Наш ангел заблудился в небесах,
Я в облака с надеждою смотрю,
Желтеют листья. Слезы на глазах
В ту осень одинокую мою…
Алексей вышел из ресторана, куда зашел поужинать после напряженного рабочего дня, и подошел к краю тротуара, чтобы остановить такси. Он поднял руку, и уже через несколько секунд к нему подкатила довольно потрепанная иномарка с пожилым седоватым мужчиной за рулем.
- Куда надо ехать? – спросил водила, опуская стекло и внимательно разглядывая потенциального клиента.
- До гостиницы «Столичная» подкинешь? – спросил Алексей.
- Триста.
- Не вопрос!
- Тогда садись.
Молодой человек открыл дверцу автомобиля, и тяжело плюхнулся на сидение рядом с водителем.
Они помчались по ночной Москве, задыхающейся от одуряющей летней жары, городского шума и выхлопных газов автомобилей. По ту и другую сторону одной из центральных улиц столицы светились яркие огни ночных клубов, ресторанов, кафе и прочих развлекательных заведений, расплодившихся в городе, как тараканы на запущенной кухне. Именно в этих заведениях тусовалась по ночам «золотая» молодежь и прочие любители всевозможных острых ощущений.
- Эх, во что Москву превратили, супостаты! Вечером ни пройти, ни проехать, – тяжело вздохнул пожилой водитель. – Одни проститутки, педики, да бандюганы всех мастей. И откуда повылезала эта шелупонь? В наше время такого не было. Раньше днем мы все, как один, тоннель рыли, в конце которого коммунизм маячил, а ночью тоже не до гулянок было – лишь бы голову до подушки донести, да глаза закрыть…
Почувствовав, что его попутчик не собирается поддерживать начатый им разговор, владелец машины еще раз тяжело вздохнул, и замолчал. Не в его правилах было надоедать своей болтовней выгодным клиентам, готовым выложить триста рублей за десятиминутную поездку.
Алексей целиком и полностью был согласен с водителем. Он тоже терпеть не мог всю эту грязную пену, неожиданно всплывшую на поверхность, и изображающую из себя чуть ли не божественную «элиту», называя себя, любимых, «светскими львицами», «иконами вкуса», «звездами в шоке», а по сути своей являясь самыми обычными бездельниками, никому не нужным мусором, бестолково суетящимся на экранах телевизоров и всевозможных светских тусовках – лишь бы засветиться, лишь бы побыть в центре внимания хоть один короткий миг и ощутить сладкое бремя славы, пусть даже скандальной! Но сегодня у него был очень тяжелый день, он смертельно устал, и поэтому промолчал – сил на поддержание дискуссии не было. Больше того, он закрыл глаза, и попытался хоть немного расслабить в кресле автомобиля свое большое тело – мышцы затекли и сильно ныли от долгого сидения за столом в офисе той компании, где он уже несколько дней вел очень непростые деловые переговоры, которые пока не принесли нужного результата, что было очень некстати.
К счастью, машин в это время на улицах было не слишком много, и они, хоть и с небольшой скоростью, но все-таки продвигались вперед, к конечной цели своего путешествия.
- Эй, что это там, а? – вдруг воскликнул водитель, чуть притормаживая, и пытаясь разглядеть что-то в окно со стороны пассажира.
При этих словах мужчины Алексей открыл глаза, и огляделся. Он увидел ярко освещенный фасад ночного клуба «Золотая карусель», известного как одно из самых злачных мест этого района, а неподалеку от него – плохо освещенный пятачок между двумя старыми развесистыми липами, чудом выжившими в асфальтовом плену центра города. На этом пятачке четверо подвыпивших юнцов избивали молодую девчонку, очевидно, посетительницу «Золотой карусели». Ясно, что конечной целью их было запихнуть несчастную на заднее сидение автомобиля, стоящего тут же, поблизости, с уже распахнутой задней дверцей. Девушка изо всех сил сопротивлялась, но было видно, что силы несчастной на исходе, и участь её предрешена – уже через несколько секунд те добьются своего, и укатят со своей добычей на чью-то дачу или в ближайший лесок, где и начнется основная забава, которая может стоить этой молоденькой девчонке здоровья, а то и самой жизни.
- Шеф, останови-ка на минуту, - попросил Алексей, уже на ходу открывая дверцу и выскакивая из автомобиля.
- Пожалуй, и я немного помогу. Вдвоем-то куда сподручнее! - сказал пожилой, но весьма ещё представительный дядька лет шестидесяти, доставая откуда-то припрятанную монтировку.
Увидев, что к ним быстро приближаются двое мужчин, один из которых держит в руках увесистый металлический предмет, а у второго косая сажень в плечах и рост под два метра, нападающие юнцы, как кузнечики, проворно попрыгали в машину, и умчались, даже не пытаясь оказать сопротивление, оставив свою жертву лежать на пыльном асфальте. Уже закрывая дверцы своей крутой иномарки, молодые люди стали выкрикивать угрозы в адрес помешавших им веселиться мужчин, густо пересыпанные ненормативной лексикой. Угрозы эти слышались даже тогда, когда их автомобиль удалился от места избиения на приличное расстояние – видно, что сидящая в машине молодежь, сильно подогретая спиртным и танцами полураздетых стриптизёрш у шеста, пребывала в большой досаде от случившегося облома. Ведь им казалось, что победа уже у них в кармане.
- Ты как, дочка? – спросил водила, подходя поближе к молоденькой девчонке, которая попыталась самостоятельно встать с земли, но из этого у бедняжки ничего не получилось, и она снова упала на разбитые, окровавленные коленки, охнув от нестерпимой боли.
- Нормально, - ответила та, стоя на четвереньках, и хлюпая расквашенным в кровь носом.
Алексей тоже подошел поближе. Ни слова не говоря, он схватил её одной рукой за тоненькую талию, поднял на руки, как пушинку, и понес к машине, оставленной неподалёку.
Осторожно посадив девушку на заднее сиденье, и захлопнув дверцу, он сказал водиле:
- Поехали, шеф, потом во всём разберемся!
- Да уж, лучше нам сделать отсюда ноги, и побыстрее, - ответил тот, сноровисто устраиваясь на своем месте, нажимая на газ, и снова вливаясь в плотный поток автомобилей на улице. - Думаете, эти четверо сопливых подонков насовсем ушли? Как бы не так! Да они вот-вот вернутся с подмогой, подлые трусы. А ведь сейчас у всех пистолеты, тут недолго и пулю в башку схлопотать. Неважно, что она резиновая, пуля-то, всё равно мало не покажется! Вон, сколько народу своими пукалками инвалидами сделали, да на тот свет отправили – уже и не сосчитать!
- Вот именно, - кивнул головой Алексей в знак полного согласия с водителем, и обернулся к девушке, сидящей на заднем сиденье – вполне вероятно, что по пути им придется заехать в больницу, чтобы показать её медикам – кто знает, что успели сделать с ней эти юные дебилы!
К счастью, та была в сознании, и теперь занималась тем, что приводила в порядок свое лицо, насколько это было возможно в её положении, достав из малюсенького кармана юбочки крошечный носовой платок.
Увидев, что со спасенной дамой все более или менее в порядке, молодой мужчина опять откинулся на спинку сидения, и закрыл глаза – усталость снова навалилась на его широкие плечи, как будто вдавливая его в удобное мягкое сидение.
Через несколько минут автомобиль плавно затормозил около гостиницы, и остановился.
- Приехали, - сказал водитель, облегченно вздохнув. – Что с девицей-то делать будем? А?
- Пожалуй, отведу её в свой номер, пусть умоется, почистит юбку, да и катит на все четыре стороны. А то, её ведь, пожалуй, и домой не пустят в таком виде, да и в милицию может угодить, а там тоже разный народец встречается, - довольно равнодушным тоном сказал Алексей. Он был на все сто процентов уверен, что спасенная им девушка – обычная недорогая проститутка, «работающая» в ночном клубе, и в машину к подвыпившим юнцам она не соглашалась сесть лишь только потому, что тех было четверо, намерения их были слишком очевидны, и, судя по всему, несовместимы с жизнью.
Более чем щедро расплатившись с шофером, мужчина вышел из машины сам, потом открыл заднюю дверцу, и помог выйти девушке, осторожно взяв её под руку. И уже через несколько секунд автомобиль, который привез их сюда, исчез. Видно, дядька очень торопился, в это время суток у «бомбил» – самая работа.
