Всего лишь понедельник

Рассказ написан в соавторстве с Антоном Чечелем

08:00 12 ноября 2040 г.,

Западная Сибирь, г. Новосибирск, Здание ОБВТ

Было всего восемь часов утра, на улице ещё царствовала тьма и город казалось мирно спал, когда Глеб благополучно добрался до места своей новой службы: не выделяющейся от остальных невзрачной серой бетонной многоэтажки. Это был его первый рабочий день в Отделении по борьбе с внутренним терроризмом, который начинался в девять ноль ноль Мужчина специально пришёл пораньше. Он боялся опоздать, вышел за два часа. Однако ему хватило ровно часа, чтобы дойти здания ОБВТ.

Коммерческий транспорт почти не ходил, а и из-за вспыхнувших беспорядков закрыли единственно оставшийся государственный — метро. По городу, на свой страх и риск, ездили лишь мелкие частники, которые заламывали цены за проезд. Весь остальной транспорт перешёл в руки корпораций, которые закрыли свои парки, как только начались первые несанкционированные митинги.

Поэтому до нового места службы пришлось добираться пешком. Утро было на удивление тихим. По дороге мужчина почти никого не встретил, даже отсутствовал ставший привычным вой сирен различных служб. Город был погружен в тишину и покой, словно копил силы перед бурей.

«Сколько уже шли митинги? — Глеб задумался, — Народ стал выходить на улицу и просить отменить квоты на потребление топлива, ещё на стадии рассмотрения законопроекта, получается чуть больше года назад. Но это были небольшие санкционированные митинги. Где-то спустя пару месяцев с момента их введения, а квоты ввели будто в насмешку с начала этого года, недовольных стало значительно больше. Многие потеряли работу именно после Нового года. Квоты на топливо резко сократили число перевозок; движение авто- и авиатранспорта, поставки продуктов и товаров из других и в другие регионы также сократились и выросли в цене.

Всё это привело к дефициту многих продуктов питания, товаров, к инфляции и резкому сокращению, безработице. Небольшие предприятия и предприниматели разорились, потеряв всё. Заголовки газет и новости пестрели «Убийство детей, жены и последующий суицид», «Глава сети маленьких магазинов взорвал себя на площади, мэру удалось спастись» и пр.

На плаву удержались лишь корпорации. Толпы вышли на улицу выразить своё недовольство. Вскоре во главе всех протестующих встали так называемые «Патриоты», как они себя называли «Глас Народа». И всё больше митинги стали напоминать погромы. Насилие и беспорядки захлестнули волной Новосибирск».

Глеб устал бороться с мародёрами, ворами, насильниками на улицах города в рядах полиции. Корпорации срослись с государством, и часто использовали полицию в своих интересах, пряча в тюрьмы мешающих им. Ночные дежурства, переходящие в дневные, а затем заново в ночные. Это казалось замкнутым кругом, который, как бы он не старался, разорвать, мужчина, не мог. Полиция отлавливала лишь мелкую рыбку в океане беспредела, царившего на улицах его родного города.

И вот он шанс: в свои двадцать восемь лет лейтенант полиции Глеб Иванович Глушенков, имеющий медаль «За доблесть в службе» получил приглашение на работу в Отдел по борьбе с внутренним терроризмом, сокращённо ОБВТ — элитное подразделение Министерства Внутренних Дел Российской Федерации по борьбе с преступностью.

Вот кто, считал Глеб, способен был разорвать этот порочный круг преступлений, искореняя истоки и не подминаясь под интересы корпораций: ОБВТ вылавливал крупную рыбу — идейных вдохновителей «Гласа Народа», главарей банд, и даже небольших, совсем зажравшихся, начальников корпораций. Именно здесь можно было наблюдать закон в действии, сделать мир немного лучше, прижечь язву произвола и не дать ей разрастись.

Конечно он принял приглашение.

Сейчас мужчина немного нервничал, надо войти в команду. В ОБВТ всем было без разницы на твои заслуги, звание, здесь служили крутые ребята, их доверие нужно было заработать своим потом и кровью.

Глеб вышел на балкон, достал сигарету, поджёг, глубокая затяжка, дым приятно заполнил лёгкие, даря облегчение, снимая нервное напряжение.

