Ярче, чем звезды. Послесловие к Стрелку

Открываю глаза и не понимаю, где я. Высокий потолок. Стрельчатые окна с витражами. Солнечный луч, бродящий по узорчатому полу.

- Наконец-то ты проснулся. Ну, наконец-то.

Знакомый и такой любимый голос заставляет подскочить. Горло тут же сжимает спазм. Рывком поворачиваюсь, не смея поверить.

- Марта, - шепчу мгновенно пересохшими губами.

Звуки даются с трудом, словно я заново учусь говорить. Гляжу, гляжу в огромные глаза напротив и чувствую, что тону. На лбу выступают капли пота.

– Марта! Марта! Марта! – кричу совсем уже как ненормальный и бросаюсь к ней, сидящей, смирно сложив руки, в большом кресле.

Запутываюсь в простыне, с грохотом падаю с кровати, такой же огромной, как и все остальное вокруг, и чертыхаюсь.

- Ну и ну, - смеется Марта. – Ты настоящий медведь.

Отбрасываю дурацкую простыню. И с удивлением, а потом и быстро нарастающим смущением обнаруживаю, что на мне вышитая длинная сорочка.

- Нравится? – голос Марты звенит от сдерживаемого смеха.

И опять ее голос прошивает меня насквозь.

- К черту!

Снова кидаюсь к ней, теперь уже боясь наткнуться на пустоту. Но руки обхватывают вполне реальные колени, а мое лицо зарывается в подол настоящего длинного платья.

Исступленно бьется сердце. Словно готовое разорваться тут же. Но на мой затылок ложится прохладная ладонь. И я чуть не вскрикиваю.

Это ее пальцы. Ее запах, едва уловимый и непередаваемо свежий. Это Марта. Моя Марта. Живая, здоровая, счастливая.
 
Из горла вырывается судорожный всхлип, на глазах закипают слезы.

- Ну, ну, - говорит она, перебирая пряди моих волос. – Перестань. Все уже закончилось. Все хорошо.

Сильнее сжимаю ее колени, прячу пылающее лицо.

- Прекрати. Прекрати же, любимый. Так ты только сломаешь мне ноги. Все закончилось, Габриэль.

И неожиданно целует меня в макушку.

Я замираю. Потом медленно поднимаю голову. И встречаю сияющий взгляд. Быстро пробегаю взором все ее лицо, похудевшее, очень веселое. Ни шрамов, ни ссадин. Оно совсем прежнее, только чуть старше. И, как и раньше, меня будто опаляет светом, идущим от него. С трудом сглатываю, опускаю глаза.

- Ну же. Ну! Все хорошо, - повторяет она.

И ее губы касаются моих.

Тело пронзает молния. Рой звезд начинает кружиться перед глазами. И я слепну. На ощупь нахожу ее ладони, стискиваю. Прижимаю к своей груди.

И не отпускаю, не отпускаю ее губы. Чей вкус настолько сладок и терпок, жгуч и пьянящ, что оторваться выше моих сил.

Нет ни пространства, ни времени. Ни материи, ни энергии. Ничего. Только я и Марта. Марта и я. Мы. Вместе.

С трудом отрываюсь. Перевожу дыхание.

- Любимый, - чуть запыхавшись, тихо говорит она. – Как долго я ждала.

Ямочка на щеке. Дугой брови. Тонкий овал лица. Гляжу, гляжу. Не могу наглядеться. Марта. Живая. Здоровая. Голубая жилка едва заметно бьется выше ключицы.

- Марта, - шепчу я. – Я так люблю тебя. Так сильно…

Не договариваю. Прерываю сам себя. И вдруг начинаю целовать ее руки. Все, все от кончиков пальцев до локтей.

Она шутливо отталкивает меня, негромко смеется.

- Габриэль, ну все. Хватит. Ну же. Хватит. Довольно.
- Люблю тебя, Марта. Люблю, люблю, люблю.
- Я знаю.

Ну, конечно, как Марта может что-то не знать обо мне. Дурак я дурак. Эх… Снова зарываюсь лицом в ее платье, обхватываю колени. И замираю. Бесконечно счастливый. Почти безумный. Но все-таки не до конца верящий. Что не сон, не иллюзия. Что все это по самой настоящей правде.

