Протуберанцы. Глава 8

Глава восьмая

Добро пожаловать в Бездну…

Мозг человека и гражданина является его неоспоримой собственностью, и никто другой не имеет и не может иметь на него прав!

Альберт Маренко (музыкант, блогер)

В СССР существовала концепция упреждающего удара против НАТО. Мы были готовы при росте напряженности начать первыми. Пик холодной войны приходился на начало 1980-х годов. Оставалось только дать сигнал и все. Командующий ЮГВ встречался с председателем военного комитета HАТО, и Науманн сказал, что видел копии планов армии ГДР, которые должны были начать наступление. По расчётам, советские войска должны были быть на Ла-Манше в течение недели. В генштабе были разработаны четыре стратегических направления для руководства наступательной войной. Западное было в польской Легнице, а потом в Смоленске, юго-западное в Кишиневе, в Баку было южное, в Улан-Удэ дальневосточное, китайское. Венгрия (Южная группировка) входила в одно направление с Киевским и Одесским округами. Южная группа войск должна была громить юг Европы, в том числе Италию. В особых случаях планировалось применение ядерного оружия до начала готовящегося ядерного нападения противника в целях его срыва. Но в октябре-ноябре 1988 года в Будапеште состоялось совещание стран ОВД. Одно из решений было о выводе войск. Объявил об этом министр обороны Язов и командующий объединенными силами ОВД Лушев. Язов, Лушев и первый секретарь Венгерской социалистической рабочей партии Янош Кадар были против вывода войск, но к власти уже пришли демократы, движение началось под руководством Михаила Горбачева. Директива на вывод войск от Язова пришла в ноябре-декабре 1988 года. Запад развернул пропаганду против советских военных. Южную группу было легко выводить, Советский Союз еще существовал. Рядом была Украина, Россия, до границы войска довезли, а перейдя её, они уже были дома.

Вывод Южной группы войск из Венгрии продолжался 26 месяцев — с 25 апреля 1989 по 16 июня 1991 года. Здесь находились две танковые и две мотострелковые дивизии — 708 танков, 181 БМП, 86 БТР, более 360 артиллерийских орудий и минометов, а также 3 тысячи автомобилей.

Тем временем, события начали развиваться очень быстро. Информация о выводе УНРа в Киевский военный округ и радовала, и тревожила. Перспектива остаться в Украине при развале СССР пугала. Радовало, что не в чистое поле, в палатки, как вывели войска из Чехословакии. В ЮГВ выступали иногда заезжие кандидаты в Верховный Совет Украины с агитацией в свою пользу, пугая, что иначе, к власти придут националисты УНА УНСО и, в перспективе, может произойти развал Союза. Все понимали, что это агитация, но развал Союза, как-то не укладывался в сознании. В это, я думаю, мало кто тогда верил. Хотя однопартийность в Советском Союзе уже была отменена. И на вопрос нашего замполита «Петрополита» — «Сева, ты когда будешь вступать в партию?», я обычно отвечал, что наша партия ещё не собралась.

Отдельные офицеры и прапорщики нашего УНРа, а изобретательности прапорщиков оставалось только удивляться, занялись личным бизнесом и контрабандой. У некоторых была возможность, буквально уже при выводе войск, съездить в командировку в Союз и привезти что-нибудь для себя. Среди военных на слуху был рассказ о том, как один прапорщик из нашего УНРа, умудрился привезти в Венгрию шлифованные гранитные и мраморные могильные плиты. По документам провел, как лестничные площадки для объекта. Купив в Союзе по 500 долларов за штуку, он продал их в Венгрии от 1500 до 2500 долларов за плиту. При этом, продавал он их по самой низкой цене. Ни одному таможеннику, наверное, в голову не могло прийти, зачем нужны шлифованные гранитные и мраморные лестничные площадки в Венгрии? Многие привозили золото, меняли его здесь на автомобили «Волга» и на них, загрузившись под завязку, уезжали в Союз, благо, что военным разрешили вывезти по одному автомобилю, купленному в Венгрии. В связи с этим, цены на «Волги» выросли в десять раз, с пяти тысяч форинтов за трёх-пятилетнюю машину, до пятидесяти.