Он оглядел город: человеческий улей из бетона и стали. Блестящие тёмные зеркала высоток скрывали нелицеприятные тайны своих жильцов — воров, насильников, бандитов, тупого безработного быдла. Он ненавидел их. Квоты на топливо были введены не просто так. Это трудное время просто надо было пережить, поддерживая, а не убивая друг друга, направив свой взор на разработку иных источников питания, а не на построение планов по уничтожению всего и всех.

«Мы сами отравили воздух», — прошептал мужчина одними губами, взглянул в небо, и увидел лишь толстый слой серого смога. Он уже и не помнил, каков настоящий цвет у неба. Казалось, всю его жизнь оно было таким — клубом серого дыма, что выплёвывают его лёгкие, после каждой затяжки. Пошёл снег. Глеб вытянул руку в перчатке, на которую плавно упало несколько снежинок. Они имели сероватый оттенок. А ведь когда-то снег был белоснежным.

Он так погрузился в свои мысли, что не услышал, как кто-то зашёл на балкон.

 — Новенький? — вырвал его из размышлений сильный мужской бас, принадлежащий его непосредственному начальнику, главе ОБВТ и отряда «Красных» — Борису Александровичу Краснову.

Глеб про себя чертыхнулся, вот так проколоться в первый день и дать к себе подойти, а вслух не оборачиваясь ответил:

 — Покурить вышли, Нулевой? — ещё на собеседовании с главой, мужчина уяснил манеру общения в команде. Она была неформальной, что было удивительно для Глеба, привыкшего к жесткой субординации. С другой стороны, это свидетельствовало о сплоченности и доверии внутри команды. А для задач, что выполнял отдел доверие было жизненно необходимо. По именам оперативники друг к другу не обращались. А всё из-за униформы отдела, которая полностью скрывала все индивидуальные признаки человека: чёрный кевларовый костюм, глухой чёрный шлем с затемненным стеклом, лишь цветные номера на одежде говорили кто есть кто.

 — Подышать. Курить вредно, Тринадцатый. Скоро бросишь, — начальник подошёл к перилам, всматриваясь в огни спящего города.

Глеб окинул Бориса Александровича внимательным взглядом: высокая, спортивного телосложения фигура была затянута в кевларовый чёрный костюм, однако шлем не был надет. Небольшая седеющая щетина и торчащие в разные стороны тёмно-русые с проседью волосы, украшали голову. Под глазами пролегли глубокие тёмные мешки от недосыпа, однако взгляд светло-голубых глаз главы был сосредоточен.

 — И почему мегаполисы называют каменными джунглями? По мне, это больше цементная трясина, которая засасывает с головой своими удобствами, неоновыми рекламами, яркими огнями, большими возможностями, надеждами на счастье. И не заметишь, как она тебя поглотит, а со временем и убьёт, — произнёс Нулевой в никуда.

Глеб не знал, как реагировать на слова главы. Требовалось ли от него что-то сказать в ответ? Он почти ничего знал о Краснове. Все данные, даже его возраст, были засекречены. Ходили различные слухи о его послужном списке и навыках, от самых нелепых до самых фантастических.

Неоспоримым фактом было лишь то, что его отряд был первым в ОБВТ и имел название производное от его фамилии. Следующие команды отдела стали называть по оставшимся цветам радуги. На сегодняшний день, в ОБВТ было шесть отрядов: Красных, Оранжевых, Жёлтых, Зелёных, Голубых и Синих. Нумерация бойцов была сквозная. Все равнялись на Красных. Всего в отделе было семьдесят девять человек — по тринадцать в каждом отряде, за исключением отряда Красных, в котором было четырнадцать оперативников.

От мыслей Глеба отвлёк загоревшийся сигнал вызова на браслете.

 — Перекур окончен, Тринадцатый, — произнёс Борис, выключил сигнал на своём браслете, — Сбор в главном зале на сорок четвёртом этаже. Тридцатиминутная готовность, — и вышел.

Зайдя в зал через двадцать пять минут, новичок обнаружил, что помещение было полностью заполнено оперативниками ОБВТ из различных отрядов, о чём говорили цифры соответствующего цвета на костюмах.

 — Итак, все в сборе! — сухо проговорил Нулевой.

Глеб понял, что, получается, ждали только его. Мужчина в очередной раз чертыхнулся, чувствовал он себя крайне неловко.