- Ты такой смешной в этой рубашке, - наконец тихо говорит она и кончиками пальцев проводит по моей щеке. – Не хочешь переодеться?
- Я боюсь, - после паузы так же тихо отвечаю я ей. – Боюсь, что как только я тебя отпущу, ты исчезнешь. Пропадешь куда-нибудь.
- Ну, теперь уж никак, - она гладит меня по голове. - Давай-ка вставай. Одежда на стуле. Рядом с кроватью. Накормлю тебя, и пойдем гулять. В парк. Под старую ель.

Быстро поднимаю глаза и натыкаюсь  на ее лукавый взгляд. Она кусает губы, с трудом сдерживая смех.

- Ты так давно не делал мне предложение. Это, согласись, даже странно.
- Марта!

Вскакиваю, хватаю ее за руки. И крепко-крепко прижимаю к груди. Волнение путает мысли. Хочется, чтобы наши души соединились, стали целым. И никогда бы не разделялись. Никогда.

- Я здесь. Здесь, - говорит она. – Никуда больше не денусь. Люблю.

О боже мой! Сойду с ума!

Губами нахожу ее губы. И проваливаюсь. Падаю. До головокружения. До ощущения свободного полета. До радуги в небе.

- Ты стал еще нежнее, - шепчет Марта. – Проявилась новая грань. Это Даня, не Рэй.
- Что?

Всматриваюсь в ее глаза и не понимаю.

- Тебе ничего не кажется странным?
- Мне все кажется странным. Все. Но ты живая. Рядом. И я так люблю тебя. Настолько… Что остальное. Ну, в общем, всё неважно.
- Пойдем гулять. И… Ты ничего не чувствуешь? Необычного.

Медленно качаю головой. Понукаемый ее ласковыми руками переодеваюсь. В рубашку с длинными рукавами, какие-то непонятные брюки. И вдруг натыкаюсь взором на свое отражение в зеркале.

Господи! Даже, по-моему, отступаю на шаг. Ведь там, внутри, я. И не я.

Старше. Года двадцать три, а то и больше. Четкие линии лица. Ямочка на подбородке глубже. Тверже губы. А еще, надо же, волосы. Длинные, ниже плеч. Без челки. Все длинные такие. Как мне не нравится.

Но… Разве не нравится?

Образы, странные, цветные, касаются сознания. Начинают кружить. Наплывают волнами и отступают. Видения. Картинки. Накладываются друг на друга. Сменяются, истаивают. Проявляются вновь.

Море. Птицы. Ни души рядом. Только мы с Мартой. Бежим, смеемся. Веселые, счастливые. Целуемся до ощущения невесомости. Потом плаваем до ломоты в плечах и коленях. Снова целуемся. Гуляем в сумерках, ладонь в ладонь.

И тут же гулкая пустота космического корабля. Здоровенный рыжий парень, который что-то доказывает. Разноцветные огоньки приборов. Темень космоса с россыпью звезд сквозь обзорный экран. И ответственность. Знания. Обширные, разноплановые. Что теснятся в голове. А еще - далекие планеты.

И сразу же - рукоять пистолета, будто впаянная в пальцы. Кучка перепуганных вонючих гамадрилов напротив. Отчаяние. И такая боль. Такая…

Небо перед глазами. Бездонное темно-голубое небо. Которое почему-то стремительно темнеет, наливаясь малиновым. Облака. Курчавые, несущиеся мимо. И что-то в горле. Что-то твердое, словно шипастое. Мешает дышать. Больно. Как больно. Ах-х…

Тьма.

- Осторожно, любимый. Вот так. Все хорошо. Теперь все хорошо. Да. Господи, как же я люблю тебя. Господи.

Шепот Марты быстр и горяч. Горяч почти так же, как ее слезы, быстрыми каплями жгущие кисти моих рук. Которые она целует, как безумная.

- Как долго я ждала, Габриэль. Как старалась. Думала, что сойду с ума. Что все пропало.
- Марта, - отрываю ее лицо от своих рук, вглядываюсь в заплаканные глаза. – Ведь ты же знаешь, что только ты. Единственная. Любимая. Всегда.
- Ты ничего не понимаешь, - ее губы вновь вздрагивают от рыданий.

А я действительно не понимаю ничего. Обнимаю ее, прижимаю к груди. Чтобы успокоить, унять. Самому почувствовать вновь, что вот она Марта. Рядом. Живая. Здоровая. Настоящая.