— Рынок, мать его итишь! — Поговаривал прапорщик Бойко, мечтавший купить себе ГАЗ-24: все водители УНРа были озадачены процессом поиска автомобиля для Бойко, во всех городках Венгрии, куда возили строительные грузы.

Водка из военторга была гораздо дешевле венгерской сливовицы. Советские втихаря продавали венграм бензин, солярку, взамен получали те товары, которые были дефицитными в Союзе — подпольный бизнес процветал. В УНРе на стройках работали гражданские, служащие СА, приехавшие по набору от военкомата с единственной целью, заработать на, так называемую, видео-тройку (видеокамера, видеомагнитофон, телевизор) престижной марки, которую легко можно было бы обменять на квартиру в Москве, что очень импонировало молодым семейным парам. КЭЧ ЮГВ разрешила военным, получившим мебель и бытовую технику во временное пользование для обустройства квартир, обратно её не сдавать, а забирать с собой безвозмездно в Союз, тем паче, что на одного военного разрешался за счет Министерства обороны один контейнер в любую точку Союза, и грех было этим не воспользоваться — вся бытовая техника была импортного производства.

Вечером в нашей квартире совместного проживания, на кухне, у меня состоялся разговор тет-а-тет с соседом по комнатам, майором Ивановым.

— Я решил поговорить с тобой Сева, вот по какому вопросу, — начал свой вечерний разговор майор.

— Ты видишь, что творится в этой стране? Нас практически выдавливают из стран Варшавского договора, но просто так мы отсюда уйти не можем, потому, что на наше место тут же придут господа из НАТО, а это означает то, что они будут стоять практически возле наших границ, что подорвет безопасность нашего государства. Поэтому нам необходимо принять какие-то контрмеры. Видишь ли, как с этой стороны, так из другой, к власти пришли демократы, которые расшатывают давно устоявшиеся каноны политического устройства в Европе и в Союзе. Это грозит большой дестабилизацией. Есть мнение, что пока ещё не упущено время, создать в Европе агентурную сеть нелегалов в интересах нашей страны. Они могли бы анализировать происходящие изменения в Европе с точки зрения простого обывателя, и мы могли бы держать руку на пульсе истории и вовремя реагировать на происходящие перемены.

— Я всё понимаю, Иван Иванович. Как гражданин своей страны я, конечно, обеспокоен происходящими переменами, но причём тут конкретно я?

— Видишь ли, Сева, тут вопрос доверия. Дело в том, что я тебя давно знаю и видел тебя в деле, помнишь ту драку в кафе, когда ты бился один с толпою мадьяр.

— Ну, это были пьяные разборки, не более, и бился я не один.

— Нет, Сева — это не пьяные разборки — это твое отношение к справедливости и, можно сказать, личное мужество постоять за себя и брата.

— Вы хотите из меня сделать агента? — Спросил я Иван Ивановича.

— Никакого не агента, я просто хочу проверить тебя, на чьей ты стороне. Ты считаешь, что расшатывание устоев государства демократами это нормально?

— Нет, я так не считаю. Я считаю, что расшатывание государства может привести к хаосу. Вот, например, взять меня: я раньше никогда не занимался контрабандой, а здесь столкнулся с этим. В Союзе у нас не было необходимости заниматься этим, так, лёгкая «фарца», не более того. Да и в принципе, возникающие кооперативы начали восполнять дефицит. А здесь контрабанда стала просто необходимостью, потому, что захотелось иметь что-то больше чем у соотечественников в Союзе, а это ведет к расслоению в обществе. Если бы у нас в Союзе можно было бы иметь блага цивилизации исходя из знаний, опыта индивида, хорошего отношения к труду, то это было бы большое благо для наших людей. Но, так как это не происходит, начинается цениться ловкость рук и всякая спекуляция, то есть, умение жить. Я думаю, что все наши люди, служившие и работавшие в Венгрии, с трудом адаптируются в Советском Союзе, потому, что в мозгах поменялась психология, и это действительно страшно.