 — Наша задача, на этот раз, разогнать протестующих от здания корпорации «Недра Земли». Действуем по старинке: пытаемся остудить их пыл водой и попросить разойтись. Звуковую пушку используем после, если не разойдутся. Около корпорации остаются три отряда: Оранжевые, Жёлтые и Зелёные. Их задача не пропустить, ни при каких условиях, протестующих в здание. Но это не значит, что можно убивать всех без разбора. Нет! Это касается и вас, Синие. Используйте травматическое оружие, электрошоковые, свето-шумовые и газовые заряды. И лишь в крайнем случае, слышите Синие? Лишь когда лично вам угрожает смертельная опасность можно применять ответные, несущие смерть, действия. Итак, три отряда по кругу встают около здания. Внутри здания будет отряд охраны корпорации, а снаружи к нам присоединится их небольшой отряд «УТРО».

По толпе оперативников прошёл недовольный гул, который тут же пресёк глава, своим глухим сильным голосом:

 — Заткнулись! Я не закончил. Да, я тоже не люблю этих наёмников и не согласен с их методами. И будь моя воля, мы бы не приближались к «Кровавому цветку». Но тогда это превратилось бы просто в убой жителей наёмниками и полицией. Лишь мы можем подарить протестующим возможность одуматься, заставить их отступить. Согласно разведданным несколько командиров Гласа Народа примут участие в акции. Их изображения уже вам направлены, запомните их и постарайтесь взять живыми, — внутренне стекло шлема ожило, показывая изображения трёх человек: двух мужчин и одной женщины. Всем им ещё не исполнилось и двадцати пяти лет.

 — Также учтите, что терять свои игрушки не любят власть имущие, поэтому наёмников не трогаем. Каждый наёмник будет помечен красной точкой на карте, старайтесь не перейти им дорогу. В схватке с ними у нас мало шансов, их вооружение значительно лучше нашего и ограничений на убийство, как всем нам хорошо известно, у них, в отличие от нас, нет. Эти твари не подчиняются нашим законам.

 — И людьми их назвать сложно, слишком уж мало человеческого в них осталось, — злобно проскрежетал сосед справа. Глеб невольно повернул голову, сказавшим это был молодой и сухой парень с чёрными с проседью волосами и такой же щетиной, на груди которого красовалась жёлтая цифра четырнадцать. «Глава отряда Жёлтых», — отметил про себя мужчина, вспомнив номера цифр под которыми располагались командиры, и тут же отвернулся, продолжая слушать Нулевого, что громко продолжал вещать:

 — Так что задача оставшихся трёх отрядов - это максимально быстро разогнать протестующих, как минимум за пределы площади и не попасть под огонь наёмников.

 — Какого чёрта?! Значит, мы трогать наёмников не можем, а они нас могут убивать? Как удобно! Нас просто на убой отправляют, — зло выплюнул сидящий впереди, перед новичком, человек, на спине костюма которого красовалась цифра пятьдесят три голубого цвета. Это был глава Голубых.

Глеб видел, как Борис Александрович в ответ холодно посмотрел, и едва заметно щёлкнул пальцами.

Тринадцатый не успел даже сообразить, что произошло, как Пятьдесят третий уже лицом согревал холодный мрамор зала, придавленный Первым.

 — Ещё кто-нибудь высказаться хочет? — железный голос главы, вывел новичка из оцепенения.

Нулевой обвёл всех ледяным взглядом. В зале стояла мёртвая тишина, даже глава Голубых молчал.

 — Значит я продолжу. Если убьёте или раните хоть одного наёмника, то развяжите им руки и всё ОБВТ окажется под прицелом не только протестующих, но и наёмников, а в дальнейшем и Недр. Наёмники первыми атаку на отделение не начнут, но и жалеть нас особо не будут, если мы сами подставимся. Поэтому держим дистанцию и не подставляемся. Остальные инструкции я сообщу по дороге главам отрядов. По коням, повозки уже ждут у входа.

Все встали и направились к выходу из зала, лишь Первый не шелохнулся, продолжая удерживать главу отряда Голубых. Глеб не торопился уходить. он хотел посмотреть, чем закончится эта история для Пятьдесят третьего и просто очень медленно шёл к выходу, слегка вполоборота, наблюдая, как Нулевой подходит к Первому.

 — Любопытной Варваре — нос оторвали, — услышал Тринадцатый грубый голос Первого и его смешок, а затем встретился с его немигающим чёрным взглядом. И как-то не по себе от этого взора стало, он был неживым, мёртвым. Невольно мурашки побежали по коже новичка.