- Марта! Люблю тебя. Люблю, люблю, люблю.
- Ты погиб, Габриэль. Был застрелен. Все вышло случайно. Но как нарочно. Это случилось здесь, в этом мире. А я не могла. Без тебя. Никак. И хорошо, что ты меня не видел тогда. Ты бы ужаснулся.
- Что ты говоришь, любимая? – прижимаю ее еще сильнее, чтобы и она почувствовала, осознала, что вот он я.
- И тогда пришли они. Эти твари. Холодные, мерзкие, бездушные. Которые пасутся в человеческих мирах. И в том, в чьем цифровом слепке ты жил, как Даня - тоже.
- Да что ты такое говоришь? – теперь я стараюсь посмотреть ей в глаза, которые она прячет.
- Не ими созданы мириады миров. Но именно они паразитируют на них. В той или иной степени.
- Ничего не понимаю, честное слово.
- Ты погиб, умер. А им было скучно, они хотели развлечься. Ведь даже этим тварям известно - любовь сильнее смерти. Она не умирает. И вот тогда они предложили мне сделку.

В голове теснятся смутные воспоминания. О чем-то таком я уже думал. Или представлял.

- Габриэль, послушай меня, - Марта поднимает лицо, и я вновь будто проваливаюсь в бездну ее огромных глаз. – Мы - проекции других, высших существ, живущих в мире с большей мерностью. И там, в том мире, ты и я любим друг друга. Я в этом уверена. Иначе и быть не может. Ведь ты моя любовь. Навсегда. Везде.

Я начинаю целовать ее. И не могу остановиться.

- Постой, - легонько отталкивает она меня. – Ты должен все знать. То же, что знаю и я.
- И что же это?
- В человеческих мирах я – единственная проекция. Ты – нет. Ты одновременно существуешь, вернее, существовал как Габриэль здесь, и как Рэй – в другом мире. Эти миры очень похожи. За единственным исключением – здесь силой мысли и воображения мы можем создавать все, что угодно. Но только в небольших масштабах. Для моделирования глобальных процессов у нас не хватает силы. А люди из мира Рэя лишены такой способности. Они должны все придумывать и делать своими руками.

Марта крепче обхватывает меня и вновь утыкается в мою грудь.

- Но в обоих этих мирах нет войн, насилия, грязи.
- Присущих моей планете, - заканчиваю я за нее.
- Нет! – почти выкрикивает она. – Это не твой мир. Ты совсем не оттуда. Пойдем гулять. Когда идешь, не так тяжело рассказывать.

Она берет меня за руку и ведет за собой. Мы проходим одну комнату за другой. И все вокруг как будто кажется мне знакомым. Словно я много раз все это видел. И одновременно – словно в первый раз.

Спускаемся по ступеням. Выходим на дорожку, посыпанную разноцветным песком. Веселое солнце сияет почти в зените. Ветер гонит легкие облачка, которые смешными фигурами ложатся на ярко-голубой колокол неба. Ели качают мохнатыми лапами. И пахнет хвоей. А еще, почему-то, морем.

- Ну вот, - говорит Марта, не выпуская мою ладонь. – Мы здесь гуляли сотни раз.

Машинально киваю. Хотя с уверенностью подтвердить не могу. Странные ощущения охватывают меня. Словно что-то пробивается из глубин памяти и - стоит лишь напрячься - мощным потоком прорвется наружу.

Под порывами ветра пряди волос падают на мое лицо. Отвожу их назад, и движение это привычно мне. Бабочка крутится возле плеча Марты. И я, засмотревшись, зачем-то сворачиваю в боковую аллею. Через несколько шагов запах моря усиливается.

- Значит, ты вспоминаешь, - произносит Марта и немного снизу взглядывает на меня.

Стараюсь улыбнуться, но не могу. Спазм снова перехватывает горло. Мне так нравится здесь. Но почему?

- Это твоя любимая дорожка. Она ведет к морю. Скоро будет большая ель. А дальше – сосны.

Мы идем медленно. Марта чуть опускает голову, крепче сжимает мою руку.

- Твой мир здесь. Это твой дом. Ты - Габриэль, - она опускает голову еще ниже. – Вернее, сейчас твои проекции объединились. Ты Габриэль и Рэй.
- Но как такое может быть? И кто такой этот Рэй?
- Капитан космического корабля в другом мире. Но это неважно, - она вдруг торопится. – На самом деле – это всё ты. Единый. Один и тот же человек. Просто в разных мирах. А Даня – его на самом деле не было вовсе. Это упрощенный цифровой слепок личности Рэя. Вернее, должно было быть так.
- Смотри, - изумляюсь я. – Та огромная ель. Из наших снов.
- Ну да. Ты по-прежнему ничего не помнишь?
- Главное, что ты живая. Здесь. Рядом, - я разворачиваю Марту к себе. - И мы – вместе. Ведь остальное неважно.

