Аттила

Пьеса в 3-х актах и 7-ми картинах


I акт
1 картина
(Константинополь, 376 год)
2 картина
(Рождение Аттилы)

II акт
3 картина
(Аттила добивается единовластия среди гуннов и находит «Меч Богов»)
4 картина
(Константинополь. На Аттилу готовится покушение)
5 картина
(Аттила принимает послов, информация о покушении подтверждается)

III акт
6 картина
(Обсуждения в Риме по поводу защиты от гуннов)
7 картина
(Битва на озере Каталон)



Действующие лица

Валент - Император Византии (40-45 лет)
Василий - Кардинал (60 лет)
Атенарх - Король готов (50 лет)
Главный караульщик Византии
Мунджуг - Отец Аттилы (55 лет)
Байбарс - Дядя Аттилы (50 лет)
Атакам - Шаман (65-70 лет)
Мамаш - Шаман (65-70 лет)
Эрекан - Любимая жена Аттилы (30-35 лет)
Етен - Служанка
Чичи - Служанка
Служанка
Эркан Сын Аттилы (17 лет)
Главный караульщик гуннов
Аттила - Вождь гуннов (35-40 лет)
Аесий - Римский полководец (35-40 лет)
Каратон - Полководец гуннов (35-40 лет)
Бледа - Брат Аттилы (30-35 лет)
Каратей - Чабан (60 лет)
Феодосий II - Император Византии (50 лет)
Главный караульщик Византии
Хрисанф - Первый префект Византии (52 года)
Сирус - Префект Константинополя (40 лет)
Эдика - Полководец Аттилы (40 лет)
Орест - Правая рука Эдики (30 лет)
Максимиан - Посол Византии
Главный караульщик гуннов
Первый посол Византии
Второй посол Византии
Эллак - Сын Аттилы
Валентиниан III - Римский император (30 лет)
Валерий - Римский сенатор (60 лет)
Гонория - Сестра римского императора (26 лет)
Главный караульщик Рима
Посол гуннов
1-й гонец
2-й гонец
3-й гонец
Каман - Шаман
Туризимунд - Король вестготов (22 года)
Гонец Аесия
Солдаты, охранники, члены плени гуннов

I акт

Открывается занавес, слышен голос писателя Византии V века нашей эры Прискина:
«376 год. Константинополь. Несмотря на то, что император Валент управлял Римской империей вместе со своим братом, он постоянно жил в Константинополе. Хотя раздробление Римской империи не было официально зарегистрировано, фактически территории Рима и Византии были определены за братьями и они оба носили титул Императора. Официально разделение империи на две части состоится только в 395 году».

(Император Валент расхаживает по дворцу. Он задумчив и озабочен. Дворец построен в римском стиле. В дверях показывается главный караульщик)

Главный караульщик: - Ваше величество, кардинал Василий просит аудиенции.
Император Валент: Пусть войдет.

(Садится на трон. Входит кардинал Василий, склоняет голову. Император движением руки указывает место, где он должен сесть. Кардинал садится и ждет, когда император заговорит)

Император Валент: - Василий, что происходит на северных границах империи? По имеющейся информации на другом берегу Дуная собрались готы и намерены перебраться на нашу сторону. Но ведь у нас есть договоренность с королем готов Атанархом и мы семь лет выполняем этот договор. Почему готы собрались на берегу Дуная? Или они хотят почувствовать силу нашей пятидесятитысячной армии?
Кардинал Василий: - Ваше величество, по вашему приказанию я отправил гонца в страну готов. Доставил королю готов приглашение посетить Константинополь. Гонец вернулся чуть раньше.
Император Валент: - Ну и где гонец?
Кардинал Василий: - Здесь он. Но, ваше величество, есть один вопрос…
Император Валент: - Какой вопрос?
Кардинал Василий: - Король готов Атанарх сразу же со своим окружением выехал и через некоторое время прибудет в Константинополь. Гонец просто опередил их на некоторое время.
Император Валент (рассерженно):
- Почему об этом мне сообщили сразу? Надо было подготовиться. Ведь он семь лет наш союзник. Больше половины наших северных границ охраняется готами.  А мы им взамен в год выплачиваем двести фунтов  золота.
Кардинал Василий: - Это так, ваше величество. Однако гонец вернулся с такими известиями, что визит короля готов в качестве главы государства вызывает сомнения.
Император Валент: - Какие сомнения? Говори яснее!
Кардинал Василий: - Ваше величество, по словам гонца на них кто-то нападает, сжигает шатры, убивает мужчин, забирает в плен женщин и детей.
Император Валент: - Кто это делает? Скифы? Насколько я знаю, скифы на грани вымирания.
Кардинал Василий: - Ваше величество, никто не знает, кто они. По словам гонца несколько беженцев готов, переплыв Дунай, перешли на нашу сторону. Гонец с ними побеседовал.
Император Валент: - Что за беженцы? На нашу территорию перешли беженцы из готов? Кто их изгнал?
Кардинал Василий: - Дело в том, что мы знаем изгнанных, но не знаем изгнавших. Их племена на этих территориях еще никто не встречал.
Император Валент: - Они что, с неба свалились. В истории бывает такое?
Кардинал Василий: - Не знаю, ваше величество.
Император Валент (неожиданно встает):
- Значит, король готов идет сюда как беженец? (усмехнулся) Семь лет назад я его пригласил его в Константинополь. Помнишь?
Кардинал Василий: - Помню, ваше величество.
Император Валент: - Тогда мы воевали с готами, но не смогли их победить. Они, уйдя в придунайские леса, выбрали тактику горных сражений. Прячась в горах и лесах, они совершали на нас неожиданные набеги. Мы же несли большие потери. Три года я шел по следу Атанарха. Несмотря на то, что и он нес большие потери, я не смог его победить. Потому что они не воевали современными методами. Тактика открытого боя лицом к лицу была чужда им. Наконец я вынужден был признать их власть по ту сторону Дуная. А тебя, Василий, отправил к Атанарху, чтобы пригласить его в Константинополь. Ты помнишь это, Василий?
Кардинал Василий: - Конечно, помню, ваше величество. Тогда вы мне дали письмо, чтобы я передал Атанарху. Я все сделал, как вы приказали, и пригласил его сюда, чтобы он заключил с вами договор.
Император Валент: - Но он не приехал.
Кардинал Василий: - Да, ваше величество. И отговоркой было то, что он, якобы, дал слово отцу, что не ступит ногой на землю Византии. Уверен, что он не приехал, испугавшись западни. Поэтому и отговорился той причиной.
Император Валент (еще более возвысив голос):
- Он не приехал! Более того – он согласился на то, чтобы я перешел на другую сторону Дуная. В итоге мы подписали договор о признании правления готов на середине Дуная в лодке. Я, император Византии Валент, впервые пошел на переговоры с варварами и признал их власть. Каждый год выплачиваю двести фунтов золота. Вместо того чтобы охранять границы Византии, он идет сюда как беженец. (Успокоившись) В любом случае король готов идет сюда со своими проблемами. Что делать, Василий, может, не примем его? Пусть сам печется о своем народе. Что ты думаешь по этому поводу?
Кардинал Василий: - Ваше величество, будет так, как вы скажете. Однако с вашего позволения хочу сказать несколько слов…
Император Валент: - Говори, мне интересно знать твое мнение.
Кардинал Василий (встав): - Да продлятся годы вашего величества! На самом деле я не намерен сказать что-то новое. Просто хочу продолжить вашу мысль, которую вы ранее озвучили...
Император Валент (разражено, прервав Василия):
- Говори, Василий, не тяни.
Кардинал Василий: - Наш доблестный император абсолютно прав в том, что король готов, охраняя наши границы, в тоже время кого-то боится и хочет перевести свой народ на эту сторону Дуная. Если вы позволите, мы примем короля готов и выслушаем его.
Император Валент: - Для чего?
Кардинал Василий: - Ваше величество, вы верно подметили, что Атанарх идет к нам со своими проблемами. Во-первых, вы должны знать, что это за проблемы. Во-вторых, у Атанарха может быть больше информации о нападавших, нежели у нашего гонца. В-третьих, в случае, если готы самовольно перейдут нашу границу, они посеют в стране хаос, поэтому этот вопрос нужно урегулировать с королем готов.
Император Валент: - Мне кажется, ты убедил меня Василий. Ладно, а что еще смог наш гонец узнать о тех странных племенах?
Кардинал Василий: - Гонец кое-что разузнал у беженцев.
Император Валент: - Что?
Кардинал Василий: - Гонец говорит, что у них странная тактика боя.
Император Валент: - В чем заключается эта странность?
Кардинал Василий: - Он говорит, что во время нападения они не сразу приступают к сражению. За двадцать примерно плефров  от места сражения каждый воин в течение одной минуты выпускает до тридцати стрел с железными наконечниками. Судя по рассказам, их стрелы сильно отличаются от наших и летят они дальше. Таким образом, их стрелы в течение нескольких минут способны затмить солнце.
Император Валент (с интересом):
- Что еще говорит гонец? Их странность заключается только в этом?
Кардинал Василий: - Нет, ваше величество. Беженцы рассказывают, что они выпускают стрелы на полном скаку, причем, когда кони скачут очень быстро. Кроме этого для них нет разницы, в какую сторону они скачут. Их луки выстреливают в ту сторону, которая им нужна.
Император Валент: - Я не понял, Василий, что значит – стреляют в нужном направлении? 
Кардинал Василий: - Если честно, я, ваше величество, и сам не могу этого понять. Но гонец со слов беженцев утверждает именно так.
Император Валент: - То есть ты хочешь сказать, что когда они скачут назад, способны стрелять в обратном направлении?
Кардинал Василий: - Точно так, ваше величество, стреляют в обратном направлении, причем с такой же скоростью, как и при нападении, то есть тридцать стрел в минуту.
Император Валент (с издевкой): - И, конечно же, все стрелы попадают в цель?
Кардинал Василий (понимая издевку императора):
- Ваше величество, по словам гонца они попадают в цель на все сто, уничтожая ее.
Император Валент: - Но ведь это чудо, нет, это невозможно. Нет на свете такого народа, который мог бы на скаку пускать стрелы и чтобы все они попадали в цель. (Возвышает голос) Нет такого народа!
Кардинал Василий: - Ваше величество, их странность именно в этом и заключается. По рассказам, они и их кони так приучены, что их стрелы попадают в цель даже тогда, когда все четыре копыта лошади не касаются земли. Они способны в мгновение ока выпустить две стрелы одновременно, потом вернуться назад и с расстояния в двадцать плефров вновь обрушить на противника град стрел.
Император Валент (задумавшись):
- Выходит, Василий, что король готов не воюет с ними, потому что не знает их тактику. А мы, мы сможем с ними воевать?
Кардинал Василий: - Ваше величество, у нас боеспособная армия.
Император Валент: - Нет, Василий, в данном случае речь не идет о боеспособности. Мы пока не знаем, с кем должны воевать, сколько их. Что говорят беженцы, Василий, какова их численность?
Кардинал Василий: - Ваше величество, по словам беженцев звезды можно пересчитать, а племена эти бесчисленны.
Император Валент (еще более задумчиво):
- Эти неизвестные племена могут создать проблемы не только королю готов, но и нам, всей империи, трону. Ты понимаешь это, Василий?
Кардинал Василий: - Понимаю, ваше величество.
Император Валент: - Василий, значит так! Независимо от того, какую информацию даст нам Атанарх, нужно собрать как можно больше сведений об этих племенах. Эти сведения нам очень понадобятся. Может быть… (Призадумывается) в будущем мы можем повернуть эти племена против наших врагов. Ведь в этом мире все продается и покупается, а, Василий!

(Входит главный караульщик)

Главный караульщик: - Ваше величество, прибыл король готов Атанарх. Вы позволите ему войти?
Император Валент: - Да, да пусть войдет, мы уже заждались его. Гляди, Василий, король готов сам прибыл в Константинополь.

(Главный караульщик уходит)

Кардинал Василий: - Ваше величество, у вас важная встреча, я, с вашего позволения, уйду.
Император Валент: - О чем ты говоришь, Василий, на этой важной встрече твое присутствие обязательно, потому что информация Атанарха сыграет большую роль в охране наших северных границ.
Кардинал Василий: - Вам виднее, ваше величество.
Император Валент (посмеиваясь):
- Да, мне виднее, Василий. Посмотрим, что расскажет нам Атанарх об этих неизвестных племенах? Мне это очень интересно, Василий! Ты представляешь, король готов, никогда не желавший ступить на землю Византии, сейчас в Константинополе.

Голос главного караульщика за сценой:
- Король готов, его величество Атанарх!

(Входит Король готов Атанарх в одежде варвара, с короной на голове. Император Валент встает и идет навстречу «старому другу». Кардинал Василий встает вслед за императором)

Император Валент (с искусственной улыбкой на лице):
- О, старый друг, я счастлив видеть тебя в Константинополе! Мы, кажется, должны были здесь встретиться еще несколько лет назад. К сожалению, это невозможно было претворить в жизнь.

(Император Валент, сделав несколько шагов вперед, дает возможность Атанарху обняться с ним. Во время объятий император Валент хлопнул ладонями Атанарха по спине)
 
Император Валент (несколько иронично):
- Я рад тебя видеть в Константинополе, король готов.
Атанарх: - Спасибо, император. Я благодарен вам за такой прием в Константинополе. (На лице императора Валента довольная улыбка. Чувствуется, что ему по душе то, что Атанарх назвал его императором). Но так получилось, что мы встречаемся таким образом.

(Император Валент с целью подтверждения своего единовластия жестом предложил королю сесть справа от трона, сел и сам)

Император Валент: - Знаю Атанрх, знаю. Ситуация на севере империи накаляется. Эти неизвестные племена вас сильно побеспокоили.
Атанарх: - Побеспокоили – это слишком мягко сказано, ваше величество. Они унизили наши племена. Наш народ ничего не смог взять с собой, кроме узелков. Наши поля, скот – все досталось им. Они никого не щадят. Словно молния сверкнула, все сожгла и исчезла.
Император Валент: - Как это – молния сверкнула и исчезла?
Атанарх: - Да, именно так, ваше величество. Эти племена – как ветер. Когда хотят – веют, захотят – останавливаются.   
Император Валент: - Кажется, эти неизвестные племена вас сильно напугали, Атанарх?
Атанарх: - Почему неизвестные? Если бы и ваш народ подвергся их нападению, ваше положение было бы хуже, чем у готов.

(Император Валент встал. Атанарх и Василий также хотели встать, но император Валент движением руки подал знак не вставать)

Император Валент: - Что вы сказали? Почему неизвестные?
Атанарх: - Да, ваше величество!
Кардинал Василий: - Что ты хочешь сказать? Что это ненеизвестные племена? Ты хочешь сказать, что у тебя достаточно информации о них?

(Император Валент и кардинал Василий переглянулись)