— Да, Сева, я тебя понимаю, то, что сделано, то сделано и Союз уже будет, конечно, другой. Но мне бы не хотелось сознательно расшатывать устои социализма, предавая интересы страны, как делают это некоторые наши политиканы. Я понимаю, что перестройка — это хорошо, но только в плане совершенствования. А, если она происходит под дудочку заокеанских мыслителей, которые борются с коммунизмом методом подкупа и шантажа, то это действительно страшно. Мы можем оказаться в полной з******. Поэтому, Сева, я прошу тебя мне помочь в одном деликатном деле. Это не шпионаж и не «стукачество», описываемое в бульварных романах, это помощь в борьбе против другого чужого мира, которому абсолютно наплевать на наш Союз и на наших советских людей — им только нужны наши ресурсы. А методы у них известные во все времена — «разделяй и властвуй». Ну, как Сева, сможешь мне помочь?

— Иван Иванович, я не кристально чистый человек, и у меня тоже есть свои заморочки, но, после такой политической артподготовки и, если это не касается моей чести и подлости по отношению к другим людям, я, наверное, смогу вам помочь. Естественно, не за вознаграждение, а по зову сердца. Так, что у вас за просьба? Готов выслушать, а дальше посмотрим.

— Просьба у меня, Сева, простая. На днях в Будапешт приедет одна миловидная особа, лет двадцати пяти, и мне нужна будет твоя помощь в плане легализации её в Венгрии.

— А я тут причём?

— Представь, что это твоя давнишняя знакомая, подружка твоя, которая приехала по туристической путевке и захотела с тобой встретиться. А ты, как истинный джентльмен, встретишь её, познакомишь с городом, подружишься с ней, чтобы не вызывать лишних подозрений. Мы, в свою очередь, постараемся решить вопросы жилья для неё и трудоустройства.

— Так, нет проблем, Иван Иванович, то, что касается миловидных особ, моё политическое кредо — «всегда»! Я и не думал, что в работе контрразведчика бывают такие приятные сюжеты. Мне что, нужно подписать какие-то бумаги о сотрудничестве?

— Нет Сева, что за глупости, какие бумаги?

— Ну, тогда, может быть, перейдем к делу?

— Хорошо, давай перейдем, прошу в мою комнату, — сказал Иван Иванович, — а то не хотелось бы, чтобы здесь на кухне выросли уши, всё-таки дело деликатное.

Мы прошли в комнату, в который расположился майор Иванов. Иван Иванович сел на обыкновенную армейскую кровать, я пододвинул себе стоящий рядом стул и мы, как заговорщики уставились друг на друга.

— Вот, Сева, смотри, это фотография девушки, — сказал Иван Иванович, достав несколько фотографий из своей кожаной папки — звать её Альбина, она прилетает послезавтра с туристической группой и расположится в гостинице «Budapest Airport Hotels». Тебе надо её встретить на глазах у всей туристической группы, как свою девушку, и увести её с собой.

— И это всё? — Удивленно спросил я.

— Пока всё, а дальше видно будет, — борясь с дремотой ответил майор, — встретишь?

— Девушку встретить и умыкнуть? Без проблем.

— Тогда предлагаю отбиться, завтра утром рано вставать. Антураж встречи на твоё усмотрение.

— А как она узнает меня?

— Главное, чтобы ты её узнал. Скажешь громко: «привет Альбина!» и всё, она твоя, держи фото.

Я взял фотографию девушки и пошёл в свою комнату, запоминая её лицо. Вдруг у них в группе не одна Альбина, бросятся несколько дамочек мне на шею, что потом с ними делать?

***

— Сегодня понедельник тринадцатого июня, половина шестого утра. Птички щебечут уже с четырех часов. На улице двадцать градусов, погода хорошая. Вчера днем было жарко, сегодня, наверное, опять будет жарко. Снимаю синее небо, так, извините, камеру дернула нечаянно. Какие красивые облака, автостоянка. Люди в городе, наверное, просыпаются на работу. — Ольга стояла на крыльце диспетчерской с цифровой видеокамерой «Sony» и комментировала записываемое видео о пробуждении природы в летнее раннее утро.

