Далеко, далеко, где-то в бескрайних полях Волгогра

                Вверх вниз, вверх вниз, вверх вниз.
                Дорога, петляет, поднимается,
                прячется за поворот, резко
                выныривает в лоб встречной
                машиной и опять исчезает из виду
                оставив перед тобой маленький
                кусочек себя. Не спи водитель.      
 

                ***

- Ну и хватит на сегодня. И так больше тысячи отмотали. 
Свернув на проселочную дорогу, убегавшую куда-то за горизонт  и поставив машину так, что бы ее не было видно с трассы, мы наконец-то остановились.  Выбравшись из-за руля, за время поездки ставшего чуть ли не продолжением рук, я с наслаждением потянулся и присел на траву.  Ноги с трудом вспоминали свое истинное назначение и мысленно продолжали нащупывать педали. Стоять, а тем более самостоятельно двигаться  отказывались наотрез.
- Вот так и разучишься ходить, - сказал я и, подложив руки под голову, откинулся назад.
- Это, смотря как ходить, - внес  поправку  Володя, открывая  багажник  машины и выуживая из него палатку и провизию.
- Практически не двигаясь можно ходить шашками, шахматами, да еще под себя.
Он задумчиво глянул в сторону оврага находившегося неподалеку от нас и  совсем не в тему продолжил:
 - Интересно, а вода там есть.
С того места, где мы стояли, кроме разросшегося камыша, да чахлых кустов ничего видно не было.
- Пойду, посмотрю, - сказал я, поднимаясь на медленно оживавшие ноги и подхватив длинную палку валявшуюся рядом направился вниз.
Воды там не было. Точнее сказать, если когда-то она и была, то сейчас в самый разгар лета она спряталась, оставив после себя только черную грязную полосу поросшую молодыми зелеными побегами. 
- Засуха, - подумал я, потыкав в грязь палкой, и побрел обратно.
Мое пешее путешествие заняло не более 15 минут, однако поляна где мы остановились, успела значительно преобразиться. Рядом с машиной гордо выпятив зеленые бока, стояла палатка, а еще чуть дальше весело потрескивая и подмигивая красными искорками, горел костер. Мало того, над костром уже висел котелок из которого, нарушая все очаровательные и естественные запахи природы, шел прекрасный запах гречневой каши с тушенкой.
- Ну, вы молодцы блин, - сформулировал я свой восторг и присел на покрывало постеленное рядом с костром. Наталья, третий член нашего кружка юных автопутешественников, никак не среагировала на мою похвалу и принялась расставлять тарелки и кружки на покрывале.
- Хорошее местечко, - продолжил я глядя как она достает из стоявшей рядом коробки вилки, сахар и пакетики чая. – Жаль только речки нету, а то бы сейчас окунуться не помешало.
- Ага, хорошее, - поддакнула Наталья. – Только рядом с кустами что-то не очень приятно пахнет. Она удовлетворенно оглядела наш походный стол и грустно добавила. – И речки нету.
- Нормально пахнет, - внес дозу оптимизма Володя, появляясь из-за кустов и неся охапку веток. – Ну, умер какой ни будь хомячок, что же здесь ненормального.
Он бросил ветки и тоже присел рядом.
- Или не хомячок, а турист, заблудившийся и три дня не мывшийся, - поддержал его я. - Все рано или поздно умирают.   
- Да ну вас, - не восприняла наши шутки Наталья, и, сняв с костра котелок, принялась раскладывать кашу по тарелкам.
Ели молча. Разговаривать не хотелось. Порядка 14 часов проведенных вместе в маленьком пространстве автомобиля отбили всякую охоту к общению. Хотелось поскорее поесть и, забравшись в спальный мешок, лежать слушая тишину и острожные шорохи местных насекомых скребущих лапками по невесть откуда взявшейся на их поляне преграде.
- А здесь же воевали в «Великую Отечественную»,- задумчиво промолвил Володя нарушая тишину. – Немцы считай до Сталинграда дошли, а нам до него еще километров 200 пилить.
- Ну, тогда все ясно, - подытожил я. Там, в кустах лежит погибший фашист портивший настроение русским людям не только при жизни, но и после нее. 
- Ерунду всякую говорите перед сном, - отозвалась Наталья. – Хотя мне в принципе до лампочки. Сейчас заберусь в палатку и до утра даже веком не моргну. 

