувствовал от него исходящей опасности, но в моей груди будто что-то упало, предзнаменовав начало чего-то страшного.

— Вот и хорошо, что наши желания совпадают! — Он присел в кресло и ловким движением своей длинный иглы открыл бутылку вина, стоящую на столе, — ты не против?

— Ни в коем случае, — кивнул я, не сводя с него взгляда.

— А ты? — Дружелюбно предложил он, наполнив единственный бокал.

— Я повременю, — сейчас мне было совсем не до распития вина. Мне хотелось подтвердить или опровергнуть свои догадки, как можно быстрее.

— Правильно. Ну, что же… расскажи про себя, — он поудобнее устроился в кресле и взял в свободную руку бокал.

— Начать с того момента, когда я родился? — Я съехидничал, в попытке показать, что он мне совершенно не страшен.

— Нет, — он поднёс бокал к своему рту и отпил. Раздалось шипение, как будто пара капель воды упали на раскалённую сковородку. Комната наполнилась неприятным запахом ржавого железа. Довольно кивнув, Наумад продолжил, — скажем… с относительно недавних событий.

— За последнее время в моей жизни столько всего случилось, что и не перечесть. Какой эпизод тебя интересует? — Ну, конечно же, недавние события. Вряд ли его заинтересовала бы моя скучная жизнь в Тарнаиле.

— Мне интересен момент свершения пророчества, — уточнил дух.

— Какого…? — не понял я.

— Ох, да, ты его вряд ли помнишь. У людей короткая память, они быстро забывают или умирают, а вот такие как я, помнят, — он ткнул своей иглой крышку стола, за которым сидел. От места укола поползли тонкие нити черноты, заплетаясь и складываясь в символы, а затем в слова. — Почему, всё-таки, ты?

Образовавшиеся строки на столе были будто выжжены раскалённым железом.

«Тот, кто другим помогает и лечит, роком событий будет отмечен.

Случай несчастный положит начало, мир сойдёт с пути своего,

Когда застынет пламя судьи, получит хаос от мира ключи,

вырвется сила из недр дремучих, и в каждую щёлку проникнет она.»

— Я не знаю, почему так произошло. И почему получилось, что именно я его исполнил. — Прочитав и без труда поняв, про кого оно, удивлённо ответил я ему. — Надо же…, хоть тут всё сходится, но с трудом укладывается в голове, что кто-то задолго до моего рождения знал, что и как со мной произойдёт.

— А, что там произошло? — Снова спросил Наумад.

— Меня хотели поджарить на костре, но не вышло. — Я почему-то начинаю чувствовать себя как на допросе. — Ответь, пожалуйста, теперь на мой вопрос. Расскажи, могут ли духи вселяться в людей?

— Хм…, — Он глянул в окно задумчивым взглядом, а потом еле заметно кивнул сам себе, — только теоретически, или в некоторых отдельных случаях.

— В каких?

— По согласию человека и если…, — он снова глотнул вина. И опять этот запах, я даже подумывал приоткрыть окно, — что ты там рассказывал? Что было после того, как тебя хотели сжечь?

— Я потерял сознание, и очнулся спустя сутки в какой-то пещере.

— И-и-и…, — протянул он.

— Я узнал, что всему живому грозит большая опасность со стороны Проклятых Земель.

— Что он ещё говорил?

— Кто? — я резко повернул голову к нему.

— Я знаю про него, и восхищаюсь им, — он еле заметно улыбнулся.

— Теперь ты, — сердито потребовал я.

Он снова ухмыльнулся.

— Если тот дух, уже не совсем дух, если он предал хозяев и был обречён на исчезновение, но нашёл в себе силы и способ держаться и существовать почти самостоятельно, — он неожиданно начал выходить из себя.

— Ничего не понял. — Я немного опешил.

— Марк, Марк, когда-то давно я был молод, но меня изначально отличала от всех одна черта, я отличался особой, — его лицо исказилось в гримасе отвращения, — ЛЮБОВЬЮ к этому миру. Как я не люблю это слово сейчас. Тогда я любил жить и занимался тем, для чего был сотворён. Для меня было невообразимо, что мне придётся покинуть этот мир по вине, кого бы ты думал?

Он будто жаловался мне.

— Людей…, я слышал, что когда-то из-за них рухнуло равновесие. Хотя они не единственные, кто в этом участвовал, но они были от меня в непосредственной досягаемости. Я часто вспоминаю тот момент, когда впервые сделал это…

— Что сделал? — он уже меня не слышал, он говорил не останавливаясь.