В ракурс видеосъемки попал стоявший на обочине дороги недалеко от автостоянки коричневый джип, на капоте которого, расположившись с закуской и бутылкой водки, замерло двое мужчин: о чём-то непринуждённо беседуя, они изредка поглядывали в сторону выезда из гаража. Ольгу они не видели, она пристроилась на ступеньках крыльца за баннером с рекламой, и только бдительное око action-камеры могло беспристрастно фиксировать всё, что происходило за пределами охраняемой территории.

Под водительским сиденьем «Honda Fit» я обнаружил чёрную коробочку на магнитах с дешёвым смартфоном китайского производства внутри. А когда прокачивал стойки амортизаторов, под днищем, в заднем лонжероне, обратил внимание на странную проволоку с прикрученным к ней чипованным ключом. После этих находок я задался вопросом: «Для чего и кому это было нужно?» И тут, неожиданно, я понял, вернее, догадался, что этот смартфон определял местоположение машины, а чипованный ключ-дубликат был предназначен для того, чтобы в подходящий момент можно было просто открыть и угнать эту машину. С этой неожиданной догадкой, со смартфоном и ключом в руках я подошел к Ольге.

— Ольга…

— Тс-с! — Приложив палец к губам, сказала мне она, — Сева, посмотри, что я записала. Какой-то странный джип, какие-то странные люди расположились у капота и, якобы, выпивают рядом с нашей стоянкой.

Она отмотала видео в начало записи и показала мне. Джип и люди на картинке показались мне знакомыми.

— Все это не случайно, — я задумался.

— А не тот ли это автомобиль, который приезжал вчера ночью? — Ольгина догадка была не лишена основания.

— Ты знаешь, Ольга, идём в диспетчерскую, я тебе кое-что покажу.

Мы зашли в здание, и я выложил на офисном столе свои странные находки.

— Что это? — Брови у Ольги изогнулись домиком и над ними пролегли чуть заметные морщинки.

— А эти странные штуковины я нашёл в твоём автомобиле. Получается, что твой автомобиль был «заряжен».

— Как заряжен? Что, в нем находилась бомба?

— Да нет, не в этом смысле. Вот, это смартфон с навигационной программой для отслеживания местоположения. Видишь? — Я открыл приложение «геолокация» с технологией GPS-слежения, нажав пальцем на экран.

— Да, вижу.

— То есть, движение автомобиля чётко фиксировалось, а вот ключ от автомобиля, дубликат, что я нашёл под днищем и был предназначен, наверное, для каких-то криминальных действий.

— Получается, Сева, мне продали автомобиль, который потом хотели угнать?

— Получается, так. Хорошо, что мы его поставили в закрытый бокс. И я думаю, не зря вчера приезжал этот джип и эти люди.

— Так что же делать? Всё? Может быть, нам никуда не ехать, или вызвать полицию?

— Не знаю, тут ничего не докажешь. Ну, забыли телефон, а прежний хозяин вешал дубликат ключей под днищем автомобиля на случай, если вдруг потеряет основной. Пока преступление не совершено, доказательства и факты отсутствуют. Я предлагаю не волноваться. Мы с тобой выезжаем, как и запланировали. У тебя «bluetooth» есть?

— Есть.

— Тогда включаешь «bluetooth», и я тоже включаю этот «синий зуб». Мы с тобой едем и находимся постоянно на связи, ты — впереди, а я сзади, дальше по ситуации. Сейчас подъедет Стас, он должен меня обязательно сменить.

— Когда он подъедет?

— Да вот, буквально с минуты на минуту, и мы сразу выезжаем. Я думаю, что эти ребята охотятся за твоей машиной «Honda Fit». Почему, я пока не знаю. Можно, конечно, вызвать полицию и проверить машину на наличие наркотиков или оружия. Возможно, они хотят таким образом перебросить что-то из одного региона в другой через посты ДПС чужими руками, но и это тоже не факт, однако умысел какой-то есть. Ладно, будь что будет, ждём Стаса.

— Хорошо, ждём.