Атанарх: - Конечно, они известны.
Кардинал Василий: - Кто они?
Атанарх: - Двадцать лет назад они жили на востоке Керченского полуострова, а мы жили на западе. Даже можем считаться родственниками.
Кардинал Василий: - Но ведь там до сегодняшнего дня жили скифы.
Атанарх: - Они считают скифов своими прародителями и говорят ни их языке.
Император Валент: - То есть они скифы?
Атанарх: - Нет, ваше величество! Они не считают себя скифами. Но считают себя продолжателями скифов и живут по их обычаям.
Кардинал Василий: - То есть?
Атанарх: - Например, он строят для себя бани. Дома же их представляют собой шатры из шкур животных. Я не видел, но говорят, что они за один час могут свернуть шатры и опять разбить их уже за тысячи плефров.
Император Валент: - А баня, о которой вы говорили? Ее тоже берут с собой?
Атанарх: - Да, независимо от того, где они располагаются, строят там новую баню.
Кардинал Василий: - То есть баня для них очень важна?
Атанарх: - Не могу сказать, но то, что видели мои люди своими глазами, правда.
Император Валент: - Выходит, что вас притесняют скифы и гонят на территорию империи. Так это?
Атанарх: - Я бы так не говорил, правитель. По моей информации они перейдут на вашу территорию.
Император Валент: - Не понял – почему на нашу территорию?
Атанарх (с беспокойством в голосе):
- Между ними идут разговоры, что они хотят вернуться на землю предков.
Кардинал Василий (вставая): - То есть ты хочешь сказать, что они считают Константинополь исторической родиной и намерены сюда вернуться?
Атанарх: - По моей информации они претендуют на это. Я получил такие сведения.
Кардинал Василий: - А откуда они пришли?
Атанарх: - Говорят, что они пришли с берегов Каспийского моря и хотят вернуться на свои земли.
Кардинал Василий: - Разве берег Каспийского моря не их родина?   
Атанарх: - Они, как и мы, считают своей родиной Каспий, Черное и Средиземное моря.
Император Валент (рассерженно встал):
- Они, они, они… Кто они? Как называются эти неизвестные племена? Почему она навеяли на вас такой страх?
Атанарх: - Теперь их называют гуннами, ваше величество. Так же они называют себя сами.
Император Валент: - Как называют?
Атанарх: - Гунны, правитель, гунны!
Император Валент (садится на место):
- Что это за название, откуда появилось? Что хотят эти гунны, куда идут, кто их лидер?
Атанарх: - Первого правителя звали Баламир, нынешнего зовут Октар, ваше величество. Говорят, что они считают себя владельцами территории между тремя морями, думают, что возвращение на исторические земли – это их право.
Император Валент: - Король готов! Я каждый год плачу тебе деньги, чтобы ты охранял мои северные границы. Но ты вспомнил свои корни и пытаешься связать себя со скифами, гуннами…
Атанарх: - Правитель, я служу вам и семь лет добросовестно охраняю северные границы империи. Но теперь ситуация изменилась. Когда-то я мог со своими войсками войти на территорию Византии. Но согласно нашей договоренности моя армия ни разу не переходила границу Византии. Народ, который с армией никогда не переходил границу, теперь вынужден это сделать в виде беженцев.
Император Валент (смягчившись):
- Ладно, ладно, Атанарх! Я знаю, что ты добросовестно служил Византии. Я считаю, что мы сможем решить вопрос с беженцами. Василий, что ты думаешь по этому поводу?
Кардинал Василий: - Будет так, как вы скажете.
Император Валент: - Вот видишь, даже Василий на вашей стороне. (Обернувшись к Василию, подмигивает). У меня вопрос королю готов.
Атанарх: - Прошу, ваше величество!
Император Валент: - Вы, готы, действительно считаете, что одной крови со скифами и гуннами?
Атанарх: - Ваше величество, согласно легендам мы родственные племена, издревле жили вместе. Наши деды не поладили по какому-то вопросу и потом переселились с берегов Каспия на запад. И теперь живем на севере вашей империи.
Император Валент (с небольшой иронией):
- Да, да, если эти ваши кровные родственники еще чуть прижмут, вы будете жить не на севере, а в самой империи. Атанарх, скажи мне правду, на самом ли деле эти ваши племена распространились по белу свету с территории меж трех морей?
Атанарх: - Правитель, согласно легендам мы произошли от волков. Обратите внимание, что все легенды о волках и у нас, и у римлян, скифов и гуннов идентичные.
Император Валент (деля вид, будто сердится):
- Ладно, ладно, сейчас не время вспоминать кровных родственников. Скажите, что делать с вашим народом?
Атанарх: - Я приехал, чтобы обсудить этот вопрос с вами, ваше величество. С вашего позволения поделюсь своими соображениями.
Император Валент: - Я вас слушаю.
Атанарх: - Я думаю, что вы должны пропустить мой народ в вашу страну. Вы не должны согласиться с тем, чтобы гунны уничтожили нас.
Кардинал Василий (обернувшись к императору):
- Ваше величество, если позволите, я задам королю готов один вопрос.
Император Валент: - Говори, Василий.
Кардинал Василий: - Сколько всего беженцев?
Атанарх: - Вместе с женщинами и детьми около двухсот тысяч.
Кардинал Василий: - А сколько боеспособных мужчин?
Атанарх: - Боеспособных сил около пятидесяти тысяч.
Император Валент: - Пятьдесят тысяч – это немалая сила, верно, Атанарх? Тогда почему вы не сражаетесь против гуннов?
Атанарх: - Их намного больше и у них совершенно другая тактика боя.
Император Валент: - Да, я слышал об этом (Встает. Вместе с ним встают Василий и Атанарх). Хорошо, а если я допущу твой народ в империю, кто мне даст гарантию?..
Атанарх: - Не понял, правитель.
Император Валент: - У вас пятидесятитысячная армия. Кто даст гарантию, что после того, как воины войдут в страну, они не станут нападать на наши города, деревни, не станут грабить население?
Атанарх: - Гарантом являюсь я, ваше величество.
Император Валент: - Каким образом?
Атанарх: - Я оставлю своего сына здесь. Мне кажется, это будет самой лучшей гарантией.
Император Валент: - Что за человек лидер гуннов?
Атанарх: - Да, правитель, как я уже говорил, лидера гуннов зовут Октар. Говорят, что он очень жестокий человек.
Император Валент (задумчиво походив по комнате и остановившись напротив Атанарха):
- Хорошо, я согласен пропустить твой народ на свою территорию, но с двумя условиями.
Атанарх: - Извольте, ваше величество.
Император Валент: - Во-первых, твой народ при условии того, что сын короля остается в моем дворце, не имеет право удаляться от границы больше чем на пять тысяч плефров . Вторым условием является то, что во время перехода твоего народа на мою территорию все имеющееся оружие должно быть сдано моим воинам. Ты согласен?
Атанарх (замявшись): - Ваше величество, ведь мы свой насущный хлеб добываем оружием.
Император Валент: - Атанарх, если ты беспокоишься за безопасность собственного народа, я пекусь о безопасности всей империи. Эти два условия важны и обязательны. Что скажешь?
Атанарх: - Пусть будет так, как вы говорите, ваше величество!
Император Валент (обернувшись к Василию):
- Если так, идите готовьтесь. (Василий и Атанарх выходят, император остается один). Кажется, в вопросе охраны северных границ мы готов сменим на гуннов.

Занавес закрывается.
 
За сценой слышится голос Прискина, который написал самое большое произведение о гуннах: «Таким образом, начиная с IV века, гунны потихоньку выходят на сцену истории. С их появлением стала меняться карта Европы. Все европейские правители хотели с ними дружить, платили дань. Только после ослабления Византии готы при поддержке гуннов в 410 году вошли в Константинополь и разграбили его».

Занавес открывается

(Лагерь гуннов. Вдалеке видны их шатры. Вождь гуннов Мунджуг и его брат Байбарс стоят рядом и беседуют. В стороне шаманы Мамаш и Атакам готовятся к какому-то ритуалу. На дереве развешаны красные ленты)

Мунджуг: - Байбарс, брат мой, наш дед Октар ушел, оставив нам эти места. Помнишь, как раньше нас воспринимали, для римлян и византийцев мы были чем-то новым. Они смотрели на нас как на дикарей. Не принимали нас. Но мы благодаря нашим мечам и коням указали каждому свое место.
Байбарс: - Это так, брат мой. Теперь все хотят с нами подружиться. Наши соседи для выражения почета и уважения каждый год отправляют нам дорогие подарки и дань. Римляне и византийцы очень часто использую наши войска либо для подавления волнений, либо когда какие-нибудь племена нападают на них. Однако у нас пока остаются проблемы и трудные вопросы.
Мунджуг: - Да, ты прав, брат, у нас пока остаются проблемы и трудные вопросы.
Байбарс: - Брат, мне кажется, что нам нужно сделать глав племен еще более зависимыми от нас.
Мунджуг: - Это так, дальше?
Байбарс: - Нужно еще более ужесточить законы гуннов. В основном нужно разбираться с теми, кто приносит меньше голов с поля боя. Ты знаешь, что наши предки-скифы очень давно жили в этих местах? Тысячи лет назад наши предки тоже поступали таким образом. После боя каждый воин привязывал к поясу голову убитого врага. После боя воины хвастались своими победами и головами поверженных врагов. У кого их было больше, тех в племени уважали, они становились приближенными к главе племени.
Мунджуг: - Да, это так. Но это было тысячи лет назад. Тогда не было ни Римской, ни Византийской империй.
Байбарс: - А что изменилось с того времени? Разве та же тактика боя не осталась нам от предков? Просто те боевые методы, которые оставили нам скифы, мы, гунны, восстановили и сейчас снова стараемся установить мировое господство. Но для этого нужно очень стараться.
Мунджуг: - Мой дед Октар рассказывал, что как-то персидский король Дара решил подчинить себе проживающих здесь скифов и пришел на эти земли с семисоттысячной армией. Скифы, уходя от армии Дары, так измотали его воинов, что они не в состоянии были воевать. Отсутствие воды и нехватка продуктов привела к многочисленным болезням среди воинов.
Байбарс: - И они от этих болезней в течение двух месяцев стали погибать.
Мунджуг: - Да, это так. В конце король персов написал моему деду письмо, в котором просил его хотя бы об одном бое, чтобы не опозориться в мире. Дед мой согласился. Две армии стали друг против друга, скифы увидели, что персидские войска не в состоянии воевать. Скифы не хотели воевать против обессиленного противника. Было принято решение выпустить между двумя армиями зайца. Так и сделали. Скифы, вместо того, чтобы воевать, бросились за зайцем. А королю персов отправили сообщение, что его воины так же слабы как убегающий заяц.
Байбарс (смеясь): - Да с зайцем придумали очень оригинально. Представляешь, скифы бросаются за зайцем, персы же удивленно взирают на них, дескать, что это с ними.
Мунджуг: - Да, да. Дед Октар рассказывал, что с таким позором король персов Дара еще не сталкивался. А ведь он пришел с семисоттысячной армией. Абсолютно без боя он потерял три четверти армии и вернулся обратно.  Поговаривают, что умирая, он оставил завещание, в котором наказывал сыновьям никогда не нападать на скифов.
Мунджуг (глубоко вздохнув): - Да, брат мой, ты прав, для того, чтобы вернуть те славные дни, подчинить себе территории от Каспия до последнего моря, нужно еще чуть больше прижать племена. 
Байбарс: - Нет, брат мой, не чуть больше, а как следует. Нужно так их прижать, что где бы они не были, помнили, что они наши подданные и как следует вбили это себе в голову.
Мунджуг: - Не только они, но и наши соседи римляне и византийцы тоже должны вбить это себе в голову.
Байбарс: - Наши подданные должны усвоить, что побегом в Рим или Византию они ничего не добьются. И Рим, и Византия, если это нам понадобится, вернут их обратно.
Мунджуг: - Да, брат мой, ты абсолютно прав. Но давай сегодня мы отметим два знаменательных события и на время забудем трудные вопросы.
Байбарс (с удивлением смотря на Мунджуга):
- Брат мой, то, что сегодня День Шаманов, я знаю (показывает на стоящих в стороне шаманов). А какое второе знаменательное событие?
Мунджуг: - Вместе с Днем Шамана у нас сегодня счастливый день.
Байбарс: - Во имя богов, говори яснее. Ничего не понимаю. Почему счастливый день?
Мунджуг: - Брат мой, сегодня может родиться наш наследник.
Байбарс: - То есть наследник гуннов?
Мунджуг: - Да, это так. Меня буквально недавно известили, что моя жена должна сегодня родить. Как мне сообщили, у нее уже начались схватки.
Байбарс: - Брат мой, Мунджуг! Какое радостное известие! У нас будет наследник. Как ты меня обрадовал! Сегодня будет особенный день. Но скажи, брат мой, откуда ты знаешь, что будет наследник? Вдруг родится девочка, кто тебе об этом сказал?
Мунджуг (указывая на шамана Атакама):
- Шаман сказал, брат, шаман. Он месяц по моему поручению этим занимается (повышает голос). Отец шаман, иди сюда.

(Шаман Атакам подходит к ним)

Шаман Атакам: - Я вас слушаю.
Мунджуг: - Отец шаман, во имя богов, расскажи моему брату о твоих гаданиях на костях. Он не верит, что у гуннов родится наследник.
Шаман Атакам: - Вождь Мунджуг правду говорит, Байбарс. У гуннов родится наследник. Но это будет не просто наследник.
Байбарс: - Во имя богов, говори, отец шаман. Что это за наследник будет?

(В это время вокруг барабанов шамана начинают собираться мужчины и женщины)

Шаман Атакам (указывая на народ):
- Это так, Байбарс, брат мой. Это не простой наследник родится. Я не хочу много говорить, так как через некоторое время начнутся празднества Дня шамана.
Байбарс: - Во имя богов, говори, или у меня сердце разорвется. Каким будет наследник гуннов? На самом ли деле это будет непростой наследник.
Мунджуг: - Ладно, отец шаман, хоть и коротко, но расскажи, иначе для моего брата Байбарса это не будет День Шамана. Одним богам известно, что будет…
Шаман Атакам: - Так и быть, Байбарс. Уважаемый Байбарс. Башбуг Мунджуг уже месяц как поручил мне, чтобы я на костях погадал и ответил на вопрос «будет ли у гуннов наследник».
Байбарс: - И… и что… посмотрел?..
Шаман Атакам: - Да посмотрел и увидел, что родится не просто наследник… (Шаман замолчал)
Байбарс: - Отец шаман, не тяни за душу! Продолжай!
Шаман Атакам: - Родится такой наследник, который покорит весь мир. Каждый, кто услышит его имя, будет трястись от страха. Он дойдет до ворот Рима и Константинополя. Каждый будет платить дань гуннам. Он будет императором!
Байбарс (радостно): - Даже императором станет?
Шаман Атакам: - Да, императором гуннов! Но есть одно препятствие.
Мунджуг: - Что это за препятствие, отец шаман?
Шаман Атакам: - Если он найдет «Меч Богов», будет править над всем миром.
Байбарс: - А если не найдет?
Шаман Атакам: - Если не найдет, будет только предводителем гуннов.
Мунджуг: - Хорошо, отец шаман, а что говорят твои кости? Найдет наследник «Меч Богов», или нет?
Шаман Атакам: - Мои кости показывают, что он станет правителем мира. Судьбу человека пишут боги. А делать эту судьбу более красивой и богатой может только сам человек.
Мунджуг: - То есть ты хочешь сказать, что он может и не найти меч?
Шаман Атакам: - Все зависит от воли богов. Известно лишь одно: боги сделают его большой бедой для противников.
Байбарс: - Брат мой Мунджуг, пусть боги берегут наследника гуннов!
Мунджуг: - Пусть боги услышат твои молитвы, брат Байбарс.

(К ним подходит шаман Мамаш)

Шаман Мамаш: - Вождь Мунджуг, народ собрался, позволь начать День Шамана.
Мунджуг: - Конечно, конечно, все племена гуннов собрались именно для этого. Сегодня счастливый день. Отец шаман, говорят, в День Шамана боги открывают небесные врата. Это правда?
Шаман Мамаш: - Да, это так, вождь Мунджуг. В этот день посланцы богов спускаются на землю, чтобы претворить в жизнь молитвы каждого человека.
Байбарс: - Я тоже желаю, чтобы все, что говорили о наследнике Мунджуг и ты, свершилось!
Мунджуг, Атакам и Мамаш (хором):
- Пусть боги примут наши молитвы!
Шаман Атакам: - Вождь Мунджуг, с вашего позволения мы начнем церемонию.
Мунджуг: - Начинайте, отец шаман, начинайте. 

(Шаманы Мамаш и Атакам, взяв свои бубны, вошли в центр круга)

Шаман Атакам (ударяя в бубен, громко):
- Э-ге-гей, внуки скифов, сыновья гуннов! С Днем Шамана вас! Да помогут вам боги!
Все (хором): - Г-у-у-у…
Шаман Мамаш: - Мы пришли путь указать! Стоим, чтобы путь указать. Говорим, чтобы путь указать. Это путь к богам…
Все (хором): - П-у-у-у-ть,  о-д-и-н, э-г-е-й..
Шаман Мамаш: - Доброго вам пути!
Все (хором): - Доброго, у-у-у…
Шаман Мамаш: - Во славу ушедших, будущих вождей, мудрецов, храбрецов гуннов, полководцев гуннов, сестер гуннов у-у-у-у
Все (хором): - У-у-у-у…
Шаман Мамаш (глядя в небо): - Кто-нибудь из вас сходил с пути, указанного богами? Если есть такие, пусть боги закроют им дорогу.
Все (хором): - Пусть, у-у-у-у…
Шаман Мамаш (глядя на землю): - Передравшиеся помирились?
Все (хором): - Помирились, у-у-у-у…
Шаман Мамаш (глядя на землю): - Поссорившиеся помирились?
Все (хором): - Помирились, у-у-у-у…
Шаман Мамаш: - Дозволение получили?
Все (хором): - Получили, у-у-у-у…
Шаман Мамаш (глядя в сторону вождя Мунджуга):
- Наш вождь заботится о вас?
Все (хором): - Заботится, у-у-у-у…
Шаман Мамаш: - Да помогут вождю боги!
Все (хором): - Помогут, у-у-у-у…
Шаман Мамаш (глядя на Байбарса и стоящих рядом богатырей):
- Байбарс и рядом стоящие воины когда-то уклонялись от сражений?
Все (хором): - Не уклонялись, у-у-у-у…
Шаман Мамаш: - Да помогут им боги!
Все (хором): - Помогут, у-у-у-у…
Шаман Мамаш (глядя на юношей и девушек):
- Готовы юноши к мужеству, а девушки к семье?
Молодые юноши и девушки: - Готовы, у-у-у-у…
Шаман Мамаш: - Пусть боги исполнят ваши стремления.
Все (хором): - Пусть исполнят, у-у-у-у…
Шаман Атакам (ударяя в бубен, начинает заунывную песнь):
- Уходящий уйдет в небытие,
Чтобы испить чашу славы.
Приходящий станет выбирать,
Уходящий уйдет в истину.
Все (хором): - Уходящий уйдет в истину, у-у-у-у, эй-эй-эй…
Шаман Атакам:
- Уходящий станет невежествен,
Душа станет убийцей тела,
Дух изнутри исчезнет,
Уходящий уйдет в истину.
Все (хором): - Уходящий уйдет в истину, у-у-у-у, эй-эй-эй…
Шаман Атакам: - Шаман не плавит золото,
Его не гнетет это страдание,
Душа в пути не трепещет,
Уходящий уйдет в истину.
Все (хором): - Уходящий уйдет в истину, у-у-у-у, эй-эй-эй…
Шаман Атакам: - Уходящий станет невежествен,
Душа станет убийцей тела,
Дух изнутри исчезнет,
Уходящий уйдет в истину.
Все (хором): - Уходящий уйдет в истину, у-у-у-у, эй-эй-эй…
Шаман Атакам: - Шаман не плавит золото,
Его не гнетет это страдание,
Душа в пути не трепещет,
Уходящий уйдет в истину.
Все (хором): - Уходящий уйдет в истину, у-у-у-у, эй-эй-эй…

(Шаман Атакам начинает громче стучать в бубен. Его место занимает шаман Мамаш, который с бубном входит в круг и продолжает петь)

Девушки и юноши (поют, ведя хоровод):
- Костер славен углями,
Храбрец славен словом,
Мудрец славен лицом.
Все (хором): - Живи, иди, душа,
Иди, живи, мир, у-у-у-у, эй-эй-эй…
Шаман Мамаш: - В реке разливается вода,
В устах молитва есть,
Боги прокляли меня.
Все (хором): - Живи, иди, душа,
Иди, живи, мир, у-у-у-у, эй-эй-эй…
Шаман Мамаш: - Жизнь осталась здесь,
Душа взмыла в небо,
Скорбь меня опрокинула.
Все (хором): - Живи, иди, душа,
Иди, живи, мир, у-у-у-у, эй-эй-эй…
Шаман Мамаш:
- Вода, процеживаясь, станет чище,
Птицу можно подстрелить в глаз,
Тоска иссохнет изнутри.
Все (хором): - Живи, иди, душа,
Иди, живи, мир, у-у-у-у, эй-эй-эй…
Шаман Мамаш: - Скорбь обуяла меня,
То, что знаю, неправда,
Боги остались с нами,
Все (хором): - Живи, иди, душа,
Иди, живи, мир, у-у-у-у, эй-эй-эй...

