Солдаты

В начале весны 1986 года Александру Батникову пришла повестка из военкомата о призыве на срочную службу в Советскую Армию. Он учился в Питере, поэтому съездил на недельку домой, в чудное место на стыке трёх братских республик: России, Белоруссии и Украины.
- Живу в историческом месте! - гордился советский юноша. - Рядом с монументом «Три сестры».
Начиная с 1975 года, в последнюю субботу июня у монумента проходил Международный фестиваль «Славянское единство».
- В прошлом году там так напились мужики, - вспомнил он в поезде, едущем домой, - что некоторых не откачали…
Провожали Санька в армию, как было принято, всем селом. Пили, ели, гуляли, даже подрались...
- Санёк, служи честно! - напутствовал племянника дядька по отцовской линии, участник событий 1968 года в Праге. - Если повезёт, то Европу увидишь...
- Ага, - поддерживал его дядька со стороны матери, служивший в пятьдесят шестом году в Венгрии. - На танке, ха-ха!
- А иначе Европа не понимает, - добавил старший брат Саши, усмирявший поляков в 1980 году. - Кто в доме хозяин!
Весёлая гулянка состоялась двадцать первого апреля, а через пять дней случилась Чернобыльская катастрофа, радиоактивная туча, поднятая взрывом четвёртого реактора, опустилась на их сонную местность.
- Сколько народа у нас в деревне после померло! - ужасался позднее Александр. - Радиоактивная туча выпала с дождём прямо на головы сажающих картошку колхозников…
К этому времени он был далеко. Сначала вернулся в город на Неве и пришёл в военкомат. На большой пересылке под Питером призывникам несколько дней жилось вольготно и сыто. Домашней еды и запасов выпивки у призывников оставалось много.
- Век бы так жил! - радовался Батников. - Пей, ешь и спи! 
Офицеры и сержанты их почему-то не трогали. Когда их призывную партию везли в аэропорт «Пулково» нескончаемой колонной брезентовых «Уралов», сидящий рядом сержант-старослужащий негромко ответил ему на вопрос, куда их направят:
- Как повезёт...
- Не понял!
- Если верующий, - он быстро глянул по сторонам. - Помолись пока едешь...
- Зачем это? - удивился Саша.
- Там поймёшь… - загадочно ответил загадочный солдат. - Если неверующий, тоже помолись...
Самолёты ТУ-134, набитые призывниками под завязку один за другим поднимались в хмурое питерское небо. Первый самолёт летел на Юг, в сторону Афгана, другой на Запад. В Восточную Германию... В такой последовательности вся партия в несколько тысяч человек разлетелась за несколько часов.
- Ничего не скажешь, повезло! - Батников попал в Группу Советских войск в Германии, сокращённо ГСВГ.
Судьба забросила его в особый батальон химических войск. Химическим, батальон назывался для прикрытия. На самом деле, на их базе испытывали перед поступлением на вооружение в войска новый пехотный огнемёт «Шмель».
- Мощная штука, - предупредили новичков старослужащие солдаты.
Как оказалось, оружие страшное и эффективное. Попадая в помещение граната вакуумного действия, создавала избыточное давление, в результате всё живое вокруг размазывалось по стенам. Саню эти премудрости пугали...
- Знал бы раньше, - мучился он, - закосил бы от армии как другие.
Служба Батникову досталась тяжёлая, без отпусков и увольнительных, в стране гибридных вариантов. Германская Демократическая Республика совмещала в себе социализм в виде крупных промышленных предприятий государственной собственности и капитализм в форме частных магазинов и фермерского хозяйства.
- Раздвоенность чувствуется во всём… - понял он.
Страна застыла в вечном разрыве между СССР и Западной Германией. Людей на улицах и на работе тянуло в противоположные стороны, на Восток и Запад. Поэтому восточные немцы на вечном тормозе медленно говорили и неторопливо работали...
- Перед присягой вам положен месячный карантин! - объявил на первом построении тучный майор.
Сашка дивился аккуратным домикам бюргеров, вежливости и пунктуальности немцев:
- Красота! Одним словом Европа.
- Не, ты смотри, как живут! - восхищался марширующий рядом Витька Пьяных. - Чисто, красиво, не то, что у нас...
- Ну, ты сравнил!