— Хотя, наверное, нет, я поступлю по-другому. У меня есть товарищ, с которым когда-то служили вместе, он работает в полиции и звание у него довольно-таки высокое — полковник. Я ему позвоню, и пусть он нас «прикроет» или, может быть, проведёт свою полицейскую операцию. Как ты считаешь, Ольга?

— Считаю, что это правильное решение, потому что без «прикрытия» ехать нам нельзя. Мало ли что на уме у этих гангстеров.

— Да, так и поступим. Подожди, сейчас я поищу номер телефона моего друга Степаныча в журнале вызовов. Так-так… А, вот, как раз его номер телефона — позывной «кактус».

Я выбрал нужный мне контакт в смартфоне и где-то далеко, на другом конце беспроводной связи услышал длинные гудки вызываемого абонента.

— Алло, я вас слушаю, — расслышал я беспристрастный голос Степаныча.

— «Первый», это я, «четвертый», позывной «верблюжья колючка», на связи.

— Сева, это ты? Привет! Шифруешься? — Степаныч был приятно удивлён, — давно тебя не слышал. Как у тебя дела?

— Привет, «кактус», дела у меня отличные, всё нормально, живу по плану. Тебе удобно разговаривать?

— Сева, что за вопрос, конечно, удобно. Мне с тобой разговаривать всегда удобно, особенно сидя в кресле.

— Степаныч, ты на службе?

— На службе, а где ещё? Сам знаешь, не одно, так другое — из дома по любому выдернут.

— Так вот, послушай, здесь как раз «другое» у меня начинается — одна криминальная история. Сможешь подсобить?

— Сева, не говори загадками, давай конкретно по делу. Что у тебя происходит?

— А что происходит? Ничего не происходит, обыкновенная жизнь с криминальным оттенком. Я собрался одной моей знакомой перегонять автомобиль, который она купила вчера на рынке, и уже буквально решили выезжать рано утром, как вокруг стоянки с вечера начал нарезать круги какой-то джип, после того, как я загнал «Honda Fit» в бокс. Им что-то надо.

— Угнать автомобиль? — Степаныч глухо прокашлялся.

— Я думаю, возможно, хотя смысл угонять просто автомобиль, это не те масштабы. Мне кажется, что автомобиль чем-то «нафарширован», и он им нужен для того, чтобы какой-то «мул» перегнал его из одной области в другую через пост ДПСРоссии, а также министерств внутренних дел стран СНГ. В Российской Федерации входит в состав полиции. Организована в 1936 году..

— Ты думаешь наркотики?

— Ну, а что еще? Деньги сейчас можно и по интернету отправить, оружие — маловероятно. Я думаю, что для переправки оружия они бы выбрали другую схему — через дальнобойщиков. А вот наркота, это как раз то, чем может быть нашпигован малолитражный автомобиль, да к тому же водитель — женщина.

— Так, я тебя понял, Сева. Ты машину не обыскивал?

— Нет, не обыскивал. Единственное, что нашел в авто, так это дешевый китайский навигатор. Я, конечно, могу всё в автомобиле вскрыть и раскидать по запчастям и, как говорится, что-то найти. Но смысл? Я так понимаю, вам же надо взять их с поличным?

— Да-да, Сева ты правильно понимаешь. Давай-ка, наверное, сделаем так. Ты смартфон с навигатором не отключал?

— Нет, он у меня еще подключен.

— Тогда положи его на место, пусть местоположение автомобиля определяется.

— А ключи?

— Ключи можешь оставить у себя. Вы как собираетесь выдвигаться?

— Мы собирались, вернее даже так, планировали: я на «Mark-2» еду впереди… Нет, не так, Ольга едет на своей «Honda Fit» впереди, а я на «маркушнике» за ней сзади и, если её кто-то начинает на трассе притеснять, подъезжаю и разбираюсь. Как-то так…

— Нет, Сева, неправильно, тебя одного не хватит на всю эту банду, а то, что это банда, я чувствую — там у них, наверное, будет не один автомобиль. Схема должна быть другая: ты едешь впереди, Ольга за тобой. Ольга, правильно я понял тебя?

— Да-да, Ольга. Красивое имя, не правда ли?

