Мотылёк Книга 2 Глава 12 Ловушка для мотыльков

                "ЭПОХА ЧЕТЫРЁХ ЛУН" (Отредактировано)

                Том 2

                "МОТЫЛЁК"

                Книга 2

                Глава 12

                "ЛОВУШКА ДЛЯ МОТЫЛЬКОВ"

  Кривой улыбкой улыбнулась людям и эта весна, и это воскресенье. Вчера на улицах Вустершира пролилась невинная кровь сотен людей, а сегодня ночью собрались на сход старейшины ремесленных кварталов. Они обсуждали жизненно важные вопросы и принимали единогласные решения: следует ли взять в руки оружие, вернуть «должок» наёмникам и графу Вустершира или лучше обратиться за судом справедливости, защитой и денежной помощью в соседнее графство, к графу де Бошану. Ведь по мнению большинства старейшин, он обладает бОльшей властью и деньгами. И главное:  Уорик (Варвик) находится относительно рядом, всего полдня пешего пути. Да и стихийное бедствие эти земли обошло.
  Жаркие споры уорикширцев не прекращались два дня и две ночи.  В каждой семье были или пострадавшие, или убитые.  Горе коснулось всякого и старика, и младенца.
Горячие молодые головы призывали к немедленным действиям и доставали оружие и доспехи.
  Старейшины говорили, что достаточно уже пролито крови и нужно решать тяжбу умом.
  Мнения резко разделились. Тем не менее доводы старейшин возобладали, и горожане приняли решение отнести общее прошение в соседнее графство.
  Сегодня на карте стояли судьбы тысячи простых крестьян, ремесленников и обнищавших торговцев, которые примкнули к отчаявшимся горожанам. На тайном собрании дома у дяди Франциска составлялись письменные просьбы, высчитывались размеры ссуд, долговые обязательства на год. Выбирались шесть договорщиков, которые с честью и достоинством завтра донесут до графа Уорикского замка общее прошение о милосердии и помощи. В число избранных вошли известные вам, читатель, Драгор Тайллер и старенький дядя Франциск.
  Итак, шестёрка договорщиков и сопровождающая их группа числом двадцать четыре человека, в том числе трое братьев Тайллер и Флави-Ар, ранним утром отправились в путь. К полудню, усталые и голодные, они доплелись до Уорикшира.
  Договорщики прошли через главные ворота угрюмого замка, надеясь на скорую аудиенцию у самого графа де Бошана. Остальные сопровождающие расположились под стенами башен с внешней стороны. У подъёмных мостов или под открытым небом хозяйственных построек замка, вустэрширцы остались наблюдать и ожидать хороших вестей. Группа, в которой были Глэдиас, Ботиан, Ксандр и Флави, устроилась за стеной с правой стороны на холме Касл Маун. Именно оттуда было всё хорошо видно. Замок был перед ребятами как на ладони ещё и потому, что стену со стороны холма Касл Маун пока не достроили.