(Молодые юноши и девушки, став в круг, весело танцуют. В это время одна из женщин подходит к вождю Мунджугу, что-то ему говорит и уходит. Выражение лица вождя Мунджуга меняется и он, радостный, подходит к брату Байбарсу и что-то шепчет ему на ухо. Байбарс с повлажневшими от радости глазами обнимает брата, целует его, затем, присоединившись к танцующим, начинает отплясывать. Через некоторое время Мунджуг входит в круг танцующих и поднимает руку. Шаманы, ударяющие в бубны, и танцующие останавливаются. Все понимают, что случилось нечто серьезное, потому что в любом другом случае вождь никогда не позволит себе остановить церемониальные танцы. Все внимательно смотрят на него)


Мунджуг: - Э-ге-ге-й!.. Народ мой! Сегодня в День Шамана у нас двойной праздник!
Все (хором): - Что случилось?
Мунджуг (радостно): - Родился наследник!
Все (хором): - Родился наследник, родился… эге-й!
Шаман Атакам: - Здравия вождю, здравия…
Все (хором): - Здравия! Эге-ге-ей
Байбарс (выходя вперед): - Брат, а как ты назовешь наследника?
Мунджуг: - Пусть об этом в День Шамана подумают наши шаманы и назовут его. Если судьбу с помощью богов шаманы определили на костях, пусть и имя ему дадут они. А боги пусть продлят его годы.
Все (хором): - Пусть продлят. Э-ге-ге-й…
Мунджуг: - Если меч и стрелы в моих руках, то гунны идут туда, куда я нацеливаю оружие. Слова и мудрость в руках шаманов. Что они говорят, то и сбывается. Боги дали слова и мудрость шаманам, а меч и стрелы богатырям. Боги в помощь нам!
Все (хором): - Боги в помощь! Э-ге-ге-й…

(Шаманы Мамаш и Атакам, отойдя в сторону, некоторое время совещаются, потом шаман Атакам выходит в круг и несколько раз бьет по бубну, который висит у него на шее)

Шаман Атакам: - Э-ге-ге-й, народ мой, потомки скифов, дети гуннов! Пусть боги берегут вас! Побеждайте непобедимых, непокорных покоряйте! Берите дань у тех, кто не хочет ее давать! Пусть дети  идут вашим путем, пусть тропы не зарастают травой, за вами пойдут сыновья.
Все (хором): - Пусть идут! Э-ге-ге-й…
Шаман Атакам: - Мы решили, что если родился наследник, который завоюет мир, и что если основная часть его жизни пройдет в седле, богатыри-всадники, мудрецы всегда будут рядом с ним, назвать его Аттила. Пусть Аттила ломает копыта вражеских коней, пусть все враги разбегаются перед ним!
Все (хором): - Пусть будет! Да здравствует Аттила! Да здравствует наследник. Да будут славны наши боги! Э-ге-ге-й…
Шаман Атакам: - Имя ему дали мы, а жизнь и долголетие пусть дадут боги. Да не потупится его меч! Пусть его стрелы пронзают взоры, глаза врагов!
Все (хором): - Пусть пронзают! Э-ге-ге-й…

(Мунджуг вышел вперед, поднял руку. Все внимательно посмотрели на него)

Вождь Мунджуг: - Мой народ! Великие гунны! Во времена моего деда Октара мы были сильны. Мы с моим братом Байбарсом сделаем гуннов еще сильнее. После этого наследник Аттила будет править миром. Да здравствует наследник!
Все (хором): - Да здравствует Аттила! Э-ге-ге-й…

Под звуки бубен, флейт и барабанов занавес закрывается



II акт

За сценой слышен голос Прискина: «Прошло тридцать три года после рождения Аттилы. После смерти отца Мунджуга власть перешла к Аттиле и он уже в начале властвования смог из племен гуннов создать такую армию, которая приводила в дрожь всех в Европе. Но оставались проблемы. На власть претендовал также брат Аттилы Бледа».

Занавес открывается

(Невдалеке видны шатры гуннов. Каждый занят своим делом)
Эрекан (дает поручения служанке):
- Етен, ты забери отсюда эту шерсть. А эту пряжу доставь Баджибей.
Етен (начинает собирать шерсть посреди комнаты):
- Госпожа, Баджибей передать что-нибудь на словах? Или просто отнести и отдать пряжу?
Эрекан: - Да, когда будешь передавать пряжу, скажи, чтобы она связала два коротких свитера под горло. Один для Аттилы, другой – для Эркана.
Етен: - Будет исполнено, госпожа.
Эрекан: - Баджибей передай, чтобы свитера были готовы к зиме. А из оставшейся пряжи пусть свяжет скатерть. И обязательно, чтобы на ней были изображения бута. Эта скатерть будет использоваться, когда у Аттилы будут гости.

(Етен уходит)

Эрекан (крича другой служанке): - Чичи, иди сюда, Чичи!
Чичи (подходя к Эрекан): - Я вас слушаю, госпожа.
Эрекан: - Ты положила свежий овечий сыр в бурдюк?
Чичи: - Да, госпожа, еще и посолила.
Эрекан: - А из пахталки масло вынула?
Чичи: - Очень вкусно получилось, госпожа.
Эрекан: - Ведро айрана и корчагу масла отнесешь в шатры погибших героев, у которых есть маленькие дети.
Чичи: - Будет сделано, госпожа.
Эрекан: - Да, кстати, чуть не забыла. Балтачы должен был зарезать сто баранов и приготовить говурму. Она уже должна быть готова.
Чичи: - Да, госпожа. Некоторое время назад Балтачы отправил человека с известием.
Эрекан: - Что сказал человек?
Чичи: - Сказал, что говурма готова еще с вечера. Ее набрали в кувшины, горлышки запечатали.
Эрекан: - Хорошо. Тогда для детей прибавь еще один кувшин с говурмой.
Чичи: - Будет сделано, госпожа.
Эрекан: - Иди, возьми себе девушек в помощницы, нагрузи все на телеги, начни прямо сейчас, объезди все шатры.
Чичи: - Госпожа, а где мне взять телеги?
Эрекан: - Скажи Балтачы от моего имени. Передай, что госпожа приказала выделить телеги. Сделай все так, чтобы все остались довольны.
Чичи: - Все будет сделано, госпожа.

(Уходит. Входит другая служанка)

Вторая служанка: - Госпожа, вождь только что прислал весть, что он уже вернулся из похода, через некоторое время будет здесь.
Эрекан (радостно): - Какая хорошая весть! Спасибо за эту радостную весть. Я давно уже все глаза проглядела, глядя на дорогу, сердце чуяло, что сегодня услышу весть об Аттиле. Он жив-здоров?
Вторая служанка: - Да, госпожа, гонец принес весть, что он жив и здоров.
Эрекан: - Слава вам, боги! Он не заставил нас долго ждать.
Вторая служанка: - Госпожа, я могу идти?
Эрекан: - Да, иди. (Заметалась по шатру). Надо подготовиться. Скоро вождь придет. (Зовет Етен). Етен, Етен!

(Етен поспешно входит)

Етен: - Да, госпожа, слушаю.
Эрекан: - Быстро сообщи Балтачы, пусть готовится. Пусть режет баранов, казаны поставит на костер. Вождь возвращается.
Етен (хочет уйти): - Слушаюсь, госпожа.
Эрекан: - Постой, Етен. Поручи Балтачы, чтобы он выставил на скатерть двухлетние вина.
Етен: - Хорошо, госпожа.

(Уходит. Входит Аттила, беседуя с полководцем Каратоном)

Аттила: - Каратон, наше сражение с вестготами оказалось очень удачным. Самое главное то, что мы смогли перетянуть короля вестготов на нашу сторону и обложить их данью.
Каратон: - Это так, мой вождь!
Аттила: - Теперь надо ждать действий Рима. Я нисколько не сомневаюсь, что посол римского императора уже где-то поблизости.
Каратон: - Да, это так, охрана мне сообщила, что посланник римского императора Аесий уже здесь, отдыхает в шатре послов. 
Аттила (увидев Эрекан, радостно):
- Рад приветствовать тебя, любимая моя госпожа!
Эрекан: - Добро пожаловать, мой вождь!
Аттила (Каратону): - Ты иди, Каратон. Иди в шатер, вырази Аесию наше почтение и пригласи его ко мне. Посмотрим, что происходит в Риме, Равенне? Интересно, что думают римляне он нашей победе?
Каратон: - Будет исполнено, мой вождь (Хочет уйти).
Эрекан: - Он сейчас придет? А ты не будешь отдыхать? Разве нельзя их принять вечером?
Аттила: - Сейчас не время отдыхать, любимая госпожа! Иди, Каратон, зови Аесия. (Каратон уходит. Аттила подходит к Эрекан). Как настроение моей любимой госпожи?
Эрекан (стеснительно): - Разве ты не знаешь, каково мне без тебя? Все глаза проглядела, ожидая тебя. Каждый день молилась богам.
Аттила (беря ее за руки): - Знаю, любимая госпожа! И я сильно скучал по тебе. Каждый раз, выигрывая сражение, я говорил про себя: «эта победа посвящается Эрекан». Кстати, ты видела нашего сына Эркана?
Эрекан: - Нет, мой вождь, еще не видела.
Аттила: - Да, это так, он остался с охраной в арьергарде. Но скоро, где бы он ни был, будет здесь. Госпожа, ты бы видела своего сына во время сражения на коне в первых рядах! Его не пугали ни мечи, ни стрелы. А ведь это было его первое сражение! Для того чтобы проявить храбрость, это было первое испытание. (Внимательно смотрит в глаза Эрекан). А здесь как дела, любимая госпожа?
Эрекан: - Все в порядке, мой вождь. Занимаемся делами племени. Готовимся к зиме.
Аттила: - Я вижу, в тылу дела идут хорошо. А что говорят женщины моего народа?
Эрекан: - Все нормально. Только жена твоего брата Бледа выглядит насупленной.
Аттила: - Почему?
Эрекан: - Не знаю. Говорит, якобы после того, как душа вождя Мунджуга ушла к богам, его место должен был занять Бледа. Ведь согласно обычаям гуннов к власти приходит младший брат. Однако вождь Мунджуг завещал, что его место займешь ты. А это вызвало недовольство в шатрах Бледа.
Аттила: - Нет никаких оснований для недовольства, любимая госпожа. Мой брат Бледа никогда даже не заикался о том, чтобы вождем стал он. Однако (задумался), за этим недовольством не стоят шатры Бледа.
Эрекан: - А кто же стоит за этим?
Аттила: - За этим стоят византийцы и римляне. Пленные, которых мы брали в сражениях, оказавшись внутри племени, пытаются сперва раздробить, потом ослабить нас. Ты понимаешь это, любимая госпожа?
Эрекан: - Кажется, я начинаю понимать, мой вождь.
Аттила: - Несмотря на все это, я, тем не менее, должен переговорить со своим братом. В то время, когда гунны так крепнут, эти разговоры будут отнюдь не к месту. Византийцам и римлянам никогда нельзя доверять. Лицом к лицу говорят одно, за спиной – другое. Мне надо будет отнять у них эту последнюю возможность.
Эрекан: - Это было бы хорошо, мой вождь.
Аттила: - Что еще говорят женщины моего народа?
Эрекан: - Среди них идут разговоры, что наш вождь женится еще раз… (обиженно). Это правда?
Аттила: - Любимая госпожа, я всегда любил лишь тебя. И в душе, и в мыслях у меня только ты, ты же и останешься. Там место только для одного человека. И это моя любимая Эрекан. Но есть один вопрос…
Эрекан: - Какой?
Аттила. - Для того, чтобы дела моего народа пошли еще лучше, чтобы он мог господствовать в мире, иногда возникает необходимость женитьбы на дочери короля. Ведь когда женишься на дочери короля, он ей в качестве приданого дает полкоролевства. И если у меня есть какая-то цель, то это увеличить нашу территорию за счет других земель.

(Входит сын Аттилы Эркан)

Эркан (обращаясь к отцу): - Если вождь позволит, я бы встретился с матерью.
Аттила: - Разрешаю, встречайся.
Эркан (подойдя к матери, целует ее правую руку, потом подносит ее к своему лбу):
- Приветствую, матушка!
Эрекан (со слезами на глазах): - Приветствую, мой отважный сын! (Обнимает Эркана, потом отходит от него и любуется сыном). Слава богам, что он дал нам возможность встретиться. Слава богам! Скажи, сколько голов ты привез из этого сражения?

(Эркан молча смотрит на отца)

Аттила: - Говори, сынок, говори! Пусть твоя мать гордится твоими подвигами.
Эркан: - Семнадцать голов я привез, матушка. Столько же, сколько мне лет…

(Входит главный караульщик)

Главный караульщик: - Мой вождь, прибыл посол Рима Аесий.
Аттила: - Пусть войдет. (Обращается к жене и сыну) Вы идите, пообщайтесь в шатре.

(Эрекан и Эркан, беседуя, уходят. Входят Каратон и Аесий)

Аттила: - О-о-о, добро пожаловать, старый друг!
Аесий (идя навстречу с распростертыми объятьями):
- Приветствую, вождь гуннов!

(Аттила и Аесий обнимаются, садятся на пни)

Аттила: - Как дела в Равенне, в Риме? Приезд сюда моего старого друга – римского полководца в качестве посла не беспричинен? Так ли это?
Аесий: - Да, этот так, вождь гуннов! Твоя победа над вестготами и обложение их данью обеспокоило римского императора.
Аттила: - Почему? Ведь у нас с вашей империей заключен договор и между нами прекрасные отношения. И дань вы выплачиваете ежегодно и аккуратно.
Аесий: - Но наш император так не считает. В Равенне некоторые недоброжелатели не могут примириться с тем, что римляне и гунны заключили договор и первые платят вам дань.
Аттила (смеясь): - Аесий, я чувствую, что эти недоброжелатели, о которых ты говоришь, когда-нибудь, использовав тебя в качестве полководца, отправят на гуннов.
Аесий: - Почему вы так думаете?
Аттила: - Потому что ты долгое время жил среди гуннов. Прекрасно знаком с нашей боевой тактикой. Когда-то император может принять такое решение. И тогда у тебя останется два пути. Или ты пойдешь на гуннов, или тебя вздернут на виселице.
Аесий: - Мне думается, что ничего этого не будет.
Аттила: - Нет, Аесий, что-то из этого сбудется. Ты знаешь, почему тебя император пока содержит в качестве полководца? Да потому что ты два раза сбегал от него к нам.
Аесий: - Почему?
Аттила: - Потому что ты мой друг. А мы, гунны, дружбу, слово мужчины ценим превыше всего. Мы, гунны, не воспользовались твоей помощью, чтобы напасть на Римскую империю. Заключили с вами мирный договор. И даже твоими руками оказываем императору некоторые услуги. Поэтому ты ему нужен. Но придет время и император направит тебя против нас.
Аесий: - Давай не поддаваться таким грустным мыслям. Император на самом деле очень встревожен твоей победой.
Аттила: - Пусть император не беспокоится. Передай ему мои приветствия. Если договор с вашей стороны не будет нарушен, или не возникнут серьезные причины, мы не намерены нарушать договор.
Аесий: - Прекрасно, я так и передам императору. Твой взлет за короткий период сильно обеспокоил Рим и Византию. В чем причина того, что за короткий срок ты восславился до такой степени, что навел на остальных страх?
Аттила: - В первую очередь это единство гуннов. К единству у нас стремятся все – старые, молодые, девушки и женщины, даже дети. (Обернулся к Каратону) Все, что я сказал для императора, напиши и передай Аесию.
Каратон: - Будет сделано, мой вождь.

(Уходит)

Аесий: - Единство народа – это прекрасно, но поговаривают, что Аттила пришел к единству племен силой меча.
Аттила (смеясь): - Можно подумать, Римскую империю вы создали на словах? Разве не вы, римляне, добрались до Британских островов силой меча? (Смеется) Кто мне об этом говорит? Римский полководец! Разве не вы бродите по миру во имя интересов империи?
Аесий: - Да, да, именно во имя интересов империи!
Аттила: - У римлян могут быть интересы, а у гуннов нет?
Аесий: - Но из чего состоят ваши интересы?
Аттила: - Быть властелином мира!
Аесий: - Но ведь властелином мира являемся мы, римляне.
Аттила: - Эту власть в Европе вы должны будете разделить с нами. Если я смог объединить гуннов, смогу силой меча объединить и Европу.
Аесий (хитро): - Но ведь для этого надо решить несколько вопросов.
Аттила: - Какие вопросы, Аесий?
Аесий: - Как мне известно, в день твоего рождения ваш шаман, погадав на костях, сказал, что ты станешь правителем мира только после того, как найдешь «Меч Богов». Ты его еще не нашел. А это означает, что тебе еще рано быть властелином мира.
Аттила: - Это меч когда-нибудь будет найден, я в этом не сомневаюсь. Еще какие вопросы?
Аесий (снова хитро): - Еще поговаривают, что твой брат Бледа претендует на власть.
Аттила: - Аесий, я прекрасно осведомлен об источнике всех этих мыслей.
Аесий: - И что это за источник?
Аттила - Эти мысли озвучиваются теми, кто не хочет единства гуннов. Можешь быть уверен, что этот вопрос в скором времени найдет свое решение. Но я тебя как друга просил об одной вещи. Ты провел расследование, или ничего не узнал?
Аесий: - Дорогой друг, мы столько говорили о политике, что я совсем забыл сообщить, что сделал по твоей просьбе. Твою просьбу я передал императору. Он с большим удовольствием дал указание имперской библиотеке и мне принесли документы, но только для чтения. Кроме этого я побывал в личной библиотеке Папы Римского и ознакомился с некоторыми документами. 
Аттила (возбужденно): - Что смог узнать?
Аесий (с печать мудрости на лице):
- Ваши корни уходят вглубь веков. Вы считаете себя внуками скифов, но на самом деле корни еще глубже. (Замолчал)
Аттила (возбужденно): - Говори, Аесий, говори!
Аесий: - Ваши племена жили на территориях между Каспийским, Черным и Средиземным морями. Иногда их называли тюрками, иногда киммерами, скифами. Это я прочел из тех источников.
Аттила: - Мой прадед Октар говорил, что одно время территория, о которой ты говоришь, называлась Туран. Это правда?
Аесий: - Правда. Одно время племя короля Трои называлось Турша. Я говорю о том, кто воевал с сыном короля Ахиллесом, его звали Гоктар.
Аттила: - Как это имя похоже на имя моего прадеда. Октар – Гоктар!
Аесий: - Это так, вождь гуннов. Корни у вас одни. Затем, когда Троя развалилась, племя Турша переселилось на территорию нынешней Римской империи и заложило основу Рима. Сами себя они называли этрусками, мы же – тирсенами.
Аттила: - Но почему все это хранится под секретом?
Аесий (смеясь): - Время от времени вы возвращаетесь на свои земли, чего же вам еще надо?
Аттила (тоже смеясь): - Так, значит, я могу претендовать на земли Рима и Византии? Ведь это земли моих предков?
Аесий (продолжая смеяться): - Вот именно поэтому эти источники не раскрываются, и как мне кажется, никогда не раскроются. Потому что история может измениться.
Аттила: - Если я попрошу Папу Римского, он даст мне эти источники?
Аесив: - Знаешь, Аттила вы, скифы, гунны, короче, туранцы, не пишете историю, вы ее делаете мечом. Поэтому ваша история полна эпизодов, но в целом вы ее не знаете. Тысячелетиями говорите на языке Турана, но оттого, что ваша история состоит из эпизодов, нападаете на своих сородичей и уничтожаете их. Мы же поступаем совершенно по-другому.
Аттила: - Как?
Аесий: - Во-первых, мы стараемся, чтобы те территории, которые мы побеждаем, назывались римскими названиями. На все смотрим с римской призмы. Во-вторых, все, что ни делаем, фиксируем. Потому что в будущем то, что написано пером, не вырубить мечом.
Аттила: - Как это – не вырубить мечом?
Аесий: - Ну, смотри. Александр Македонский сжег книгу огнепоклонников «Авеста», написанную на двенадцати тысячах страниц из бычьей кожи. Решил, что тем самым положил конец огнепоклонничеству. А что случилось? После его смерти эту книгу написали вновь и продолжают поклоняться огню.
Аттила: - Постой, постой, ты подталкиваешь меня к тому, чтобы я пошел на огнепоклонников?
Аесий: - Вождь гуннов, теперь весь мир воюет меж собой из-за Господа нашего Иисуса Христа. Мы поклоняемся Господу,  а они поклоняются огню.
Аттила:  - Так ты говоришь, Папа не даст эти источники?
Аесий: - Не даст, однако у огнепоклонников-сасанидов этих источников достаточно. Между вами, туранцами, и персами, столетиями шли войны. Вы об этом не писали, а они все зафиксировали.
Аттила: - Аесий, ты вновь подталкиваешь меня на огнепоклонников? Мне сперва необходимо навести порядок здесь, потом посмотрим, идти туда или нет.