— Обыкновенное имя, Сева. Сама-то как, симпатичная?

— Я не один…

— Ладно, проехали. Слушай внимательно, как только ее начнут брать в коробочку двумя-тремя машинами, а скорее всего схема будет такая, ты смотришь по зеркалам и останавливаешься. Ольга твоя пусть выбегает из своего автомобиля, бежит к тебе и садится в «Mark-2». Главное, чтоб автомобиль свой не закрывала. И, в тот момент, когда они достанут то, что им нужно, подъедут наши сотрудники и возьмут с поличным. Усек?

— Я тебя понял, Степаныч, схема нормальная. Тогда слушай внимательно: я буду на темно-синем «Mark-2», транзитные номера у меня стационарные желтые с цифрами «167», Ольга будет на серебристом «Honda Fit» и у нее транзитный номер «771». И вот еще, такой момент — ключи ей оставлять в замке зажигания? Хотя, подожди, какие там ключи, там кнопка зажигания.

— Сева ничего не надо, пусть выбегает и бежит к тебе, а мои сотрудники всё сделают так, как надо. Главное, объясни, чтобы она не волновалась и все сделала правильно без аварийных ситуаций. Её, скорее всего, проведут через пост ДПС и сразу, где-то через километр, начнут прессовать. Машина им не нужна, нужно то, что в машине.

— Всё, я понял, Степаныч, у нас с Ольгой связь по «блютузу», а ты, если что, держи со мной связь по второму сотовому телефону, номер — ты его знаешь.

— Всё, Сева, давай, удачи. Когда выезжаете?

— Засекаю время, Степанович, через двадцать минут мы выезжаем и движемся в сторону ДПС, это ещё двадцать минут и, получается, через сорок минут нас начнут «морщить».

— Я тебя понял, Сева, давай, удачи.

— Давай, Степаныч, очень на тебя надеюсь. Пока.

— Ну, вот так как-то, Ольга. Ты слышала наш разговор?

— Да, Сева, слышала, но я очень боюсь.

— Ты не бойся, я же рядом. Главное, не переживай, у меня друзья надежные, служили вместе, одной шинелью укрывались.

— Ты что, Сева, тоже служил в полиции?

— Нет, почему в полиции, это наша армейская дружба. Просто Степанович потом перешел в полицию, а я вот уволился из армии. Ну, это было давно. Ты меня поняла, Ольга, всё надо сделать по инструкции — главное, глушишь машину, выскакиваешь и бежишь ко мне.

— А, может, нам поменяться, Сева? Я на «марке» а ты на «фите».

— Ты что, за ночь научилась ездить на механической коробке передач?

— А-а, я-то совсем забыла про эту «коробку». Ладушки, я девочка храбрая, пройду и через это.

— Ольга, смотри, Стас подъезжает, сейчас я открою ему ворота, пусть заедет. Всё складывается, как я и сказал — через двадцать минут выезжаем, а еще через сорок минут начинается операция «буря в стакане».

— Ты всё шутишь, Сева.

— Ну, а почему бы не пошутить? Хорошо, тогда операция будет называться «Fit-ness».

— Почему?

— Потому, что мы должны быть в «хорошей форме». И у нас с тобой будут прекрасные приключения. Может еще орден дадут за поимку особо опасных преступников.

— Сева, главное, чтобы не посмертно…

— Хорошо, Оля, давай обойдемся без чёрного юмора, — я обнял её за плечи, посмотрел в глаза и, улыбнувшись, ободряюще сказал, — всё будет хорошо, доверься мне!

***

На другой день по дороге в часть я навестил Лёху Вениаминова, который проживал в трёхэтажном панельном доме на втором этаже по улице Уйсаз, рядом с нашим УНРом. Вместо кнопки звонка из отверстия в стене торчали два электрических проводка, которые я замкнул между собой, ожидая звонка. О чудо! За дверью прозвенел звонок и заспанный Лёха в домашнем халате открыл обшарпанную дверь, оббитую зелёным коленкором.

— Привет, Алексей!

Лёха долго и недоуменно смотрел на меня, борясь со сном после неожиданного пробуждения.