  Два тяжёлых дня ожиданий. Никаких известий от договорщиков.
  Из-за стены до ребят ветром доносило обрывки фраз дворцовой прислуги, из которых можно было понять, что будто бы у графа де Бошана гостит сам лорд Ланкастер и обоим лордам сейчас не до мелочных проблем местных крестьян. Что в свете последних больших политических событий они ожидают важного письма от короля Эдуарда. И больше из внутреннего сада дворца не было никаких новостей, никаких сплетен. Время будто остановилось. У вустэрширцев иссякало терпение. Голод и холод одолевали. Но делать было нечего, приходилось ждать.
  Ещё вчера до полудня многострадальный родной Вустершир ожидал с нетерпением любых вестей из Уорикского замка. Но их не было. Народное напряжение росло.
  А в Уорикшире поздним вечером второго дня те наблюдатели, кто расположился у главных ворот и большого подъёмного моста, видели, как прискакал всадник с гербом графа Вустершира. Флави и братья с холма хорошо видели, как посланника сразу пропустили, приняли и провели во дворец. Далее снова была тишина.
  Почти прошла и эта ночь. Зябкий густой туман с реки Эйвон, на берегу которой стоит Уорикский замок, за ночь перелез через его высокую стену, змеёй просочился через деревянные кованые решётки подъёмных ворот, расположился на вспотевших холодных камнях сторожевых башен, таинственно осел на парковых деревьях, плотно расстелился росистой паутиной по траве. Он знобил сыростью всех, кто сейчас не имел крыши над головой и не смог развести костёр. Весь богатый величественный замковый двор с садом утопал в эфемерных иллюзиях туманных снов и призрачно колеблющихся теней.
  Зарождалось холодное утро 20 мая 1317 года.
  А в Вустершире, едва незаметное первое дыхание рассвета коснулось края неба, Дэли, не выдержав неизвестности и предчувствий материнского сердца, покинула город. Оставив Георга с полуволком дома одного на попечение Марфы Тайллер, Дэли заспешила к дочери в Уорикский замок.
  В тот момент, как хлопнула дверь родного дома, Флави-Ар проснулась в холодных до дрожи предчувствиях. Неожиданное стремительное падение в страшном сне с высоты птичьего полёта сквозь толщу легчайших перистых облаков заставило её вздрогнуть в объятиях Ксандра. Повергнутая в отчаяние и ужас сна, Флави исподволь схватила чутко спящего парня за запястье и тряхнула так, что тот в одно мгновение побледнел и покрылся испариной от неожиданно резкого пробуждения.
— Ксандр?! Ты?! Ты?! Господи! Что это было?! — Флави-Ар ощупывала и осматривала его запястья, целовала руки и плакала. Слава Богу, не нашла той кровоточащей раны, что только что нанёс себе Ксандр в её кошмаре.

  Там, в её сне он находился в незнакомом ей месте, в странной обстановке. Завалившись, Ксандр сидел на пороге маленькой светлой комнаты.
  Флави опасливо огляделась.
  Очень ровные цветные стены, гладкий блестящий пол, необычные светильники, замечательное зеркало. Белые ёмкости и предметы неизвестного Флави-Ар предназначения.
  В безмолвном помещении — сизое марево, стоялый смрад необычного дыма и крепких хмельных напитков.
  В удушливой комнате дрожал дух одиночества. Ощущалось отчаяние сердца, потеря любви, вероломство и предательство.
  Безысходность читалась в обессиленно застывшей позе Ксандра; была отражена в безразличии его лица, бессмысленности взгляда. Глаза его будто различали призрачно приоткрывающийся вход в никуда. Сломленный и одинокий, он смотрел в пустоту и расставался с жизнью.
  Близкий друг ничего уже не хотел, только скорейшего забытья.
  Во сне Флави-Ар, он был один.
  Раздавленный и сломленный, близкий друг совершил отчаянный поступок — вскрыл вены. Истекая кровью, Ксандр добровольно отпускал из себя жизнь по капле.
Флави-Ар не на шутку испугалась, подхватилась и подскочила к нему. Вцепившись в плечи, трясла и кричала во всё горло:
  «Ксандр! Очнись! Очнись миленький! Открой глаза! Я здесь! Я никуда не ушла! Где ты — там всегда буду я! Помнишь?! Слышишь? Вернись! Очнись!
   Но сквозь время и расстояние он не слышал её, не ощущал её прикосновений, и в отчаянии слабеющего сердца засыпал. Кровь в две атласные струи вытекала из жил на пол и уносила Ксандра именно туда, куда он хотел.
  Осознав, что руки проходят сквозь тело Ксандра, Флави растерялась. Сообразив, она попыталась докричаться и заголосила:
— Посмотри на меня, Ксандр! Посмотри на меня! Я тебя ни за что не потеряю! Ты меня слышишь?! Я здесь!  Открой глаза! Дыши!
  Флави поняла, что он её не слышит и испугалась, что Ксандр уже мёртв.
Беспокойство, отчаяние, истерика сердца и собственная несостоятельность сводили Флави-Ар с ума.
— Нет! — кричала она во сне и чувствовала, как у неё с шумом пульсирует кровь в голове, — Нет! Пожалуйста, нет!!! Ксандр, ДЫШИ!
  Да помогите же ему хоть кто-нибудь!!!