(Входит Каратон с письмом для императора и в сопровождении Бледа. Каратон передает свиток Аесию)

Аттила: - А, брат мой Бледа, хорошо, что ты пришел. (Хитро смотрит на Аесия) Брат мой, в Римской империи ходят слухи, что ты претендуешь на мое место.
Бледа: - Брат мой, Аттила, у меня не может быть претензий на власть. Потому что наш отец, вождь Мунджуг, завещал ее тебе. Когда боги забрали дух отца к себе, народ наш был на грани гибели. Ты за короткий срок объединил гуннов, создал еще более сильную армию, чем раньше. Все знают свое место, и каждый занимается своим делом. Разве не будут смешными мои претензии на власть в тот момент, когда народ процветает, а все кругом платят нам дань? Мой вождь (преклоняет  колено), куда ступит твоя нога, я готов положить туда свою голову. Можешь в этом абсолютно не сомневаться, мой вождь!
Аттила (взяв Бледа за плечо, поднимает его и внимательно смотрит в его глаза):
- У меня нет и тени сомнений. Но об этом идут разговоры.
Бледа: - Я тоже слышал об этом. Все это происки врага. Попытки тех, кто не хочет единства гуннов. Чем сильнее становятся гунны, тем больше враги страшатся их. Поэтому хотят расколоть нас изнутри. Куда бы ты меня не отправил, я готов выехать туда хоть сегодня, лишь бы сомнения вождя развеялись, не стали основой для дум.
Аттила (хлопает Бледу по спине и с гордостью смотря на Аесия):
- Ты слышал, римский посол! Мой брат Бледа высказал свое мнение, но я, для того, чтобы полностью убедить тебя, сделаю еще один шаг.
Аесий: - Какой шаг?
Аттила: - Брат мой, Бледа, если не ошибаюсь, у тебя с детства была тяга к чтению и писанию?
Бледа: - Да, мой вождь.
Аттила: - Вот мое решение! Для того чтобы собрать все, что написано о нас и сберечь это, я назначаю тебя главным караульщиком вершины богов.
Бледа: - Я принимаю, мой вождь. Я и сам хотел вас просить об этом.
Аттила: - Брат мой, Бледа, я хочу поручить тебе еще одну должность.
Бледа: - Что вы прикажете, я на все готов.
Аттила: - Одновременно тебе нужно будет записать все принципы, философию богов. Будущие поколения должны знать о наших славных победах, своих корнях, вере, должны гордиться нами.   
Бледа: - Прекрасная мысль, мой вождь. Когда я должен отправиться на гору богов?
Аттила: - Тебе там будут помогать аксакалы нашего народа, они тебе будут помощниками во всем. Что касается, когда уехать… (Задумывается) А ты когда хочешь уехать на гору богов?
Бледа: - Могу и завтра.
Аттила: - Пусть будет так, брат мой.
Бледа: - Вождь мой, с вашего позволения я пойду готовиться.

(Аттила обнимает брата, Бледа уходит)

Аттила: - Ваша информация не нашла подтверждение, Аесий! Нанести удар по гуннам не получилось.
Аесий: - Мы хотим только процветания наших союзников. Мы всегда готовы и помочь.
Аттила (хитро): - Разрушать единое, ослаблять сильного, не так ли?

(Входит главный караульщик)

Главный караульщик: - Мой вождь, пришел чабан Каратей.
Аттила: - Что ему нужно?
Главный караульщик: - Не сказал, говорит, что этот секрет он откроет только вождю. В руках у него какой-то длинный предмет, завернутый в ткань. Не знаем, что это.
Аттила: - Пусть войдет чабан Каратей.

(Входит Каратей)

Каратей: - Да хранят вождя боги!
Аттила: - Добро пожаловать, чабан Каратей, как дела?
Каратей: - Мой вождь, я пришел с радостной вестью.
Аттила: - Что это за весть?
Каратей: - Значит так, мой вождь. Мой скот пасся на равнине возле скал. Я же, повернувшись в сторону этих скал, играл на свирели. Закончил играть, открыл глаза и вдруг увидел, что на самом верху скал, освещенных солнцем, что-то блестит.  Храни меня боги, сказал я себе, что это может быть? Было тяжело, но я взобрался на скалу и что увидел?
Все (хором): - Что?
Каратей: - Меч, ни на какой другой не похожий, сверкающий в лучах солнца. Тотчас я вспомнил день твоего рождения и слова шамана о «Мече Богов». Понял, что он и есть тот меч.

(Выходят члены племени гуннов)

Аттила (возбужденно): - Что потом, Каратей?
Каратей: - Я сказал себе: отнесу и покажу вождю. Прочел молитву во славу того, что «Меч Богов» нашелся.
Аттила (так же возбужденно): - Но где же он?
Каратей: - Здесь он, мой вождь.

(Каратей вынимает меч, в это время все, кроме Аттилы и Аесия, преклоняют колена. Каратей, так же стоя на коленях, подает меч Аттиле)

Аттила (в волнении беря меч и поднимая его над головой):
- Э-ге-ге-й, мой народ! Боги вернули нам «Меч Богов». Слава богам!
Все (хором): - Слава! Э-ге-ге-й…

Занавес закрывается


Слышен голос Прискина за сценой:
«Через два года империя Аттилы раскинулась от Каспийского моря до Центральной Европы, а с севера – от Балтийского моря до Адриатического моря. Аттила подчинил себе все народы, проживающие на этих территориях».

(Константинополь. Дворец Феодосия II. Император выглядит обеспокоенным. Наступающие с севера гунны поставили империю в тяжелое положение. Часть империи уже под копытами лошадей гуннов. Вдалеке видны последствия недавнего землетрясения)

Феодосий II (говорит сам с собой):
- Господь послал нам сразу две беды. Не хватало нам землетрясения, а тут еще Аттила со своим войском. Не знаю, что делать. После землетрясения люди остались без крова, их косят болезни. Защитные стены Константинополя разрушены. Если их срочно не восстанавливать, город падет перед Аттилой.

(Входит главный караульщик)

Главный караульщик: - Ваше Величество, пришел первый префект Хрисанф.
Феодосий II: - Пусть войдет! (Караульщик уходит) Посмотрим, с какими новостями идет этот.

(Входит Хрисанф, кланяется)

Хрисанф: - Да продлятся годы нашего императора!
Феодосий II: - Землетрясение и гунны не позволят, чтобы наши годы продлились, Хрисанф! Теперь перед нами три вопроса, требующих решения.
Хрисанф: - Да, ваше величество.
Феодосий II: - Первый вопрос. Крепостные стены города нужно срочно восстановить. Надо привлечь рабочую силу и заново построить разрушенные землетрясением стены. Что ты думаешь по этому поводу, Хрисанф?
Хрисанф: - Правитель! С вашего разрешения я хочу это дело поручить поэту, философу, архитектору, префекту Сирусу.
Феодосий II: - Да, ты прав, где он, префект?
Хрисанф: - Здесь, правитель!

(Император подошел к висящему гонгу и ударил по нему. Входит главный караульщик)

Главный караульщик: - Слушаю, ваше величество.
Феодосий II: - Пригласите сюда префекта Сируса.
Караульщик: - Будет исполнено, ваше величество!

(Караульщик уходит. Император возвращается, садится на трон. Входит префект Сирус, кланяется)

Феодосий II: - Подойди поближе, префект! (Префект делает несколько шагов). То, что вы являетесь архитектором многих красивых зданий Константинополя, мы знаем. Теперь мы хотим вам поручить очень важное дело, это самый серьезный вопрос Византии.
Префект Сирус: - Я слушаю, ваше величество! Что вы прикажете, я готов выполнить!
Феодосий II: - В срочном порядке нужно восстановить разрушенные крепостные стены, префект. Гунны уже захватили около ста малых и больших городов империи, разрушили их. Вчера взяли Констанцу. Прямая порога на Константинополь открыта. Ты понимаешь, что это означает, префект?
Префект: - Да, ваше величество.
Феодосий II (раздраженно прерывая его):
- Нет, вы до конца не поймете сути захвата гуннами Констанцы. Это означает то, что на их пути больше нет препятствий. В каком состоянии Константинополь, префект?
Префект Сирус: - Константинополь разрушен, ваше Величество.
Феодосий II: - Вот здесь ты сказал правду, город разрушен. (Оборачивается к Хрисанфу) Хрисанф, за сколько дней гунны могут дойти до Константинополя?
Хрисанф: - С тыловым обозом – за два с половиной месяца. Если же без тылового обоза, за семь дней, ваше величество.
Феодосий II: - Гунны в такой дальний путь не отправятся без тылового обоза. Никакой полководец этого не сделает, тем более вождь гуннов Аттила. Значит, у нас два с половиной месяца времени. За какое время мы сможем восстановить стены, префект?
Префект Сирус: - Как минимум за шесть месяцев, правитель!
Хрисанф (с издевкой): - Так и скажи: не восстанавливать. Уйдем отсюда. Отдадим пустой город гуннам.
Феодосий II: - Ситуация очень сложная, префект! Даю тебе два месяца времени. Ты должен за это время восстановить стены!
Префект Сирус (желая возразить):
- Правитель!..
Феодосий II: - Тебе нужно тысячу рабочих, бери пять тысяч, нужна тысячу фунтов, бери пять тысяч. Привлеки всех именитых и способных людей города к восстановлению крепостных стен. Тебе в этом деле и в восстановлении последствий землетрясения даю все полномочия, то есть хорони погибших, устрани болезни и последствия разрушений. Но помни! У тебя два месяца времени. Тебе все ясно, префект Сирус?
Префект Сирус: - Все ясно, правитель!
Феодосий II (вставая и кладя руку на плечо префекта Сируса):
- Теперь судьба Византии и Константинополя зависит от тебя, префект.
Префект Сирус: - Ваше величество, уж коли вы поручили такое важное дело, в этом деле я или сложу голову, или же выполню ваш приказ.
Феодосий II: - Уверен, что в этом деле тебе не придется жертвовать собой. (Многозначительно смотрит на Хрисанфа) А, может, некоторое «друзья» от этого возрадуются?
Префект Сирус: - Позвольте удалиться и приступить к работе, правитель.
Феодосий II: - Идите, префект! (Префект Сирус уходит). Хрисанф, ты что же, теперь и префектуру прибрать к рукам хочешь? Учти, что у префекта Сируса достаточно заслуг перед империей.
Хрисанф: - Ваше величество, префект Сирус действительно один из лучших архитекторов империи. Когда я предлагал вам его кандидатуру, я именно это и имел в виду.
Феодосий II: - Ладно, ладно, будто я тебя не знаю. Ты хочешь одним выстрелом убить двух зайцев. Во-первых, ты прекрасно знаешь, что ему поручено очень серьезное дело, и префект, как человек честный и совестливый, восстановит стены крепости. Это укрепит твой авторитет, то есть ты всем докажешь, что сделал правильный выбор. Во-вторых, если Сирус за два месяца не восстановит стены крепости, вновь выигрываешь ты, ибо ты – Первый префект – становишься полновластным хозяином префектуры.
Хрисанф (хитро): - С вашего позволения, правитель! Если префект Сирус не выполнит ваш приказ, он лишится головы. Но понадобится новый префект, чтобы управлять городом.
Феодосий II: - В обоих случаях ты выигрываешь, Хрисанф. Ты хочешь избавиться еще от одного конкурента. Ладно, хватит об этом. Посланники Аттилы уже два дня как здесь?
Хрисанф: - Да, правитель. Сегодня, наконец, вы примете их.
Феодосий II (задумчиво): - Хрисанф, как нам спастись от Аттилы? Вождь гуннов крепнет из дня в день, захватил пол-Европы, теперь идет на Константинополь. Нет сомнений, что в таком положении мы перед ним не устоим. Что ты посоветуешь?
Хрисанф: - Надо использовать старые, испытанные методы, правитель. Мы против многих их использовали, результат был эффективный.
Феодосий II: - Ты хочешь сказать, что покушение удастся?
Хрисанф: - Да, мой правитель, вот уже некоторое время как я заслал к гуннам своего человека. Он изучает окружение Аттилы, его быт, еду, следит за ним. По его донесениям, Аттила среди родни и своего народа очень спокойно себя чувствует, то есть имеется хорошая возможность для покушения. 
Феодосий II: - То есть ты хочешь сказать, что твой человек может убить Аттилу среди гуннов?
Хрисанф: - Нет, мой правитель, мой человек среди гуннов всего лишь писарь. Он в жизни даже курицу не зарезал. Я послал его туда лишь для того, чтобы он описал историю гуннов, их обычаи.
Феодосий II: - Тогда кто же убьет Аттилу?
Хрисанф: - Я же сказал, правитель, что Аттила среди своих очень раскован, верит им, даже меч не носит.
Феодосий II: - Так значит, Аттилу убьет кто-то из близких. Верно?
Хрисанф: - Да, правитель!
Феодосий II: - Тогда кто, Хрисанф?
Хрисанф? - Покушение может осуществить один из посланников, прибывших сюда.
Феодосий II (удивленно): - Посланник?
Хрисанф: - Да, правитель!
Феодосий II: - Ты сошел с ума, Хрисанф? Ты хочешь прибрать к рукам одного из самых близких людей или полководца Аттилы для того, чтобы он убил своего вождя? Это невозможно! Ты хочешь все испортить прежде, чем мы наладим отношения, Первый префект?
Хрисанф: - Правитель, главный посланник Эдика – правая рука Аттилы, а римлянин Орест – правая рука Эдики.
Феодосий II (с удивлением): - Римлянин воюет на стороне гуннов?
Хрисанф: - Да, правитель. Орест живет рядом с Дунаем. А этой территорией владеет Аттила. Орест, перейдя на сторону гуннов, не только смог заслужить доверие, но и дорос до такой высокой должности.
Феодосий II: - Ты хочешь вести переговоры с Орестом?
Хрисанф: - Нет, правитель! Дело в том, что Эдика – среди приближенных Аттилы. А Орест – нет. Эдика постоянно держит Ореста в тени.
Феодосий II: - Почему?
Хрисанф: - Потому что он может занять место Эдики. И, естественно, Ореста это обижает, он недоволен. Ваше величество, если позволите, я бы поговорили с ними обоими.
Феодосий II: - С чего ты взял, что они согласятся на это?
Хрисанф: - Правитель, как вы знаете, они прибыли в Константинополь два дня назад. Я приказал слугам, чтобы их поводили по городу, показали дворцы.
Феодосий II: - А цель какая, Хрисанф?
Хрисанф: - Показать величественность Константинополя. Слуга им сначала показал приемную Большого Дворца. Увидев его, они не смогли скрыть своего восхищения. Потом им показали Дворец Мега Палатион, военные здания, церкви, порты, бани, сады и другие достопримечательности. После того как им показали большие залы дворца, выложенные мрамором и покрытые позолотой, я встретился с ними. Они были под огромным  впечатлением от увиденного.
Феодосий II: - В чем состояла цель встречи?
Хрисанф: - Узнать их мнение и, по возможности, взять их в свои руки.
Феодосий II: - Удалось?
Хрисанф: - Это мы скоро узнаем. Во время нашей встречи состоялся интересный разговор.
Феодосий II: - Какой разговор?
Хрисанф: - Во время встречи Эдика сказал мне, что разрушать такой город грех. А я его спросил, хотел бы он жить в одном из таких дворцов?
Феодосий II: - И что он ответил?
Хрисанф: - Сказал, что это возможно.
Феодосий II (с интересом): - Дальше, Хрисанф.
Хрисанф: - Потом разговор сменился, правитель. Я думаю, что после той беседы с Эдикой можно говорить открыто.
Феодосий II: - Ты можешь себя подставить, Хрисанф. Во время вашей беседы я под неким предлогом вас покину. Но смотри: если этот разговор у вас не получится, я буду утверждать, что ничего об этом не знаю. В этом случае Аттила потребует тебя. Ты подумал об этом? И если я не отдам тебя Аттиле, он придет на нас с еще большей силой.
Хрисанф: - Я думал над этим, ваше величество. Если наша хитрость раскроется, ты вместо моей крови заплатишь им деньгами.
Феодосий II: - Из казны я тебе ничего не дам. За свою кровь сам заплатишь.
Хрисанф: - Как прикажете, так и будет, правитель!

(Входит главный караульщик)

Главный караульщик: - Пришли посланники гуннов, правитель!
Феодосий II: - Пусть войдут!