— Сева привет! Ты чего это вдруг в такую рань?

— А, вот, Лёха, пораньше решил навестить тебя, вдруг ты куда-нибудь свалишь, и я тебя не застану. Понимаешь, у меня тут нарисовалась одна проблема…

— Опять проблема, — перебил меня Лёха.

— Да, не то, чтобы проблема, — ответил я, — просто завтра ко мне прилетает в гости одна давняя знакомая, хотел её встретить, показать злачные места Будапешта. А одному как-то не с руки, тем более ты город хорошо знаешь, вот и решил взять тебя в напарники.

— Без проблем Сева, только у меня денег нет.

— Не переживай, Лёха, немного денег у меня есть а, на всякий случай, я возьму с собой золотое колечко.

— Ну, тогда всё в «ёлочку». Завтра же суббота, когда ты поедешь встречать?

— Вечером, часам к 6:00 в гостиницу «Аэропорт». Знаешь где это?

— Обижаешь, Сева, конечно, знаю это район «Vecs;s», улица «L;rinci».

— Я понял тебя, — обрадовался я. — Где и когда встречаемся?

— Давай часиков к пяти подъезжай в «буфе у Лацы», у меня как раз заканчивается смена — оттуда и поедем.

— Хорошо, подъеду. А ты на службу не ходишь?

— Нет, не хожу — выловят, в Союз отправят, а мне здесь больше нравится. Я, может быть, вообще тут останусь жить.

— Ты же военный, тебе надо как-то уволиться с армии.

— Это понятно, но увольняться мне надо оттуда, откуда я призывался, а это Ленинградский военный округ. А потом, как я обратно сюда попаду? Лучше уж здесь как-нибудь инкогнито. Найду себе одинокую незамужнюю «l;ny», женюсь, легализуюсь. Стану не Лёхой, а каким-нибудь Алексом.

— Всё ясно с тобой, — ответил я Алексею, — тогда завтра в 5:00?

— Да, Сева в пять, заходи в зал, садись за столик, я подойду, не заставлю себя долго ждать.

— Хорошо, буду. Пока, Лёха.

— Пока, будь здоров.

Рабочий день пролетел незаметно, пятница есть пятница. К вечеру часть народа разбрелась по домам, другая часть по кафе и барам, а я на метро уехал к себе домой в общество брата и пушистой Кути.

Бела Васс подъехал к моему дому на улице Ракоши вечером, как раз в то время, когда я возвращался с работы. Я встретил его возле подъезда и предложил подняться ко мне в квартиру, но Бела отказался, мотивируя тем, что у стен тоже есть уши и здесь, на улице, будет удобнее разговаривать тет-а-тет.

— Понимаешь, Сева, как человек, ты мне глубоко симпатичен, и я знаю, дружишь с моей Энико: она хорошо о тебе отзывалась. Моё видение дальнейшего развития отношений между Венгрией и Советским Союзом, я не скажу пророческое, но оно будет довольно сложное. Венгрия — это та страна, которая, будем говорить прямо, из фашистской диктатуры принудительно стала социалистической и настроение населения довольно-таки противоречивые. Ты, Сева, сам видишь, что у нас, как бы это сказать, размыты грани между социализмом и капитализмом. Некий социализированный капитализм. А психология мадьяр, она мелкобуржуазная. При наличии Советской власти в управлении страной и национализации основных производств, присутствует и частная собственность, которую не допускают коммунисты, но у нас это есть.

— Бела, ты хочешь сказать, что у наших народов разные взгляды на политическое устройство Венгрии и Советского Союза?

— Да, Сева, абсолютно разные. Это обусловлено современным развитием общества. Империализм сменился в некоторых странах на капитализм, в некоторых на социализм и, в принципе, неважно в данный момент, какое политическое устройство этих стран, потому, что с развитием современного общества, грани между социализмом и капитализмом будут стираться. Я думаю, что Советский Союз, как империя развалится на национальные государства, и их политическое устройство в будущем будет что-то между социализмом и капитализмом, то есть, будут созданы государства с социально-капиталистическим укладом жизни.

