Валхалла

                Подарок для моей чудесной Бэйли Джей               
     Я привычно и негромко, словно соблюдая некий ритуал кощунства, крыл трехэтажными ругательствами неведомых мне злоумышленных хакеров, как всегда юродствуя и нещадно обдирая луковую шелуху бобристого Войновича и изподглыбного Солженицына, думаю, лучше всех объяснивших суть вредительства при совдепах, которого не было. Какое, на хрен, вредительство, если что - то просто сделано русскими ??! Это уже в основе своей более, чем вредительство, это поганство через жопу, это ублюдочность недоумков и унтерменшей, так и не отскочивших от скотского уровня выб...ов Золотой Орды, долбанных бездарей и мудаков, никогда за свою тысячелетнюю историю не умевших ни хера. Вообще. Можно приводить цитатки из Пушкина или Чаадаева, Орджоникидзе или Ключевского, Гитлера или Косыгина, не суть, все они и еще многие и многие, кто более явно, кто затушевано и явно стесняясь открытого текста утверждают одно, как и я : все это невнятное ё...ое племя восточнославянской равнины - ничтожества и уроды, неумёхи и упыри, вечно ворующие чужие идеи и, не осознав их, не поняв совершенно, даже не попытавшись разобраться, воплощающие через такую сраку пародий на пародию на пародию, что при конечном результате для минимального самоуважения хочется искать врагов и заговорщиков, что плетут и коварно, вредят и диверсии, сионизм и белофинны в лесах Карелии Валерьевны, но подойдя к зеркалу и присмотревшись к своей глупой роже, понимаешь, что п...дец. Просто мало кто столь же откровенен, как я, мне на самом деле по х...й, я говорю правду, всегда, как Тони Монтана в кабаке, как Лютер у престола понтифика, как доктор Геббельс в Шпортпалас, обвиняющий еврейское семя во всех грехах, в чем он был абсолютно прав, Эдуард Длинноногий и Изабелла Кастильская порукой, вся история человечества до проклятого послевоенного года, ставшего детонатором исламизму и террору, гласит о нечеловеческой сути идумейцев, самозванно самоназначивших себя богоизбранными людями, хотя нет ни Бога, ни людей и никогда не было.
     - Как не было ? - удивился Гаутама, чуть привставая с острых коленок Магдалены, где он послеобеденно возлежал, вполуха слушая переливы свирели Мохаммеда, окруженного со всех сторон кошками ; одна даже забралась ему на голову, свесив пушистый хвост на правое плечо седобородого старца, закрыв глаза, выводившего пастушеские напевы североирландских нагорий. - Я человек, например.
     - Ты, может, и человек, - задумчиво перебирая золотые локоны Лилит отозвался Иисус, отхлебывая из глиняной чаши свежесваренного министром Щербаковым  " Жигулевского ", - но богов я не встречал.
     - Я встречал, - необычайно серьезно заявил Бегемот, отправляя вниз Щербакова со всем Бодайбинским заводом. - Я, вообще, единственный из вас настоящий мистический, вы простые хомы и сапиенсы, тупостью соратников вознесенные в ранг знаменитостей. Знаете, - уже неприкрыто издевался демон, затачивая клыки о трон Люцифера, пустующий, конечно, ибо никакого Люцифера никогда не было, был полный мудак Денница, мужик с Иранского нагорья, не захотевший поклониться проезжавшему мимо сатрапу, вот его и окунули в яму к Фродо, Прилепину - Бабченке, теннисерке из крокодильего штата, пока гауптман Фриче не отлучился на несколько дней, чем и воспользовался Денница, вылезя из ямы и устроившись юнгой на голландскую баржу, а уж гросс - адмиралом он стал позже, - если бы вы все жили сейчас, то терсились бы в тиви и время от времени представали перед Верховным Судом США, как Ларри Флинт или Никсон.
    - Да ни х...я, - отрезал самый мудрый из собравшихся, Гаутама, сын Басмана, - я бы лично коксом барыжил в бригаде Пабло Эскобара, этот, - мотнул он головой на дуде игреца, - точно так же отрезал бы бошки во имя любой херни, а еврей, - поморщился ариец, завидуя популярности женолюбца и пьяницы у зеленоглазой ведьмы изначальности, - даже и рождаться бы не стал.
    - Это точно, - поднялся, хрустя коленными суставами Иисус, поднимая следом за собой ведьму. - Как говорится, мама, роди меня обратно.
    - Сие есть ересь, - выкрикнул Аркадий Мамонтов, вздорной бабьей рожей опухшего от патриотизма страдальца высовываясь из кальсон Оли Скабеевой и грозя культяпкой шведу, здоровенному, как шкаф, хоккеисту, приглашенному на Кубок Кремля оттуда сюда, - кощунство и неприемлемое содержимое музыкалистых нот и кина, где Киану Ривз трахает ридну сестрицу Шарлиз. То ли дело раньше, - завспоминал Аркадий Мамонтов, выпуская слюну на точеную оселком ляжку Оли, - выйдешь в поле и видишь, что расстреляли. Танки, - визжал Мамонтов, обрастая бивнями и рыжей косматой шерстью, - стюдню на копейку, корова за алтын, а внутри болот на дне лежат славяне и хитроумно дышат через тростник.
     - П...дец, - подтвердил подошедший вместе с фронтовиками Лунь Носатый, сбрасывая простреленную холодом дорог шинель и оказываясь еще одним газмановым.
     Я подумал, прискучив этой ахинеей, что надо бы поставить музлом Егора Летова и его Созвездие Яйца на северном небе, но передумал. Скушно это, дичь это, чепуха и фуфло самого обыкновенного русскоязычного пространства, что и без любых хакеров - шмакеров, роботов или буратин изначально погано, ибо оно сотворено русскими по образу своему и подобию, то есть, через такую жопу, что даже недалеко сбежавшие хохлы хохочут и изгаляются над дикобразием почвенных насельников с востока. Что особенно неприятно. Суки, вы же сами такие же !
    А потом вспоминаешь все, как Шварц, еще и киргизов с армяшками до кучи и осознаешь, что ни хера, не такие же, таких поискать и не найдешь, разве в зеркале.
     - Чо ти хочишь ? - с утрированным акцентом шипел я в зеркало, бросая понты тощему мужику с безумными близорукими зенками, уставившемуся на меня с той стороны. - Культур - мультур ? Держи !
     - Однажды в холодную зимнюю нору
     Спустился шахтер удалой.
     Он нес с собой Тору,
     Талмуд и обувь, покрытую корой.
      - Это, товарищи, чувашские лапти, - объяснял Киреметь, выскакивая снизу, где болтался Щербаков.
      - Господи, - вздохнул Гаутама, тоже вставая, - еще один.
      Он выбежал следом за Иисусом и Лилит, а Мохаммед лениво приоткрыл один глаз и даже без слов чувашский бог Киреметь понял, что п...дец.
      - Я одного никак не пойму, - жаловался внизу Киреметь хохочущему Бегемоту, катающемуся на толстяке Щербакове от Рокси Рай и до гарной дивчины Хоткинкиджо, - почему всегда п...цом - то оканчивается ?
      - Это к Дарвину, - пояснял Бегемот, катаясь как сыр в масле, - или к Розенбергу. Но песней будет Вагнер, причем, без песни, - закончил за меня эту божественную сказочку ресторатор и затейник ада, шпоря вредительски загубленного врачами - убийцами Щербакова полным составом общества  " Жойнт ", об чем пока еще не время, моя милая любимая самая самая самая Бэйли.