(Входят Эдика и Орест, кланяются. Император движением руки позволяет им сесть. Посланники садятся по левую сторону от императора и ждут, когда он заговорит)

Феодосий II: - Вождь гуннов прислал мне послание?
Эдика (вставая): - Да, правитель!

(Эдика подает Хрисанфу свиток, тот, в свою очередь, протягивает его Феодосию II. Император разворачивает свиток, читает. Потом поворачивается к Эдике)

Феодосий II: - Хотите, передайте на словах. Я все еще не могу понять: для чего, имея между нами договор о дружбе и союзничестве, Аттиле нужно было захватывать и разрушать около ста городов, а теперь еще идти на Константинополь?
Эдика (встав): - Правитель, если позволите, я коротко изложу вам причины.
Феодосий II: - Прошу.
Эдика: - Правитель, сперва наш вождь Аттила прислал вам письмо с требованием выдать нам аббата города Маргус, но так и не дождался ответа.
Феодосий II (хитро смотря на Хрисанфа):
- А что натворил аббат города Маргус, что вы его требуете?
Эдика: - Аббат города Маргус поручил горожанам разрушить могилы наших предков, наши курганы. Когда они разрушали курганы, мы нескольких поймали. Когда спросили, кто вынудил вас это сделать, они указали на аббата. Мы несколько раз вам отправляли сообщение по этому поводу, но по сей день не получили ответа.
Феодосий II: - Хрисанф, это правда – то, что говорит посланник? Если да, то почему до сих пор не приняты меры?
Эдика: - Правитель, по нашей информации, после взятия Маргуса аббат сбежал сюда.
Хрисанф: - Ваше величество, часть из того, что говорят посланники, правда. Аббат действительно давал указание на разрушение нескольких могил. Но нахождение аббата в Константинополе не подтверждается. Мы обыскали весь город, но найти его не смогли.
Феодосий II: - А почему без ответа оставили письмо вождя гуннов?
Хрисанф (вновь с хитрым выражением лица):
- Правитель все это время мы были заняты поисками аббата. Мы рассчитывали вместо письма отправить самого аббата, закованного в кандалы. Причина задержки ответа именно в том, что мы не можем найти аббата.
Феодосий II (якобы возмущенный):
- Хрисанф, в результате твоей безответственности мы потеряли союзника. Срочно надо найти аббата и наказать его!
Хрисанф: - Будет исполнено, правитель!
Феодосий II (оборачиваясь к посланникам):
- Передайте вождю, что аббата мы накажем непременно. Пусть он в этом не сомневается. Еще какое ваше требование мы можем выполнить безотлагательно?
Эдика: - Решение правителя о наказании аббата нас удовлетворило. Но мы писали вам еще об одном требовании. Более года не возвращаются беженцы, подданные гуннов. И это означает расторжение договора между нами.
Феодосий II: - Почему?
Эдика: - Потому что согласно договору мы вернули ваших беженцев, но вы не делаете этого более года.
Феодосий II (якобы взбешенный): - Хрисанф, это правда?
Хрисанф (хитро): - Да, правитель! Мы готовились к возврату беженцев гуннов. Однако, услышав о том, что гунны вторглись на территорию империи, остановили это дело.
Феодосий II (вновь фальшиво): - Нельзя таким образом служить императору и империи, Хрисанф. Ты хочешь своими действиями столкнуть меня с вождем Аттилой?
Хрисанф: - Не приведи господь, правитель. Я никогда не позволю себе такого.
Феодосий II: - Предупреждаю тебя в последний раз. Когда посланники покинут Константинополь, передашь им всех беженцев, а воины пусть сопровождают до самой границы. Иначе потеряешь голову.
Хрисанф: - Будет исполнено, правитель. Буквально сегодня начнем передачу беженцев посланникам.
Феодосий II: - Аббат тоже должен быть найден.
Хрисанф: - Конечно, правитель.
Феодосий II: - Вождь гуннов передал что-нибудь еще для меня, чтобы мы вновь стали союзниками? Ведь мы всегда соблюдали договор еще со времен вашего деда Октара.
Эдика: - Передал, правитель!
Феодосий II (радостно): - Что сказал?
Эдика: - Вождь Аттила передал, что если император хочет остановить поток гуннов в империю, он должен передать посланникам аббата и беженцев.
Феодосий II: - А потом?
Эдика: - Потому как наши требования не были выполнены по сей день, помимо выдачи аббата и передачи нам беженцев, вождь требует за аббата и беженцев по три тысячи византийских фунтов. Всего шесть тысяч. И к этому годовая дань две тысячи сто византийских фунтов.
Феодосий II: - Не много ли это – восемь тысяч сто византийских фунтов? Ведь мы еще не пришли в себя после землетрясения.
Эдика: - Не знаю, правитель. Вождь правитель приказал нам передать все это. Да, он еще сказал, что если император сочтет сумму большой, передайте ему, что мы хорошо осведомлены о прибыли и расходах империи и дворца. Мы не просим многого, просто требуем одну десятую часть прибыли империи.
Феодосий II (задумавшись): - А если мы не сможем дать это, что просите?
Эдика: - Тогда ничего не будет мешать Аттиле войти в Константинополь. Восстановление крепостных стен затянется надолго.
Феодосий II (снова задумавшись): - Хорошо, я дам то, что просит вождь гуннов. Хрисанф, готовь указанную сумму.
Хрисанф: - Будет исполнено, правитель!
Феодосий II (Эдике): - А ты сегодня отправь в лагерь гуннов гонца, чтобы Аттила до вашего возвращения остановил наступление.
Эдика: - Сегодня же гонец отправится в путь.
Феодосий II: - Я так понимаю, что после того как мы во всем разобрались, гунны вернутся назад?
Эдика: - Да, правитель! Как поручил наш вождь, если я вернусь с указанной суммой в Констанцу, в то же время армия гуннов повернет назад.
Феодосий II (в сторону): - Тогда империя спасена!
Хрисанф: - Ваше Величество, вы хотели бы посмотреть на коней, которых прислал Аттила?
Феодосий II: - Было бы неплохо

(Феодосий II подходит к гонгу, бьет по нему. Входит главный караульщик)

Феодосий II: - Скажите главному конюху, что я хочу посмотреть на коней, которых прислал  Аттила.
Главный караульщик: - Да, ваше величество!

(Уходит)

Феодосий II (Эдике): - Кстати, а где вождь гуннов нашел эту породу коней?
Эдика: - Он потребовал их доставить из Карабаха, правитель. Это порода карабахских скакунов.
Феодосий II: - А где это находится, Карабах? Никогда не слышал о Карабахе.
Эдика: - Карабах находится в Албании на западном побережье Каспия и является изумрудом этого царства. Исторически мы считаемся родичами албанцев. Язык и вера у нас одинаковые, правитель!
Феодосий II: - Прекрасно! Тогда пойдем смотреть карабахских коней.

(Встает и идет в сторону веранды дворца. В это время Хрисанф задерживает Эдику и Ореста)

Хрисанф: - Эдика, Орест, с вами можно немного побеседовать?
Эдика и Орест: - Пожалуйста.
Хрисанф: - Константинополь вам понравился?
Эдика и Орест: - Да, Константинополь очень красив.
Хрисанф: - У вас тоже могут быть такие же дворцы с золотыми куполами.
Эдика (осторожно): - Слуги без разрешения хозяина не думают о таких вещах.
Хрисанф: - А если вы поменяете хозяина? Эдика, насколько ты близок с Аттилой?
Эдика: - Я отвечаю за безопасность Аттилы.
Хрисанф: - Один ты?
Эдика: - Нет, нас несколько человек. Днем и ночью мы поочередно обеспечиваем его охрану.
Хрисанф: - Хм-м (некоторое время молчит) Я хочу поговорить с вами по нескольким интересующим вас вопросам.
Эдика: - О чем?
Хрисанф (отводя Эдику в сторону):
- Ты доверяешь Оресту?
Эдика: - Абсолютно. Орест моя правая рука.

(Хрисанф движением руки подзывает Ореста. Орест подходит к ним)

Хрисанф: - Вы хотя и считаетесь родственниками гуннов,  несмотря, что язык и вера у вас одни, ваши племена жили в этих местах очень давно. Ты же, Орест из наших, римлян.
Эдика: - Хрисанф, говори открыто!
Хрисанф: - Я даю вам пять тысяч византийских фунтов.
Эдика: - Зачем?
Хрисанф: - Это делает триста шестьдесят тысяч солиди . 
Эдика: - Зачем ты даешь нам такие деньги?
Хрисанф: - Для того чтобы убить Аттилу!

(У Эдики и Ореста не меняется выражение лиц)

Эдика: - Это не так легко сделать. Надо подкупить всех охранников. Их надо осыпать золотом.
Хрисанф: - Именно поэтому мы даем вам такие деньги. Кроме этого каждому из вас по дворцу в Константинополе и пожизненная месячная выплата из казны императора.
Орест: - Хрисанф, император знает об этом?
Хрисанф (осторожно и уклончиво):
- Мы с кем надо этот вопрос согласовали…
Орест: - А что делать нам?
Хрисанф (хитро): - Эдика, Орест, вы знаете, что по возвращении Аттила потребует от вас обширную информацию. Он вызовет вас по одному, начнет задавать вопросы. Это его характер. Кроме вас он никого не примет, рядом никого не будет, кроме нашего посла. Он тоже будет подробно информирован и вместе с вами примет участие в покушении. Вот в этом случае вы сможете убить Аттилу.
Эдика: - Как?
Хрисанф: - Охрана тоже будет из твоих людей, Эдика. В таких условиях убить Аттилу для тебя будет проще простого, и ты сможешь спокойно уйти из лагеря.
Эдика: - Убить вождя не такое уж легкое дело.
Хрисанф: - Поэтому тебе и платят такие большие деньги. Приказать, чтобы ваши деньги упаковали с остальными?
Эдика (многозначительно глядя на Ореста):
- Нет, не надо! Золото отправите через день туда, куда укажет Орест. Как только мы узнаем о прибытии нашего золота, начнем действовать. Если наше золото окажется с тем, что вы посылаете Аттиле, будет слишком много вопросов.
Хрисанф (радостно): - Отлично! Согласие между нами сделает счастливыми и нас, и империю, и вас. А теперь пошли смотреть прекрасных карабахских коней. (Эдике) Ведь их хозяева албанцы считаются вашими родичами. Идем.

(Все выходят)

Занавес закрывается.

(Лагерь Аттилы. Вокруг раскинуты шатры, и только посередине виден дворец, воздвигнутый из дерева. Это дворец Аттилы. В зале сооружен простой трон, без драгоценных камней и золота. Аттила сидит на троне. Слева и справа стоят сыновья Эркан и Эллак. Стены комнаты украшают миндалевидные узоры. Входит главный караульщик)

Главный караульщик: - Правитель, прибыл посол сестры римского императора. Привез вам письмо от сестры императора Гонории.
Аттила (караульщику): - Мы ждем известие от римского императора, а получаем его от сестры. Кажется, боги посылают мне новые вести. Пусть входит!
Караульщик (подходя к двери и громко объявляя):
- Посол принцессы Римской империи Гонории!

(Посол Гонории входит. Протягивает Аттиле свиток и поднос, на котором лежит кольцо принцессы. Аттила раскрывает свиток, читает, потом передает сыну Эркану)

Аттила: - Что еще просила передать принцесса Гонория? 
Посол: - Принцесса хочет стать вашей супругой и поэтому прислала кольцо. Но этого не хочет ее брат, римский император.
Аттила (надменно): - Только император?
Посол: - Нет, вождь.
Аттила: - Кто еще?
Посол: - Окружение императора.
Аттила: - Дальше?
Посол: - Папа Римский.
Аттила: - А он почему?
Посол: - Вождь, Папа римский не хочет, чтобы Гонория выходила замуж за не христианина.
Аттила: - Ты не сказал основную причину. Допустим если я приму христианство, Гонорию отдадут за вождя гуннов?
Посол: - Нет, вождь.
Аттила: - В чем же причина?
Посол (нерешительно): - Дело в том, вождь, что по законам Рима, если принцесса выходит замуж, за ней в качестве приданого отдается пол-империи. По этой причине, ни император, ни его окружение, ни Папа Римский не хотят отдавать за вас Гонорию. Потому что это фактически будет означать очередной раздел империи.
Аттила (немного подумав): - А каково к этому отношение Аесия? Где он сейчас?
Посол: - Аесий сейчас в Бургундии. Там начались волнения среди бургундов, а еще дальше басков. Аесий занят ими.
Аттила: - То есть Аесий об этом не знает? 
Посол: - Вождь, Аесий потерял полномочия вмешиваться во внутренние дела.
Аттила: - Объясни!
Посол: - Мой вождь, недоброжелатели уронили его в глазах императора. Распространяют о нем различные слухи.
Аттила: - А что говорят?
Посол: - Говорят, что он хочет свергнуть императора и сесть на его место.
Аттила: - Ты знаешь, сколько у Аесия в Западной Европе вооруженных сил, посол Гонории?
Посол: - Я осведомлен в этом, вождь. Аесий в Бургундии со стопятидесятитысячным войском.
Аттила: - Сколько среди них римлян?
Посол: - Двадцать тысяч.
Аттила: - Кто такие остальные?
Посол: - Остальные состоят из вестготов и других племен. 
Аттила: - На самом деле у Аесия большая армия для того чтобы стать императором. Но если от прежнего Аесия, которого я хорошо знаю, что-либо осталось, он никогда не хотел быть императором, такого у него даже в мыслях нет. То есть ты хочешь сказать, что Аесий вообще не будет вмешиваться в это дело?
Посол: - Мой вождь, принцесса Гонория просила на словах передать еще вот это.
Аттила: - Что, говори?
Посол: - Если вы на основании письмо принцессы потребуете ее у императора, он пошлет на вас Аесия.
Аттила (удивленно): - Ты хочешь сказать, что император знает о письме?
Посол: - Да, мой вождь. Гонория открыто заявила об этом в Сенате, добавив, что с письмом отправила и кольцо.
Аттила (еще более удивленно): - То есть о твоем  приезде император знает?
Посол: - Да, мой вождь!
Аттила: - И даже о содержании  письма?
Посол: - Да, мой вождь!
Аттила (с нарастающим удивлением):
- Он знает и о том, что просила мне передать Гонория на словах?
Посол: - Нет, мой вождь! Гонория на самом деле хочет стать вашей супругой.
Аттила: - Почему?
Посол: - Какая женщина не хотела бы стать супругой правителя мира?
Аттила: - Значит, Гонория хочет стать моей супругой?
Посол: - Да, мой вождь!
Аттила: - А Аесий?
Посол: - Мой вождь, вопрос Аесия решите вы сами. Ведь вы старые друзья.
Аттила (немного подумав): - Ладно, вы возвращайтесь в Равенну и сообщите принцессе Гонории, что я согласен на ее предложение. В течение года я заберу ее оттуда.
Посол: - Мой вождь, а если император не даст на это согласия?
Аттила (сердито):
- Я сказал – заберу! Каратон! (Каратон входит) Сегодня подготовишь письмо римскому императору и отправишь с нашим послом. Напиши, что я собираюсь в Равенну за принцессой Гонорией. (Поворачивается к послу). Твоя миссия завершилась, можешь идти.
Посол: - Да, мой вождь. С вашего позволения я пойду в свой шатер.
Аттила: - Идите (Посол уходит, Аттила поворачивается к Каратону). Каратон, подготовь письмо и для Аесия.
Каратон: - Мой  вождь, такое поспешное решение не повредит нам?
Аттила: - Нет, Каратон, не повредит. Мы или должны прибрать к рукам Аесия, то есть он должен перейти на нашу сторону, либо я женюсь на Гонории.
Каратон: - Что мы будем иметь с этого, мой вождь?
Аттила: - Или часть Римской империи, или ее всю.
Каратон: - Ты хорошо задумал, мой вождь. Что написать Аесию?
Аттила: - Пиши все открыто. Либо он переходит на нашу сторону, либо весной я его жду на Каталонском поле.
Каратон: - Будет исполнено, мой вождь!
Аттила: - Каратон, готовься к походу на запад Европы. На Каталонском поле ты будешь одним из главных.
Каратон: - На твоем пути я готов и голову сложить, мой вождь!
Аттила (смеясь): - Побереги голову, она еще нужна. Каратон, нужно взять всю Европу!
Каратон: - Приказывайте, мой вождь!
Аттила: - Иди, отправь письма императору и Аесию.
Каратон: - Будет сделано, мой вождь!

(Уходит. Входит главный караульщик)

Главный караульщик: - Мой вождь, прибыли полководец Эдика с послом Византии Максимианом.
Аттила: - Позови Эдику. Посла Максимиана и других отправь в шатер послов. Скажи, что я приму их через несколько часов.
Караульщик: - Слушаюсь!

(Уходит. Входит Эдика, кланяется)

Аттила: - Добро пожаловать, наш посол! Как съездил?
Эдика: - Мой вождь, как договаривались, так и получилось. Император попал в ловушку.
Аттила: - Рассказывай, Эдика, рассказывай, как получилось, что он попал в ловушку?
Эдика: - Восемь тысяч сто византийский фунтов вождя уже здесь. Мы привезли с собой. Пять тысяч фунтов будут здесь завтра.
Аттила: - Нет, Эдика, ты лучше рассказывай, как ты старика императора загнал в ловушку?
Эдика: - Мой вождь, как и договаривались, в Константинополе я себя показал чуть недовольным тобой, восхищался жизнью в Византии. В этом деле мне очень Орест помог.
Аттила: - Орест знал о нашей договоренности?
Эдика: - Нет, мой вождь. Я ничего не говорил ему. Во время пути назад он несколько раз говорил, что хочет рассказать вам о том, что там произошло. Один раз даже пригрозил мне.
Аттила: - Как это – пригрозил?
Эдика: - Сказал, если ты не скажешь вождю о подготовке покушения, я сам ему об этом скажу. (Смеясь) Он, бедняга, даже не подозревал, что все это придумал сам вождь.
Аттила: - Император участвовал во время разговора?
Эдика: - Нет, мой вождь. Участвовал только Хрисанф. Больше никого не было.
Аттила: - Так значит, старая лиса Феодосий спас свой хвост от капкана. Принес в жертву Хрисанфа. Во сколько оценил мою голову император?
Эдика: - Пять тысяч, мой вождь!
Аттила: - Но мы могли взять больше.
Эдика: - Мой вождь, мы получили из Византии пять тысяч фунтов, пять тысяч прибудут завтра. Идея покушения раскрыта, мы можем потребовать еще десять тысяч.
Аттила: - Имеющихся денег хватит для того, чтобы пойти на Аесия. Кто знает о покушении в Византии?
Эдика: - Посол Максимиан.
Аттила: - Как вы должны осуществить покушение?
Эдика: - Мой вождь, вы приглашаете посла, а я должен вам дать информацию о Константинополе.
Аттила: - Потом?
Эдика: - Мы условились, что как только я выну меч из ножен, это будет знаком для Максимиана. Он вынет спрятанный в рукаве кинжал и нападет на вас. Если я не стану вынимать меч из ножен, он не предпримет ничего.
Аттила: - Хорошо, Эдика, но почему к этому делу подключили Максимиана?
Эдика: - Они хотят точно убедиться, что вы убиты.
Аттила (смеясь): - И на этом проблема Аттилы для Византии завершается…
Эдика: - Да, это так, мой вождь.