                ***

- Куда же прешь, придурок. Кто тебя ездить учил!
Мысленно прокричав проклятья встречной «фуре» и во сне выезжавшей мне прямо «в лоб» я проснулся. Тишина, нарушаемая лишь еле слышным гулом идущих по трассе машин, заполняла все пространство, как в палатке так и за ее пределами. Даже комары, до которых дошло, что прорваться к нам сквозь плотную ткань невозможно оставили свои глупые попытки и улетели искать жертву подоступнее.
 - Хорошо-то как, - подумал я и, выбравшись из спального мешка, несколько минут лежал, впитывая тишину и свежий воздух наполненный ароматами летней травы не только легкими, но казалось и всем телом.
    Шесть – семь часов сна в палатке на свежем воздухе заряжали так, что наступивший за ними день каждый раз казался первым и тысячи километров, лежащие впереди, начинали пугать только к вечеру.   Казалось, что ехать так можно вечно.
- Ну вот, теперь можно и покурить для полного счастья, - прошептал я и  аккуратно, стараясь не разбудить спутников, полез из палатки.
Почти полностью выбравшись, я вдруг понял, что снаружи что-то не так. Как будто перед глазами взмахнули черным платком, а когда его убрали, все чуточку изменилось. И вот эту «чуточку» я хочешь – не хочешь сейчас и увижу. 
- Ерунда, какая, - успел только подумать я, начав оглядываться вокруг и все….. Больше подумать не удалось, так как перед горевшим костерком, мамой клянусь засыпанный нами перед отбоем, а сейчас преспокойно и тихо потрескивающим, сидел какой-то невзрачный мужичок и курил папироску. Ей богу самую настоящую папироску. Да еще и вонючую какую-то.
     Машинально застегнув полог палатки, и для верности ущипнув себя за ухо, не сон ли, я направился к костру. Мыслей не было. Вопросы были, а мыслей не было. Вообще сплю я не очень чутко, но не услышать, как под ухом раскапывают землю и разводят костер. Увольте.
      Подойдя к костру, я присел напротив ночного гостя, достал из пачки сигаретку и, вынув из огня тоненькую ветку, прикурил.   Мысли вернулись.
- А что, мы его не звали, - подумал я.  -  Сам пришел. Сам костер развел. Сам пускай и разговор начинает.  Мало ли что человеку приспичило. Спасибо хоть в палатку четвертым спать не забрался. А то бы тесновато было.
- Дрянь табак, - тихим и каким-то скрипучим голосом сказал пришелец, и выбросил свою папиросу в костер.
- Сейчас комары прилетят, - как-то не в тему ляпнул я, глядя на его, уставшее и какое-то серое лицо, и немного смутившись, протянул через костер  сигареты. – Угощайся. 
Он протянул руку. Взял пачку. Немного повертел ее перед глазами. Каким-то неуловимым и ловким движением выбил сигарету и кинул пачку обратно через костер. Прикурив, буркнул что-то, то ли «трофейные», то ли «Портвейн» и опять замолчал.
- Интересный  типчик, - думал я, уже без всякой скромности разглядывая «ночного гостя». - И одет как то странно. Вроде как форма военная. Только уж больно старая, да и не стиранная бог знает сколько. Нет ну точно форма. Вон и петлицы с пушками.   
 - Ты батя никак артиллерист, - сказал я, выбросив потухшую сигарету в костер и решив, что в «молчанку» уже наигрался.
Пора было, что-то решать с гостем и отправляться в объятия своего «спальника».  Завтра целый день рулить, и лишние пол часа сна - лишними не будут.
-  Был артиллерист, - подал голос мужичек. Тоже выбросил, правда, скуренную до фильтра, сигарету и поднялся.  – Был, да весь вышел.
Поняв, что гость собирается уходить,  я с облегчением вздохнул, а он наклонился и поднял что-то, на чем сидел.
- Е-мае, - пронеслось у меня в голове. – Это же пилотка. И тоже военная. И тоже грязная. У них тут что, не стираются совсем что ли. 
Мужичек тем временем отряхнул свой головной убор об колено, засунул его за ремень, и зашагал в сторону противоположную трассе.
 - Артиллерист. Погоди, -  вырвалось у меня.
Он остановился и развернулся. Развернулся тоже не как все, а как-то, по военному.
Я подошел к нему и протянул пачку, в которой еще оставалось с десяток сигарет.
- Возьми. Тебе вроде понравились.
Он внимательно посмотрел на меня. Усмехнулся. Щелчком выбил одну сигаретку и вернул пачку мне.  Не понятно зачем, ведь только покурил, но я тоже достал сигарету, чиркнул зажигалкой, дал прикурить ему и прикурил сам.   
 - Дядь ты местный никак, - непонятно зачем спросил я мысленно ругая себя за то, что не пошел сразу спать, а прицепился к человеку от которого пять минут назад рад был избавится.
- Да как тебе сказать, - выпуская дым, и снова усмехнувшись, теперь уже верно оттого, что прочитал на лице мои мысли, ответил он.  – Уже лет этак с шестьдесят здесь. 
- Значит, считай местный, - брякнул я, а сам подумал. – Постой, какие шестьдесят ему на вид лет сорок, ну пятьдесят, не больше.
 - Ну, бывай парень, - внезапно оборвал он наш, никому не нужный разговор,  выбросил коротенький окурок и зашагал в темноту.
Я взглянул на окурок, потом на свою практически целую сигарету. Подумал  - Во блин курит, и поднял глаза.
Артиллерист исчез. Дорога, по которой он пять секунд назад шел просматривалась  в свете догорающего костра метров на двести, а его не было.
- Свернул куда-то, - промолвил я. – Точно местный. Все тропы знает. А, да и шут с ним.
Постояв еще пару минут, и убедившись, что вокруг все тихо я затушил костер и отправился спать.