Появившись в ярко освещенном холле гостиницы с дамой, Алексей наткнулся на удивленный взгляд женщины средних лет, сидящей за стойкой дежурного. Взгляд этот был не просто удивленным – её глаза буквально были готовы вылезти из орбит. Да и то сказать – импозантный мужчина, одетый с иголочки, бизнесмен, снявший у них дорогой номер-люкс на целую неделю, привел с собой в гостиницу грязную, избитую проститутку! Тут есть чему удивляться, даже в наше «просвещенное» время!
- Это ненадолго. Просто даме нужно немного привести себя в порядок, - сказал Алексей, доставая из кармана легкого пиджака портмоне, и кидая на полированную стойку приличную сумму зеленоватых купюр. – Вам за беспокойство…
- Ну, что вы, Алексей Львович! – сразу же заулыбалась женщина при виде таких денег, и быстренько спрятала их под журнал для регистрации посетителей, воровато окинув взглядом окрестности – не заметил ли кто «халявных» денег, неожиданно перепавших ей. - Желание клиента – для нас закон…
- И это правильно, - усмехнулся мужчина, одной рукой снова поддерживая еле стоящую на ногах девушку за локоть, а другой рукой нажимая на кнопку вызова лифта.
Войдя в свой номер, Алексей включил свет, прошел в комнату, и сел в кресло. Девушка осталась стоять на пороге, опершись спиной о стену, и было видно, что она немало смущена всем происходящим.
Это позабавило мужчину. Смущенная проститутка – это очень мило, хотя и несколько необычно. Вообще-то, насколько ему было известно, этот народец чувствует себя комфортно и не теряется в любых жизненных ситуациях.
Сейчас, при ярком освещении, Алексей смог как следует разглядеть её. Вид у девчонки был забавный, несмотря ни на что – коротенькая донельзя ярко-розовая юбчонка, едва прикрывающая аппетитную попку, да ядовито-зелёная футболка, оставляющая живот открытым, составляли всю её одежду. Ах, нет, это еще не всё! На ногах её были сапоги, в которых почему-то были сделаны дырки для пяток и пальцев. Впереди из этих дырок торчали крошечные растопыренные пальчики ног с ноготками, окрашенными ярко-красным лаком.
Ну, а прическа дамы привела его в полный восторг – было впечатление, что к голове девушки привязана старая половая швабра – волосы отдельными клоками живописно торчали во все стороны. Причем окрашены они были в самые разнообразные цвета – синий, красный, зеленый, желтый… В общем, забавненько так. Ну, как у клоуна в цирке!
Лицо девушки тоже поразило мужчину в самое сердце – размалеванные черной краской глаза, один из которых был подбит в результате драки, капелька уже подсохшей крови под расквашенным носом, и пухлые губы в пунцовой расплывшейся помаде. Прямо пугало огородное!
- Ну, - сказал мужчина, глядя на это необыкновенное чудо, стоящее в дверях. – Что дальше делать собираешься?
- Не знаю, - тяжело вздохнув, сказала та, и пожала худенькими, почти детскими плечиками.
- Может, начнешь с того, что пойдешь в ванну, и отмокнешь там немного? А то, ведь на тебя смотреть страшно! Прямо персонаж для фильма ужасов какой-то!
- Да, я бы не отказалась принять душ, - ответила девушка светским тоном благовоспитанной герцогини в изгнании, явно заимствованным из какого-то старого заграничного фильма.
- Вот и отлично! Значит, наши желания совпадают, миледи, - таким же тоном, как бы подыгрывая ей, сказал Алексей. – Кстати, там, на вешалке, висит дамский халат. Можешь им воспользоваться!
- Спасибо, вы очень любезны.
- Ну, иди, иди, милая! – хмыкнул Алексей.
В то время как молодая дама принимала ванну, он снял с себя пиджак и галстук, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, достал из бара бутылку, и плеснул себе в пузатый бокал немного коньяка.
- Да, я не могу жить без приключений, - подумал мужчина, и усмехнулся, покачав головой. - И на кой ляд сдалась мне эта размалеванная малолетка! Хотя… Даже самая дешевая проститутка имеет право на защиту от таких скотов, как те юные мачо, которые вчетвером избивали бедную девчонку, не оставив ей ни единого шанса на спасение!
Выпив коньяк, он откинулся на спинку кресла, и закрыл глаза. Сильная усталость по-прежнему давала себя знать. Все тело ломило, а в голове из стороны в сторону чугунным шаром перекатывалась боль. Он уже три дня провел в этой гребаной конторе, пытаясь договориться с её хозяином о досрочных поставках оборудования на один из его объектов, который был полностью готов, и ждал только его монтажа. И дело, вроде, уже шло на лад – теперь осталось лишь обговорить цену, которую поставщики, видя его сильную заинтересованность в их продукции, задрали до небес. Ну, это – дело техники. Он уже не в первый раз вел такие переговоры, и всегда выходил из них победителем. Но, Боже, как же он устал! И как надоели ему все эти постоянные неприятности с бизнесом, и этот кризис, который возник у нас лишь только потому, что о нем объявили по телевизору, а так бы, может, и пронесло… Ведь если разобраться, какой может быть кризис в стране, которая сама почти ничего не производит, а то, что продает – ну, газ там, нефть, дерево, алмазы – на рынке только дорожает! Да страна наоборот должна бы расцвести! Но «расцвели» только три десятка новых миллиардеров, которые опять «развели» нас по полной программе, как самых последних лохов.
Ну, в конце-концов, проблемы с бизнесом – дело решаемое. Хуже его личные проблемы.
Алексей Львович Кузнецов был женат на очень красивой женщине много моложе себя – ей только что исполнилось двадцать пять, и она была чудо как хороша. Женился он два года назад, и жену свою безумно любил. Но почему-то сразу после свадьбы она стала абсолютно другим человеком. Куда только делась та милая, скромная, обаятельная девушка с глазами трепетной лани! Теперь жена совершенно искренне предполагала, что дело мужа – давать деньги на все её прихоти, и вообще исполнять все желания женщины. Себя же она ничем обязанной мужу не считала, жизнь вела привольную, изменяя ему направо и налево почти в открытую. И уже несколько человек из их общих знакомых очень прозрачно намекали ему на то, что рога, выросшие на его голове по милости жены, до неприличия длинны и ветвисты. В связях своих женщина была не особенно разборчива, и вполне могла наградить мужа одной из болезней, о которых в приличном обществе предпочитают не говорить. Хорошо еще, если болезнь эту можно излечить за несколько дней с помощью мощнейших современных антибиотиков. Но ведь существует и такое, от чего пока нет лекарств, вот что страшно…
Осознав вдруг, какой опасности подвергает свое здоровье, да и саму жизнь, Алексей перестал общаться с женой, хотя до сих пор и жил с ней в одном доме. И теперь собирался заняться разводом сразу по приезду домой, в Петербург. Жена была пока в сладком неведении по поводу планов своего супруга, но то, что он спит с ней в разных спальнях вот уже целый месяц, должно было хоть немного насторожить её. Кстати, по брачному договору женушка его после развода оставалась «на бобах», не получая из состояния мужа ни копейки.
На таком брачном договоре настоял его опытный адвокат, хотя сам Алексей был против, и долго не подписывал документ – он не хотел омрачать свое светлое чувство к любимой женщине подобным недоверием к её столь же светлым чувствам. К счастью, его адвокат, который был и его лучшим другом, настоял на своем, и в итоге оказался абсолютно прав – всё оказалось совсем не так, как предполагал молодой супруг, вступая в законный брак со своей любимой.
В общем, в жизни молодого мужчины в последнее время было очень мало положительных эмоций. Он стал нервным, раздражительным, и слишком часто выходил из себя даже по пустякам. Сам прекрасно осознавая это, Алексей решил, что сразу после развода устроит себе небольшой отпуск, хотя его рабочий график по-прежнему был до предела насыщен. Но он бросит все свои дела, плюнет на заморочки, и поедет куда-нибудь на самый край света, туда, где всегда светит солнце, ярко-синее море сливается на горизонте с таким же синим небом; где цветут сказочные цветы и поют райские птицы; где стройные женщины прекрасны, как богини, а загорелые мускулистые мужчины носят широкополые соломенные шляпы и вечерами поют своим любимым песни под гитару…
…Вероятно, думая обо всём этом, Алексей немного задремал в своем кресле. А когда открыл глаза, то обнаружил, что так и держит в руке пустой бокал, а перед ним стоит, закутанная в большой махровый халат девушка, которую он спас от насильников пару часов назад.