(Аттила бьет в бубен. Входит главный караульщик)

Аттила: - Пригласи византийского посла. Но пусть придет один.
Главный караульщик: - Будет исполнено, мой вождь!

(Уходит)

Аттила: - Ты делай то, что надо!
Эдика: - Затем, мой вождь?
Аттила: - Затем все ясно. Максимиана обезоруживают. Мы приглашаем других послов и с угрожающим письмом отправляем их в Константинополь.
Эдика: - Приказываете, мой вождь!

(Входит главный караульщик)

Главный караульщик: - Мой вождь, прибыл посол Максимиан!
Аттила: - Пусть войдет.

(Караульщик уходит. Входит Максимиан в сопровождении двух рабов. Рабы несут сундук. Ставят сундук перед Аттилой, кланяются и уходят. Посол кланяется Аттиле)

Максимиан: - Император Византии Феодосий II желает вождю долгих лет жизни и посылает вам письмо с заверением в союзничества и дружбы между византийцами и гуннами.

(Посол с поклоном передает письмо Аттиле. Аттила берет письмо и знаком предлагает Максимиану сесть с правой стороны. Максимиан садится)

Аттила (послу): - Вы привезли наших беженцев?
Максимиан: - Да, вождь, но не всех.
Аттила: - Почему не всех?
Максимиан: - Ваших беженцев всего семнадцать. Мы смогли привезти только одиннадцать. Как только соберем еще шестерых, доставим и их.
Аттила: - А где аббат города Маршуг?
Максимиан: - Вождь, император Феодосий вас заверяет, что как только аббат найдется, он будет передан вам.
Аттила (сердито): - Я хочу наказать человека, который осквернил могилы моих предков. Так и передай императору. Аббат должен ответить за разрушенные курганы. Я должен знать, кто поручил аббату это сделать. За этим стоит Константинополь?
Максимиан: - Нет, вождь. Император Феодосий тоже обеспокоен этим событием. Из-за этого аббата между двумя странами не должно быть вражды.
Аттила: - Как это – не должно быть? Это не дело одного только аббата. Речь идет о вопросе веры гуннов. Аббат и те, кто его подвигнул на это, оскорбили наши обычаи и традиции, которые закладывались сотнями лет. Согласно обычаям гуннов и скифов, тот, кто посмеет вскрыть место захоронения наших предков – курганы, должен умереть.
Максимиан: - Вождь, император выражает уверенность, что гунны в скором времени покинут территорию империи, а пленные во время походов гуннов будут возвращены назад.
Аттила: - Нет, посол Византии! По законам гуннов пленные становятся нашими рабами и они не возвращаются. Если я даже захочу, не смогу изменить эти правила.
Максимиан: - Вождь, во время вашего похода разрушено около ста наших городов. Для их восстановления нам нужна большая живая сила.
Аттила: - Почему? Разве в Константинополе мало людей?  Как мне известно, Константинополь и Равенна стали мировыми центрами работорговли.
Максимиан: - Да, это так, вождь. Но теперь сам Константинополь пострадал от землетрясения и для его восстановления нужно много людей.
Аттила: - Это ваши проблемы. Плененные воинами гуннов назад не возвращаются. Так и сообщи императору.
Максимиан: - Так и сообщу, вождь.
Аттила: - Что еще, посол Византии?
Максимиан: - Когда гунны уйдут с территории империи? Что я могу сказать императору по этому поводу?
Аттила: - Можешь не беспокоиться по этому поводу. Я уже отправил гонца с сообщение, чтобы войска отошли к городу Пешт.
Максимиан: - Спасибо, вождь! Император Феодосий высоко ценит ваши дружеские шаги и уверен, что эта дружба продлится долго.
Аттила (хитро): - Пусть у императора в этом плане не будет никаких сомнений! Ну уж коли обсуждение государственных дел завершено, тогда стоит выпить кумыс. (Встает и бьет в бубен. Входит караульщик) Принесите гостю кумыс.
Караульщик: - Будет исполнено, мой вождь!


(Уходит)

Аттила: - Эдика, ну как прошла поездка в Константинополь?
Эдика: - Неплохо, мой вождь. Византийцы хотя и не такие гостеприимные, как мы, но за нами ухаживали неплохо.

(Входит служанка с подносом, на котором кувшин и три пиалы. Две пиалы из золота, одна деревянная. Служанка ставит поднос на столик, наливает кумыс. Деревянную пиалу подает Аттиле, золотые Эдике и Макисиману. Аттила отпивает кумыса)

Аттила (Эдике): - Кстати, а император Феодосий не послал мне подарок? Ведь раньше он всегда отправлял мне подарки.
Эдика: - Как это можно, мой вождь, чтобы император не прислал подарок? Сначала отмечу то, что карабахские кони, которых вы отправили ему, очень понравились императору. Он выразил вам свою благодарность за коней. Взамен прислал вам меч, инкрустированный рубинами и изумрудами. (Эдика встает, вынимает из сундука, которые принесли рабы, меч) Византийский император сказал «Пусть меч, который я дарю, всегда будет острым».

(Эдика подходит, становится между Аттилой и Максимианом, вынимает меч из ножен. В это время Максимиан, вынув из рукава кинжал, бросается на Аттилу. Но неожиданно останавливается, остолбеневший. Меч в руках Эдики был приставлен к его шее)
 
Эдика (с угрозой): - Брось кинжал, Максимиан, я никогда не предам вождя.

(Кинжал выпадает из ослабевшей руки Максимиана. Аттила встает и три раза бьет в бубен. Караульщик вместе с вооруженной охраной входят и, увидев Эдику с направленным мечом в сторону Максимиана, окружают последнего)

Аттила (сердито): - Значит, таковы пожелания императора о долгой дружбе? (Поворачивается к караульщику) Из посольского шатра приведи сюда двоих, что прибыли с Максимианом. И позови сюда моих сыновей Эркана и Эллака. Каратон пусть тоже придет.
Караульщик: - Сию минуту, мой вождь!

(Уходит)

Аттила (все так же сердито): - Максимиан, ты знаешь, что тебя ждет?
Максимиан (падая на колени): - Знаю, мой вождь, пощади меня! Если не пощадишь, меня ждет кол.

(Входят Эркан, Эллак, Каратон и двое послов Византии и видят Максимиана на коленях.
Каратон хватается за меч)

Каратон: - Что здесь случилось, мой вождь?
Аттила (сердито): - Этот посол прибыл сюда не с посольским поручением, а чтобы меня убить. Хорошо, что Эдика все правильно просчитал.

(Сын Аттилы Эркан подходит к Мксимиану и хочет зарубить его мечом)

Аттила: - Эркан, остановись! Он еще многое должен рассказать (поворачивается к Максимиану) Скажи, сколько золота тебе обещал император за то, чтобы убить меня?
Максимиан (жалким голосом): - Император об этом не знает.
Аттила (сердито): - Кто тебе дал указание?
Максимиан (всхлипнув, распластывается на полу):
- Пощади, мой вождь!
Аттила (хватая Максимиана за шиворот и крича):
- Кто тебе дал указание, кто?
Максимиан (заикаясь): - Хрис…Хри... Хрисанф.
Аттила (держа посла за шиворот):
- Прибывшие с тобой в курсе дела?
Максимиан: - Нет, мой вождь. Кроме Эдики и Ореста об этом никто не знал.
Аттила (отпускает Максимиана и несколько успокоившись, послам):
- Вы слышали? Значит, Хрисанф с императором вынесли решение о моей смерти.
Первый посол: - Вождь, в этом вопросе надо разобраться. Я уверен, что император об этом не знает.
Аттила: - В чем здесь разбираться, посол? Мой убийца здесь, Эдика здесь, пять тысяч фунтов, выделенные для покушения, тоже здесь. В чем здесь разбираться, все на виду.
Второй посол (удивленно): - Даже деньги здесь?
Аттила: - Да, даже деньги. Я знаю, что Хрисанф не смог бы взять их из казны и передать Эдике без разрешения императора. Значит, наша дорога на Константинополь открыта. Византия нарушила договор.
Эдика (хитро): - Вождь мой, а ведь во время разговора с Хрисанфом императора на самом деле не было там.
Первый посол: - Вот видите, великой вождь? То, что там не было императора, подтверждает и Эдика. Может, все-таки надо разобраться? Может, отправите посла в Константинополь?
Аттила (немного подумав): - Хорошо, вы поезжайте, расскажите императору все, что видели здесь. (Подзывает Эллака к себе). Сын мой, Эллак, подойди поближе (Эллак подходит к Аттиле). Ты с послами поедешь в Константинополь.
Эллак: - Слушаюсь, мой вождь!
Аттила (послам): - Скажите императору, что я мог бы сейчас пойти на Константинополь, но все же придерживаюсь договора, не пойду, а он хочет устроить покушение на меня. Максимиан все признал. Если он не причастен к этому делу, пусть отправит мне Хрисанфа. Тогда я поверю, что он не причастен. Иначе я не оставлю в Византии камня на камне. В то же время, чтобы все это не случилось, я повышаю сумму дани до десяти тысяч фунтов, деньги пусть отправят с  моим сыном Эллаком (Каратону) Каратон, напиши все, что я сказал и отдай Эллаку.
Каратон: - Слушаюсь, мой вождь.

(Уходит)   

Аттила (послам): - Если Феодосий не хочет всего, что я сказал, пусть срочно отправляет Хрисанфа и дань. Вам все ясно?
Послы: - Да, вождь!
Аттила: - В таком случае можете отправляться.
Первый посол: - Вождь, можно спросить?
Аттила: - Спрашивай!
Первый посол: - Что будет с Максимианом? Ведь мы должны об этом сообщить императору.
Аттила: - Как по законам Византии наказывают за покушение?
Первый посол: - Все зависит от милосердия императора. Если император помилует, преступника не вешают, а просто бросают в темницу. В противном случае преступника сразу вешают на главных воротах крепости.
Аттила (глядя на гуннов): - А по законам гуннов, что полагается предателю?
Все (хором): - Кол! Кол! Кол!
Аттила: - Как видите, я не могу нарушить законы гуннов. Уведите его.

(Два охранника берут Максимиана за ноги и выволакивают наружу)

Доносится голос Максимиана: - Мой вождь, пощади!
Слышны голоса воинов: - Кол! Кол! Кол!

(Входит Каратон, подает свитки первому послу и сыну Аттилы Эллаку)

Аттила (оборачиваясь к Каратону):
- С Византией мы все решили. Для сражения с Аесием дополнительные деньги нашли. Теперь наш путь на запад Европы – в Каталонию. Пока есть Аесий, Римская империя будет все еще сильна и принцессу Гонорию мы не сможем забрать. И естественно пол-империи не будут присоединены к нашим землям. Вперед, на запад Европы!
Все (хором): - У-у-у-у…

Занавес закрывается



III акт


(Столица римской империи Равенна. Дворец императора. Император Валентиниан III ходит по комнате. Входит главный караульщик)

Главный караульщик: - Ваше величество, сенатор Валерий в приемной. Пришел на аудиенцию по вашему вызову.
Валентиниан III: - Пусть входит. (Караульщик хочет уйти) Через некоторое время пригласишь и Гонорию.
Главный караульщик: - Слушаюсь, ваше величество.

(Уходит. Входит сенатор Валерий)


Сенатор Валерий (с поклоном): - Император сегодня выглядит озабоченным. Случилось что-то серьезное?
Валентиниан III: - Он еще спрашивает! Ты что, не знаешь, какое войско собрал Аттила на границе империи?
Сенатор Валерий: - Насколько я знаю, ваше величество, мы уже пятнадцать лет с Аттилой союзники. К тому же каждый год платим дань.
Валентиниан III: - Теперь все изменилось. Аттила в Пеште собрал двухсоттысячное войско и намерен идти на нас. Это не просто войско, это армия, прошедшая сражения, там лучшие воины со всей Европы. Из Трансильвании гепиды со своим королем Ардарихом, с юга Дуная отряды остготов, из Центральной Европы руги, скирианы под руководством Эдики, с берегов Азова акатиры, герилы и аланы, из Рейнланда германцы, из Тюрингии бургунды, из Моравии лангобарды и, самое основное, под руководством Аттилы пехота из племен гуннов.
Сенатор Валерий (недоуменно): - И все это войско подчиняется Аттиле?
Валентиниан III: - Да, да. Когда мои сенаторы и полководцы в Равенне и Риме занимались развлечениями, войска Аттилы завоевали большую часть Европы. А теперь идут на нас.
Сенатор Валерий: - Ваше величество, я пока не могу понять, почему Аттила идет на нас?
Валентиниан III (с горькой усмешкой):
- Это ты спроси у мой сестры Гонории.
Сенатор Валерий: - Почему у Гонории?
Валентиниан III: - Потому что Гонория написала письмо Аттиле и дала согласие стать его женой.
Сенатор Валерий: - Нет, это невозможно! Ведь Гонория в официальном браке. Несмотря на то, что уже четыре года они не живут с Алексием.
Валентиниан III: - Это еще не все. Гонория вместе с письмом отправила Аттиле и кольцо.
Сенатор Валерий (удивленно): - Ваше величество, но ведь это означает раздел империи на две части!
Валентиниан III: - Аттила прекрасно знает, что на эту аферу Гонории мы никогда не согласимся. Поэтому заранее принял меры, собрал объединенное войско и идет на Аесия.
Сенатор Валерий: - Почему на Аесия? Почему не идет прямо сюда?
Валентиниан III (с иронией): - Сенатор, можно подумать ты не знаешь, что армия Аесия – это опора империи. Если Аттила победит Аесия, Римская империя полностью падет к ногам Аттилы. И тогда Римская империя будет стерта с лица земли. Поэтому Аттила хочет решить вопрос одним разом. Или жениться на Гонории и владеть половиной империи, либо воевать. Поэтому послы гуннов находятся здесь. Я хотел бы, чтобы на приеме присутствовал и ты.
Сенатор Валерий: - Ваше величество, как мне известно, Аттила и Аесий старые друзья. Они будут драться?
Валентиниан III: - Сенатор, Аесий прекрасно знает тактику Аттилы. Потому что очень долго жил среди гуннов, знает все их секреты. И еще: в политике нет ни врагов, ни друзей. В политике есть только вечные интересы. От битвы Аесия и Аттилы можем выиграть и мы.
Сенатор Валерий: - Каким образом?
Валентиниан III (шепотом): - Дорогой Валерий, тебе известно, что сегодня Аесий очень силен. Если он захочет, может в мгновение ока раньше Аттилы завоевать Рим и Равенну.
Сенатор Валерий: - То есть он может на это решиться?
Валентиниан III: - Нет, он этого не сделает, потому что является дальним родственником императорской семьи со стороны матери. Но Аесий силен и может претендовать на престол.
Сенатор Валерий: - Поясните, ваше величество.
Валентиниан III: - Здесь нечего пояснять, сенатор. Аесий может сговориться с несколькими сенаторами и совершить переворот.
Сенатор Валерий: - Хорошо, что мы будем иметь от битвы Аесия и Аттилы, ваше величество?
Валентиниан III: - Мы получим передышку и возможность объединиться.
Сенатор Валерий: - Поясните, ваше величество.
Валентиниан III: - Если Аесий и Аттила столкнутся, они, естественно ослабеют. Тогда мы избавимся от необходимости платить Аттиле дань, а Аесию сможем диктовать свою волю.
Сенатор Валерий: - Но ведь Аесий – опора империи! Если где произойдет восстание, мы посылаем туда Аесия. Аесий как полководец выполняет все ваши и сената указания. Аесий всегда был верен вам и империи.
Валентиниан III: - Дорогой Валерий, не забывай, что Асий во времена моего отца поднял бунт. После подавления бунта Аесий сбежал к гуннам. Его дружба с Аттилой оттуда и началась. И именно из-за этой дружбы мы вновь назначили его полководцем. Пока гунны сильны, Аесий нам нужен. Когда гунны ослабеют, нужды в Аесие не будет. Потому что он для империи опаснее, чем Аттила.
Сенатор Валерий: - Почему, ваше Величество?
Валентиниан III: - Потому что Аттила требует у нас только дань, а Аесий (показывает на трон) может сесть сюда.
Сенатор Валерий: - Может, поищем другой выход из положения?
Валентиниан III: - У вас, сенатор, есть предложение?
Сенатор Валерий: - Может, обратимся к вашему внучатому племяннику императору Феодосию II? Во время сражения Аттилы и Аесия войска императора могут ударить с тыла.
Валентиниан III: - Я думал об этом. Но время не ждет. Феодосий еще не пришел в себя от набега Аттилы на Византию, разрушившего около ста городов, и землетрясения в Константинополе. Кроме того, Феодосий, обвиненный в организации покушения на Аттилу, смог выкрутиться, свалив все на Хрисанфа.
Сенатор Валерий: - Я слышал об этом покушении.
Валентиниан III: - Да, мой племянник, дабы избавиться от Аттилы, руками Хрисанфа подготовил покушение. Один из организаторов покушения перешел на сторону Аттилы и все ему рассказал. Император вывернулся, заплатив Аттиле десять тысяч фунтов и отдав ему Первого префекта Хрисанфа, доказал свою невиновность. Если бы он это не сделал, Аттила не вернулся бы назад буквально от ворот Константинополя. За шесть месяцев Феодсий отправил Аттиле двадцать три тысячи сто фунтов.
Сенатор Валерий: - Значит, для того, чтобы Аттиле двинуться в поход, он получил из Византии достаточно денег.
Валентиниан III: - Сенатор, мы смотрим на гуннов, как на силу, находящуюся в стороне от политики. Но, как видишь, с деньгами, прекрасным методом изъятыми из Византии, он идет на нас. А это говорит, что они достаточно созрели для политики.
Сенатор Валерий: - Да, это так, ваше величество! Прекрасно сыгранная партия!
Валентиниан III: - Да, дорогой сенатор! Поэтому, когда в Сенате будет поднят вопрос сражения Аесия и Аттилы, ваша партия войны должна выиграть голосование.
Сенатор Валерий: - В этом можете не сомневаться, ваше величество! Но разве мы не можем этот вопрос решить по-другому? То есть надеяться на Византию не стоит.
Валентиниан III: - Да, дорогой сенатор. Византия в течение предстоящих пяти лет нам не помощник. Исключая Константинополь, Аттила разорил Византию. После попытки покушения Феодосий еще больше боится Аттилу. Более того, император называет Аттилу «божьей карой». Одним словом, Византию надо пока забыть.
Сенатор Валерий: - Тогда, значит, остается сражение между Аесием и Аттилой.
Валентиниан III: - Другого пути у нас нет. Я все просчитал. Единственный путь – война с гуннами.