— Я был правильным, как ты. Я делал всё, что мне предназначалось, но моё мнение никого не интересовало. Когда настали трудные года, передо мной встал выбор, покинуть наши посты, уйти, заснуть и раствориться в бездне мироздания, или остаться здесь и умереть. — Он прикрыл глаза, будто снова переживал старые эмоции.

— И что ты выбрал? — осторожно спросил я, воспользовавшись паузой.

И он снова проигнорировал мой вопрос.

— Меня призвали, чтобы я помог, вселил надежду, указал дороги, поднял его поникшие сознанье. И в тот момент, проникшись иронией, во мне как будто что-то поломалось, я навредил ему, подставив его спину под удар. Смотрел в его глаза и наслаждался. Он был всего лишь человеком, но его гнев, вызывал у меня восторг. Я ощутил прилив сил, это был, как глоток свежей прохладной воды в полуденную жару. Я понял, что у меня есть и третий вариант выбора, изменится и остаться тут на столько, насколько захочу.

— Ты хотел меня убить! — я решил отбросить все формальности, у меня не осталось сомнений.

— Да и не единожды, но так получалось, что тебе везло. — Он так это сказал, как будто упоминал не о покушениях, а о ненастной погоде за окном.

— Но зачем? — развёл я руки в стороны.

— За многие века, проведённые тут в одиночестве, я распустил свои сети повсюду, и всё было под контролем. Но я знал, что наступит день, когда всё переменится. Я видел разные знаки, непостижимые людскому взору. Моему царствованию тут придёт конец. Естественно, я хотел убить тебя ещё в тюрьме. В старых хранилищах отыскался древний, и почти уже сгнивший от времени, свиток с проклятием, который я расшифровал и использовал, но оно видимо не сработало.

— Сработало…, — в моей памяти прозвучал хруст, с которым я случайно наступил на это гигантское насекомое, — меня чуть не скушала огромная двухвостка.

— Да? — его брови немного приподнялись. — Ну, я же говорю, тебе всегда везло. Потом тебя оберегали посланцы Дракона. Он умеет выбирать нужных людей. Тот мечник убил бедного монаха, чьим телом я тогда владел.

— Неплохой поединок, а я удивлялся, откуда монахи так умеют владеть мечом. — Я уже устал стоять и прошёл по комнате за стулом.

— Остальные попытки тоже пошли прахом, я даже немного отчаялся. Но потом всё случилось. Я впервые увидел его. Он перенёс тебя в ту пещеру, — дождавшись пока я сяду, продолжил Наумад.

— Дракон?

— Да, и у меня появилась новая цель.

— Какая же? Убить его? — Больше в голову мне ничего не пришло.

— Хотелось бы, но нет. Понимаешь, людские эмоции мне приелись, они уже не давали той эйфории, что я получал раньше, мне уже давно хотелось испытать что-то более мощное. Но я столкнулся с большой проблемой. Это существо, было для меня как камень. У него не было ничего, за что я бы мог зацепиться и вывести его из себя. Кроме тебя. — Он указал на меня своей большущей иглой, будто указкой.

— Я? Думаешь, он расстроится, если со мной что-то случится? — У меня получилось, даже ухмыльнуться.

— Это была единственная маленькая ниточка, за которую я мог потянуть. — Со вздохом изрёк он.

— Могу тебя расстроить.

— Я и сам уже знаю. После того как я пустил в тебя шальной болт, сам не зная, куда он угодит. А Дракон даже глазом не повёл. — Потом он сощурил глаза и кинул на меня пристальный взгляд — Кстати говоря, я не совсем понял, что там произошло и откуда взялось это чудовище?

— Не знаю. — Про Джемело я не буду ему упоминать, это уж точно.

— Хм. Ты врёшь мне. Ну и ладно, не говори, если не хочешь. Это уже не особо важно. — Он махнул рукой и закинул ногу на ногу, поудобнее усаживаясь в кресле.

— И что же ты делал дальше?

— Тебя убить, я больше не пытался, я стал выжидать и наблюдать. — Он был явно чем-то доволен.

— У тебя не получится ничего, тем более, я знаю теперь про тебя достаточно.

— Знаешь, что это такое? — он протянул мне свёрток.

Развернув, я обнаружил там неплохой нож — ни большой, ни маленький, и подойдёт для любого предназначения. Каких-то особых символов, которые показались бы мне интересными, не было. Обыкновенная сталь, деревянная рукоять.