После ванны девушка изменилась. Краска с её волос смылась полностью, теперь они стали светлыми, хорошо постриженными, и покорно рассыпались по плечам. Умытое лицо оказалось совсем молодым, и было бы даже симпатичным, если бы не сильно распухший нос и фингал под глазом, которые портили всю картину. Губки были яркими и сами по себе, и не нуждались ни в какой в помаде, а большие серые глаза в окружении пушистых ресниц были бы удивительно хороши, если бы не тот же фингал.
- Ну, вот. Теперь совсем другое дело! – теплым отеческим тоном произнес Алексей, считая себя почти стариком по отношению к этой юной особе. – Теперь можно и познакомиться. Как тебя зовут, если не секрет?
- Меня зовут Лиза, - негромко сказала девушка, и при этом почему-то сильно смутилась.
- Ну, а я – Алексей Львович. Так вот, Лиза. Как ты понимаешь, выходить на улицу тебе сегодня не желательно, разве что, кто-нибудь проводит тебя до дома. Но, к сожалению, я сегодня слишком сильно устал. Уж пожалей старика, детка!
Услышав эти слова, девушка тихонько хихикнула, но быстро прикрыла рот крошечной ладошкой.
- Так что, есть еще одно предложение, - продолжил мужчина, не обращая внимания на смех спасенной им девицы. - Ты идешь в гостиную, и ложишься спать на диване. А завтра с утра я сам отвезу тебя, куда скажешь. Или, может быть, у тебя есть, кому позвонить, и за тобой приедут? Тогда звони, вот телефон!
- К сожалению, моя сумочка пропала, а с ней и ключи, и деньги, и мобильный телефон. А наизусть номеров я не помню – я совсем недавно приехала сюда... Да и звонить-то мне особо некому – папы сейчас нет в Москве.
- Понятно, ты приехала из другого города, и ещё не успела обзавестись здесь друзьями! – сделал скоропалительный вывод из слов девушки Алексей. - Ну, что ж! Я так и думал. Значит, останавливаемся на первом варианте. Кстати, если решишь остаться, можешь забрать у меня из спальни подушку и, если надо, одеяло. Мне вполне достаточно одной подушки и пледа.
- Спасибо, вы очень добры, - ответила «герцогиня». - Поверьте, вам не придется пожалеть о том, что сделали! Знаете, считается, что совершённое зло обязательно возвращается к человеку, причем большим во сто крат. Но ведь и добро тоже, не так ли?
- Очень глубокая мысль для обычной проститутки, - заметил про себя Алексей, и усмехнулся уголком рта.
- Вы не верите мне, Алексей Львович? – спросила девушка, увидев усмешку на лице мужчины.
- Ну, почему же? Верю. Всё бывает в жизни. Но я тоже живу не в Москве, и пробуду здесь только три дня, а потом уеду домой, в Питер. Так что, скорее всего, это наша первая и последняя встреча. И вы, юная леди, забудете о ней уже через неделю. Как, впрочем, и я… Ну, ладно. Ложись отдыхать, детка! А я – в душ, и потом тоже в постель. Сегодня у меня был слишком длинный и утомительный день, и я очень сильно, нет, просто смертельно устал…
…Когда через полчаса Алексей вышел из душа в таком же махровом халате, свет в комнате, где спала девушка, был погашен.
- Девчушка уже легла. Ну, вот и хорошо! Пора и мне, наконец, на боковую…
Он скинул с себя халат, и рухнул на широченную кровать, которая жалобно взвизгнула под его большим телом…
…Лиза лежала на диване, закрыв глаза, но никак не могла уснуть. Да и как уснешь, если кожа все ещё чувствует эти гадкие прикосновения противных липких рук и удары, которые сыплются на тебя со всех сторон, и которые невозможно смыть с себя водой с мылом, даже если проведешь в ванне всю ночь! Ведь сегодня она уже почти распрощалась с жизнью. Да, несмотря на всю свою неопытность, она хорошо поняла, что добром её приключения не кончатся, и в живых ей не остаться. И именно так всё и произошло бы, если бы не этот большой и сильный мужчина, который выручил её в самый последний момент, когда сил на сопротивление уже совсем не оставалось, а помощи ждать было неоткуда. А он вдруг появился, и эти жалкие трусы испугались одного его вида и сразу разбежались, как тараканы от запаха «Комбата»…
- Какой замечательный человек этот Алексей Львович! Красивый, добрый, сильный, и, наверно, очень ласковый, - думала Лиза, вспоминая, как бережно нес он её на руках до машины, боясь причинить лишнюю боль, а потом помогал выйти из неё, как поддерживал под локоть в лифтовом холле. – И как должна быть счастлива та женщина, которую он любит…
…Думая, что девушка, спасенная им – обычная проститутка, Алексей был абсолютно далек от истины. Она не была проституткой. Больше того, все свое детство и юность она провела в закрытой частной школе на севере Швейцарии, где правила поведения для воспитанниц были очень строгими,
почти пуританскими, и до сих пор Лиза даже не целовалась с мужчинами, хотя в этом году уже отметила свое совершеннолетие.
В школу эту сразу после смерти матери девочку отправил отец, у которого абсолютно не было времени заниматься ребенком. Лизе тогда не было ещё и шести лет. В те годы состояния создавались и лопались, как мыльные пузыри, и он не мог рисковать всем тем, чего достиг с таким трудом, тратя свое драгоценное время на воспитание дочери. И посчитал, что лучшим выходом из создавшегося положения будет отправить её за границу, подальше от катаклизмов нашей неспокойной жизни, в элитную школу, которая гордилась своими вековыми традициями, и давала своим воспитанницам необходимые знания, и даже кое-какие трудовые навыки, тоже нелишние в жизни.
И вот теперь, окончив школу, получив в ней блестящее образование и манеры настоящей леди из высшего света, Лиза вернулась в Москву, в дом отца.
Он так и не женился, по-прежнему жил один, и теперь уже мог позаботиться о дальнейшем воспитании дочери сам, вполне довольный тем, чего достиг в этой жизни, став очень, очень богатым человеком.
К сожалению, у Лизы совсем не было здесь друзей, все они остались там, в Швейцарии, и она быстро заскучала в одиночестве в богатом особняке своего отца. Тогда он сам познакомил её с несколькими юношами и девушками, живущими по соседству, которых посчитал вполне достойными представителями современной молодежи.
Среди них была одна девица, которая считалась большой скромницей, но на самом деле была настоящей «оторвой», и страсть как любила опасные приключения, из которых ей как-то всегда удавалось успешно выкарабкиваться. Это она и убедила Лизу пойти в тот элитный ночной клуб, пообещав, что там ей обязательно понравится, и что именно в нем она увидит много нового и интересного для себя. А перед этим затащила её в какой-то супермодный салон, где девушку и превратили в то огородное пугало, которое увидел перед собой Алексей. Кстати, превращения эти были удовольствием отнюдь не дешевым, и обошлись молодой даме, вернее, её отцу, в кругленькую сумму.
Конечно, если бы отец Лизы был рядом, то девушка ни за что не решилась бы на эту отнюдь не безопасную авантюру, но тот предупредил дочь, что уезжает на три дня, и поэтому она смогла легко улизнуть из дома. И вот теперь… Она на секунду представила себе, что началось бы, если бы охранники и многочисленная прислуга увидели её вдруг в таком непотребном виде, да еще с разбитыми коленками, распухшим носом и синяком под глазом! Нет, ехать домой нельзя ни в коем случае, она не перенесет такого позора…
Кстати, когда часы пробили час ночи, её отцу сразу же доложили, что дочь не явилась домой ночевать, и теперь он мчался домой в сопровождении машины с охраной, бросив все свои дела, с замиранием сердца думая о том, что же могло случиться с его девочкой.
