Дворовый пес Бублик на дне рождения

Вот и прошли два весенних месяца. Вернулись повзрослевшие дети, что назвали пса Бубликом. Теперь у Бублика и утром, и вечером была гарантированная еда. У пса округлились бока и хвост вилял всё веселее и веселее.

Бублик не хотел вспоминать ту историю с петухом, когда он решился на смелый поступок. Три дня он отсиживался в кустах сирени на заброшенном участке. На четвертый решил, что всё – пора и на свет показываться. Но как раз в это самое время Иван Альбертович спохватился своего любимца и решил организовать поиски. По всем правилам. Выпустив вперед кавказцев Бакса и Люкса, Иван Альбертович со своим служащим Серегой начал обход улицы. Бакс и Люкс рыскали по всем затаенным углам. Бублик, видя это, убрался обратно под сирень, где его и нашли кавказцы.

Подозрительно посмотрев на пса, Люкс придирчиво его обнюхал. Потом оба развернулись и продолжили со своим хозяином поиски петуха.
- Вот что делает прелая трава – отбивает все запахи, - пронеслось в голове у очумевшего Бублика.

Через некоторое время раздался громогласный, с завыванием, лай Бакса. Нашёл. А ещё через минуту послышался треск сучьев и вопль Ивана Альбертовича. Бакс и Люкс испуганно отбежали от места расправы. Всю дорогу назад к своим хоромам Иван Альбертович ругал Серёгу, показывая ему руку с зажатыми в ней огненными перьями. Не хочет Бублик вспоминать это. Только иногда всплывает в голове мысль: «А кости-то у породистого слабоваты были. То ли дело у наших кур!» Так и избежал сурового наказания Бублик. А тут и Иван Альбертович куда-то пропал. Не приезжают к нему гости по субботам. Нет этого пленительного запаха жареного мяса по всей улице. Не взлетает по вечерам разноцветный фейерверк, пугая своими хлопками Бублика. Не толпятся возле кованых ворот черные здоровенные автомобили. Вместо них позавчера стояли другие машины с надписью «Следственный комитет».
Но Бублика это уже не занимает.

Вчера, лежа под забором у соседей, он услышал, как Дарья Михайловна рассказывала Антонине Петровне про то, что сегодня вечером Илларий Аркадьевич, скромный начальник пенсионного управления города, устраивает небольшое празднество, посвящённое дню рождения своей жены. Приглашены важные гости из правления, из города, и Дарья Михайловна, как старшая по улице. Анна Петровна порадовалась за свою соседку, попросив её рассказать после о проведённом времени.

Бублик не понимал таких слов, как день рождения. Оно у него почему-то вызывало сладкие ассоциации с плавленым сырком, которым угощали его дети. При этом воспоминании Бублик стал вытягиваться, как бы освобождая место в желудке. Он должен там побывать! Тем более, он знал Иллария Аркадьевича. Хороший человек. И добрый. Всегда, когда он подъезжал в пятницу на своем большом и страшном автомобиле к своим воротам, Бублик подбегал к распахнувшейся двери, присаживался и вопросительным просящим взглядом смотрел в голубые глаза Иллария Аркадьевича. Тот в ответ никогда не гнал Бублика.
- Ну, что, горемыка, угостить тебя, что ли, буженинкой? Нет же, не угощу. Ты один, а у меня подопечных тыщи. Надо и о них думать. А кто же кроме меня это сделает?

Бублик всегда приветливо вилял хвостом и переводил свой взгляд с одной руки Иллария Аркадьевича на другую. Они такие пухлые и, наверное, мягкие.
Хороший человек. Хороший.  Всегда при встрече так ласково разговаривает и своими руками разводит…

И вот наступил этот вечер. Бублик решил, что уже настало это время, и побежал к участку Иллария Аркадьевича. Трехметровая стена отделяла дом от проезжей дороги и этим видом напоминала неприступную крепость. В заборе не нашлось ни малюсенькой щелочки, и он побежал к воротам. Стена, стена, всё стена, мощные открытые ворота и за ними вдруг - огромный дом! Нет! Замок! С круглой башней, на остром шпиле которой красовался… петух, а вход охраняли каменные львы. Увидев львов, Бублик настороженно к ним присмотрелся, склоняя голову то вправо, то влево. Возле ворот никого не было. И он прошмыгнул внутрь. Но львы возле дверей Бублика нервировали. Поэтому он, как дворовый пёс, решил держаться их стороной и начал пробираться по стене, прячась за кустами. И тут его накрыл оглушительный, завораживающий запах еды. Он просто сводил с ума. Этот возбуждающий желудок запах исходил из глубины сада.