 — Нужно отдельное приглашение на выход, Тринадцатый? — услышал он голос главы и снова чертыхнулся, проклиная себя за то, что в очередной раз за сегодня провалился. А вслух произнёс: — Нет, — и вылетел пулей из помещения не оглядываясь.

На улице стояли чёрные бронеавтомобили на которых красовалась аббревиатура отдела, а крыши были выкрашены в цвета отрядов. С красной крышей было два автомобиля. Глеб зашёл в ближайший, который оказался полупустым. Вскоре в него зашли ещё трое и Первый, который произнёс: — Назвался груздем — полезай в кузов, — машины тронулись.

Пока они ехали Глеб пытался вспомнить всё, что знал об отряде Красных. А знал он немного, с личными делами оперативников он никак ознакомиться не смог, так что все его знания были на уровне слухов.

Из слухов про Первого он вспомнил, что тот якобы прошёл несколько горячих точек, в том числе под командованием Нулевого. Говорили, что Нулевой его спас, схватил пулю за него, и теперь Первый обязан ему жизнью. Другой слух гласил, что Первый был помолвлен с сестрой Нулевого, которую убили наёмники из-за Первого. Было ещё несколько слухов, которые в итоге все сводились к тому, что Нулевой и Первый как-то связаны и Первый чем-то обязан Нулевому, поэтому беспрекословно выполняет все его команды, стоит главе только бровью повести.

 — Ну да, бровью… пальцем! — подумал Глеб, вспомнив, щелчок, что оказался командой для пригвождения Пятьдесят третьего к полу.

Ещё говорили, что Первый получил какую-то травму, из-за которой нормально общаться теперь не может, лишь поговорками. Другие говорили, что он просто больной на всю голову и не более, поэтому, так и говорит.

Новичок чувствовал себя неуютно находясь напротив Первого. Он ещё раз взглянул на мужчину — тот был высоким, примерно метр девяносто, и необычайно широким, в голове сразу рождался образ культуриста. Наверно в мирное время, Первый мог бы выступать в соревнованиях бодибилдеров и даже завоевал бы какое-нибудь место. Весил мужчина килограммов сто двадцать, не меньше. «Да, такая туша придавит — не двинешься», — подумал Тринадцатый про себя.

Лицо Первого хоть и было закрыто тонированным стеклом шлема, впрочем, как у всех находящихся в машине, но Глеб никак не мог отделаться от ощущения что тот на него смотрит. Новичок закрыл глаза, пытаясь успокоиться, снять напряжение и подступающее волнение.



***

10:30 12 ноября 2040 г.,

Западная Сибирь, г. Новосибирск

Молодая симпатичная женщина катила детскую неоново-зелёную коляску, свернула в узкий переулок. Это был её ежедневный маршрут, самый безопасный в последнее время. Ребёнку нужен был воздух, хотя бы такой, да и прогулки помогали самой женщине отвлечься от повседневных проблем, мыслей о том, что за мир достанется её дочери. Корпорации всё богатели, финансовые магнаты покупали выгодные им законы и уже полиция была у них в кармане. Экология становилась с каждым годом хуже. Но разве могло это остановить богачей? Конечно нет, они могли себе позволить купить последние системы очистки воздуха и уехать в экологически чистые районы, так называемые «заповедные земли», которые якобы предназначались для сохранения животных и растений. Однако, все хорошо знали об охотничьих домах директоров корпораций и верхушки власти расположенных в этих заповедниках.

Ребёнок зашёлся кашлем, молодая мать достала баллончик и прыснула дочери в горло. Кашель прекратился, малютка была вялой, прогукола что-то довольно, потёрла кулачками глаза, кряхтя, и снова провалилась в сон.

Здоровье, вот чего не было у нового поколения. Корпорации и власти превратили здоровье детей в мешки золота, ухудшая экологию, поднимая цены, выпуская лекарства, которые вызывали тяжелые осложнения, имели побочные действия. И жизнь молодых родителей превращалась в Ад, постоянные прогулки от больницы, аптеки до дома.

Женщина боялась за малышку, но помочь ей ничем не могла. Она поправила собственноручно связанную розовую шапочку, провела по слишком бледной тонкой коже дочери, устало вздохнула и продолжила свою прогулку в раздумьях. Мать сама не заметила, как пройдя сквозь муравейник домов, очутилась на очень ухоженной площади, которая была хорошо освещенной и пустынной: несколько голубых елей, витые скамейки, работающий фонтан в виде рога изобилия. Тротуарная плитка была очищена от снега, грязи и выложена в виде ярко-красного мака.