Советских солдат сильно удивлял обычай домохозяек выставлять с вечера на крыльцо дома пустые молочные бутылки, чтобы молочник с утра не будил хозяев, а заменял полными.
- Оставляют под ними деньги за молоко… - увидел Батников. 
На утренней пробежке, которая пролегала через городок, где стояла часть, он собирал их как плату за разорённые во время войны города и сёла Родины.
- Оставлять деньги вскоре перестали… - расстроился он.
После карантина их определили во взвод материально-технического обеспечения. Старший прапорщик Мищенко поставил перед ним и Пьяных первую боевую задачу.
- Вместе с более опытным товарищем, - приказал он, - отправляйтесь на техническую территорию и закрепите оборвавшийся провод на столбе уличного освещения.
- Я ничего не понимаю в электричестве! - признался наивный Саша.
- Ты молодой, всю работу будет выполнять твой боевой товарищ, а ты смотри, помогай и учись! - рявкнул прапорщик.
Боевым товарищем оказался долговязый ефрейтор Вася. Он лихо одел специальное приспособление «кошки» и взлетел на злополучный столб.
- Копается себе по-тихому, - Батников стоял около столба, задравши белобрысую голову, внимательно наблюдал за его действиями.
У ефрейтора вывались из рук огромные плоскогубцы. Витя, желая спасти жизнь Витьки, заорал:
- Спасайся! Быстрее беги от столба!
- Что? - Сашка удивлённо посмотрел на него.
Он успел поднять голубые глаза к небу, чтобы посмотреть, что там случилось. Коварные плоскогубцы врезались в его раскрытый рот и махом выбили шесть зубов.
- Ну, в общем, вставят тебе за счёт министерства обороны железные зубки взамен выбитых передних! - обрадовал его сержант Кирюхин.
Он служил санинструктором. Причастность к «элите» налагала обязанности в отношении внешнего вида.
- Это только не служивые юноши, да наивные девицы думают, что в армии можно наплевать на условности! - поучал он новых пациентов. - Нет, мои наивные «духи»! 
Пьяных тоже угодил в санчасть, бросился поднимать раненого товарища, но упал и вывихнул правую ногу.
- Хочешь без ущерба для психики и физического здоровья вернуться домой, играй по правилам! - сержант любил выступать перед публикой.
- А какие правила? - поинтересовался Батников.
- Выполнять все приказы старослужащего солдата, - ответил сержант. - То бишь «деда».
- Зачем?
- Для того, чтобы когда сам станешь «дедом» новые «духи» работали за тебя! - объяснил Кирюхин. - В этом суть службы в нашей армии.
Пациенты санчасти слушали его, как бога, не переставая ушивать и начесывать его дембельскую» шинель.
- Настоящий «дед» должен гладить и подковывать сапоги, гнуть бляху, - поучал сержант, - естественно руками «духов». 
Внешний вид советского воина служил его досье, по которому становилось понятно, какое место в армейской иерархии он занимал.
- Завтра будите натирать ремень! - приказал санинструктор.
- Зачем? - не понял Сашка.
- Потому что «дедушке» Советской Армии западло ходить с таким же ремнём, как у «духа»! - ответил Кирюхин.
Пьяных, получивший от «дедушки» боевое задание и новый ремень, намотал его на спинку кровати и брезентовым ремешком начал усиленно полировать кожаную поверхность, сдирая слой краски. Через некоторое время ремень вместо коричневого цвета стал насыщено красным.
- Так только хуже? - злорадно буркнул Батников.
- «Дедушка» должен отличаться и выделяться!.. Иначе непорядок! - хорохорился санинструктор. - Трите вдвоём и более тщательно.
Они по очереди поработали над ремнём, но тот упорно не желал становиться нужного цвета.
- Может бракованный?! - задумался сержант и отправился за новым. 
Знакомый кладовщик, выдавая ему ремень, заговорщицки подмигнул и сказал:
- Слушай, а я знаю, как ремень сделать жёлтым!
- Ну, нифига себе! - сказал он. - И как же?
- Все просто! - ответил хранитель стратегических запасов Родины. - Его надо проварить!
- Ишь ты!.. И как долго?
- А хрен его знает… Пока не пожелтеет, наверное, я ещё не пробовал.
Приобщенный к сакральным знаниям Кирюхин не стал откладывать варку в долгий ящик. Вечером в процедурном кабинете бурлила кастрюля, на дне которой, свившись словно спящая змея, кипятился новый ремень.