(В комнату без спроса входит Гонория)

Гонория: - А, мой дорогой брат с сенатором Валерием вновь что-то обсуждают. (Сенатор в знак уважения встает и кланяется).
Валентиниан III: - Ты все продолжаешь острить, Гонория. Я обсуждаю с Валерием проблемы империи.
Гонория (оскорблено): - Ты мог бы это сказать мужу своей сестры Алексию. Однако, остерегаясь того, что он будет ближе к власти, четыре года как ты гноишь его в Ливии. Даже не позволяешь возвращаться в Равенну.
Сенатор Валерий: - Госпож Гонория, ты знаешь, что для каждого из нас интересы империи превыше всего.
Гонория: - Знаю, сенатор, знаю. Знаю даже то, что вы здесь обсуждаете.
Валентиниан III и сенатор Валерий (хором):
- Что?
Гонория: - Как избавиться от Аттилы и Аесия…
Валентиниан III (сердито): - Гонория, хватит! Мало того что написала письмо Аттиле и отправила ему кольцо, так еще и над нами глумишься.
Гонория (смеясь): - Дорогой брат, нервы у тебя, кажется, на пределе. Я же тебе говорила о своем предложении. Я хотела с тобой управлять империей. Ты отверг это предложение.
Сенатор Валерий: - Госпожа Гонория, ты же хорошо знаешь наши законы. Знаешь, что в Риме женщина не может быть императрицей и управлять государством.
Гонория: - Именно поэтому меня долгое время прятали в Константинополе, отравили моего сына, а муж четыре года в изгнании.
Валентиниан III: - Но ведь твой муж по своей воле уехал в Ливию, мы не собирались его ссылать. Здесь основную роль сыграло согласие Алексия.
Гонория (с издевкой): - Дорогой брат, политику империи я знаю не хуже тебя. В результате твоей неумелой политики Римская империя теряет позиции, платит кому-то дань (смеется). Ты только посмотри, древняя Римская империя платит дань!
Валентиниан III (рассерженный):
- Гонория, за эти действия и слова ты можешь быть обвинена в предательстве, и даже я тебя не смогу спасти.
Гонория (с издевкой): - Можно подумать, мой брат хочет меня спасти! Нет, Валентиниан! Если у тебя появится возможность, ты в тот же день меня казнишь!
Валентиниан III (сердясь сильнее):
- Гонория, ты разговариваешь с императором!
Гонория (смеясь): - Мой родной брат вспомнил, что он император! Если ты император, то я тоже хочу быть императрицей.
Валентиниан III: - Но ведь это невозможно!
Гонория: - Если здесь невозможно, значит, буду ею в другом месте. По меньшей мере, я могу управлять Галлией и от этой претензии я отказываться не собираюсь.
Валентиниан III: - Гонория, это означает отделение Галлии от Римской империи.
Гонория: - Мне без разницы.
Валентиниан III: - Как это – без разницы?
Гонория: - Очень просто. Как было без разницы моему деду Константину, который разделил империю на две части стол лет назад, мне без разницы сегодня.
Сенатор Валерий: - Ваше величество, может, эти вопросы обсудить в спокойной обстановке? А то в нервном состоянии мы все перепутаем. Ваше величество, прошу вас, возьмите себя в руки. (Шепотом) Мне кажется, что госпожа Гонория специально заводит вас
Валентиниан III: - Ты, кажется, прав, сенатор. (Поворачивается к Гонории и спокойным тоном). Сестра моя Гонория, мы можем эти вопросы обсудить в более спокойной обстановке?
Гонория: - Неужто мой брат хочет разделить со мной власть?
Валентиниан III: - Гонория, чего ты хочешь?
Гонория: - Я хочу быть императрицей!
Валентиниан III: - Но ведь я сказал, что это невозможно!
Гонория: - Тогда я буду императрицей Аттилы. Это ты можешь услышать от его посла, дожидающегося твоего приема. Ты будешь вынужден отдать Галлию гуннам в качестве приданого.
Валентиниан III (сердито): - Так значит, ты предварительно вступила в переговоры с Аттилой, послала ему кольцо, чтобы нанести мне удар в спину?
Гонория: - Думай, что хочешь. Я послала Аттиле письмо и кольцо. Если ты не отдашь ему Галлию добровольно, он возьмет ее силой и сделает меня императрицей. Пока не поздно, думай, дорогой брат! (Идет в сторону двери)
Валентиниан III (кричит): - Гонория, Гонория, постой! (Гонория, не обращая внимания, уходит).
Сенатор Валерий: - Ваше величество, кажется, мы попали в трудное положение. У нас, кроме сражения с Аттилой, больше нет выхода.
Валентиниан III: - Сенатор, надо подумать о том, как избавиться от Гонории.
Сенатор Валерий: - Ваше величество, будем надеяться, что сражение Аттилы с Аесием снимет многие вопросы, будет окончательно решен и вопрос Гонории.
Валентиниан III: - Будем надеяться, сенатор, будем надеяться. Так, значит, ответ послу Аттилы нам ясен.
Валентиниан III: - Да, ваше величество. Сейчас мы Аесием и Аттилой загнаны в угол. Константинополь нам помочь не может. Аттила превратил Византию в пустыню. Король вестготов и бургундов никогда не любил нас, но эти два племени варваров согласились воевать на стороне Аесия. Значит, Аесий стал еще сильнее.
Валентиниан III: - Но если король вестготов не любит римлян, тогда почему воюет на стороне Аесия?
Сенатор Валерий: - Он и гуннов не любит. Просто Аесий каким-то образом смог перетянуть его на свою сторону.
Валентиниан III (сердито): - Эх, сенатор, сенатор! Сколько раз у нас была возможность принять решение в связи с Аесием.
Сенатор Валерий: - Ваше величество, это было невозможно, все связи с гуннами осуществлялись через Аесия. Его дружба с Аттилой связывала нам руки. Но теперь есть прекрасная возможность столкнуть их.
Валентиниан III: - Значит, мы можем избавиться от Аесия, Аттилы и от Гонории.
Сенатор Валерий: - Да, ваше величество! Для этого нам будет достаточно двух легионов. Для того чтобы справиться с ослабевшими Аесием и Аттилой, двух легионов хватит. А Гонория?
Валентиниан III: - Решить ее судьбу я поручаю тебе. Но после битвы Аесия и Аттилы.
Сенатор Валерий: - Слушаюсь, ваше величество!
Валентиниан III: - Значит, так, сенатор, ответ послу у нас готов.
Сенатор Валерий: - Да, ваше величество. Абсолютно готов.
Валентиниан III: - Тогда время их принять! (Бьет в гонг, входит караульщик). Позовите посла гуннов.
Караульщик: - Слушаюсь, ваше величество!

(Уходит. Через некоторое время входит посол Аттилы, кланяется императору и передает сенатору свиток, переданный Аттилой. Сенатор, в свою очередь, передает его императору. Валентиниан читает и начинает гневаться)

Валентиниан III: - Аттила начинает мне угрожать?
Посол: - Ваше величество, Аттила и ваш, и мой хозяин.
Валентиниан III (разгневанно): - Посол, знай свое место! За эту смелость я могу приказать отсечь тебе голову!
Посол: - Ваше величество, посол неприкосновенен! Что мне приказали передать, то я и говорю.
Валентиниан III (с нетерпением):
- Говори, что должен сказать!
Посол: - Ваше величество, мой хозяин, вождь гуннов, требует, чтобы вы передали Гонории скипетр и тем самым признали ее власть в Галлии.
Валентиниан III: - Но это невозможно! Наши законы не позволяют этого. Женщина не может быть императрицей. Этим требованием, видимо, вождь гуннов намерен пойти на меня.
Сенатор Валерий: - Это фактически означает войну.
Посол: - Ваше величество, я посол. Мой вождь поручил передать: «Или Гонория с Галлией, или готовься к войне».
Валентиниан III: - А если я не соглашусь с его требованием?
Посол: - Тогда война!
Валентиниан III (гневно): - Аттила нас принуждает к войне, но мы к ней готовы, даже ценой Гонории!
Посол: - Ваше величество, вождь приказал мне передать, что если вы что-то предпримете против Гонории, это вам дорого обойдется. Гонория должна быть передана вождю живой и невредимой.

(Валентиниан III в гневе бьет в гонг, входит главный караульщик)

Валентиниан III: - Повесить этого посла на римских воротах. Пусть знают, как надо разговаривать с императором!

(Караульщик делает знак воинам за спиной. Двое из них останавливаются рядом с послом).

Сенатор Валерий (шепотом императору Валентиниану):
- Ваше величество, здесь не место для этого. Если мы казним посла сейчас, перед войной, то признаем, что проиграли в дипломатии.
Валентиниан III (тоже шепотом):
- Что же делать?
Сенатор Валерий: - Ваше величество, мы свое решение приняли. Казнью посла мы ничего не изменим.
Валентиниан III: - Объявить послу о нашем решении?
Сенатор Валерий: - Ваше величество, вы готовы отдать Аттиле Галлию и Гонорию?
Валентиниан III: - Конечно, нет, сенатор!
Сенатор Валерий: - Если так, объявите свое решение. Пусть посол доставит его Аттиле.
Валентиниан III: - Правду говоришь, сенатор (Подает знак воинам отойти от посла. Продолжает громким голосом) Я объявляю о своем решении. Передай мои слова вождю гуннов. «Моя сестра Гонория не может выйти за тебя замуж, Аттила! Потому что по законам империи Гонория не может владеть скипетром власти. У нас женщины не могут быть у власти. Будет лучше, если ты вернешь кольцо Гонории и не будешь помогать ей развалить империю. Если ты не согласен со сказанным мною, письмо, которое ты написал Аесию, остается в силе. Аесий готов тебя встретить на каталонском поле». Все ясно, посол гуннов?
Посол: - Ваше величество, из вашего решения я понял неизбежность войны.
Валентиниан III (глядя на Валерия. Тот кивает головой):
- Да, посол гуннов, война! Вождь хотел ее, он ее получит. Можешь поскорее сообщить об этом Аттиле.

(Посол кланяется и выходит).

Валентиниан III (сенатору Валерию):
- Сенатор, теперь все поставлено на карту, либо мы посадим на место Аттилу, либо он возьмет у нас то, что хочет.
 


Занавес закрывается

(Западная Европа. Армия Аттилы, пройдя Тулузу на Каталонской равнине в двадцать пять километрах от Турина, начала сражение с войсками Аесия, короля вестготов Теодориха и бургундов. Штаб Аттилы. Идет равный бой. Каждую минуту с поля сражения приходят различные вести. Вокруг Аттилы только охрана под началом главного караульщика. В лагере Аттилы воздвигнут голубой шатер. Издалека слышны ржание коней, звон мечей. Аттила ходит перед шатром. В это время появляется первый гонец)

Первый гонец: - Мой вождь, вестготы стали оттеснять полководца Эркана. Эркан отходит к озеру.

Аттила: - Караульщик!

(Караульщик сразу появляется)

Караульщик: - Слушаю, мой вождь!
Аттила: - Отправь первый отряд пеших лучников на помощь Эркану.
Караульщик: - Слушаюсь, мой вождь!

(Уходит. С перерывами бьют барабаны, слышно ржание коней)

Аттила (первому гонцу): - Передай моему сыну Эркану, пусть крепко держится. У нас с вестготами, считающимися нашими дальними родственниками, давние счеты. Пусть не упустит короля вестготов Теодриха.
Первый гонец: - Слушаюсь, мой вождь!

(Уходит. Появляется второй гонец, кланяется Аттиле)

Второй гонец: - Мой вождь, полководец Каратон сражается за высоту. Но у нас много потерь.
Аттила (вдохновенно): - Каратон сегодня во что бы то ни стало должен взять высоту, ты понял, гонец? Так и передай Каратону.
Второй гонец: - Слушаюсь, мой вождь!

(Аттила вновь бьет по бубну, входит караульщик)

Аттила: - Первый пеший отряд отправь Каратону.
Караульщик: - Слушаюсь, мой вождь!

(Караульщик и первый гонец уходят)

Аттила: - Сегодня решающий день. Сегодня решится судьба сражения. Сегодня Европа полностью должна стать моей.

(Входит третий гонец)

Третий гонец: - Мой вождь, Эллак оттеснил бургундов с правого фланга. Бургунды отступают.
Аттила (радостно): - Отлично, отлично! Эллаку передай, пусть не преследует бургундов. Силы на правом фланге пусть переведет к высоте и поможет Каратону. А бургундов пусть преследует второй пеший отряд. (Бьет в бубен. Входит караульщик). Пусть второй пеший отряд с правого фланга преследует бургундов, никого не щадить. Когда-то они говорили на нашем языке. А теперь идут на нас.
Главный караульщик и третий гонец:
- Слушаюсь, мой вождь!

(Уходят. Аттила остается один)

Аттила: - Где застрял этот шаман, два дня мотается по горам, нет никакого известия. (Задумался) Может, с ним что-то случилось? Может, по пути напоролся на вражескую разведку? Может, по дороге его убили?

(Входит караульщик)

Караульщик: - Мой вождь, пришел шаман Каман.
Аттила (радостно): - Пусть войдет! Я устал его ждать.
Караульщик: - Слушаюсь, мой вождь!

(Уходит. В шатер входит шаман Каман)

Шаман Каман: - Да хранят вождя боги! Чтобы он не был обделен вниманием богов!
Аттила (нетерпеливо): - Хорошо, отец шаман, что ты видел? Говори.
Шаман Каман: - Мой вождь, два дня я ходил один по горам, старался в пещере узнать у богов, чем все закончится. Судьбу этого сражения я вначале посмотрел на костях.
Аттила (так же нетерпеливо): - Отец шаман, будь краток! Когда на всех флангах идут бои, разве можно терять время? Говори быстрее.
Шаман Каман (вновь спокойно и терпеливо):
- Потом на крови коровы, зарезанной под лунным светом, смотрел судьбу сражения. Потому что считал, что на костях может быть ошибка, поэтому несколько раз смотрел на крови.
Аттила (так же нетерпеливо): - Отец шаман, сейчас мне каждая минута дорога. Теперь решается судьба гуннов и Европы.
Шаман Каман (невозмутимо): - Так я и говорю об этом, мой вождь. Сегодня не решается судьба гуннов, а решается судьба Европы.
Аттила (удивленно): - Не понял, отец шаман. Как это – решается судьба Европы, но не гуннов?
Шаман Каман: - Мой вождь, я потому и вернулся с гор поздно. Каждый раз обращался к богам, все вышло так, как предсказали кости.   
Аттила: - Отец шаман, во имя богов, скажи уже, что хочешь сказать! Иначе от нетерпения я лопну.
Шаман Каман: - Дело в том, мой вождь, что сегодня никто не одержит победу, ни ты, ни Аесий!
Аттила: - Как это – никто не одержит победу?
Шаман Каман: - Вот так, мой вождь, никто не победит, однако обе стороны понесут большие потери. Если сражение будет и завтра, тогда обе стороны полностью ослабеют.
Аттила: - Это все, что ты хотел сказать, отец шаман?
Шаман Каман: - Нет, мой вождь!
Аттила: - Что еще?
Шаман Каман: - Сегодня погибнет один из полководцев. Если этот полководец погибнет, все изменится и завтра сражения не будет.
Аттила: - Кто это полководец?
Шаман Каман: - Не могу сказать, мой вождь. Кости не назвали мне имени.


Аттила (после некоторого раздумья):
- Хорошо, отец шаман, ты иди, спасибо тебе за все. Иди и поддержи воинов в тылу.

(Шаман Каман уходит. Входит гонец Каратона)

Второй гонец: - Мой вождь, Каратон не смог взять высоту. Войска Аесия сильно потеснили его. Сам Каратон ранен.
Аттила (вспомнив слова шамана):
- Может, погибшим полководцем будет Каратон? (поворачивается  гонцу). Какая рана у Каратона?
Второй гонец: - Рана легкая, в руку, не смертельная.
Аттила: - Слава богам!
Второй гонец: - Мой вождь, какой будет приказ?
Аттила (будто что-то вспомнив):
- А сын мой Эллак подоспел на помощь Каратону или опоздал?
Второй гонец: - Нет, мой вождь, Эллак подоспел вовремя, однако воины Аесия сражаются по тактике гуннов. Что делаем мы, они отвечают тем же.
Аттила (призадумавшись): - Хорошо, пусть Каратон отходит назад, все равно уже вечереет. (Бьет в бубен, входит караульщик). Бейте в барабаны, пусть воины отходят в лагерь!
Караульщик: - Слушаюсь, мой вождь!

(Уходит и через некоторое время слышны удары барабанов. Появляется первый гонец)

Первый гонец: - Мой вождь, ваш сын Эркан послал меня к вам с радостной вестью.
Аттила: - Говори, гонец, говори!
Первый гонец: - Мой вождь, король вестготов Теодорих убит в бою. Вестготы, оставшись без полководца, отошли назад.
Аттила (задумавшись, говорит сам себе):
- Значит, отец шаман имел в виду короля вестготов Теодориха. (Поворачивается к гонцу) Прекрасная весть, гонец, один противник устранен.