Место казалось идеальным, будто из другого мира: спокойного, чистого, которого не коснулась разруха последнего года. Только не для жителей Новосибирска, которые старались обходить данное место. А всё потому, что это была площадь перед зданием корпорации «Недра Земли», отдыхать на данной улице могли лишь сотрудники корпорации. Здание и сама площадь находились под защитой охраны корпорации. Охрана, как же… Финансовые магнаты содержали личную армию, состоящую из лучших наёмников мира, вооруженных по последнему слову техники. Экзокостюмы, последние новинки в вооружении, нанотехнологии, у них были даже самолёты и танки. Говорят, наёмники были генетически модифицированы, не чувствовали боли, не испытывали моральных угрызений, и беспрекословно подчинялись руководству корпорации. Идеальные машины для убийства. Их побаивались новосибирцы и даже прокатившаяся волна погромов и недовольства обходила стороной это место. Все чётко понимали, что наёмники убьют любого просто за то, что тот портит своим существованием вид из окна начальства.

Женщина осознала где она, когда уже вышла на середину площади, расположившись прямо на тычинках гигантского мака. Адреналин в мгновение заполнил её тело, пот выступил на лбу. Она нервно озиралась, кровь стучала в висках, казалось за каждой из ёлок стоит по охраннику. Молодая мамочка схватила из коляски дочурку и сорвалась на бег, про себя моля Бога, чтобы им удалось спастись.

Не прошло и минуты, как женщина укрылась в спасительном лабиринте маленьких улочек. Лишь тень от уродливого стеклобетонного червя с чёрно-алой надписью ОПС «НЕДРА ЗЕМЛИ» и растекшимся словно пятно крови маком на его верхних этажах, падала на беглецов, ещё на протяжении трёх кварталов.



***

10: 50 12 ноября 2040 г.,

Западная Сибирь, г. Новосибирск, площадь перед зданием корпорации «Недра Земли»

 — Очередная зазевавшаяся, — сухо произнёс охранник, отойдя от одной из ёлок.



 — Ну, эту то мы могли убить?! Совсем обнаглела на середину площади вышла, — сказал второй, отходя от другой ели.

 — Хватит хныкать, девочки, — сказал третий, поднимаясь со скамейки, — Убить? Захотелось почистить плитку или думаешь никто бы не заметил кровавое пятно на пестиках мака? Включи мозг уже «О». Совсем отупел здесь без операций. И убери ты эту красную тряпку со своей руки, — он попытался сорвать висящий на запястье лоскут ткани.

Но второй охранник ловко убрал руку, недовольно пробурчав:

 — Что ты начинаешь опять «Р»? Будто у самого руки не чешутся уже? И пакли свои не протягивай на чужую собственность, твои торчащие из-под шлема патлы мне тоже не нравятся, но я же молчу.

Все трое были одеты в одинаковые красно-чёрные экзокостюмы, их головы закрывали шлемы с, казалось, непроницаемым стеклом. Вооружены они были также одинаково.

 — Заткнулись!!! — услышали они четвёртого, он направил огнемёт на коляску, та ярко вспыхнула, — Согласно данным сегодня будет жарко. Это будет не летающая в облаках пугливая мамаша. Глас смог поднять трусливых жителей на митинг.

 — Значит, мы сегодня развлечемся «У»? — сказал первый появившийся наёмник и протянул сигарету своему командиру.

 — А ты как всегда предусмотрителен «Т». В дежурство без сигарет не выходишь? — поджигая полученную сигарету от пылающей коляски, с нотками сарказма спросил «У».

Послышался шум, наёмники обернулись, смотря как на площадь въезжает двенадцать бронемашин, два БТРа и четыре машины с водной установкой.

 — А вот и сучки прибыли, — сообщил «У», выпуская большой клуб серого дыма изо рта.

 — А их то хоть можно трогать? Сучки же за этим и нужны, — смотря на подъезжающие чёрные бронеавтомобили спросил с надеждой в голосе «О».

 — Эти сучки государственные, неподкупные. Много лают впустую и каждого щенка жалеют. Правда, говорят они хорошо выдрессированные, злобные твари и нам фору дать могут. В общем, сильно они брыкающиеся, просто их не одолеть. Но наша первоочередная задача — патриоты, не подпустить ни одного к зданию. Так что не расслабляемся, на лай и стоны сук не отвлекаемся. Всё уяснили?