                ***

- Обходят.  Справа  обходят.  Степан  разворачивай  орудие.  Вот   суки,  все-таки через овраг прошли. Степан, мать твою разворачивай, а то сейчас размажут об землю как слон кузнечика. Пройдутся по нам и не заметят.
Пожилой «старлей» с ног до головы покрытый пылью с досадой выплюнул папироску и еще раз взглянул в бинокль.
- Не пройдут, не пройдут. Через овраг не сунутся. Стратеги хреновы.
Вынув из помятой пачки очередную папиросу, и прикурив от дымящейся головни непонятно каким образом попавшей в окоп, военный устало присел на корточки и затянулся.   Десяток солдат, таких же грязных и серых, как и их командир, негромко поругиваясь, принялись разворачивать хорошо замаскированную зелеными ветками пушку в сторону оврага.  Пока они, подобно кучке муравьев, суетились вокруг орудия,  командир курил, и что-то высчитывал в уме.  Может расстояние до чудом прошедших через овраг танков, может количество оставшихся снарядов, а может и количество оставшихся ему и солдатам минут на этом свете. Кто его знает.   


Август 2004г.


Рецензии
Высше! Одного этого слова хватает, чтобы описать моё восхищение, но одно слово нельзя. Не пропускает рецензия одно слово. Поэтому повторяю: высше!

Ольга Кострыкина   01.03.2019 18:23     Заявить о нарушении
Согласен! ВЕРШИНА!

Виктор Мотовилов   29.09.2019 13:19   Заявить о нарушении