Глава 3. Стометровка, или кому за 30

   «Стометровкой» во Львове после войны принято было называть часть теперешнего проспекта Свободы (в разные годы Гетманские Валы, улица Карла Людвига, улица 1 Мая, проспект Ленина) от Оперного театра до  памятника  Яну Собескому. Находился он всего в десяти метрах от теперешнего памятника Т.Г.Шевченко.  Хозяственники города отвергали это название, считая это расстоянием в 200 метров.

   Эта часть проспекта была и остается самой красивой в городе и напоминает Бульвары Парижа. Прямая как стрела улица, по сторонам которой растут 100-летние каштаны, а по центру проходит пешеходная аллея. А если зажмуриться и представить, что до 1887 года на этом месте протекала судоходная река Полтва с благоустроенными берегами, с тремя небольшими мостами, соединявшими эти берега? Но нет, река была заключена глубоко в коллекторах и появляется сегодня на поверхности далеко за городом, впадая в Западный Буг. Такое решение решило проблему канализационных стоков, которые вобрала в себя река, и избавило город от весенних наводнений. Кроме того, над упрятанной рекой в 1888 году была проложена линия первого конного трамвая. Левый болотистый берег Полтвы был застроен небольшими домиками, здесь же находился лепрозорий. На месте теперешнего Национального музея в 1787 году был открыт первый стационарный львовский театр.
Уже с начала Х1Х века бульвар становится модным местом прогулок, а место возле несуществующего сегодня памятника Михаилу Архангелу – местом «черной биржи», где собирались коммерсанты, в основном евреи, ожидавшие важные для сделок новости из Вены, используя телеграф, находившийся напротив в помещении Галицкого кредитного общества (теперь Музей этнографии). Особенно бурлила здесь светская жизнь после войны.  Взявшись под руку, 2-3, а иногда и 4 молодые женщины, лет за 30, прогуливались в надежде познакомиться с молодыми людьми. Особенно большие надежды возлагались на военных – солдат, а, если повезет, – офицеров. Воскресными вечерами на многих площадках парков и скверов играли духовые оркестры. Их репертуар – «Дунайские волны», «Амурские волны» - вызывал у меня слезы. Мне так хотелось удачи всем одиноким красавицам и военным, пережившим войну.  Гуляла с подружками и танцевала под эту трогательную музыку и моя тетя Люба, познакомившаяся на танцах с бывшим партизаном, ставшим ее мужем, дядей Колей. Нам, мальчишкам, хотелось срочно повзрослеть и участвовать в этом празднике жизни.

   Я, 5-летним ребенком, еще застал замечательный памятник Яну Собескому в конце «стометровки». Динамичная композиция коня, опиравшегося на задние ноги и хвост, и короля, указывающая булавой направление удара наступавшим войскам, казалось, взмывала над городом. Какое же я испытал огорчение, когда, гуляя после уроков по городу, я стал свидетелем демонтажа памятника. Мощный кран оторвал коня и сидевшего на нем Яна Собеского от постамента, водрузил его на дощатую платформу с огромным количеством колес, а тягач медленно, как на похоронах, двинулся, оказывается, в Польшу: вначале в Варшаву, а затем - в Гданьск. Как я хочу повидаться с Собеским и погладить холодный бок его верного коня! Ради любимого памятника я готов хоть сегодня отправиться в Гданьск.

   Многие годы на этом месте царствовала «клумба» - место дискуссий футбольных фанатов, а в 90-е годы – политических активистов. Сегодня здесь тихо. Связано это, по-видимому, с сегодняшними скромными успехами футбольного клуба «Карпаты», завоевавшим в далеком 1969 году Кубок СССР. Утихли по разным причинам и политические страсти.

   Накануне Рождества от Оперного театра до памятника Т.Г.Шевченко в два ряда выстраиваются киоски со съедобной и сувенирной продукцией, а рядом с театром устанавливается новогодняя елка.