  И где-то на другом конце времени, на расстоянии в шестьсот пятьдесят лет от этого дня, на её отчаянный призыв откликнулось только одно создание. Крик Флави-Ар услышала светловолосая женщина-девушка так же странно одетая, с заплетёнными, как у Флави, в жгуты волосами. Её возраст нельзя было точно определить, но зелёные глаза светились такой же отражённой человеческой болью, как и у Флави-Ар. Незнакомка была эмпатом.
  Девушки будто узнали друг друга во сне, но не это было важным.
  Светловолосая девушка с косичками, живущая своей обычной жизнью в конце двадцатого века, в один из весенних дней как-то вдруг резко почувствовала, что устала. Она легла, укрылась по шею одеялом, согрелась и незаметно для себя уснула на верхней полке поезда, увозившего её в город Львов. Радужно начавшийся сон с путешествиями по красивым южным городам и их скверам с прохладными фонтанчиками, вдруг перенёс Её в какую-то современную квартиру. Девушка ошалело осмотрелась. «Где я?» С любопытством прошлась по комнатам. «Опять куда-то унесло!»
— Никого? — осмотрелась она, — Никого. А ощущение такое, будто буря с громом и молнией пронеслась. И, вещи, кажется не все на месте. Потолки высокие. Компьютерный столик. Удобный, — Наталья, так звали эмпата, села на стул и с удовольствием покачалась, — И цвет стен… Мне такой оливковый нравится. И полочки — класс, и мебель, как я бы сама выбрала, — коснулась их рукой, встала и пошла на кухню, — Вполне уютная. А где ж хозяин или хозяйка? Ау-у? Хозяева-а? Есть кто дома?
  На кухонном столе и подоконнике Наталья заметила две переполненные пепельницы, одну будто бы малахитовую зелёную, а другую стеклянную. Пустая смятая пачка из-под красных сигарет «Мальборо» валялась на полу, вторая стояла на столе. Почти до дна допитая бутылка водки «Московская» и наполовину выпитая бутылка не знакомого Наталье спиртного напитка «Hennessy» стояли на самом краю.
— Что-то здесь тяжко дышится, — она схватилась за грудь, огляделась ещё раз и пошла дальше, — Ванная, как ванная. Можно было бы здесь зеркальный потолок сделать. Хотя — кому, как нравится, — подумала она вслух во сне.
  А в зеркале ванной комнаты мгновенно промелькнула зловещая тень в чёрном плаще с капюшоном. Наталью передёрнуло смертным холодом, прокатившимся по её спине, и она услышала шипение, что-то похожее на:
  «Я с-снова тебя виж-жу, Тар-рталия… БЕГИ-И!».
  Она оглянулась, но ничего и никого в зеркале не было. К удивлению, даже её собственного отражения.
  Вдруг ощущения резко изменились. Внезапная реальная режущая боль в запястьях и холодный озноб в затылке испугали Наталью, и она вскрикнула от неожиданного парализующего её страха и оперлась о стену, чтобы не упасть. Она почувствовала сердцем чью-то невыносимую боль от человеческого предательства, собственных каких-то ошибок, и душевное опустошение, не совместимое с жизнью.
  Путешествующая во сне сделала шаг к зеркалам в коридоре. Они были будто покрыты тонким слоем стоячей чистейшей прозрачной воды. Наталья поняла это, хотела прикоснуться, потянулась ладонью, чтобы проверить, но передумала. Внезапно за поверхностью вспыхнул слепящий свет. Она зажмурилась и сразу отвернулась от него, оглянулась в одиночестве этого дома, и очнулась в размытых радужных облаках, где ничего, кроме самого яркого света, не было.
— Где я? Господи! Где я? — Наталья запаниковала и попыталась проснуться, чтобы немедленно выйти из пространства зловещих ощущений. Но…
— Что происходит?! — она почувствовала, как что-то тёплое стекает по её ладоням и капает с пальцев в пустоту этого света, — Что это?! Ша-а-то-о!
Выкрикнула она имя наставницы из своих снов с просьбой об экстренной помощи Здесь и Сейчас. Но в действительности не прозвучало ни звука.
  Уткнувшись в подушку, Наталья молча спала на верхней полке купе.
  Увязнув во сне, она истекала кровью, медленно оседала по стене, теряя сознание на пороге чужой ванной комнаты.
— Саша! Саша?! Ксандр?! — Дух сновидящей метался в капкане временной петли. В беспамятстве повторялось одно и то же: ощущение страшных раскатов грома в квартире, одиночество, предательство, боль, кровь. Накатило знакомое Наталье чувство, когда смерть хитро притаившись, поджидает тебя где-то там внутри.
— Тара, Ша-то-о! Шарот! Флави?! Девочки, помогите! Я хочу проснуться! Я хочу проснуться! Я — что, умираю во сне? Да? Почему? Мне пора?
  Господи, что происходит? Выпустите меня отсюда!
  Саша? Ксандр?!