 — Да, — в один голос ответили охранники.

 — Замечательно. Скоро, совсем скоро повеселимся мы с вами. А пока надо поприветствовать прибывших. Что ж, посмотрим насколько они хороши, — сказал наёмник, затушив сигарету о ладонь.



***

12:20 12 ноября 2040 г.,

Западная Сибирь, г. Новосибирск, площадь перед зданием корпорации «Недра Земли»

Глеб не успел понять, когда всё началось, площадь просто захлестнула толпа протестующих. Они были словно бурная река по весне, уничтожали всё на своём пути.

Место откинутых водой из пушек тут же занимали другие, они неслись с криками, вооруженные битами, арматурами, ножами. А их глаза… тут же всплыло в мозгу «мэцуки сутэми» — японское выражение, дословно переводящееся как «взгляд идущего на смерть», обозначающее тотальную решимость идти до конца, готовность биться на смерть. Да, именно таким был взгляд у протестующих. Это не было мирной демонстрацией, жителей Новосибирска довели до ручки, корпорация для них стала воплощением вселенского зла, оккупации и сейчас они готовы были умереть в борьбе с ним, возвращая себе светлое будущее.

Тринадцатый знал, что «Глас Народа» винил корпорации и Правительство в экологической обстановке, экономической ситуации, тотальной безработице. Где-то в глубине души он соглашался с «патриотами», но не с методами, что они использовали. Именно с момента, когда «Глас Народа» объединил протестующих город погрузился в хаос, и кровь оросила улицы.

Толпа неожиданно полегла, схватившись за уши. В ход пошли звуковые пушки, видимо к ним протестующие не подготовились. Но Глеб обрадовался рано, не прошло и десяти секунд, как из переулков выбежала новая волна людей, поверх шапок которых были одеты массивные наушники. Водяные пушки отбрасывали первые ряды, окрашивая протестующих и площадь в кислотный розовый цвет. Это дало возможность следующим за ними запустить в воздух коктейли Молотова. Небо на миг потемнело от плотного потока бутылок с зажигательной смесью и не успели они разбиться, как началась перестрелка. Второй ряд повстанцев скрылся, уступив место третьему, состоящему из экипированных вооружённых бойцов. Их было не очень много, на них были шлемы и бронежилеты, а в руках висел либо пулемёт, либо гранатомёт. Погром превратился в войну.

Уворачиваясь от бутылок, пуль и снарядов, ОБВТ вступило в бой. Свето-шумовые и газовые гранаты оказались бесполезны перед экипированными бойцами Гласа. Впрочем, как и лазеры, затемненное стекло на шлемах помогало от него. В ход пошли шотганы с электрошоковыми зарядами, гранатомёты с резиновыми шариками. Наёмники не остались в стороне, начали своё веселье и это было жутко.

Красный мак жаждал жертвоприношений, чтобы наполнить свои лепестки красками, впитать кровь и засиять с новой силой. И он получил это с лихвой.

Оружие и атаки патриотов для охранников были словно укусы комара, экзокостюмы надёжно защищали их. Скорость передвижения и отточенность движений наёмников поражали. Глаз едва успевал отслеживать их, лишь метки на экране помогали не попасть им под руку. Они оставляли изуродованные тела и реки крови тянулись им вслед. Не верилось, что это люди, а не боевые машины. И всё-таки это были люди, машины бы не стали вспарывать, разрывать на части и сжигать противников, есть менее кровавые способы уничтожения. Хотя был один наёмник, что просто косил всех из автомата, но кто-то явно из ОБВТ его остановил, электрошоковых зарядов не было у протестующих.

Хотелось бы Глебу сказать, что была паника, протестующие начали отступление и всё быстро прекратилось. Но этого не было, за вооруженными протестующими шли остальные. И стоило упасть бойцу, корчась в конвульсиях от электрошокового заряда или отброшенного резиновым шариком, как к нему подбегал протестующий, снимал каску, забирал автомат и шёл на штурм здания. И их было так много, казалось весь город вышел, чтобы стереть уродливую махину с сияющим опиумным цветком. Даже усилия наёмников были словно капля в море, они делали прогалины в толпе, которые тут же затягивались. Против корпорации выступили не только мужчины, но и женщины, и подростки.