   Если стоять спиной к Оперному театру, то правая сторона улицы застроена 3-этажными скучными домами (№23, 25, 27). Достоин внимания дворик дома №25, в котором расположен с достойной кухней ресторан «Пляшка Кляйна». Кляйн - математик, венский профессор, который, по аналогии с бесконечной лентой Мебиуса, придумал стеклянную бутыль, включающую в себя переходящий один в другой два объема. Любители суши должны будут присесть в кафе «Япона хата» в доме №29.

   Среди унылых домов этой стороны проспекта встречаются и шедевры. Обращает на себя внимание роскошный дом под №35, в стиле модернизированного ренессанса, называвшийся раньше пассажем Феллеров. Действительно, пройдя под ним насквозь, можно оказаться на параллельной улице Наливайко, называвшейся, когда я жил на ней в доме №17, Резницкой. Пассажи во Львове, а их было несколько, были проходными пешеходными переулками, накрытыми от непогоды стеклянными крышами. Я еще застал уцелевшим такой пассаж – Гаусманна (сегодня – переулок Кривая Липа).

   В доме №35 жила наша однокурсница Алла, дочь очень состоятельного человека. В огромной 5-комнатной квартире был зал для игры в карты – преферанс и бридж. Здесь уже в советское время спускались целые состояния. К играм допускались только избранные. Жизнь Аллы не совсем удалась. За неуспеваемость она была отчислена из института, за спекуляцию отсидела несколько лет в тюрьме. Сегодня она успешная бизнес-вумен. Вот и не верь в повороты судьбы!

   Второй привлекательный дом - №35 – великолепное здание в стиле ампир, с атлантами, красивыми с чугунными решетками балконов. На первом этаже находятся кафе «Украинский двор» и торговый центр «Брокард».

   В скромном трехэтажном доме №43 жила моя одноклассница. Училась она отвратительно, но прилично одевалась. Злые языки говорили, что это -  результат отношений с мужчинами, которыми она грешила вместе с мамой. Дом этот был привлекательным кафе-мороженным «Пингвин», где до сегодняшнего дня готовят молочные коктейли – любимое угощение студентов 60-70 годов.

   Дом №47, напротив Театра оперы и балета, был капитально перестроен в гостиницу и ресторан под крышей под названием «Панорама». За углом этого здания на улице Фурманской жила семья моего покойного друга, одесские евреи. Они чудом спаслись накануне оккупации фашистами Одессы. Почти вся их родственники были немцами уничтожены, а дочь получила серьезное ранение, от которого страдала всю жизнь. Они отказывались эмигрировать в 70-е годы в Израиль из-за неустроенности судьбы дочери. Сейчас дочь с двумя сыновьями живут в Германии.

   Завершают этот отрезок проспекта Свободы помпезное здание «Проминвестбанка», а через дорогу – построенного в 1874-1891 гг. здание Музея этнографии и художественного промысла, а также Института народоведения Академии наук Украины. В первом здании мне не довелось побывать, а второе поражает богатым интерьером: лестницами из темного дуба, каминными решетками, комбинированными панелями из шелка и дерева.

   За Музеем этнографии расположилось помпезное здание первой во Львове приватной гостиницы «Гранд Отель» (дом №11 проспекта), основанная бизнесменами из Украины и Канады.

   Далее находятся непримечательные дома №7, №5 и №3 с магазинами на первых этажах. Но вот на здании №1 хочу особо остановиться. Когда я, пятилетним ребенком, бродил по городу, здание это было без единого окна, дверей и крыши, поврежденных бомбардировками города. Я замечал, как через разрушенный вход в дом направлялись парочки – солдаты и молодые женщины. Чем они там занимались, я не знал, но по городу ходили слухи о том, что военные из развалин дома живыми не возвращались. И сегодня, когда я равняюсь с этим домом, меня берет оторопь.
За упомянутым домом на проспект Свободы выходит улица Коперника. На углу этой улицы и проспекта долгое время находился магазин «Подарки», в котором работала очаровательная молодая женщина. Ей посвятил свою песню Анатолий Горчинский «Здравствуй, чужая милая», которая и сегодня тревожит мою душу.