  К этому времени Наталье было уже хорошо знакомо и чувство путешествия во снах, и имя человека, которого она искала несколько лет. Целительница-эмпат снова находилась в его теле, таким образом несколько раз спасая Александра в автомобильных катастрофах в этой его жизни.
— Держись, миленький! Держитесь, Саша!
  Да помогите же ему хоть кто-нибудь!!! — кричала она в истерике и беспомощности, — Подожди… те, Ксандр! Я так давно тебя… вас ищу, что просто так — не отпущу! Слышишь — не отпущу! Ты мне нужен! Пожалуйста!
  Сейчас, сейчас. Девочки, давайте, тащите сюда хоть кого-нибудь! Кого угодно, только быстрей! Флави, он — твой друг? Давай помогай! Шевелись! Лети скорей, Мотылёк! Одной моей силы надолго не хватит.
  Наталья почему-то не могла пошевелиться и перевязать себе раны и, крепко сжав кулачки и зубы, сидела и, реально ощущая приближение своей смерти, истекала не своей кровью.

  Сознание наполнилось противным вязким ощущением течения времени без времени. Возникло внутреннее противоречивое чувство похожее на непреодолимое действие сильного снотворного и пульсирующей ясной мысли о необходимости немедленно заставить себя встать и бежать, чтобы спастись.

— Помогите же ему хоть кто-нибудь!
  Помогите же ему хоть кто-нибудь!
  Да помогите же ему хоть кто-нибудь!!! — эта фраза эхом увязла в Натальином подсознании.
  Сновидящая призывала кого-то, кто может случайно её услышать и прийти на помощь.
  Вдруг прозвенел икающий писклявый входной звонок. Пару минут была тишина. Затем Наталья услышала, как открывается ключом дверь и входит мужчина средних лет. Наталья ощутила в нём родственную Саше кровь и подумала, что это, вероятно, его старший брат.
— Владимир? Нет. Андрей.
  «Гостья» с облегчением вздохнула и тихо, как маленькая девочка, радостно расплакалась.
  Отлетая отсюда, она знала наверняка, что теперь с Сашей-Ксандром всё будет в порядке. Помощь подоспела как раз вовремя. Продолжая спать в летящем поезде, Наталья тяжело, нервно дышала и всхлипывала в холодной испарине, крепко сминая в руках бугристую подушку.
  Сон странно перетёк в другую фазу. Путешественница ничего не видела — лишь слабый свет; ничего не ощущала — только покой, но сердце по инерции продолжало судорожно, неровно биться, будто за двоих.
  Тревожно спящая, плыла и плыла куда-то, лёгкая, как перистые облака. Она изо всех сил протянула руку к мягкому золотистому свету утра, желая к нему прикоснуться, чтобы утолить своё давнее детское любопытство и узнать: какой он — этот удивительный Свет — на ощупь. Прикоснулась и мгновенно сорвалась.  Стремительно полетела вверх. Но фактически оказалось — падала вниз.
  Наталья не на шутку испугалась. Она вздрогнула, как от удара током в сердце, в напряжении выгнула спину, на лету затаила дыхание и до боли сжала кулаки.
  Земля очень быстро приближалась, постепенно проявляясь сквозь искрящиеся пушистые облака, и… Наталья тут же будто очутилась на знакомой с детства базарной площади Вустершира. Но она ошибалась.
  Её сознание приняло тело Флави-Ар.
  Оставалось ещё несколько минут до рассвета. Свернувшись в клубок, она тревожно спала на коленях Саши-Ксандра, и как от удара о землю, резко проснулась.
— Somebody, help him! — простонала она и опомнилась.
— Ты Жив?! — радостно воскликнула Флави-Ар.
— Ты — жив! — повторила её слова Наталья.