Бублик напряг задние ноги и сделал рывок в сторону сада, вырвав с корнями из земли какое-то широколистное растение с начинающими распускаться фиолетовыми цветками. В пять прыжков он оказался на краю ухоженной поляны. Здесь,посредине, был накрыт стол, и люди сидели и стояли вокруг него, этого стола, откуда и исходил этот фантастический запах. Все о чём-то шумно разговаривали. Из всех незнакомых людей Бублик заметил Иллария Аркадьевича с важным дядькой, стоящих поодаль ото всех у вишни. Ползком-ползком, по кустам, Бублик пробрался к этому хорошему человеку. Краем глаза Бублик заметил и Дарью Михайловну, беседующую с молодым, как показалось Бублику, слащавым человеком. Дарья Михайловна вся раскраснелась и только улыбалась в ответ на его речи…

- Это тебе, Сергеич, тепло и вольготно в своем кресле начальника земельного комитета. Строители бетонных джунглей сами к тебе с поклонами идут. А у меня не разбежишься. Контингент не тот, – вздыхая, говорил Илларий Альбертович важному дядьке. – Электорат, одним словом. Только и нужен, что для выборов. Всем что-то надо, что-то не нравится. Вот и ползают, и ползают.  А мне надо новое оборудование, да фасад облицевать.  Я такой мрамор в Бразилии нашёл, "революция" называется. Да и штат расширить. Выбить хотел ещё хотя бы на 50 человеко-мест. Как мне всю эту толпу обслуживать? Только на одну информационно-разъяснительную работу среди этого контингента сколько надо! Горишь на работе, сгораешь, а тебе в ответ - не спеши пока, пусть ропот народный уляжется. Ропот и ропот... Он всегда был ропот. Жить сегодня надо. Так и по миру пойдешь с котомкой!

Бублик лежал и слушал теплый голос Иллария Аркадьевича, а сам глазами высматривал, когда же настанет тот момент, когда можно будет поживиться тем, что издает этот чудеснейший запах. В это самое время гости возле стола расступились, и Бублик увидел хозяйку торжества, которая держала на руках… эту… У Бублика глаза так сильно расширились, как будто он увидел целую гору прошлонедельных сарделек. Она сидела на коленях у дородной хозяйки, её гладили между ушей, а хозяйка пискливым голосом рассказывала стоящим вокруг людям:
- Да, мы папильоны. И зовут нас Авиаль. Такое загадочное имя. Мы из самой Франции. У нас никогда не бывает плохого настроения…

Она была такая… такая… ушастая. Бублик захлебнулся от всех тех чувств, которые на него нахлынули, что даже запах еды улетучился. Бублик попытался распушить свой крючковатый хвост, но у него ничего не получилось. Голова его склонялась влево-вправо, зубы открылись в дружественном оскале, который должен был означать - ну, вот он я, заметь же меня. Но Авиаль, подняв вверх свою хитрую мордочку, внимательно слушала свою пискливую хозяйку. И тут Бублик, не выдержав такого влечения, взвыл, как ему казалось, завлекающе. Илларий Аркадьевич в испуге отпрыгнул на три шага. Его жена громко охнула. Сергеич спрятался за вишней. Гости все, как один, уставились на Бублика. И наконец, "она" соизволила посмотреть в его сторону. У Бублика сердце запрыгало так, что готово было выскочить навстречу Авиаль. И тут Авиаль вырвалась из рук хозяйки и понеслась в сторону Бублика.  Её развивающаяся шерсть с шелковистым блеском стелилась по телу под напором встречного ветра. Бублик, забыв про всё на свете, рванул со своего места, от разлившегося счастья, навстречу этому чуду. Наконец, они встретились и закружили хоровод.

Первым опомнилась хозяйка. Она издала такой пронзительный крик, как будто несколько букцин призывали римские легионы к атаке. Гости невольно отшатнулись от праздничного стола и от самой хозяйки. Илларий Аркадьевич упал, как подкошенный, не успев схватиться за ствол вишни.