И уже через час была поднята на ноги милиция, которая по-тихому, не поднимая шума, прочесывала все злачные места в городе, разыскивая сбежавшую наследницу многомиллионного состояния отца. Поиски эти будут продолжаться до тех пор, пока её не обнаружат, живой или мертвой, в деле этом задействуют самые лучшие силы, и сделают все возможное, чтобы найти пропавшую. Уж отец об этом позаботится.
Но всё это будет потом, а пока Лиза лежит на диване, и думает о том, что лицо этого замечательного мужчины по имени Алексей ей почему-то знакомо. Как будто она уже видела его когда-то очень-очень давно.
- Господи, да где же я могла его видеть! – одернула себя девушка. – Я и в Москве-то живу всего два месяца с небольшим. А он вообще из Петербурга, и, кстати, через три дня уедет домой. А там его наверняка ждет жена или возлюбленная. Не может быть, чтобы такой мужчина – молодой и красивый - был совершенно одинок! Так не бывает…
Она видела у него на пальце след от обручального кольца, хотя самого кольца не было – девушка очень хорошо помнила это.
- Интересно всё-таки, почему он снял кольцо? Может быть, он в разводе, и только белая полоска на безымянном пальце правой руки напоминает теперь о том браке, которого больше не существует? Или просто не хочет, чтобы кто-то увидел, что он женат? Хотя, не загоревшая полоска с головой выдает его, делая его секрет «секретом Полишинеля»!
Девушка могла задавать себе вопросы сколь угодно долго, но ни на один из них не могла получить ответа, а спросить было не у кого…
Вдруг ей показалось, что из спальни Алексея Львовича послышался тихий протяжный стон.
- Ой, что это? Может, он заболел? – испугалась Лиза, и села на диване, прислушиваясь.
Девушка вспомнила, как вечером он несколько раз жаловался на сильную усталость, и как сидел в кресле, бессильно откинув голову на спинку. Это вполне могло оказаться одним из симптомов какого-нибудь серьезного заболевания. Кстати, в той школе, где она училась, им дали и некоторые навыки врачевания – по крайней мере, она могла отличить приступ аппендицита от обычного насморка, и не падала в глубокий обморок от вида капли крови из уколотого иголкой пальца.
Стон повторился, и был даже более громким и продолжительным. Алексею просто снился неприятный сон - он как будто заново переживал весь нелёгкий сегодняшний день, но девушка не могла знать об этом, и заволновалась.
- Надо бы всё-таки посмотреть, что случилось, - подумала она. - Вполне вероятно, что ему необходима помощь, и чем скорее, тем лучше.
Но заходить в спальню к спящему мужчине было неудобно. Она никогда в жизни не делала ничего подобного, и, наверно, так бы и не решилась войти, если бы не этот необычный вечер, выбивший её из привычной жизненной колеи.
- Будь, что будет, - прошептала Лиза, потихоньку встала с дивана, неслышно открыла дверь, и проскользнула в спальню Алексея.
Подойдя к широкой постели, она присела на самый её краешек, и положила прохладную ладошку на лоб спящего мужчины. Ей показалось, что лоб этот слишком горячий – наверняка температура выше тридцати восьми! Чтобы узнать это наверняка, надо было прикоснуться ко лбу губами. Она потянулась к нему, и чуть дотронулась губами до его кожи. Лоб оказался совсем не таким горячим, тревога оказалась ложной, и она уже хотела было так же тихонько встать, и покинуть спальню, как вдруг оказалась в кольце сильных мужских рук.
Чувство, охватившее её при этом, было так необычно и так восхитительно, что она не могла заставить себя хоть как-то сопротивляться, и с замиранием сердца ждала, что же последует за этими объятиями…
…Алексей же крепко спал, и теперь ему снилась жена, которая еще не была его женой, и все между ними было просто чудесно. Она снова была нежна и трепетна, гладила его прохладной рукой по лицу, а потом очень по-детски поцеловала в лоб. А ему вдруг захотелось обнять её, и прижать к себе, хотя где-то, на самом краешке сознания, он все-таки понимал, что это только сон, и ничего этого на самом деле нет – он один в своем гостиничном номере, а жена сейчас в далеком Питере, и, наверняка, не теряет времени зря, кувыркаясь в постели с очередным любовником. Но всё-таки он протянул руки, и вдруг почувствовал в своих объятиях молодое женское тело, которое не стало вырываться и отталкивать его от себя, а просто притихло в ожидании… Ну, а то, что он уже месяц спал один, добавило ему решительности – он ещё крепче сжал свои объятия, и нашел послушные женские губы, которые стал целовать, а они неумело отвечали ему, и худенькие женские руки обнимали его за плечи, заставив окончательно потерять голову от охватившего желания обладать этим упругим женским телом, став с ним на время единым целым...
Теперь Алексей уже окончательно пришел в себя и ясно понимал, что все происходит с ним наяву, что рядом с ним та молоденькая девчонка, которую он привел в свой номер вчера, и оставил ночевать на диване в гостиной, но уже не мог остановиться, и накрыл её тело своим… И всё, что окружало его, перестало существовать…
…Потом он сразу окунулся в крепкий освежающий сон. Рядом с ним, положив голову на его плечо, спала Лиза. Сон сморил и её, хотя таких сильных эмоций она не знала в своей короткой и довольно однообразной жизни. Её последней мыслью перед тем, как заснуть, было:
- Боже, как это прекрасно! Кажется, я окончательно влюбилась в этого человека. И расстаться с ним мне будет очень трудно…
Проснувшись утром, и ещё не открывая глаз, Алексей понял, что настроение его резко поменялось, все проблемы отошли на задний план, и потеряли свою остроту.
- Ну, в конце-концов, нашел, о чем переживать! – довольно равнодушно думал он теперь. - Да куда они денутся-то, эти поставщики! И кому, кроме меня, нужно их оборудование, которое они пытаются всучить мне в пять раз дороже, чем оно того стоит! Сегодня же утрясу все вопросы, и заставлю сделать цену приемлемой. А по поводу развода… Что ж! Не повезло! В следующий раз буду осмотрительнее. В конце-концов, у нас в стране распадается больше половины браков, и никто не делает из этого Шекспировской трагедии! А тридцать два года – это не возраст для мужчины, и у меня ещё всё впереди – и любовь, и жена, и дети!
Он с удовольствием потянулся всем телом, открыл глаза, и увидел рядом ту девушку, которую вчера привел к себе в номер. И в голове одна за другой стали проявляться картины того, что произошло с ним и этой девочкой ночью.
Алексей вспомнил, как почувствовал нежное прикосновение её губ к своему лицу, и её робкие попытки ответить на его поцелуи, и все то, что произошло с ними потом, и что доставило ему удовольствие, граничащее с восторгом. Пожалуй, такого с ним еще не было никогда. Даже медовый месяц с красавицей-женой, когда они только-только узнавали друг друга, не доставил ему такой всепоглощающей радости.
- Так вот она, причина моего крепкого ночного сна, и хорошего настроения утром – спит рядом, свернувшись калачиком, и после ванной выглядит на все пятнадцать…
Мужчина протянул руку, и погладил её густые светлые волосы, которые сегодня имели на удивление ухоженный вид, и блестели как шелк.
Едва почувствовав его прикосновение, Лиза проснулась тоже, и сразу потянулась к нему.
- Ты так хороша, детка, - сказал мужчина, снова заключая её в свои объятия.
Девушка против этих объятий нисколько не возражала, и подставила губки для поцелуя, подавшись всем телом ему навстречу…
- Да, сегодня я не скоро смогу выйти из этого номера, - подумал Алексей, еще крепче обнял Лизу, и вдруг услышал, как она тихонько застонала от того удовольствия, которое он доставлял ей, лаская податливое женское тело…
…После того, как они, наконец, приняли душ и позавтракали, Алексей сказал:
- Сейчас я должен уехать, детка, у меня дела, которые я никак не могу отменить. Если хочешь, можешь уйти – вот тут, на тумбочке, я оставляю тебе деньги. Ты сможешь взять такси, и поехать домой. Но мне очень хотелось бы, чтобы ты осталась. Так что решение за тобой!
- Я останусь, Алексей Львович…
- А я постараюсь освободиться как можно раньше, и позвоню тебе, хорошо?
- Я буду ждать вашего звонка. Очень…
- Да, и не забудь заказать для себя обед. На мой взгляд, ты слишком худа! – шутливо ухмыльнулся он.