— Нож?!

— Эх, дай его сюда. Я поведаю тебе короткую и печальную историю об этой маленькой полезной вещи.

Наумад допил вино из бокала и продолжил.

— Следя за вами, меня очень заинтересовал и порадовал ваш визит в маленькую деревушку, Острый Клин, вроде?

— Да.

— Как ты изящно убил того инквизитора, я восхищён. Ты первый раз почувствовал, каково быть убийцей.

— Я помню и не горжусь этим.

— А следовало бы. Я был в той толпе и хотел аплодировать, но удержался. — Он пару раз хлопнул в ладоши. — Но самое интересное было в конце.

— Девочка?

— Да.

— Что он в ней такого нашёл?

— И я тоже так подумал. Её мать, была шлюхой, а она просто малое дитя, но потом пригляделся. — Он вздохнул. — она была как самородок средь бездарной породы. Ей чужды людские проблемы, она была таким существом, которое не должно было тут появиться. Она улыбалась, когда с ней плохо обходились, не тая ни на кого зла. Она видела всё иначе. В ней не было ни капельки, не мельчайшей доли, мрака. По своей сути она и не была человеком, хотя и выглядела так. Этого тебе ли не знать? Вот что его так зацепило в ней.

— Ты не посмеешь её тронуть.

— Я, нет, я не такой. Пока вы безуспешно, договаривались с Императором, Дракон отвёл её к одному монаху, крепкий был человек и в богов верил.

— Что ты сделал с ним?

— Не я, он сам перерезал бедняге горло, я лишь немного подтолкнул его. А этот нож единственная вещь, которую получила маленькая девочка от Дракона. И сейчас он служит спусковым механизмом.

— Дай его сюда!

— А-а-а. — он погрозил пальцем. — Я давал тебе шанс, но ты его упустил.

— Он убьёт тебя.

— Возможно, но перед этим, чудовище в внутри него проснётся и покажет настоящее безумие, которое повергнет всех в дикий ужас. А ты уже ничего не сможешь сделать, ты проиграл, тебе остаётся только наблюдать за тем, как Империя погрузится в агонию. Дракон даст мне свободу и силы измениться, стать независимым не от кого, хочешь ты этого или нет! А сейчас, пожалуй, верну нож обратно.

Я бросился на него, дабы забрать этот окаянный нож, во что бы то ни стало. Но Наумад за секунду растворился в воздухе, оставив после себя только пустое кресло.

— Я не убью тебя, можешь не надеяться, ты увидишь всё собственными глазами, наслаждайся. — Дальше был только ехидный смех, который удалялся от меня и, в конце концов, затих.

Наумад ушёл.

Мне нужно немедленно попасть обратно в пещеру к Дракону. Сделать это следует быстрее Наумада. Как быстро он будет там? Скорее всего, очень скоро, если уже не там. Как же плохо, что у меня не было достаточно времени изучить магию настолько, чтобы переместиться туда мгновенно. Я не могу…, нужен тот, кто может.

— Джемелло! — Позвал я мысленно.

Ответа не последовало. Где он, когда он так сильно нужен?

Я метнулся к двери. Нет, я остановился, сделав всего лишь небольшой рывок. Если я поскачу на лошади, я буду там только к завтрашнему дню. Что мне делать? Я отстукивал пальцами ритм по столу. Неужели это всё на яву? Если всё будет так, как говорит Наумад, это какой-то кошмар. И сейчас я лишь один знаю о надвигающейся беде и ничего не могу предпринять. В гневе я смахнул пустой бокал со стола, который с грохотом разбился о стену. Я глянул в окно, дабы расслабиться, но не смог. В голове всё ещё звучали проклятущие слова духа, и тревога лишь нарастала. Я рухнул в кресло, и подпёр подбородок рукой, судорожно соображая. Духи, духи, да, они-то мне и помогут. Я, во что бы то ни стало, буду в этой пещере сегодня. Я быстро начал перелистовать книгу для вызова духов в поисках того, кто теоретически мог бы мне помочь.

Как же их много, один краше другого. Духи стихий, мудрости, монолитов, отчаянья и удачи… Удача! Мне, как нельзя кстати, пригодится, но нет… Я листал дальше. Потом сообразил и перелистал книгу на самый конец, до оглавления. И пальцем водил по строкам, отыскивая подходящего, что-то вроде духа передвижения, но такого не нашёл. Единственным, который мне показался приемлемым, был, как там было написано, «бестелесный дорожный путник».

