Предельный горизонт возможностей

Как то сразу после Нового года унылая Маргарита шла по заброшенной промзоне и философски рассуждала - мол, на улице опять плюс восемь, а мы на отоплении не экономим. Жизнь боль. Раньше было плохо, - сейчас не лучше. Пока Эдисон не изобрел электричество, люди буквально прозябали в кромешной тьме, набивали локти на острых предметах, спотыкались через стулья, вечно eблись по углам - кто с кем непонятно. Темнота же, хоть глаз коли, всё на ощупь, как при первобытном коммунизме. Лишь протяжные охи да громкие вздохи с эхом носились по длинным коридорам Версаля. А потом была лампочка и стал свет. Границы между внешним, космическим мраком, физической тьмой и внутренним темным гештальтом, мраком душ людских и мраком вселенной стерлись и они смешались..Трахаться люди стали меньше, но острые предметы никуда не делись.
 
И тут плавный ход ее мыслей был неожиданно прерван. Прямо посреди заброшенной промзоны, как показала геолокация в её одиноком инстаграме, Маргарите внезапно попался странный тоннель. Заброшенный. Тёмный. Осматриваясь по сторонам, Маргарита подумала, что транзит Солнца в Козерог в этот раз получился жёстким.  Об этом никого не успели предупредить.
 
Не техника во власти человека, а человек во власти техники, откуда-то вспомнила она и стала светить внутрь туннеля телефоном.
 
В неверном, потустороннем свете, она разглядела трёхзначные надписи на сырых бетонных стенах, ободранную, валяющуюся повсюду у стен изоляцию, отбитую штукатурку. Ясности это не прибавило. Тоннель по прежнему был тёмный как версаль до эдисона, засраный и страшный. И заброшенный. И унылый.
 
Заброшенность - это возлагание ответственности за существование на своё собственное бытиё-в-мире, одиночество - это предельный горизонт возможностей, засранность - это несокрытость реальности как мира, страх - это повседневное, несобственное существования человека, при котором он безлико пребывает среди других, таких же безликих, а уныние - это отрицание себя. Все известное остается известным приблизительно, всякое владение - владением непрочным, - И тут Маргарита опять прервала свой внутренний монолог, потому что вдруг увидела свет. Где то как раз на раёне тоннелева конца. В том направлении. И Маргарита пошла на свет.
 
Подобно гигантскому бескрылому слепому кроту-мотыльку брела она по унылому тоннелю и у нее в душе жил её собственный маленький мир. Она несла его в себе и, кроме неё, о нём никто не знал. Этот мир был закрыт для нас. Ведущая в него дверца когда то давно приоткрывалась, но потом захлопнулась навсегда.. Она шла на свет и то и дело спотыкалась о палки и прочие остатнки былого могущества державы. Шла и шла и шла, пока хватало сил. Светила телефоном и шла. Свет в конце тоннеля  приближался и вдруг из темноты вынырнул Александр Михалыч. В его руках был мощный светодиодный фонарь. Александр Михалыч тоже был одинокий и унылый. И тоже шел на свет в конце тоннеля.
 
Потом они смотрели друг на друга. Потом у них кончились батарейки и Маргарита, чтобы не было страшно, взяла Александра Михалыча за руку. Так они и стояли в темноте среди палок и надписей, среди заброшенного, унылого тоннеля долго и счастливо, пока их сторож не выгнал. Услышал их громкие охи и ахи в гулких коридорах версаля и выгнал.
 
Сторож тоже унылый, одинокий был - долгожитель, как некоторые философы - от брежневского застоя до путинского отстоя - срок немалый. Поэтому много чего понимал и приключений на свою жопу искать не желал. Ему тоже очень хотелось, чтобы от прошлого сохранилось хоть что-то; чтобы было за что держаться - даже если это всего лишь мусор, годный только на выброс..