- Батников, - приказал он «молодому», - будешь время от времени помешивать варево, а главное следи за изменением цвета изделия!
- Как я пойму степень готовности продукта?
- При первых признаках пожелтения кожи ты должен вызвать к кастрюле меня!
Минут через тридцать после начала варки по санчасти стал распространяться крепкий и весьма малоприятный запах, напоминающий о протухшей селедке… С каждой минутой запах крепчал.
- Не могу больше терпеть! - пожаловался Сашка.
Для предотвращения массового поражения личного состава им пришлось открыть окна и двери, покинуть зону поражения и переместиться на улицу.
- Как только Пьяных подаст сигнал, - сказал Кирюхин, - скажешь мне.
Прошло часа три, а следящий за ремнём Витька, не подавал знаков. Сашка наблюдал за ним через окно, видел, что тот находится в сознании, несмотря на близость к источнику сногсшибательного запаха.
- В военкомате парень попросту обвёл вокруг пальца окулиста и тот не заметил у него явного дальтонизма, - заявил растерянный санинструктор.
Пришлось ему лично идти к кастрюле. Он выключил плитку и щипцами достал результат варки. Ремень выглядел крайне непрезентабельно. 
- Может, пожелтеет, когда высохнет… - с сомнением заметил сержант.
Ремень был разложен на полотенцах, накрыт и во избежание
скукоживания придавлен по всей длине толстыми медицинскими
справочниками. На следующее утро пресс был снят, покровы удалены, но цвет ремня был ярко-красным, словно хитин у испуганного кипятком рака.
- Жаль, - грустно сказал Кирюхин. - Ну, ничего не попишешь, пусть будет таким.
Он поднял ремень, который был несгибаем и твёрд, видом напоминал казачью саблю.
- Хорошенько размахнувшись им запросто можно срубить вражью голову… - борзо пошутил Сашка.
- Крутя им над головой, можно вести в атаку эскадрон! - хихикнул Пьяных.
- «Духи» молчать! - рявкнул сержант, смущённый полученным результатом. 
Он поставил странный предмет в угол, чтобы в дальнейшем решить его судьбу. Через день ремень был выброшен в ближайшую помойку.
- Уж больно воняет… - буркнул Кирюхин брезгливо.
Пока шла война с ремнём Саше изготовили металлические зубы, у Пьяных прошёл вывих ноги. Они вернулись в расположение батальона. 
- Вместе с более опытным боевым товарищем, отправляйтесь в автопарк и примите участие в ремонте двигателя «УАЗ»! - приказал прапорщик Мищенко. - Только ничего не трогайте, смотрите и учитесь.
- Что может быть опасного в двигателе «УАЗа»!? - спросил Витька ефрейтора Василия.
- Я теперь опасаюсь всего… - туманно ответил он.
Когда стали двигатель поднимать слабосильной лебёдкой, тот сорвался с тросов, накренился, но не упал. Боевому ефрейтору слегка прищемило руку. 
- Больно! - заорал придавленный Вася.
Батников уже приобрёл нужные рефлексы. Услышав вопли, он подскочил и побежал, но не на помощь боевому товарищу, а в противоположном направлении.
- Стой гад! - крикнул рассерженный ефрейтор.
Видя всю безысходность своего положения, он свободной рукой схватил то, что подвернулось, и швырнул вдогонку.
- Вернись, я всё прощу… - пообещал перед броском снайпер.
Под руку ему подвернулся гаечный ключ. Отбежав метров на пятнадцать, Александр посчитал, что вне зоны опасности.  Он остановился, обернулся и его догнал гаечный ключ. Железные зубы ему вставили во второй раз. До конца срока службы в шутку сослуживцы меняли Батникову зубную пасту на «пасту гои», которой в армии чистили всё металлическое, чтобы блестело.
- Зубы родные потерял, - рассказал он родственникам, вернувшись домой. - Зато Европу посмотрел!
Летом 1988 года родственники собрались у монумента Дружбы народов, отмечая возвращение Сашки.
- И у тебя обошлось без военных действий! - заметил дядька, живший в Гомеле.
- Не пришлось немцев приводить в подчинение… - усмехнулся другой дядя, приехавший из Чернигова.
- Мы их в сорок пятом году так напугали, - уточнил старший брат, - что теперь лет сто будут сидеть тихо!