Первый русский декадент

                ДОБРОЛЮБОВ АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ
                (1876-1945)
                Поэт-символист

000
Будто играющий в жмурки
С Вечностью – мальчик больной,
Странствуя, чертит фигурки
И призывает на бой.
(А.А. Блок)
000
Он поразил меня гениальной теорией литературных школ, переменяющей все взгляды на эволюцию всемирной литературы.
(В.Я. Брюсов)
000
Его стихи были неталантливы и тягостны.
(З.Н. Гиппиус)
000
Лицо у него было измученное и дикое – лицо человека в последнем отчаянии.
(З.Н. Гиппиус)
000
Он был неприятен, досаден, хотелось уйти от него с брезгливостью, с сознанием своей правоты.
(З.Н. Гиппиус)
000
Он производил неприятное, жалкое, досадное впечатление.
(З.Н. Гиппиус)
000
Самый неприятный, досадный, комичный стихотворец.
(З.Н. Гиппиус)
000
Чудачества его носили самый разнородный характер: то были детски-невинны и наивны, то опасны. Он оклеивал потолок своей комнаты черной бумагой и убеждал молодых девушек убивать себя. Письма он писал дикие, ни на что не похожие, без обращений, изломанным почерком, и точно подделываясь под бред.
(З.Н. Гиппиус)
000
Он был благооб¬разен: невысокого роста, бледное, чуть одутловатое лицо, горбатый нос; очень черные глаза в длинных ресницах поражали горячим блеском; упорную волю выдавал плотный подбородок. Но голос был слабый, застенчивый.
(К.С. Маковский)
000
Я не сомневался, что вижу перед собой святого. Казалось, вот-вот засияет, как на иконах, золотой венчик над этой склоненной головой, достойной фра Беато Анджелико. В самом деле, за пять веков христианства, кто третий между этими двумя – св. Франциском Ассизским и Александром Добролюбовым? Один прославлен, другой неизвестен, но какое в том различие перед Богом?
(Д.С. Мережковский)

000
Первый русский декадент.
(Прозвище)
000
Я ль над цветком, иль могила на мне?
Я ли весна, иль грущу о весне?
000
Я освятить хочу и мелочь.
000
Я откинул всякое признание высшего существа свыше личности человека. Даже духовнейшее из таких познаний кажется мне одним из видов духовного или духовнейшего рабства, даже малейшее прикосновение к этой мысли для меня тяжело и кажется заблудившим нас всех заблуждением. Свет, который я ощутил ясно внутренним взором своим, который я принимал за свет какого-то особого существа, – это был свет моей личности.