Дым, огонь, взрывающиеся гранаты и спокойная классическая музыка В.А. Моцарта льющаяся из шлема, прямо в уши оперативников ОБВТ. Она казалась Тринадцатому насмешкой над происходящим, будто говорила: «Расслабься! Всё хорошо! Всё идёт по плану!» — но не было хорошо. Впрочем, если бы не музыка, может он бы запаниковал, ведь сложно быть спокойным слыша женский плач, человеческий вой боли, взрывы.

А так ты будто кружишься в медленном осеннем вальсе — и раз — скользящий шаг правой ногой в обход противника, и два — небольшой шаг левой ногой, и три — подшаг правой ногой — обход завершён, на носочки — выстрел электрошокера, опустился на ступни. И всё заново: скользишь между протестующими — и раз, и два, и три, противник замахнулся ножом, на носочки — захват его ножа, удар в сердце — опустился на полную ступню. И продолжение танца.

Вопрос Нулевого о том умеет ли он танцевать вальс показался новичку весьма странным на собеседовании. И дальнейшие слова, что в отделении все умеют танцевать вальс и он научится — ещё больше ввели его тогда в ступор и он не мог понять издёвка это над новеньким или правда. Всё-таки ОБВТ — элита внутренних войск страны. «Может у них бывают светские рауты», — подумал он тогда. И будучи ответственным работником, Глеб, на всякий случай, просмотрел несколько видеоуроков по вальсу, скользя по серому ламинату своей однокомнатной квартиры вслед за фигурами на экране.

А вот сейчас всё встало на свои места: танцем смерти является вальс. На носочки — быстрое движение лезвием по горлу, опустился на ступни.

Голос Нулевого в динамике сбил Тринадцатого со счёта, что едва не стоило оперативнику жизни. Если бы не толкнувший его Первый, то снаряд из гранатомёта сделал бы в нём ощутимую дыру.

 — Отходим к зданию. Запуск микроволновки через десять минут, — почти рычал глава.

Оперативники начали отход, водные пушки откидывали протестующих, системы активного отбрасывания выдвинулись вперёд.

Глеб ни разу не видел их в действии. Использовали их лишь в крайних случаях, поскольку потери при использовании, как показала практика, были колоссальны. Системы активного отбрасывания, — по сути это были большие установки, крепящиеся на БТРах, они производили электромагнитные колебания в диапазоне миллиметровых волн с частотой около 94 ГГц. Эффект заключался в том, что восемьдесят три процента излучения поглощалось кожей человека и вызывало кратковременное шоковое состояние. Этот эффект весело называли «высоко мотивированное поведение спасения». Если ты умеешь быстро бегать, то никакого ущерба здоровью установка не причинит. Но, имеется одно большое но: болевой порог в зоне поражения достигается за три секунды. Невыносимым он становится уже через пять секунд.

Системы включились, и вот тогда началась настоящая свалка, паника. Протестующие начали спасаться бегством, ибо тепловые лучи обжигали. Очень много трупов, тел лежало на тротуаре, о них запинались, падали и попадали в микроволновку. Всего пара минут и не успевшие скрыться, оказавшиеся в радиусе поражения, корчатся в болевой агонии. Люди словно попкорн раздувались от жутких ожогов, а затем с хлопком лопались, забрызгивая всё вокруг мозгами и кровью, а мясо на уже трупах продолжало зажариваться до черноты.

Установки медленно продолжили своё движение, очищая площадь.



*** 

17:00 12 ноября 2040 г.,

Западная Сибирь, г. Новосибирск, площадь перед зданием Корпорации «Недра Земли»

Солнце лениво заходило, окрашивая площадь перед корпорацией в сочные красные тона. Оперативники отдела стаскивали трупы в одну кучу. За телами скоро приедут спецмашины и распределят их по моргам города. У родственников будет ровно трое суток, чтобы опознать своих близких, потом неопознанных отправят в медицинские ВУЗы страны, лаборатории корпораций или сожгут. Это уже как мэр города решит. А решит он так, как ему скажет Совет Директоров Объединения Предприятий и Собственников «Недра Земли».

Глеб настолько устал, что готов был упасть прямо на плитку на площади, но он как и все стаскивал тела. Сколько их было? Мужчина не мог ответить, но гора из них была уже выше него. Он поймал себя на мысли, что ненавидит их, ведь сейчас ему приходится их таскать, вместо того, чтобы спокойно принимать тёплый душ на работе. И немного удивился, подумав, что похоже он превращается в такого же ублюдка, что и охранники корпорации. Ведь на самом деле, он сейчас мог быть одним из этих тел, не выбери он в своё время путь полицейского.

