История одиннадцатая, ни о чем

 Ни о чем и обо всем. О мире, без границ и пределов в любую из шести сторон. Уходящем во времена, что прошли, ещё не настали и те, каких и не было и ни когда не будет…А там микромир, макромир. И звон и гром и тишь в инфразвуке и в ультразвуке. Безумный пожар цветов, звуков и красок во всех частотах –  звуковых, световых, гравитационных. И даже в тех, что ещё на столетия не ведомы ни нам, ни правнукам. Вкус сочной груши и горечь лекарства. Свист ветра – и на бегу и в высокой хвойной кроне.
 …Тропинка в лесу и скала над морем. Запах волос женщины и затылка кошки. Комариный звон и писк дальнего лодочного мотора в подводной тиши. Песчаная рябь, проступающая на дне и дрожащее зеркало воды над ним. След самолета, раскинувшийся в небе, как подтаявший санный путь. Не в дали, а рядом - когда горним ангелом летишь прямо над снежного колера полосой, размахнувшейся в полнеба. Над мелькающими поперечными волнами облаков, слившихся далеко внизу в единую тень  на земле и единый след в небе…  По прямой и широкой, по небесной реке…
 Уют лесов, простор морей, излом гор. Снег, как песок и пепел, как снег. Безлюдные пустыни и башни мегаполисов. Лед и пламень. Молчание астероидов и вакуум, наполненный солнечным ветром. Слепые луны Мира и Войны. Одиночество в толпе и в сети. И то единство, когда «одна плоть, одна кровь». Миг конца и начала… Звон колокола: вечевого, пожарного, праздничного? За годами смешалось, перепуталось, не вспомнить – в Канаде было то или в Якутии…
 То без края и меры, чувство счастья и радости… Когда ты, держась за кабину, стоишь в кузове бортовой… толи полуторки, толи «шишиги», толи «газели». Не вспомнить… А может, это была двуконная телега? И пьешь теплый встречный ветер, туго бьющий под расстегнутую рубаху. И распахнутое, как жизнь шоссе, что тогда летело и летело на встречу… Как это было давно и вчера! А может быть… Ещё и завтра? Кто знает, кто ведает.
 Память конечна. Она цепляется за прошедшее, пытаясь сохранить всё. Но не ведающие чувств  лангольеры – поглощают её шаг за шагом. Сперва мелочи. Затем большее и большее. И только горные вершины памяти стоят почти неприступно. Почти. Всё когда – ни будь станет геологией…
 Как можно не любить и не хотеть это всё. Всегда и вечно. Без конца и без края. И однажды покинуть? Конечно же, нет. Ведь чем дольше живешь, тем крепче уверенность: смерть – это не всё. Это лишь переход. Другая форма существования. Небо полнится голосами, тех кто жил и любил на земле…
…Ну вот и посидели мы с вами на берегу Стикса… Должно и спокойственно посмотрели на наших врагов… и друзей, отплывающих в лодке Харона к другим берегам… Помедитировали… Сейчас подумаю, куда на этот раз пронзить время и пространство. Чем ещё занять вечность, длящуюся пока Харон вернется с того берега... Так, чтобы тараканы в наших головах не аплодировали стоя, глядя на наши глупости… Но так, чтоб бабочки в наших «там или где» трепетали крылышками от восторга и восхищения нашими делами и мыслями. И да сбудутся эти слова!
 Летим. Дальше. Крыло на ветер, сердце в разгон… Как же долго ещё грядет лететь  – взмах крыла, взмах крыла… Там, где ветер течет, как река бесконечная. Я лечу с журавлями и сам журавль. Вот наша стая уже точкой небе, вот и растаяла, и нет её, как и не было.
 И над всем этим, в том небе, в которое мы упали … Загадочные, вечные и вечно прекрасные звезды. Ну… Почти вечные. Почему же и чем же, они так манят и завораживают земных обитателей? Да по тому, что это и есть наша настоящая, наша потерянная Родина. Мы пришли на Землю со звезд и мы вернемся на них. Только вот очень, очень не скоро… Как там было у Блока?   
А пока в неизвестном живем,
И не ведаем сил мы своих,
И как дети – играя с огнем,
Обжигаем себя и других..