Иван Бунин. Жизнь Арсеньева

Бунин был первым российским автором, получившим нобелевскую премию и, хотя все наши лауреаты стали таковыми по политическим мотивам, Иван Бунин именно тот, кому это удалось в наименьшей степени. Может, сказалось время, а может и позиция самого Бунина, писавшего о вечном, ни разу не скатившимся до политических разборок. («Окаянные дни», «Под серпом и молотом», впрочем, говорят об ином, ибо здесь Бунин пусть не явно, но скрыто обозначает свою позицию. Впрочем, это литература нехудожественная).

«Жизнь Арсеньева» - практически автобиографическое произведение автора. Его часто называют «вымышленной автобиографией писателя». На мой взгляд, самые ранние, очень расплывчатые воспоминания средней полосы России, поля, занесенные снегом, запах травы в другое время года – все это олицетворяет не только «Жизнь Арсеньева», но и творчество Бунина в целом. Некое словесное совершенство сделало Бунина особенным, последним русским писателем, он не особенно легок в восприятии (у меня часто бывает, что посторонняя мысль, засевшая в голове, заставляет перечитывать его и довольно много) и еще более сложен в извлечении глубинного смысла. Его огромная книга собственной жизни, писанная во многих томах и разных произведениях, так или иначе, связана с родиной. По крайней мере, мысленно, писатель так и остался в России. Может именно за это его и любят.

Всего этого, несомненно, мало, потому мне пришлось параллельно с этим произведением прочитать еще несколько книг, чтобы картина в голове хоть как-то приобрела ясные очертания. В моей практике это первый случай, когда приходится обращаться к конкретной биографии, не прочитав еще процентов семидесяти произведений автора. На «Автобиографические записки» самого Бунина я как-то и не особенно надеялся, поэтому нашел труд Бабореко из серии «ЖЗЛ» (очень добротный, кстати) и для закрепления образа – «Гросский дневник» какой-то Кузнецовой. Знатокам биографии писателя должна быть известна эта сомнительная фамилия и ее еще более сомнительный труд помогает расставить оттенки, хотя и не несет никакой смысловой ценности.

Неожиданно, после длинных, переплетающихся между собой четких воспоминаний с очень расплывчатыми рассуждениями, в пятой части «Жизни Арсеньева» всплыл настоящий Бунин, преисполненный оригинальности, ироничный и даже в какой-то степени искренний. Как позже я узнал, эта часть была дописана им значительно позже. Вялая созерцательность сменилась хохочущим бесом, что, впрочем, еще больше настораживает своею крайностью, чем становится тут же жутко интересным. Правда, когда явно начинает проступать какое-то несовершенство, то человек становится еще больше похожим на человека. Несомненно, повествование оживает исключительно в моменты отношений с Ликой. Нет ничего более возвышенного, чем любовь. И нет ничего более грязного, чем любовь.

В общем, «Жизнь Арсеньева» о времени и написана по сути тем же временем на страницах истории человека, которому удалось пожить в России дореволюционной и России эмигрантской. Грусть Бунина за границей приобрела лишь более трагические очертания, ибо в царской России он тоже грустил, хотя и по иному поводу. Труд будет интересен любителям Бунина, хотя легкого пути для них и не предполагаю. Есть еще вариант, когда к данному произведению в качестве приложения предлагаются для сравнения выдержки из «Жизни Бунина», написанного его женой, но я заранее уверен, что все это способно лишь запутать читателя.


Рецензии