Девушку эти слова явно смутили, она опустила глаза, и её щеки окрасил румянец, который был ей очень к лицу.
- Да шучу я, шучу! – сказал он, и крепко поцеловал её в покрасневшую щёчку…
…У него, и в самом деле, все получилось, как нельзя лучше. Стоило ему сегодня намекнуть бизнесменам, что он попытается найти других поставщиков, более покладистых и не таких жадных, как те сразу стали сговорчивее, и дело пошло на лад.
- Кажется, эта девочка приносит мне удачу, - с удовольствием подумал Алексей, садясь в такси, чтобы ехать к себе в гостиницу. – А уж темперамент у неё…
При воспоминании о ночи, проведенной с Лизой, у него по спине забегали мурашки…
…Войдя в свой номер, он тут же почувствовал женские руки на своих плечах, как будто все то время, что его не было, она ждала его прямо здесь, ни на минуту не отходя от двери.
- Нет, это настоящее безумие, и, кажется, от этой болезни нет лекарства, - подумал он, схватив девушку на руки, и закружив по комнате. И вдруг увидел на её личике выражение полного и бесконечного счастья…
…Уже поздно вечером, заказав в номер ужин и бутылку шампанского, они смогли поговорить.
- Ну, вот. Я закончил тут свои дела, послезавтра мне надо возвращаться домой. Но мне будет трудно забыть тебя, девочка.
- Мне тоже будет трудно забыть вас, Алексей Львович, - сказала Лиза, опустив глаза, чтобы он случайно не увидел, насколько, действительно, это будет трудно для неё.
- Завтра утром я поеду в магазин, и куплю тебе нормальную одежду – джинсы, футболку и кроссовки. Ты переоденешься, и сможешь спокойно выйти на улицу, чуть припудрив носик и синяк под глазом. А хочешь, я вызову такси, и отвезу тебя домой.
- Не надо. Домой я доберусь сама.
- Ты что, стесняешься показать мне, где живешь?
Лиза бросила на него быстрый взгляд, значения которого он не понял, и сказала:
- В общем-то, да.
Она и сама не поняла, почему не смогла признаться ему в том, кто она есть на самом деле. Может быть, потому, что не знала, как он отреагирует на её признание – наверняка, имя её отца хорошо знакомо ему, пусть и понаслышке. Но, скорее всего, он просто не поверит ей, и будет смеяться над её фантазиями – конечно, кто же поверит, что дочка одного из известнейших в стране бизнесменов, имя которого постоянно мелькает в прессе, оказалась вдруг одна в сомнительном ночном клубе, и была избита какими-то отморозками!
- Ну, не стоит, милая. Я же прекрасно понимаю, что ты не купаешься в роскоши. Ты снимаешь комнату где-нибудь на самой окраине Москвы вместе с несколькими подружками. Я угадал?
- Не совсем. Я живу в небольшом поселке недалеко от Москвы.
- Тогда мне тем более всё понятно. Деревенский дом с удобствами на улице, колодец, огород, огромный ленивый кот на завалинке, и собачья будка во дворе.
- Вот теперь почти в точку, - улыбнулась девушка, и вдруг спросила: - Алексей Львович, скажите, у вас есть жена?
- Ну, конечно есть. Мне уже тридцать два… Правда, сейчас в моих взаимоотношениях с женой возникли некоторые трудности, и, скорее всего, дело вскоре дойдет до развода.
При этих словах Алексей покачал головой, и тяжело вздохнул.
- Да-да, я понимаю, так иногда бывает, - тоже тяжело вздохнула девушка, и почувствовала, как её душу заполняет радость от его последних слов – значит, скоро он будет свободен, а там, как знать, может быть...
…Итак, пробыв вместе три дня и три ночи, Лиза и Алексей расстались, ещё не представляя себе, как много значила эта встреча в их жизни…
Утром, проведя с девушкой еще одну, последнюю ночь, он сел в такси вместе с Лизой, и доехал до вокзала, а потом дал шоферу денег, и сказал ему, чтобы тот отвез девушку туда, куда она скажет.
- Сделаем, не вопрос! – сказал таксист, нажимая на газ – денег, данных ему щедрым клиентом, хватило бы, чтобы отвезти девицу в любой конец Москвы и Московской области.
Машина помчалась, он долго махал ей вслед рукой, а из заднего окна на него смотрели женские глаза. Ему показалось, что Лиза плакала…
И тут вдруг он понял, что уже никогда не сможет её вернуть, даже если очень захочет. Но было уже поздно – машина исчезла за поворотом, мигнув на прощанье красными огоньками, увозя плачущую Лизу. А он не знал ни её фамилии, ни адреса, и не запомнил даже номера такси, только что умчавшего её в неизвестность…
…Алексей сел в скорый поезд, и, устроившись в кресле поудобнее, закрыл глаза. Он все еще находился под впечатлением того праздника, в который неожиданно превратилась его жизнь на эти короткие три дня и три ночи…
…Поезд дернулся один раз, потом другой, и отошел от перрона, быстро набирая скорость.
- Какая девочка! – думал молодой мужчина. – Эх, если бы она не была проституткой! Иметь такое чудо рядом с собой, в своем собственном доме, видеть, что она кидается тебе навстречу, как только ты открываешь дверь. А ночью сжимать её в объятиях и заниматься с ней любовью, ощущая, как она отзывается на твои ласки каждой клеточкой своего юного тела! Хотя… Почему это я решил, что она – проститутка?! Только потому, что её одежда и макияж были вызывающе нелепы, и даже отвратительны на взгляд нормального взрослого человека? И что она одна оказалась там, около этого сомнительного ночного заведения, в окружении разгоряченных самцов, обалдевших от вседозволенности, лишь только потому, что в их карманах полно отцовских денег? Да ведь это могло произойти с любой молоденькой девчонкой, которая просто хочет выйти из-под излишней опеки родителей, и таким образом выражает свой протест. Наверно, зайди в этот клуб я, и мой деловой костюм, галстук, и изящные платиновые запонки с бриллиантами показались бы молодежи такими же нелепыми, как мне – их сапоги с дырками для пятки и пальцев в тридцатиградусную летнюю жару. Честно говоря, для проститутки она слишком уж неопытна. И вообще, похоже, я стал её первым мужчиной, хотя вполне вероятно, что это было лишь самое начало её карьеры, и я, так сказать, оказался у неё первым клиентом… Господи, что я говорю! Это, конечно же, не так! Я просто уверен, что это не так! Да, но тогда кто же она? Пожалуй, я никогда уже не получу ответа на этот вопрос. Да это теперь и неважно! Важно понять, почему я так легко отпустил от себя это сероглазое чудо с роскошными волосами цвета спелой пшеницы…
…Доехав до поселка, в котором жила, Лиза попросила остановить такси, немного не доезжая до своего дома. Она не хотела привлекать к себе излишнего внимания. Ей надо было как можно тише и незаметнее войти в дом, проникнуть в свою комнату, и сделать вид, что она и была где-то тут, поблизости, все это время, а если и выходила из дома, то совсем ненадолго. Вот, только бы отец не вернулся из поездки раньше неё! Тогда этот номер не пройдет, и неизвестно ещё, как посмотрит он на её довольно безрассудный поступок. Да, ведь Лиза почти не знала характера своего отца, и даже не могла предположить его реакции на такие её «детские шалости», как отсутствие дома в течение трех дней и трех ночей.
Подойдя к воротам, девушка увидела, что они почему-то открыты настежь, а около входа в дом стоят несколько незнакомых иномарок, среди которых и автомобиль с надписью «Милиция» на боку, и карета «Скорой помощи» с дремлющим на переднем сидении шофером.
- Господи, кажется, у нас дома что-то случилось! – подумала Лиза с замиранием сердца, и рванула вперед, но была тут же остановлена охранниками.
- Елизавета Александровна! – воскликнул один из них, и из его груди вырвался вздох облегчения. – Это вы! Слава Богу! Ну, наконец-то вы вернулись!
А потом быстро связался с кем-то по телефону, и произнес только два слова:
- Она здесь!
Лиза пошла по дороге к дому, а навстречу ей выбегали какие-то незнакомые люди, и она чувствовала, что у них что-то произошло, но еще не до конца осознала то, что причиной этого переполоха стала она сама. Вернее, её неожиданное исчезновение, а теперь и такое же неожиданное возвращение домой.