   На четной стороне проспекта жилых домов практически нет. На эту сторону левым боком выступает театр Марии Заньковецкой со служебным входом и дверью на Малую сцену театра. Далее находится 4-этажное здание с кафе- пиццерия. В этом помещении было первое во Львове кафе и называлось оно «Театральным». Здесь свободные от спектаклей актеры театров Оперы и Заньковецкой шумно обсуждали успехи и неудачи творческой жизни, завязывались романы, заканчивались любовные связи. Рядом с кафе расположен также «итальянец» - ресторан «Да Винчи». Чем не итальянский квартал?

   Рядом с этим скромным домом возвышается построенное в 1898-1904 за деньги митрополита Андрея Шептицкого помпезное здание, в стиле неоренессанса, Промышленного музея (проспект Свободы, 20). Сейчас здесь помещается Национальный музей, используемый для художественных выставок. В советское время (1950-1990 гг.) здесь располагался музей В.И.Ленина, в который ежегодно принудительно отправляли на экскурсию всех учеников и студентов Львовской области. Партийные органы строго следили за графиком посещений и «полнотой охвата». Поражала имитация Мавзолея В.И.Ленина в последней комнате. За стеклянным якобы саркофагом, на алом полотне лежали отдельно голова и две руки Ильича. Тела не было.

   Перейдя узенькую улочку, вы окажетесь перед зданием экономического факультета Львовского университета Ивана Франко (проспект Свободы, 18), построенного в стиле «сталинского ампира» на месте разрушенного фашистами в годы Второй мировой войны Дома австрийского губернского правительства.

   Далее под сохранившейся и частично восстановленной городской стеной находится ресторан «Галерея рыцарей» с цепочкой кафе, выставляющих в теплое время года столики на улицу, где можно насладиться тенью каштанов и ароматным кофе. Бронзовые фигуры выстроившихся вдоль кафешек задумчивых рыцарей как бы оберегают покой гостей города.

   Следующим будет безликое здание (№16) школы №62., примыкающее к тыльной стороне Костела иезуитов.  В свое время сюда с улицы Павлика Морозова срочно перевели Дом пионеров. Вдруг вспомнили, что до пионера Морозова здесь располагался богатый публичный дом, с небольшим театром и номерами, двери которых выходили на балконы, с которых клиенты могли наблюдать фривольные пьески и слушать оркестр. О жизни этого дома рассказывала наша соседка по коммунальной квартире, которая убирала публичном доме номера, так как по внешним данным не проходила на более дорогую роль.

   Наконец завершает этот ряд зданий выстроенная в 1829 году и перестроенная в духе неоренессанса в 1980 году «Венская кофейня» (одна из первых во Львове) с одноименной гостиницей. К ней примыкает со стороны площади Пидковы ресторан «Золотая тетрраса».

   Если перейти улицу Павла Беринды (многие ли знают, кто это такой?), вы поравняетесь с рядом магазинов и кафе. Одно из них находится на первом этаже  серого здания относительно новой постройки, с длинными удобными лоджиями. В этом доме жил мой однокурсник, хороший пианист-импровизатор, встречавшийся с девушкой, талантливой певицей, студенткой отделения английской филологии Университета Ивана Франко. Они часто выступали вместе на студенческих вечерах и даже подрабатывали в ресторане. Рассудительный парень, он основательно подготовился к распределению на работу после окончания мединститута. Расковыряв зубочисткой десну и сплюнув кровью, он ввел в заблуждение комиссию по туберкулезу и попросил дать ему работу в азиатских республиках страны. В Ташкенте он стал главным гематологом республики.
 
   «Стометровка», минуя памятник Т.Г.Шевченко, называемым в народе «Волна», продолжается, сделав небольшой поворот, к шедевру польского зодчества – памятнику Адаму Мицкевича. Площадь также называется  именем поэта (ранее она была Марийской). После завершения войны и освобождения Львова этот скульптурный шедевр поляки пытались забрать, как и памятник Яну Собескому. Но если с Собеским власти города расстались без сожаления, то терять поэта категорически воспротивились. И сегодня памятник А.Мицкевичу радует жителей и гостей Львова совершенством композиции и архитектурного решения.