На глазах Марты вновь выступают слезы. И мне становится больно. Откуда-то ясно, что от небытия нас отделяют доли секунды. Которые тонкой, но непроницаемой стеной все-таки встали между нами и смертью. Что должна была быть сто процентов. Что на самом деле и случилась. Однако… Куда же смерти тягаться с любовью? Произошло чудо.

- Габриэль, мне предложили сделку, - Марта едва переводит дыхание, словно ей трудно говорить.

А я приникаю к ее губам. И целую. Целую. Целую. Пока не начинает кружиться голова.

- Остановись же, глупый, - она слегка отталкивает меня кулачками.

И я с радостью вижу, что моя любимая снова смеется. Слезы высохли, растворились. И счастье светится в каждой черточке ее лица.

- Сядем, вон скамейка, - говорю я и, подхватив легкое тело, бережно опускаю на сиденье. Рядом, совсем рядом с собой. Марта тут же берет меня за обе руки.
- Так вот. У меня был только один шанс. Одна встреча. По условиям сделки, - она прикладывает мою ладонь к своей пылающей щеке. – Если ты, не зная, кто я, полюбишь меня с этой единственной встречи, мы снова будем жить, мы снова будем вместе. Здесь, в нашем мире. Правда, чтобы оживить тебя, им пришлось объединить все твои проекции, ведь эти твари тоже не всесильны. Но это ерунда, ведь и Рэй, и Габриэль – один и тот же человек.
- А Даня? – интересуюсь я, но больше для проформы, ведь чем дальше, тем больше он кажется мне сном.
- На самом деле, он должен был быть максимально простой копией личности Рэя. Они там что-то проверяют, тестируют, что ли. Честно говоря, я не вдавалась в подробности. Но твари сделали так, что Даня больше чем наполовину состоял из тебя, Габриэль, - тут Марта касается губами моих пальцев, и я снова начинаю целовать ее. Как бешеный.
- Никогда не отпущу тебя. Слышишь? – наконец шепчу я. – Никогда. Никогда!
- Будто я собираюсь куда-то деться, - чуть-чуть улыбается она. – Я и сама тебя никуда не отпущу.

С той стороны дорожки кивают головками причудливые фиолетовые цветы с желтыми серединками, отливающими на кончиках серебром. И я вдруг осознаю, что сам же создал их когда-то. Совсем недавно. Специально для Марты, которой так нравится фиолетовый цвет. Понимаю и смеюсь. Негромким счастливым смехом.

Марта вздыхает, вытягивает губы дудочкой. А потом спрашивает:
- Вспомнил?

Я крепко обнимаю ее.

- А дальше?
- Там, где жил Даня, это ненастоящий мир. Цифровой. Однако он точная копия реально существующего, - она  ерзает, устраиваясь у меня на коленях. - И как же там у вас ужасно. Просто ужас!
- Ужас. Точно, - подтверждаю я.
- И вот туда меня и вклеили. И дали только один шанс. Но я верила, ты не можешь не узнать меня, ведь больше чем наполовину ты будешь Габриэлем.
- У тебя даже сейчас дрожат пальцы. И холодеют, когда ты рассказываешь обо всем этом.
- Я верила, я так старалась. Но у меня могло не получиться. Ой, ты меня сейчас совсем раздавишь.

Чуть разжимаю объятия, в которых сжал ее слишком сильно, стараясь принять на себя часть ее отчаяния. Уже прошлого, но проступающего сейчас вновь.

- Ну вот. Так хорошо.
- Поэтому ты накрутила этим засранцам хвост и заговорила со мной только на третий раз? – улыбаюсь я.
- Тс-с, - испуганно прижимает она палец к губам. – Я боялась. Так боялась, что не получится. Поэтому использовала шанс только тогда, когда была уверена на сто процентов. Но ведь ты с первого раза заметил? Сразу влюбился? Сразу?
- Сразу, - серьезно подтверждаю я. – Хотя и не совсем понял, что к чему. Рисовал тебя. Искал встречи. Но и второй раз прошел впустую.
- Так было трудно, - ее голос вздрагивает. – Видеть тебя так близко, рядом. Живого. И делать вид, что не вижу, не знаю. Ты не представляешь. Я тогда убежала и ревела, как дура. Целый день. А ты… Ты был такой смешной. Совсем мальчик. Каким я тебя и не знала.