  Пролетев сознанием сквозь время в Уорикшир и, мистическим образом, оказавшись в теле другой девушки, Наталье довелось прожить этот её день.
  Находясь в одном теле, две девушки с объединённым сознанием судорожно осматривали запястья Ксандра, и не найдя фатальной раны, крепко обняли его за плечи.
  Наталья смотрела на Ксандра глазами Флави-Ар и не понимала, где на этот раз находится и что с ней происходит. Это было холодное угрюмое место и, оно пугало.
Во мгле плотного тумана проявился огромный, освещенный кое-где факелами замок, давивший громадой каменных башен. Его мрачный вид не навевал ничего доброго. 
  Сгустилась глухая тишина.

— Жив, конечно, — приоткрыв глаза, спокойно произнёс парень, — А что со мной сделается? Эй, девушка-леди, что это с тобой? Сны всякие в голову лезут? Опять? А мне сейчас такое снится. Я только под утро кое-как уснул.
  А Флави-Ар настойчиво осматривала и ощупывала его.
— Ксандр! Я же только что видела собственными глазами, как ты…
  Господи! — выдохнула она и крепко сжимала ладонью его запястье. — "Я схожу с ума от голода или?"
— Господи? За это, конечно, спасибо, — юноша нехотя проснулся, приоткрыл один глаз, игриво от щекотки ухмыльнулся и подмигнул Флави, — …но я ещё пока не Господи.
  Спи, ещё слишком рано, — он пытался уложить подругу к себе на колени, чтобы согреть, — Нам сегодня понадобятся все силы. Слышишь? Неугомонная ты моя. Всё хорошо, хоть и зябко. Отдыхай, скоро рассвет.
  Флави-Ар села, растёрла свой холодный лоб и плотно прижала сильно озябшие пальцы к вискам. У неё очень разболелась и жутко кружилась голова. Ещё находясь под влиянием своего безумного странного сна, она тревожно прошептала:
— Да я видела ТЕБЯ там! Слышишь, Алекс? Понимаешь? «Там», — горячо выдохнула Флави и на секунду отвернулась в сторону. Она крепко закрыла глаза, чтобы сдержать чувства, от которых, казалось, сейчас разорвётся её сердце. — А ты всё ещё никак не вспомнишь, кто ты!
— Зачем это тебе вообще нужно, скажи. Я есть я... И где-е это-о: «та-ам»? — зевнув, произнёс парень, желая ещё отдохнуть.
— Не знаю. Ты — ТАМ, где-то. Будто на другом конце времени! А я не могу найти слов, чтобы объяснить тебе кто ты, зачем и что мы должны…
— А и не надо, не объясняй. Всё равно я ничего в твоих снах не понимаю. Не бери дурного в голову, СантИ. Забудь и поспи ещё. Сейчас нам очень важно хорошо отдохнуть и набраться сил, — Ксандр накрыл её влажным от росы краем своей накидки и пытался устроиться поудобней.
— СантИ?! НЕ-ЕТ! — горела она в чувствах, откинула накидку и снова поднялась на локти, — Подожди, подожди! Я же точно видела тебя, только старше! Странная одежда, странное жилище… Ты был в опасности, один! — доказывала Флави, — …И истекал кровью почему-то. Но почему?! Почему ты это тогда сделал?!