Лиза открыла дверь в дом, и увидела отца, который, чуть покачиваясь, шел навстречу ей.
- Девочка моя! Слава Богу, ты вернулась! А я уже думал, что никогда не увижу тебя живой…
Они обнялись, и девушка почувствовала вдруг, как вздрагивают отцовские плечи – тот не смог сдержать слез радости оттого, что видит свою единственную дочь живой…
Лиза оглянулась вокруг. За столом, рядом с телефонным аппаратом, сидел молодой человек, который, судя по всему, должен был отследить звонок тех людей, которые похитили богатую наследницу, если такие вдруг позвонят, и потребуют у отца выкуп. Неподалеку сидела женщина в белом халате, рядом с ней стоял ящик с красным крестом на крышке. В доме постоянно дежурил врач - несколько раз в эти трудные для него три дня Александр Иванович нуждался в помощи медика. Ещё несколько человек занимались своими делами, координируя поиски пропавшей девушки.
- Ну, пойдем. Я отведу тебя в твою комнату, - сказал Александр Иваныч дочери. - А вы все можете быть свободны! Слава Богу, всё закончилось, моя дочь нашлась, – сказал он тем, кто был в комнате.
Зайдя в комнату Лизы, которая больше была похожа на будуар сказочной принцессы, отец спросил:
- Лиза, детка, у тебя все в порядке?
- Да, папа. У меня все хорошо! А почему у нас в доме столько людей? Это из-за меня?
- Мне сообщили, что ты пропала, и я поднял на ноги всех, кого только мог. Тебя искали сотни людей, моя девочка…
- Боже мой! Что же я натворила?! – схватилась за голову девушка, пытаясь представить себе тот переполох, который был в доме по её вине, и что пережил в эти дни отец.
- Все хорошо, что хорошо кончается. Слава Богу, ты жива и, кажется здорова. А когда захочешь, ты расскажешь мне, где пропадала три дня и три ночи, заставив отца умирать от страха за твою жизнь.
- Папочка, прости, что все так получилось… Я не думала…
- Ну, и не будем об этом больше! Отдыхай! А я пойду, распоряжусь насчет обеда. Кажется, я не ел все эти три дня – не до того было. А ты как, сильно проголодалась?
- Нет, я сегодня хорошо позавтракала, - ответила дочь.
Отец пристально посмотрел на нее, а потом вышел из комнаты, и закрыл за собой дверь. А Лиза тут же достала из кармана купленных Алексеем джинсов визитную карточку, на которой золотыми буквами было написано: «Кузнецов Алексей Львович, генеральный директор фирмы «Сервиспромстрой». Дальше шло несколько телефонов. Эта карточка была единственной вещью, которая осталась у неё на память о том человеке, который неожиданно ворвался в её жизнь, и вдруг стал совершенно необходим для неё, как глоток воды для путника, умирающего от жажды в раскаленной от солнца пустыне.
Тяжело вздохнув, она снова спрятала визитку, которую случайно нашла на журнальном столике в номере отеля, и пошла в душ – жара на улице стояла по-прежнему просто одуряющая, и за те несколько минут, что шла от такси до своего дома, девушка успела вспотеть...
…Вторая половина дня в огромном особняке Бутурлиных прошла как обычно. В доме уже не было никого из посторонних. Лиза пообедала с отцом, разговаривая с ним на отвлеченные темы, а отец не напоминал ей ни о чем, только иногда внимательно вглядывался в её лицо, на котором все еще был заметен синяк, теперь тщательно замазанный с помощью дорогой импортной косметики.
Узнать бы, кто посмел дотронуться до его девочки! Уж он сумел бы поквитаться с мерзавцами! Потом бы всю жизнь на лекарства работали! Но она сидит, и молчит о том, что с ней случилось, а он не смеет настаивать, потому что чувствует, что за те короткие месяцы, что они прожили вместе после её приезда из швейцарской закрытой школы, так и не смог стать для нее по-настоящему близким человеком, хотя она и называет его папочкой.
Он понимал, что, прожив столько лет без него, с чужими людьми, его дочь стала для него закрытой книгой. И, чтобы снова завоевать её доверие, надо приложить невероятные усилия, и на это могут уйти месяцы, а может быть, и годы. Ну, надавит он на неё сейчас, заставит рассказать все, что с ней произошло, а она встанет, и снова уйдет. И, вполне вероятно, что теперь уже навсегда… Мужчина с содроганием вспомнил те трое суток без неё, бессонные ночи, сердечные приступы, и острую боль от укола иглы, входящей в его вену…
…Поезд «Москва - Санкт-Петербург» уже подходил к перрону. Алексей накинул на плечи пиджак, взял небольшой чемодан, и пошел к выходу из вагона – его путешествие, наконец-то, закончилось.
За то время, что провел в пути, он смог немного поспать, и теперь с удовольствием ощутил свое здоровое молодое тело, и желание жить в полную силу. Такого прилива жизненной энергии он не ощущал уже давно – проблемы как будто задавили его, пригнули к земле и не давали вздохнуть полной грудью. Но теперь снова всё было в порядке. Ведь все его проблемы – это так, пустяки, мелкие трудности, которые бывают у всех. И ему ли, молодому и здоровому мужику, гнуться от них, как пожилому инвалиду от застарелого артрита!
Алексей вышел на улицу, и направился на автостоянку неподалеку от вокзала, где оставил свою иномарку. Он сел в машину, но, прежде чем включить зажигание, набрал на телефоне знакомый номер своего адвоката. Тот сразу поднял трубку.
- Привет, Олег!
- О, здорово, Лёш! Ты уже вернулся? Здорово!
- Да, только что прибыл. Как там мои дела с разводом?
- Это было что-то! Ты не можешь даже представить себе, какое представление устроила твоя жена, когда я объявил ей о твоем желании с ней развестись!
- Ну, почему же не могу! Я знаю, что она большой мастер разыгрывать людей! Только ведь ты не из тех, кого её игра может в чем-то убедить! Надеюсь, я прав?
- Да, я собрал достаточно доказательств её неверности, и предоставил их в суд. А если она опять выкинет что-нибудь, о её проделках узнает не только судья, но и все знакомые. Это совсем не в её интересах, и поэтому, я думаю, всё пройдет тихо и спокойно.
- И когда же состоится суд? Надеюсь, это дело не затянется надолго?
- Суд уже через неделю.
- А побыстрее никак?
- Да ты что, совсем сдурел, Лёш? Я и так сделал все возможное и невозможное! А полтора месяца не хочешь подождать? А то и все три?
- Хорошо-хорошо, я все понял. Спасибо тебе! В конце-концов семь дней – не такой уж большой срок.
- Да не за что! Помочь другу избавиться от такой женщины – это моя святая обязанность.
- Помню-помню! Ты меня предупреждал…
- Вот именно!
- Слушай, а она по-прежнему живет в моем доме?
- Ну, а где же еще? Только я предупредил, что все закончится через неделю, и она должна будет исчезнуть, хочет этого или нет, - успокоил друга Олег.
- Значит, вполне вероятно, я увижу её сегодня.
- Может быть. Только знаешь что, мне кажется, что ты не сильно этим расстроен. У тебя что-то произошло?
- Нет, у меня всё по-прежнему. Но проблемы с оборудованием я решил довольно удачно, и уже через два дня начнется отгрузка. Так что, мы несильно выбиваемся из графика, и легко сумеем наверстать упущенное.
- Не думал я, что отгрузка оборудования вызовет у тебя такие положительные эмоции… Что ж! Не хочешь говорить, так не говори! – чуть обиженным тоном сказал Олег.
- Подожди, Олежка! Не обижайся! Ну… В общем, я познакомился с девушкой…
- Не-е-е-т! Только не это! – ужаснулся его друг такому повороту дела, потому что видел, как сложилась семейная жизнь Алексея, который в отношениях с женщинами был беспомощен, как маленький ребенок.
- Да не собираюсь я на ней жениться, ей-Богу, я даже телефона у неё не взял! – поспешил тот успокоить Олега.
- Да? Ну, это несколько меняет дело! И что же она?