— То есть, получается, Бела, что кризис неизбежен. И произойдет большая деформация политических и географических границ многих государств?

— Да, Сева, я думаю, что так именно и будет. Поэтому мне бы хотелось, чтобы мы не теряли связь друг с другом и, в дальнейшем, хочу как-то помочь тебе приспособиться выживать в новом мировом переустройстве.

— И в чём же будет заключаться эта помощь? — спросил я Белу.

— Ну, для начала, я хотел бы построить какую-то цепочку для бизнеса между мной и тобой, потому что в дальнейшем только успешный бизнес будет определять положение человека в обществе. Что тебе интересно в жизни, кроме твоей военной службы? — Задал мне вопрос Бела.

— Я даже не знаю, не думал об этом. Может быть создать какую-то полиграфическую фирму, например, по выпуску плакатов известных музыкальных зарубежных групп. Это всегда было популярно среди молодёжи в Советском Союзе.

— Хорошая идея Сева! У нас в Венгрии есть, довольно-таки, знаменитая группа «Омега», рок-группа «Генерал», в Европе известные немецкие группы — «Пудис», например, в Соединенных Штатах, в Англии. Многие музыкальные группы приезжают с концертами и в Венгрию, где можно было бы их фотографировать на приличный фотоаппарат и выпускать плакаты, которые бы ты оперативно печатал в своей стране и продавал. Вот видишь, уже наметилась линия нашего совместного бизнеса. Ты быстро схватываешь, Сева, налету.

— Ну, тогда получается, что при распаде империи на мелкие княжества будут создаваться какие-то новые экономические связи между государствами. И на чём они будут основаны? Как ты считаешь Бела?

— Я думаю, что будут создаваться межнациональные бизнес-структуры, которые и будут определять всю экономику стран.

— То есть, получается, Бела, по твоей теории, что какой-то бизнесмен инородец может спокойно залезть в недра моей страны и за счёт этого обогащаться?

— Ну, почему какой-то? Вот я и ты — мы же друзья, а раз мы друзья, почему мы не можем помогать друг другу в бизнесе? Да, в России есть лес, нефть, газ, но, и в Венгрии есть прекрасная сельскохозяйственной продукция, хорошие вина — всё это можно привести к какому-то общему эквиваленту обмена с последующей выгодной продажи в своих странах.

— А не приведет ли это к уничтожению каких-либо сфер хозяйственной деятельности с последующей зависимостью друг от друга. И если вдруг отношения между странами разладятся, появится некая хозяйственная однобокость.

— А кто, Сева, может помешать нашей дружбе?

— Не знаю, Бела, найдётся какой-нибудь третейский судья.

— Вот, для этого и существует, Сева, коммерческая тайна, и это уже сфера деятельности спецслужб. Так что с этим надо поаккуратней.

— Знаешь, Бела, в последнее время у меня складывается впечатление, что вокруг меня одни шпионы. Бела, скажи мне честно — ты шпион?

— А ты, Сева?

— А, шут его знает? Пока ещё нет.

— Ну, вот и я также, — ответил мне улыбаясь Бела, протянув руку на прощание, — будешь в центре, заходи.

— Хорошо, Бела, Энико пламенный привет.

— Передам обязательно, до свидания, Сева.

***

[1] Матвей Прокопьевич Бурлаков — советский и российский военачальник, генерал-полковник, Главнокомандующий Западной группой войск (1990—1994); командующий Южной группой войск (1988—1990).[2] Клаус Науманн — немецкий генерал, начальник штаба бундесвера немецких вооруженных сил, а в дальнейшем — председатель военного комитета НАТО в Европе.[3] Из интервью с Матвеем Бурлаковым («Коммерсантъ-Власть», №12, 2005 г.)[4] Технология беспроводной связи.[5] Перевод на английский язык датского слова «Bl;tand» — «Синезубый».[6] Дорожно-постовая служба — структурное подразделение Министерства внутренних дел России, а также министерств внутренних дел стран СНГ. В Российской Федерации входит в состав полиции. Организована в 1936 году.[7] Пригодность — (англ.)