Тринадцатый взглянул на очередное тело: оно было всё обожжено и невозможно было определить возраст или пол. Хотя красные меховые сапоги говорили, что это молодая женщина. В сознании мужчины, сразу всплыли воспоминания о том, как на прошлой неделе к нему заходила младшая сестра Олеся и хвасталась такими же. Что ввело новичка в небольшой ступор, и он остановился, тупо смотря на труп. Резкий удар чего-то о его шлем вернул оперативника в реальность, и он услышал:

 — Тринадцатый, мать твою, шевелись давай! Нашёл время, чтобы труп разглядывать. Мне срать на твои предпочтения, но выбрал ты не лучшее время, чтобы драчнуть. Если ты сейчас не двинешься с места, тебе в башняк прилетит уже что-нибудь поувесистее, — это злобно орал Восьмой, держащий вторую часть тела.

 — Да пошёл ты! — зло выплюнул мужчина в ответ, встряхнул головой, отгоняя мысли и уверяя себя, что это не может быть Олеся. Она говорила, что на этой неделе поедет к подруге во Владимир.

Они забросили тело. Охрана Корпорации стояла около входа в здание. Наёмники были расслаблены, шлемы сняты, о чем-то говорили, смеясь и внимательно наблюдая за работой оперативников. Один наёмник начищал свой кинжал, другой смазывал пистолет, третий курил сигару и пускал крупные кольца дыма в воздух, четвёртый злобно ухмылялся.

 — Не смотри на них, салага, — сказал ему Восьмой, резко дернув за шлем, — их это лишь заводит.

 — Кареты подадут через десять минут, золушки, не забываем свои туфельки. Встреча у главного входа корпорации, — услышал он голос Нулевого в шлеме.

Идти к наёмникам совсем не хотелось. Глеб сел на скамейку, снял шлем. О как же стало хорошо голове, она оказывается почти кипела. Он закинул голову назад, прикрыл глаза, наслаждаясь прохладой и погрузился в раздумья о произошедшем. На заднем плане раздавался механический шум ползающих по площади автоматических роботов-уборщиков, которые приводили в порядок площадь, возвращая чистоту и кровавый окрас цветку, убирая мусор, грязь, части тел, смывая розовую краску.

В полуприкрытые глаза впилось изображение мака на здании. Он казался живым и довольным: зелёный волосатый стебель с перисто-рассечёнными листьями извивался на десятки этажей вверх, на последнем десятке располагался необычайно ярко-алый цветок, чёрные, словно обугленные, у основания лепестки слегка покачивались, будто на ветру. Небольшие мурашки выступили на коже новичка, стало не по себе. Оперативник никак не мог отделаться от ощущения, будто он стал слугой корпорации, и сегодня принёс в жертву маку народ, насытив его кровью. Он закрыл глаза, пытаясь прогнать эти мысли, но образ кровавого опийного цветка не уходил.

Спустя какое-то время, новичок уловил шум шагов, кто-то к нему приближался. Глеб нехотя открыл глаза и увидел главу отряда.

Стал моросить дождь, Тринадцатый вслух чертыхнулся, подумав, что вот только дождя поверх снега им не хватало. Однако шлем надевать не стал.

Борис добродушно улыбнулся, тоже снял шлем и аккуратно положил на скамейку, затем достал пачку сигарет. Сплюнул, оставив кровавый след на площади. Закурил, глубокая затяжка и на выдохе, устало:

 — Вот и закончился очередной понедельник, — подставляет лицо мелким ленивым каплям дождя.

 — Понедельник, — немного растерянно поинтересовался Глеб.

 — Ну да, чёртов обычный понедельник. Завтра чёртов вторник, послезавтра чёртова среда… — очередная глубокая затяжка, Нулевой придержал дым, наслаждаясь ощущением, ленивый выдох, — Серые дни в сером городе, кишащем серыми крысами.

Новичок оглянулся по сторонам, не было серости на площади, вокруг было красно от лучей почти севшего солнца, логотип на плитке был плохо различим из-за ещё не отмытой крови жителей, гари и розовой краски.

«Всего лишь понедельник…» — пронеслось в его голове.