- Ничего… Просто я был счастлив с ней целых три ночи и три дня…
Олег покачал головой, и тяжело вздохнул. Судя по счастливому Лёшкиному голосу, тремя ночами дело здесь явно никак не обойдется…
…Следующая неделя пролетела для Алексея как один день. Дела заставляли его находиться в офисе с утра до вечера, с утра до вечера у него в кабинете стоял невообразимый шум, толкались люди, и каждому из них надо было что-то объяснять, что-то доказывать, или, по крайней мере, внимательно выслушать и дать совет. Поэтому думать о чем-то, кроме работы, он не мог. Вечером, приехав домой, он быстро принимал душ, и ложился в постель, где мгновенно засыпал, как только голова касалась подушки. И только во сне Лиза снова приходила к нему, садилась, как тогда, на краешек постели, и гладила ласковой прохладной ладошкой его разгоряченное от сна лицо. А он опять пытался обнять её, но ловил руками лишь воздух. Он потерял её. Она уехала тогда на такси со слезами на глазах, и растворилась в огромном многомиллионном мегаполисе, где найти человека практически невозможно. Тем более что он не знал о ней ничего, кроме имени, да и оно вполне могло оказаться ненастоящим.
- Интересно, где она сейчас, моя Лиза, моя маленькая сладкая изюминка? – думал он, уже не в силах снова заснуть после того, как проснулся от своего сна. – Вот именно, изюминка! Без нее жизнь моя была пресной, в ней всё время чего-то не хватало. Но вот появилась она – смешная и нелепая в своем стремлении быть не похожей на всех остальных, с подбитым глазом и содранными в кровь коленками, и моя жизнь сразу изменилась - она забурлила, забила ключом, и даже стала выплескиваться через край. А ведь это так прекрасно! Неужели мы не увидимся с ней больше? Как мне разыскать её? И стоит ли это делать? Не проще ли сохранить в своем сердце приятные воспоминания о трех ночах, проведенных вместе? Может быть, новая встреча с ней принесет мне только разочарования и боль…
Именно так он пытался убедить себя, что лучше оставить все так, как есть - просто сохранить в памяти те три дня полного и абсолютного счастья, и иногда доставать из уголка души эти воспоминания о странной девушке с цветными волосами, приехавшей в Москву из далекой глубинки, чтобы попытать счастья, и чуть не погибшей там.
- Наверно, именно так поступают старики - вытаскивают из шкатулки старые, пожелтевшие письма, аккуратно перевязанные тонкой шелковой ленточкой, и перечитывают их, нацепив на кончик носа старомодные очки, чтобы снова хоть на миг почувствовать себя молодыми и любимыми мужчинами, - грустно усмехнулся Алексей, и тяжело вздохнул.
…Но время шло, а желание разыскать Лизу, чтобы увидеть её ещё хоть раз, становилось всё более острым и непреодолимым. Тем более что суд уже состоялся, и Алексей, наконец-то, избавился от общества своей жены, которая оказалась к тому же скандальной визгливой бабой, плохо владеющей собой даже в присутствии многочисленной публики.
В его делах тоже всё наладилось, очередной объект он благополучно сдал, и теперь можно было подумать о том, чтобы начать поиски. Но тут без помощи друга никак не обойтись. И вот он вошел в кабинет к Олегу, и сел в кресло, стоящее напротив его стола.
- Привет, - сказал он.
- Привет, - ответил Олег. – Хочешь, догадаюсь, зачем ты пришел?
- Ну, попытайся…
- Ты уладил все дела, и теперь готов заняться поисками незнакомки, укравшей твое сердце три недели назад, в славной столице нашей необъятной Родины!
- Преклоняюсь перед твоей интуицией! – шутливо склонил голову Алексей.
- Моя интуиция тут не причем. Ты бы видел свое лицо! Да уже с расстояния ста метров видно, что ты по уши влюблен! Ведь ты же светишься весь, как новогодняя елка!
- Честно говоря, не знал, что это так заметно…
- Ну, давай, рассказывай! И все подробно. Интимные подробности можешь пропустить…
Олег запрокинул голову, и весело захохотал.
- Вот, всё бы тебе надо мной смеяться, а еще друг называется…
- Прости. Я весь внимание!
Алексей рассказал все, что случилось с ним в тот вечер, как будто заново переживая то, что было.
- Ну, что я могу сказать тебе, Лёш? Шансов разыскать твою незнакомку в Москве очень мало. Они практически равны нулю.
- Да я и сам это хорошо знаю!
- И единственный шанс хоть что-то узнать о ней – это еще раз посетить тот ночной клуб. «Золотая карусель», кажется? Может быть, кто-то из завсегдатаев клуба знает её, и сможет помочь нам в поисках.
- Я поеду туда завтра же!
- А я поеду с тобой! Чем черт ни шутит! Там вполне могут оказаться те четверо подонков, которых ты лишил удовольствия запихнуть девушку в машину. Они могут опознать тебя. И тогда кто знает, что предпримут эти детишки-шалунишки…
- По-моему, ты хватил, приятель… Да и видели-то они меня всего несколько секунд!
- Да нет, ты, конечно, можешь ехать и один, я не настаиваю! – пожал плечами Олег.
- Ладно! Едем вместе. Сейчас моя секретарша закажет билеты…
…Следующим вечером друзья входили в «Золотую карусель», где по-прежнему было не протолкнуться от веселящейся молодежи.
В клуб они вошли порознь, сделав вид, что не знают друг друга. Почему-то именно на этом настоял Олег.
Алексей поменял свой строгий деловой костюм на светло-голубые джинсы и черную футболку, чтобы не казаться среди странно одетых молодых людей этакой старомодной «белой вороной».
Оглядев зал, он не увидел никого, кто хотя бы отдаленно напоминал ему Лизу.
- А что я хотел? Чтобы она снова оказалась здесь с разноцветными волосами, размалеванным лицом и своих нелепых сапогах с дырками для пальцев?
Он сел на высокий табурет в баре, и заказал какой-то коктейль. Вскоре к нему присоединился Олег, заказавший для себя стакан светлого пива.
Бармен искоса поглядывал на них, как будто чувствовал, что эти люди – совсем не те, за кого себя выдают, и пришли в этот клуб вовсе не для того, чтобы просто «оттянуться» или снять девушку на ночь.
- Молодой человек, - обратился к нему Олег. – Не мог бы я воспользоваться вашей уникальной памятью? Не за бесплатно, конечно…
Мужчина показал бармену стодолларовую купюру.
- Что надо? – спросил тот, и наклонился к посетителю пониже, чтобы хорошенько расслышать то, что тот хочет ему сказать, в жуткой какофонии звуков, которые трудно было назвать музыкой даже с большой натяжкой.
- Три недели назад здесь появилась молоденькая девушка. Она была в розовой юбочке и коротенькой зеленой футболке, а на ногах – модные сапоги с дырками для пальцев. Я хотел бы её найти.
- Три недели – большой срок… Это слишком сложно! – сказал парень, покачивая головой с выбеленными перекисью волосами, торчащими во все стороны, одновременно быстренько убирая купюру в карман.
- Понимаю, - сказал Олег, и протянул бармену еще одну, такую же, купюру, чтобы немного освежить его память. – Ещё могу добавить, что волосы у нее были покрашены в разные цвета, и торчали во все стороны, напоминая старую швабру.
- Да, припоминаю такую! Она пришла сюда с подругой. Но потом как-то уж очень быстро исчезла из вида. И больше ни разу тут не появлялась.
- А подруга? Подруга её появлялась?
- Вроде, была еще раз, но точно сказать не могу – вы же видите, у нас очень много посетителей, всех запомнить просто невозможно.
- Ну, и как на твой взгляд, эта девицы – проститутки?
- Да вы что?! Какие проститутки! Этих сюда и на порог не пускают! У нас элитный клуб! Да здесь только детки богатеев тусуются, и вход стоит столько, сколько мне платят за месяц работы. Вы же сами знаете! Нет, гарантию даю – она не проститутка.
- Тогда договоримся так. Я даю тебе еще одну зеленую денежку, а ты обещаешь сообщить мне вот по этому телефону то, что сумеешь узнать о ней или о её подруге. Естественно, эти сведения будут оплачены отдельно.
- О’кей, босс! Я все понял! – сказал юноша, с благоговением принимая из рук щедрого посетителя деньги.