Способ призыва был довольно прост. Нужно было прочитать небольшое стихотворение, и иметь явное намерение отправиться в дорогу. Что касается намерения, оно у меня, безусловно, есть. Значит дело за малым. После нескольких прочтений про себя, я начал читать стих уже вслух:

Со мною нет уж никого,

И я печален от того.

Один иду я за порог,

И путь мне предстоит далек.

И вот уже болит спина,

Тяжёл он будет для меня.

Я позову себе того,

Кто мастер дела своего.

Он проведёт меня туда,

Куда задумывал с утра.

С ним точно я не пропаду,

И к цели я своей приду.

Его зовут Замфир Энод,

И я уверен, он придёт.

Мгновением позже того, как я озвучил последние слова, я уловил незаметное возмущение, маленький щелчок, который, будто звон колокольчика, прозвучал у меня в голове. То самое чувство, что ощущал я при применении магии. Не значило ли это, что я был услышан? Или так пришёл дух?

Я огляделся, в комнате ничегошеньки не поменялось. Возможно, мне это показалась, Нужно найти другой способ.

— Итак, куда мы идём? — раздался молодой голос, но я не совсем понял, откуда именно.

— Мне нужно попасть в пещеру к Дракону. — Водя глазами по комнате, медленно проговорил я, не исключая того варианта, что мне всё-таки это послышалось.

— О-о, как это звучит, наше путешествие только что обещало быть до краёв наполнено приключениями, опасностями и другими забавными штуками. — Нет, мне не послышалось.

— Я очень тороплюсь.

— В таком случае, поторопимся вместе, не будем терять ни секунды. Напомнишь, где это?

Наконец я, всё-таки, определил, где он и увидел его. Голос исходил от крохотной картины, где была нарисована маленькая водяная мельница в лесной чаще. Картина как картина, ничего необычного, если не брать в расчет мельника. Он единственный видимо забыл, что нарисован на холсте и должен сохранять неподвижность. Но его это не касалось. Мельник расхаживал там как у себя дома. Прямо на картине. И оттуда разговаривал со мной.

— Пещера в двух днях пути на юго-восток.

— А-а, пещера с огромной дырой в потолке? Ты про неё? Ты думаешь, там живёт Дракон? — Он театрально прищурил глаза.

— Я в этом уверен! Мне нужно попасть туда очень быстро, — сердито сказал я ему, давая понять, что не намерен шутить.

— Я знаю много троп, которые сократят наш путь, и мы будем у цели уже завтра к вечеру. — Быстро что-то посчитав на пальцах, заключил мельник, или, сказать вернее, дух, принявший облик мельника.

— Мне нужно сегодня. — С этим духом я был решительным.

— Сегодня? — У миниатюрного мельника округлились глаза.

— Прямо сейчас! — Добил его я.

— Ты, верно, сошёл с ума человечек. И с каких пор люди знают, где живут драконы? — он помотал головой и упер руки в бока.

— Перенеси меня, я уверен, ты можешь. Если я не попаду туда сегодня, может случиться большая беда. — Протараторил я.

— А мне какое дело? Я-то тут при чём?

— Ты же можешь? — Главное, чтобы ему это было под силу, а с оплатой я что-нибудь придумаю.

— Не всё так просто, я не могу сделать то, что ты простишь, тем более просто так.

— Значит, всё-таки, можешь?

— Да, могу, но у меня нет на это должных сил. И что ты можешь мне такое дать, чтобы я согласился?

Так, а вот теперь подумаем. Мне действительно нечего ему дать. Я в безнадёге пошарил по карманам и выудил из одного из них маленький камушек. Я таскаю его всё время с собой ещё с того момента, как мне его дал дух в Клементинуме. Я недолго думая, сунул его под нос маленького мельника.

— Ого, человечек, ты не так прост, как кажешься. Откуда у тебя такие вещи? — Вмиг тон его голоса сменился на деловой.

— Долгая история…

— Ладно, если ты дашь мне этот камушек, я тебя перенесу. Сил в нём более чем достаточно.

Время не ждёт. Дух в картине подошёл к самой рамке и протянул свои маленькие ручонки. Я аккуратненько вложил в них камень. Он немного покряхтел. В конце концов, не смог дотащить камень до мельницы, бросил его на землю и сам сел сверху.

— На моей памяти с тобой я провёл самое меньшее количество времени, нежели со многими другими попутчиками. Попозже с ним разберусь. — Махнул рукой на камень. — Ты готов, человек?

— Да!