— Один? — переспросил Ксандр, всё ещё в полусне, — Погоди, погоди. Ты сказала: один? Как один?! А где была ты? — парень вдруг совсем проснулся и взглянул на Флави удивлёнными глазами.
— Я? Я не знаю, где я, и как я? Я просто видела, как вот отсюда у тебя хлещет кровь, — она взялась за его запястье, взволнованно провела большим пальцем руки по несуществующей ране и прильнула к ней дрожащими губами, — А я? Я — где-то. Всегда знаю, что с тобой, но ни найти, ни защитить тебя не могу! Будто у меня совсем нет тела, только чувство. Безумие какое-то и отчаяние! Правда?
  Страшно! Это так страшно, Ксандр, когда нет тела, а есть только чувство?! Безмолвная не успокоенная душа…
— Да, наверно. Что это ты делаешь? — покраснел парень от ощущений её поцелуев на своих запястьях. — И это кто сейчас у меня на коленях? — высвободил он свои руки, — Ты — или дух бестелесный? Флав!
  Флави подняла на него искрящиеся слезой глаза. Горячая волна ещё раз прокатилась по телу Ксандра, но он сдержался и опустил глаза, прячась от самого себя, да и от неё тоже.
— Нет, сейчас я не дух, а тогда вроде, была им. И я тебя ищу, всё время ищу!
— Ищешь? Зачем?
— Не знаю. Я просто ищу тебя. Всегда! Я в пути и в смятении.
  Как ты думаешь: мы с тобой никогда не расстанемся? Скажи: мы никогда с тобой не расстанемся?! — она крепко схватила Ксандра за плечо и глядела как-то странно и тревожно.
— Нет, нет, что ты. Как так, расстанемся? Ты от меня никуда не денешься. Как-то странно сейчас говоришь и пугаешь меня. Не пойму: зачем это делаешь? У нас с тобой вся жизнь впереди. Помнишь, мы давно уже с тобой поклялись на мосту у реки: «Где ты, там всегда буду и я. Всегда».
  Спи, Флави. Пожалуйста, спи, — он прижал возлюбленную к себе покрепче и у него тоже почему-то стали влажными глаза. — Вот получим сегодня ссуду, и я сразу пойду к тёте Дэли, просить твоей руки. А осенью...
— Да, да. Получим. Сегодня у нас будет тяжёлый день, — выдохнула Флави и чуть успокоилась, — Это утро принесёт нам очень странный день. Я так чувствую.
  Ксандр, скажи: а ты заметил, сегодня ночью на небе было необычно белоснежное полнолуние.
— Не-а.
— Не моё! — чуть обиженно выдохнула Флави, — Холодное и безликое, как сама смерть.
   В надежде на доброе утро замёрзшая и встревоженная, она отчаянно заставляла себя заснуть на надёжном плече Ксандра.
   Но проснувшаяся сновидящая всё ещё пребывала под впечатлением кошмарного сна, там, где Ксандр тихо умирал одновременно на руках у двух женщин. Её сознание будто оказалось на перекрёстке нескольких времён. Это было слишком давнее, но всё же очень знакомое ей чувство. Но как его повторить или наоборот — закрыть вход на перекрёсток времён, она не знала. Или, точнее, полностью забыла. А в письменах на теле её матери ключа к путешествию во времени не было. Эта способность была записана в крови Избранной, но научить её пользоваться даром — было некому.