(Входят Каратон, Эркан и Эллак. Левая рука Каратона перевязана)

Аттила: - Молодцы, мои богатыри! Сегодня вы сражались как барсы, бились как волки. (Обнимает Эркана). Молодец, сын мой, сегодня ты преподал хороший урок вестготам.
Эркан: - Мой вождь, как вы приказали, так и случилось. Теодорих сложил голову на поле боя.
Аттила: - Спасибо, сын мой (взяв Эллака за плечи). И ты сегодня хорошо утер нос бургундам, а потом подоспел на помощь Каратону.
Эллак: - Я служу моему вождю и гуннам!
Аттила (Каратону): - Ты, Каратон, не огорчайся. Если бы не твоя доблесть, прекрасная оборона против войск Аесия, противник прорвал бы наши фланги. Молодец, Каратон. Как твоя рука?
Каратон: - Спасибо, мой вождь. Страшного ничего нет. Рана неглубокая.
Аттила: - Прекрасно! Мои полководцы, после гибели короля вестготов картина сражения может измениться.
Эркан: - Как, мой вождь?
Аттила: - Как вы знаете, король вестготов Теодорих не любил ни римлян, ни гуннов. Аесий смог заманить его в свои сети, и он стал одной из ведущих сил армии Аесия. Теперь ситуация меняется.
Каратон: - Ситуация меняется в нашу пользу, мой вождь?
Аттила: - Да, Каратон, да. Кто, по-твоему, придет на место Теодориха? Кого вестготы объявят своим королем?
Каратон: - Мне кажется, его сына Туризимунда.
Аттила: - Правильно, Каратон. А каково отношение Туризимунда к гуннам?
Каратон: - Мой вождь, если я не ошибаюсь, Туризимунд был в Пеште. Благоволил гуннам. Он считает себя нашей родней.
Аттила: - Да, это так, Каратон, более того – он дружит с моим сыном Эрканом. Они вместе бывали на охоте.
Эркан: - Да, мой вождь.
Аттила: - Ты сделай вот что, сын мой Эркан. Прямо сейчас проберись в лагерь вестготов, скажи Туризимунду, что мы огорчены гибелью его отца. Пусть как сын придет ко мне. Объясни, что гунны не претендуют на их земли.
Эркан: - Слушаюсь, мой вождь!

(Эркан уходит. Входит караульщик)

Караульщик: - Мой вождь пришел гонец Аесия.
Аттила: - Интересно, что нужно гонцу Аесия? Ведь Аесий должен готовиться к завтрашнему решающему бою. Нет, за этим что-то кроется. Пусть войдет.

(Входит гонец и кланяется Аттиле)

Гонец: - Мой вождь, Аесий хочет с вами встретиться.
Аттила (удивленно): - Когда?
Гонец: - Этой ночью.
Аттила: - Где?
Гонец: - Здесь, в вашем шатре.
Аттила (задумывается, потом смотрит на Каратона и Эллака):
- Только бы здесь не было хитрости. (Гонцу) Хорошо, пусть приходит.
(Гонец уходит)

Аттила: - Каратон, сегодня победителя не было.
Каратон: - Да это так, мой вождь.
Аттила: - А если так, почему Аесий хочет встретиться со мной? Если все будет известно завтра, зачем нужна встреча сегодня? Как думаешь, Каратон, Аесий может заманить нас в западню?
Каратон: - Все может быть.
Аттила: - Если так, тогда готовься, подними армию, объяви готовность. И не забудь усилить охрану.
Каратон: - Слушаюсь, мой вождь (хочет выйти).
Аттила: - Каратон, охрану усилить надо в нейтральной зоне между лагерями, но в барабаны бить не надо.
Каратон: - Мой вождь, если барабаны не будут бить, как воинам подать знак?
Аттила: - В боевые барабаны будут бить возле моего шатра, иди, собери тысячников и дай им задания.
Каратон: - Слушаюсь, мой вождь

(Уходит. Входит Эдика)

Аттила (Эдике): - Почему так поздно пришел?
Эдика: - Подсчитывал наши потери, мой вождь.
Аттила: - Сколько?
Эдика: - Пока не всех смогли посчитать, но я думаю, что будет около тридцати тысяч.
Аттила (участливо): - Это много, Эдика. А у противника?
Эдика: - Примерно столько же и у них. Мы договорились с противоположной стороной не препятствовать друг другу в сборе погибших. Поле боя нужно очистить от трупов, что они не мешали завтрашнему сражению.
Аттила: - Пока рано говорить о завтрашнем сражении, Эдика.
Эдика: - Почему, мой вождь?
Аттила: - Через некоторое время здесь будут интересные встречи.
Эдика: - С кем, мой вождь?
Аттила: - Мой сын Эркан встретится с новым королем вестготов Туризимундом и они придут сюда. Дальше еще интереснее. (Эдика с интересом смотрит на Аттилу). Аесий отправил сюда своего гонца.
Эдика: - Зачем?
Аттила: - Аесий хочет здесь встретиться со мной.
Эдика: - И вы согласились, мой вождь?
Аттила: - Конечно, согласился. Неплохо бы узнать завтрашние планы Аесия?
Эдика: - Вы правы, мой вождь.

(Входит главный караульщик)

Главный караульщик: - Мой вождь, пришли Эркан и король вестготов Туризимунд. Им подождать?
Аттила: - Пусть войдут! (Караульщик уходит). Да, Эдика, интересное уже начинается. Я знал, что Эркан справится с поручением.

(Эркан и Туризимунд выходят на сцену. Аттила подходит  к Туризимунду, кладет руки ему на плечи. Туризимунд смущается)

Туризимунд: - Спасибо, мой вождь, на поле боя такое часто случается. Не мы первые, не мы последние.
Аттила: - Но мы не хотим воевать против своих родичей. У нас свои счеты с римской армией. Мы не вошли на вашу землю и дани от вас не хотим.
Туризимунд: - Знаю, мой вождь. Вы знали, что отец не любил ни римлян, ни гуннов. До самой смерти он воевал то с римлянами, то с вами. И такой конец…
Аттила: - Как получилось, что отец пошел на это?
Туризимунд: - Сперва Аесий пришел один и сделал предложение. Отец поэтому не хотел с ним говорить, он не собирался идти на гуннов. Аесий уехал с пустыми руками. Через некоторое время Аесий приехал со старым другом отца Авитом, который определял политику северной части империи. Он смог убедить отца принять участие в сражении против вас. А отец не смог пойти против упорства Авита. Таким образом, мы оказались в составе армии Аесия.
Аттила: - Сын мой, Туризимунд, отец выполнил обещание данное своему другу Авиту, душу отдал богам и Каталонскому полю?
Туризимунд: - Да, это так, мой вождь.
Аттила: - Но я не хотел бы, чтобы мой сын завтра на поле боя встретился лицом к лицу с тобой, своим другом и чтобы вы как враги скрестили мечи.
Туризимунд: - Я тоже не хочу, мой вождь.
Аттила: - Тогда что мешает этому?
Туризимунд: - Слово, данное отцом Аесию.
Аттила: - Да, твой отец дал слово и выполнил его. И погиб. Вы тоже сражались как волки. И в этом нет вашей вины. Но теперь королем вестготов являешься ты и новые решения принимаешь тоже ты. Туризимунд, скажи мне кое-что…
Туризимунд: - Слушаю вас, мой вождь.
Аттила: - У тебя, короля вестготов, есть перед кем-нибудь какие-нибудь обязательства?
Туризимунд (подумав): - Нет, мой вождь, я всего несколько часов как объявлен королем.
Аттила: - Значит, как король ты свободен в своих в рассуждениях и взаимоотношениях?
Туризимунд: - Да, получается, что так.
Аттила: - Если так, то зачем вам воевать против нас? Мы не вторгаемся на ваши земли, дань не требуем. Тем более что считаемся родней. Скажи мне, тебе нужно завтра погибать на поле боя из-за римлян?
Туризимунд: - Нет, не нужно!
Аттила: - А мне нужно. Знаешь почему?
Туризимунд: - Почему?
Аттила (вынимая кольцо Гонории и показывая его Туризимунду):
- Знаешь, чье это кольцо?
Туризимунд: - Нет!
Аттила: - Это кольцо сестры римского императора Валентиниана III. Она прислала мне письмо и кольцо с согласием выйти за меня замуж. Теперь Гонория принадлежит мне. Наряду с этим вместе с Гонорией мне принадлежит северная часть империи – Галлия. Я сражаюсь за свои земли. Земля, на которой ты стоишь – моя. Я веду законную борьбу. А вы?
Туризимунд: - Мой вождь, то, о чем вы мне рассказали, для нас новость. Отец, может, и знал, но держал в секрете.
Аттила: - Тогда, король вестготов, я протягиваю тебе руку дружбы и обещаю отцовскую опеку. Я не отделяю тебя от моего сына Эркана.

(Аттила протянул руку Туризимунду. Все ждут, что сделает Туризимунд. Туризимунд взял руку Аттилы и приложил к своем лбу)

Все (радостно): - Эй-эй-эй…
Туризимунд: - Мой вождь, если уж все прояснилось, тогда позвольте мне отправиться к вестготам, я все им расскажу, и мы вернемся домой.
Аттила: - Прекрасно! Но я, для того, чтобы доказать тебе и вестготам свое дружеское отношение, отправляю с тобой своего сына Эркана. Пусть он некоторое время побудет у тебя. Ведь вы же друзья!
Туризимунд: - Я не возражаю, мой вождь!
Аттила: - Ну, тогда, как говорят, путник должен быть в пути. Боги вам в помощь!

(Туризимунд и Эркан, поцеловали руку Аттилы и приложили ее ко лбу. Аттила поочередно обнял их. Туризимунд и Эркан выходят)

Аттила (оборачиваясь к Каратону и Эдике):
- Ну, полководцы, с вестготами все решено. Если завтра будет сражение, Аесий будет выглядеть достаточно ослабленным.
Эдика: - Мой вождь, а что, завтра сражения может и не быть?
Аттила: - Не спеши, Эдика, не спеши. Знаю, что твои герои так и рвутся в бой, хотят проявить героизм.
Эдика: - Да, мой вождь. Я своих богатырей силой удерживаю в тылу.
Аттила: - Иногда победу, которую ты не можешь завоевать в бою, можно завоевать в политике. Как видишь, в лице вестготов мы заимели союзника.
Эдика: - Да, мой  вождь, вы сделали абсолютно верный шаг.
Аттила: - Вестготы на поле боя сражались не хуже нас.

(Входит караульщик)

Караульщик: - Мой вождь, здесь находится консул римского императора Аесий.
Аттила: - Очень громко звучит. Консул римского императора. Ладно, пусть войдет.

(Караульщик выходит, Аесий выходит на сцену. Аесий и Аттила холодно обнимаются. Садятся)

Аттила: - Консул Аесий, одно время я говорил: «император пошлет тебя на меня». Я оказался прав?
Аесий: - Я ждал этого и всегда старался не встречаться с тобой лицом к лицу. Но этот выбор ты сделал сам. Написал письмо, захотел сражения на Каталонском поле. Ну почему ты не пошел прямо в Рим? Гонория и Равенна и так ждут тебя с нетерпением. Там и силы, способной пойти против тебя, нет. Но ты выбрал меня. С логической точки зрения это ошибочный ход.
Аттила: - Я не мог пойти на Рим, не сразившись с тобой, Аесий.
Аесий: - Почему? Никак не могу этого понять!
Аттила: - Как можно идти вперед, оставляя сзади сильную армию? Если бы я пошел напрямую на Рим, то постоянно чувствовал бы, как мне дышит в затылок Аесий. А это изначально означает поражение.
Аесий: - Но в этом сражении никто из нас не победил. Ты был силен на правом и левом флангах, я в центре. Каждый из нас потерял десятки тысяч человек. Но победу никто не увидел.
Аттила: - Это так, Аесий, в этом сражении победителя не было, потому что ты одно время жил среди гуннов, и оттого, что ты хорошо знаешь нашу тактику, мы не смогли тебя победить. Ты воевал с нами по тактике гуннов.
Аесий: - У меня не было другого выхода. Я, упавший в глазах императора консул Аесий, шел на войну с Аттилой, который приводит в содрогание весь мир, облагает данью всех. Скажу открыто, что не хотел ни победы, ни поражения гуннов.
Аттила (удивленно): - Почему?
Аесий: - Причина известна. Если бы ты выиграл, приговор, вынесенный мне, остался бы в силе, более того, его постарались бы исполнить как можно быстрее. Ты ведь знаешь, что моя семья в заложниках у императора.
Аттила: - А если бы ты выиграл?
Аесий: - И в этом случае я бы оказался им не нужен, потому что союзничество с гуннами пятнадцать лет оберегал я. После твоего поражения моя необходимость при дворе сводится к нулю. И еще…
Аттила: - Что, говори?
Аесий: - Сегодня утром, перед сражением я получил срочное известие.
Аттила: - Какое?
Аесий: - Император, независимо от того, кто из нас победит, собирался направить против нас два легиона. Согласись, что ослабленная армия, пусть и победившая, с трудом сможет противостоять легионам.
Аттила: - Тогда почему все это зная, ты сражался? Ушел бы.
Аесий: - Нет, вождь. Я не хочу в истории остаться предателем и трусом.
Аттила: - А каким ты хотел бы остаться?
Аесий (гордо): - Как последний полководец Римской империи Аесий, воевавший с Аттилой, приводящим мир в содрогание.
Аттила: - Почему ты думаешь, что римский император не способен выставить против меня другого полководца?
Аесий: - Вождь, Римская империя настолько ослабла, что воевать с тобой им даже в голову не приходит. Император сейчас больше думает о том, как сохранить трон. Его последней надеждой был я.
Аттила: - И что ты собираешься делать? Хочешь уйти с поля боя? Как сказал ты сам, Аесий не трус.
Аесий: - Я не собираюсь уходить с поля боя. Да и без того ты ослабил мою армию, уведя на свою сторону Туризимунда.
Аттила (удивленно): - Откуда ты знаешь об этом?
Аесий: - Для того чтобы это знать, не надо иметь шпионов. Когда я собирался к тебе, увидел, как вестготы сворачивают шатры. Мне сказал, что твой сын Эркан побывал у короля вестготов Туризимунда, потом они вместе пришли к тебе. Остальное тебе известно. Фактом остается то, что вестготы и одного часа не останутся на Каталонском поле.
Аттила: - Хорошо, если тебе известно соотношение сил, почему ты до конца хочешь остаться на поле боя?
Аесий: - На поле боя останусь я один, без противника.
Аттила: - Аесий, говори прямо.
Аесий: - Я предлагаю тебе следующий вариант. Ты уходишь с Каталонского поля, причем прямо на Рим. Теперь у тебя с тыла нет силы, которая может ударить по тебе. Если даже кто-то захочет это сделать, вестготы не позволят.
Аттила (внимательно глядя на Аесия):
- Аесий, а за этим никакая хитрость не кроется?
Аесий: - Вождь, тебе разве не нужна Гонория и за ней Галлия в качестве приданого?
Аттила: - Это так!
Аесий: - Иди и забери ее в Риме! Теперь перед тобой никто не устоит. И весомый повод для похода на Рим есть. Письмо Гонории и ее кольцо.

(Аттила встает, за ним поднимается и Аесий)

Аттила: - Аесий, ты ведь знаешь, гунны сказали – они это делают.
Аесий: - Вождь, мы с тобой пятнадцать лет дружим. За это время я тебя хотя бы раз обманывал или не выполнял обещанное?
Аттила: - Такого не было.
Аесий: - Тогда ворота Рима для тебя открыты. Вперед, вождь, иди и забери у императора то, что принадлежит тебе.
Аттила: - Ну что ж, договорились.

(Аесий и Аттила обнимаются, прощаются)

Аесий: - Вождь, это, скорее всего, наша последняя встреча. Прощай!
Аттила: - Прощай, Аесий!

(Еще раз обнимаются, Аесий уходит)

Аттила: - Каратон, Эдика, я хочу знать ваше мнение.
Эдика и Каратон (хором): - Как считает лучшим вождь, так и будет.
Аттила: - Я так понимаю, предложение оставить поле и пойти на Рим вам тоже понравилось. Потому что Аесий меня никогда не обманывал.
Каратон и Эдика: - Да, это так.
Аттила: - Ну, если так…

(Бьет в бубен, входит караульщик)

Аттила: - Срочно отправь гонца в Рим к императору Валентиниану III.
Караульщик: - Каким будет известие?
Аттила (гордо): - Иду на Рим! Готовь Гонорию, еду забирать.
Караульщик: - Слушаюсь, мой вождь.

(Уходит)

Аттила (повышая голос): Эге-ге-ге-й! Мой народ! (Собираются полководцы) Я закончил объединение земель, которые нам оставили наши деды. Я, Аттила, сын Мунджуга, собрал воедино наши разрозненные племена, дал им возможность заявить о себе. И они заявили. Теперь вы, будучи народом, стали армией. Я понял одно: наша сила в единстве – как и говорили наши деды. Покуда мы едины, все будут бояться нашей силы, будут уважать. Но если вновь разделимся, на нас нападут и уничтожат. Враг, который не может уничтожить народ, ищет предателей, с помощью которых будет пытаться расчленить нас.  Мой народ! Э-г-е-г-е-й!
Все (хором): - Э-г-е-г-е-й…
Аттила: - Мой народ, будь единым и цельным! Будь един во всем, в мыслях, делах, словах! Я вас объединил, сделал единым народом. Теперь никакая сила не может противостоять нам! Теперь ворота Рима открыты перед нами. Вперед, на Рим!

(Аттила поднимает меч над головой. Все делают то же самое)

Все (хором): - Вперед, на Рим! Э-г-е-г-е-й…

Занавес закрывается

За сценой слышен голос Прискина. «Спустя три месяца Аттила вошел в Римскую империю, занимая по пути города и крепости, и остановился в пятнадцати километрах от Рима. Император Валентиниан III, осознав тяжелое положение, отправил к Аттиле Папу Римского Леви I и свою сестру Гонорию для примирения. Аттила, забрав Гонорию и, в качестве приданого, всю северную территорию – Галлию, получив дань, вернулся обратно. Аттила не вошел в Рим. Спустя два года Валентиниан обманом пригласил Аесия во дворец и во время званого обеда убил его мечом. Один из сидящих рядом с императором сказал знаменитую фразу: «Император правой рукой отрезал себе левую». Через двадцать лет Римская империя и Империя гуннов были стерты с карты истории»

КОНЕЦ

Перевод Али Саидова
Редактор Оксана Буланова