- Илларик, Илларик, что это за зверь? Откуда это? Он сейчас же… - сменила призыв букцин на грозный голос хозяйка. - Да помогите же кто-нибудь!
- Кыш. Ах ты, гадина. Брысь. Уйди. Пошел,- возмущение людей не имело границ. И вся эта толпа с нескрываемой осторожностью двинулась в сторону кружащейся пары. Илларий Аркадьевич перевалился на колени, пытаясь подняться. Его глаза повылазили из орбит и были уставлены на жену, и выражали страх, подобострастие и удивление одновременно.

Бублик краем глаза заметил движение людей и на всякий случай показал клыки. Часть народа остановилась и стала искать что-то вокруг себя. И тут в себя пришел собеседник Иллария Аркадьевича. Сергеич тоже сначала оторопел, но быстро очнулся и ухмыльнулся. Он подошел к мангалу с аппетитными кусками мяса и взял вишневое полено. Первый бросок был неудачным и чуть-чуть не задел Авиаль.
- Илларик. Сделай же хоть что-то. Ты ж не в своем дурацком фонде. Он же чуть не ударил Авиаль. Помогите же!
- Да, да милая. Мне бы только встать, – Илларий Аркадьевич, всё еще ошарашенный воплями жены, пытался подняться. Это были мученические движения.

Бублик после брошенного полена вдруг осознал, что сейчас его лишат счастья. И бросив Авиаль, отбежал на три собачьих шага. Дал знать себя опыт дворового пса. Авиаль, как и подобает породе, осталась на месте и только гордо повернула свою ушастую голову в сторону бросавшего. Люди, почуявшие поддержку, дружно двинулись в сторону собак. И тут полетело второе полено. Оно упало совсем рядом уже от Бублика. И Бублик, поняв свою проигрышную позицию, ещё раз посмотрев на такую близкую Авиаль, припустился со всех ног к кованым воротам. Люди уже неслись за ним бегом, а впереди них и сама хозяйка праздника. Она делала движения руками, будто показывая, как она разрывает Бублика на части. И тут прилетело третье полено. Оно ударило Бублика в правую переднею лапу. Три раза, перевернувшись через себя, Бублик по рефлексу встал на четыре лапы и тут же упал от острой боли. Правая лапа повисла как плеть. На трех лапах, сильно ковыляя, Бублик бежал к спасительным воротам. Мимо широколистного растения, мимо каменных львов, которые, как показалось Бублику, оскалили пасти и рычали. И тут он услышал опять тот же истошный крик жены Иллария Аркадьевича: «Бей его. Он вырвал мой трициртис! Какая гадина! Дарья Михайловна! Что же вы здесь тварей таких расплодили!?». Дальше следовал набор слов, понятных Бублику, но не подлежащих переводу с человеческого на собачий язык.

Наконец, Бублик достиг спасительных распахнутых ворот. Он выскочил на улицу и мимо удивлённых Бакса и Люкса, которые сидели и мечтали, чем бы здесь поживиться, спотыкаясь, помчался прочь от этого дома. Краем глаза, повернув голову назад, он увидел толпу людей, которые выскочили на улицу, и держащих в руках что попало. Дарья Михайловна бежала со стулом в руках. И только Илларий Альбертович бежал после всех и ничего в руках у него не было. Хороший человек.  Кавказцы Бакс и Люкс, увидев выбежавших людей с посторонними предметами в руках, сразу поняли, что сегодня их мечтам не суждено сбыться, вскочили и, обгоняя друг друга, лая на всю улицу, помчались вслед за Бубликом.

Бублик юркнул в сторону спасительного куста черной смородины и забился в дальний угол. Бакс и Люкс с безумным лаем пронеслись мимо со скоростью опаздывающего поезда. Толпа, увлекаемая ими, с гиканьем и ругательствами проследовала за ними.
Постепенно всё поутихло. Крики смолкли. Со стороны праздника, как и подобает в интеллигентной вечеринке, слышалась ритмичная музыка. Позже послышались залпы традиционных фейерверков.

Бублик лежал в зарослях пустыря, вздрагивал и лизал сломанную лапу. И думал о том, что же такое день рождения у людей. «Сначала призрак счастья, а потом поленом по хребту!»


                Русавкино, январь 2019 г.