  Флави закрыла глаза. Заставила себя уснуть. И вдруг вошла в одну реку дважды.  Снова увидела, как Ставр-Ксандр-Саша, истекая кровью, шаг за шагом входит в реку безмолвия. Как лицо любимого становится серым, черты неподвижными и безразличными ко всему. Казалось, что сильные женщины: она и «рыжая с косичками» — даже вдвоём бессильны как-либо ему помочь. В одну и ту же секунду, будто одним сердцем, одним чувством, одним криком отчаяния кричали, каждая в своё время, каждая на своём языке: «Somebody help him! Да помогите же ему хоть кто-нибудь!»
  Там, в зыбком пространстве этого сна-перекрёстка, незнакомка-блондинка и полукровка-египтянка в стремительном полёте времени, неслись над освещённым огнями большим городом, разыскивая ещё кого-то. И этот «кто-то», слава Ра, принял интуитивный призыв о помощи и вскоре заспешил туда, где был так жизненно необходим. Он открыл двери в дом, где лежал и умирал его младший брат — Ставр-Ксандр-Александр.
— Саша-а? Ты дома? — позвал он.
  И обе женщины в недоумении подняли друг на друга глаза, и почему-то знали, что теперь надежда на спасение Ставра-Ксандра-Саши есть. Тело Ксандра, выглядевшее сейчас в глазах Флави значительно старше, потеряло равновесие и окончательно завалилось набок. И обе женщины вновь заголосили:
  «Help him! Help! Please!
  Пожалуйста, пожалуйста, помоги ему!»
  И заплакали.
  Флави-Ар очень хорошо запомнила это ощущение двуединства, доверия и полёта. Едва почувствовав прибывшую помощь, она вдруг «оторвалась» от Ксандра и с невероятной скоростью взмыла вверх к солнцу, увлекая за собой в бешеном вихре светловолосую незнакомку.
  Залетев за ночные багровые тучи, Флави, будто ослепшая птичка, ударилась о прозрачную стену. Осознав нерушимую небесную твердь, Избранная что-то вспомнила, вгляделась, чтобы понять, что за ней находится. Услышала, как внезапно за её спиной возник скрежещущий свист. Не успев оглянуться, Дух Флави получил сокрушающий удар в спину грозовой молнией.
  Сорвавшись, как осенний лист с дерева, Дух сновидящей, кувыркаясь, полетел камнем вниз. Он проявился на небе кратким всполохом падающей звезды.
  Падение Флави смягчили легчайшие белые облака приходящего в Уорикшир рассвета.
  Избранная вдруг очнулась. Боль, так похожая на удар копья в спину, пробила сердце Флави до короткого истошного вскрика. А в следующее мгновение, не обращая внимания на жалящую боль, девушка снова трясла Ксандра, осматривала его запястья.
  Флави не понимала, что это: «Знамение? Вещий сон? С ней говорили предки, Боги?»
Ясно было одно: «Ещё раз повторившийся сон не предвещает ничего хорошего».
  Флави-Ар затрясло в ознобе. В висках шумом пульсировала кровь. Прильнув губами к рукам любимого, она выдернула его из почти безмятежного сна. Такого глубокого, каким одаривает природа молодых и полных сил юношей.
  Ксандр вздрогнул, открыл глаза и вдруг побледнел, увидев почти мертвецки обесцвеченные глаза своей неповторимой Флави-Ар. Он никогда раньше не видел её такой! Растерянной, бледной, совершенно сбитой с толку. Её губы были настолько холодны, что Ксандр машинально отдёрнул свои руки.
— Ну, что ты, Флави?! Что ты? Всё хорошо. Спи, мой волчонок.
— Спи?! Господи! Да ты снова только что умирал у меня на руках! Кровь хлестала вот отсюда, как из родника!
  Флави обхватила Ксандра за плечи и дрожала. И он тоже всерьёз заволновался. Впервые после смерти её отца Ксандр видел Флави-Ар раздавленной и плачущей.
— Ну, что ты? Ты же видишь, всё в порядке. И я здоров как бык! Брось... Забудь... Это дурной сон. Ты просто давно ничего не ела.
— Хм, вижу. Но это было всё так по-настоящему. Так по-настоящему! А я,… я не смогла. Я…, — содрогнулась она на вдохе.
— Иди ко мне, мой мотылёк, я тебя согрею. Ещё слишком рано. Сегодня будет длинный день. Я надеюсь, что мой отец, дядя Франциск и все остальные уже скоро вернутся. Недолго осталось ждать. Всё будет хорошо, вот увидишь.
— Да, вернутся… Что-то слишком долго нет от них никаких вестей.
  Рассвет, — вдруг осознала Флави и вскользь осмотрела внутренний двор замка.
  Найдя Ксандра в добром здравии, она могла бы сейчас позволить себе спокойно уснуть, но тень трижды повторившегося кровавого сна дрожала в её жилах, тревожила сердце. Она лежала у любимого на теплых коленях, согревалась под его накидкой и теперь уже более внимательно рассматривала едва заметные, осторожно передвигающиеся силуэты появившейся дворцовой охраны. Зорким взглядом она наблюдала за тем, что крайне тихо и незаметно начало происходить.

Продолжение в главе 13