Утыкаюсь лицом в шею любимой. Под самое ухо. Где завиток волос. И слышу, как быстро-быстро бьется ее сердце.

- Мне нельзя было ошибиться. Пришлось ждать.
- Люблю тебя. Люблю тебя. Люблю.
- Я знаю, - говорит она.

И я чувствую, что улыбается. И сам улыбаюсь в ответ.

- Но ты узнал. Ты почувствовал. Что мы одно. Ты больше не мог без меня. Как я и без тебя.
- Зачем же тогда ты мучила нас обоих?

Господи, и как же я сумел забыть – там - аромат ее волос, вкус губ? Как это вообще могло случиться?

- Таковы были условия сделки. Я думала, что сойду с ума.

Мы сидим, уткнувшись друг в друга. И мне кажется, что ее тело перетекает в мое, а мое – в ее. Словно мы сливаемся и действительно объединяемся. В одно целое.

- Нам столько пришлось вынести, что ужас. Я ведь по-настоящему умерла. Там. Разбилась. Боль была чудовищной. Но еще хуже было знать, для чего я это делаю. Ты не представляешь, как невыносимо знать и чувствовать твою будущую боль, твое отчаяние. Которые тоже толкнут тебя на самоубийство.

Прижимаюсь щекой к щеке Марты. Она горячая и влажная. От слез.

- Тогда я поклялся перегрызть этим тварям глотки. Я обещал всему мирозданию, что они не уйдут от расплаты.
- Мы должны были умереть там. Чтобы проснуться живыми здесь.
- Они лгали. Как, впрочем, и всегда.
- Неважно. Они выполнили условия сделки. Да и не выполнить не могли, ведь любовь  сильнее смерти. Любовь – это суть пространства-времени. Любого. Везде. В каких угодно вселенных и измерениях. Если это - действительно любовь.

Глаза моей любимой сверкают как звезды. И я мечтаю только об одном – навсегда раствориться в ней, слиться. Стать одним существом, чтобы уже больше никогда не разлучаться. Вечно, вечно быть вместе.

- Ой, смотри, что это там? – вдруг вскрикивает она.
- Где? – стараюсь я повернуться.
- Там, там. В небе. У самой кромки моря.

Мешает ветка ели, и я нетерпеливо отодвигаю ее. Вглядываюсь. И дыхание тут же перехватывает. От восхищения, восторга и радости.

Узоры. Цветные. Разные. Сплетающиеся и расплетающиеся. То четкие и почти геометрические. То расплывчатые и хаотичные. Но неизменно бесконечно прекрасные. Наполняющие душу счастьем.

Они приближаются. Расширяясь, усложняясь. Пропитывая окружающее ясным чистым светом. И наконец охватывают нас. Поглощают.

И я понимаю. Отчетливо понимаю. Знаю. Чувствую.

Мы не умрем. Мы всегда будем вместе. Всегда. Везде. Марта и я. Я и Марта.

Когда нам надоест этот мир, мы уйдем в другой. Когда наскучат тела, станем энергией и помчимся сквозь космос, слушая музыку его волн, наблюдая чудеса его рифов и островов. Пронизываемые ветром частиц, согреваемые миллиардами солнц.

И вновь создадим себе тела. На далекой голубой планете. Чтобы касаться губами губ. Чтобы замирая от счастья смотреть друг другу в глаза, сжимать пальцы. И знать, что это, вот это – навсегда!


***
Глаза твои – две вселенные, любимая.
Волосы – свет звезд во мраке космоса.
Дугами темной материи прочерчены брови.
Губы – спелые ягоды на далекой голубой планете.

Чей вкус сладок и терпок одновременно,
Обжигает и пьянит совсем как вино.
Язык – острое жало, что будит желания.
Кожа – нежнейший прохладный шелк.

Свежий ветер – твое дыхание.
Ума и талантов тысячи измерений.
Легкие порывистые движения.
Тело – совершенство, не знающее сравнений.

Ты сводишь с ума, любимая.
Лишаешь сна. Твой образ повсюду.
Прижимаюсь щекой к твоей ладони,
Твой голос уводит далеко отсюда.

Туда, где нет боли, отчаяния, грязи.
А есть – только счастье, свет. И ты.
Только ты. Только я. Только мы – вместе.
Симфонией космоса моё «Люблю».