А тот, допив свое пиво, расплатился, и пошел к выходу, где его уже поджидал Алексей, который пару минут назад шепнул другу, что не может больше находиться в этом бедламе, и очень хочет на свежий воздух.
Выйдя из дверей клуба, Олег увидел на том же пятачке между деревьями, который так живо описывал Алексей в своем рассказе, зловещую возню. Причем, на сей раз, было очевидно, что действовали отнюдь не малолетки, хотя было их тоже четверо. А тот, кого профессионально мутузили отморозки, был его друг Алексей, который, хоть и возвышался среди них, словно Гулливер среди лилипутов, но никак не мог справиться один сразу с четырьмя профессионалами.
- Ну, вот! Я опять оказался прав! Господи, как же неинтересно жить, - расстроено прошептал молодой мужчина, быстро приближаясь к дерущимся, и на ходу доставая из кармана пиджака тяжелый металлический кастет. – Ведь любого человека можно просчитать, как дважды два!
Увидев, что к тому бедолаге, которого они уже сумели сбить с ног, спешит помощь, бандиты переключились на его друга. Но кастет и черный пояс по дзюдо быстро сравняли шансы. А вскоре нападающие и вовсе предпочли убраться восвояси, захватив с собой товарища, который не мог стоять на ногах самостоятельно, получив очень удачный апперкот в челюсть и впав от этого в тяжелый продолжительный нокаут. К сожалению, лежащий на земле Алексей тоже не подавал признаков жизни…
Немного придя в себя после потасовки, Олег подошел к другу, и наклонился над ним. Оказалось, что голова его пробита, и на асфальт под ней уже натекла солидная лужица темной крови.
- О, Боже! Кажется, без «Скорой» нам сегодня не обойтись, - пробормотал Олег, и хотел, было, достать из кармана мобильный, чтобы набрать короткий номер «ноль-три», но тут услышал завывание сирены.
Милиция и врачи приехали одновременно – видно, кто-то из проходивших или проезжавших мимо людей на сей раз позаботился об этом, увидев драку. Тут же суетились какие-то люди с кинокамерой, для которых уличные происшествия – это единственная возможность заработать деньжат на свой бутерброд с красной икрой.
Подъехавшие менты, быстро поняв, в чем дело, поехали объезжать окрестности, хотя шансы поймать преступников были совсем невелики – наверняка, у нападавших поблизости стояла машина, на которой они и удрали, а врачи стали осматривать раненого. Но точно сказать, каково его состояние, медики не смогли. Черепно-мозговая травма – вещь очень коварная и непредсказуемая, тут одного беглого осмотра недостаточно…
Вот так, нежданно-негаданно, Алексей оказался на больничной койке в одноместной палате известной московской клиники. Об одноместной палате, как и обо всём остальном, позаботился его друг…
…За прошедшие недели Лиза так и не набралась храбрости, чтобы снять трубку телефона, и набрать один из номеров, напечатанных золотом на визитной карточке. Она боялась, что Алексей уже забыл о том, что произошло в отеле, и будет долго напрягать память, чтобы вспомнить, кто же такая эта Лиза, и что ей от него надо. А если даже и вспомнит, то совсем не факт, что снова захочет её увидеть, ведь он так просто отпустил её от себя, поцеловав в щёку на прощание, и помахав рукой вслед.
Из дома теперь она выходила только под бдительным присмотром огромного бодигарда. По этому поводу она немного поспорила с отцом, но тот был непреклонен, потому что понимал, что просто не переживет еще одного такого исчезновения своей единственной дочери. В остальном же все желания Лизы мгновенно исполнялись, как по волшебству. И девушка очень быстро поняла, что деньги могут делать все. Ну, а то, чего не могут сделать деньги, могут сделать… большие деньги. А все, что имеет отец, теперь было предоставлено в полное её распоряжение.
Как известно, к хорошему люди привыкают быстро. Лиза уже безо всякого стеснения ездила в дорогие бутики, покупая себе все, что понравилось, и наняла себе инструктора, чтобы научиться водить дорогой автомобиль, подаренный ей отцом. В общем, всё её пуританское школьное воспитание осталось далеко в прошлом, а любящий отец только похохатывал, узнавая о новых проделках дочери. Он пытался хоть так восполнить тот недостаток внимания и любви, который испытывала Лиза в детстве. Да и потом, ну, для кого он наживал свои деньги, как не для своего единственного ребенка?! Поэтому Александр Иваныч безропотно пополнял счета на её кредитных карточках, как только в этом возникала хоть малейшая необходимость. И чего, в принципе, ему волноваться? Его ежедневные прибыли в несколько раз перекрывали то, что с таким удовольствием оставляла в дорогих магазинах его расточительная дочь.
Кроме предоставленной ей относительной свободы, отец старался как можно больше времени проводить со своей девочкой, чтобы она привыкла к нему, и приняла, наконец, его в свое сердце. И понемногу добился и этого. Та стена отчуждения, которая до сих пор стояла между ними, стала рушиться, и Лиза всё чаще говорила с отцом, рассказывая ему о том, как жила всё это время, какие книги читала, с кем дружила, и как не хватало ей обычного домашнего тепла и ласки. Отец сидел рядом с ней на диване, положив руку на её худенькие плечи, целовал в макушку, и тихонько шептал:
- Ну, прости меня, моя девочка, прости! Теперь все у нас будет по-другому. Ведь я так люблю тебя, моя маленькая, и никогда никому не дам в обиду!..
А она прижималась к его груди, слушала, как стучит его сердце, и понимала, что нет для неё на свете человека, который был бы ей дорог так же, как отец. Разве что, тот мужчина, с которым она провела несколько ночей. И который, наверное, уже забыл о её существовании, посчитав всё происшедшее просто маленьким забавным приключением. Ну, провел несколько ночей с молоденькой девчонкой, и что с того? Она сама появилась ночью в его спальне, и сама легла с ним в постель. А того, что был у нее первым мужчиной, он мог и не заметить – уж она постаралась сыграть роль доступной женщины, за которую, вероятно, он и принял её там, у ночного клуба, когда без страха кинулся ей на помощь.
Итак, в тот злополучный день, когда Алексей разыскивал её в клубе «Золотая карусель», а потом получил удар в голову, от которого едва не умер, Лиза сидела с отцом у экрана огромного телевизора, просматривая очередной блок криминальных новостей.
На экране симпатичная дикторша с застывшим лицом читала криминальную сводку. В городе всё было как обычно – заказные убийства, угоны автомашин, несколько жутких автомобильных аварий на дорогах из-за пьяных водителей за рулем. Уже в самом конце выпуска Лиза увидела на экране знакомый фасад ночного клуба, переливающийся яркими огнями. Потом камера переместилась на тот плохо освещенный пятачок, где её совсем недавно избивали четверо озверевших от избытка половых гормонов молокососов. Видно, тут опять что-то произошло – перед глазами возникли суетящиеся медики, машина милиции с крутящимися проблесковыми маячками, потом на несколько секунд камера задержалась на лице пострадавшего, которого на носилках несли к машине «Скорой», и голос репортера деловито сообщил:
- Сейчас мы находимся около молодежного ночного клуба «Золотая карусель». Полчаса назад здесь было произведено нападение на гостя столицы, тридцатидвухлетнего бизнесмена из Питера. Четверо преступников сильно избили мужчину, и нанесли ему серьезную черепно-мозговую травму. Конечно, медики института Склифосовского, куда сейчас отвезут пострадавшего, сделают для него все возможное, но жизнь молодого мужчины в опасности. Хочется спросить у правоохранительных органов, долго ли еще будут твориться эти безобразия в центре Москвы, у этого пресловутого молодежного клуба?! Что-то уж очень часто в последнее время ведем мы репортажи о нападениях на людей именно отсюда…
Репортер продолжал что-то говорить, держа перед собой микрофон, грозно сдвинув темные брови и осуждающе покачивая красивой головой, но Лиза уже не слышала его, она глядела на экран широко распахнутыми невидящими глазами, и сжимала руку отца так сильно, что её острые ноготки больно впились в его ладонь.
- Что с тобой, Лизонька? Что произошло? Ты увидела там что-то страшное?
Отец взял двумя руками голову дочери, повернул к себе, и посмотрел на неё. Ее лицо сильно побледнело, а глаза были полны слез.
- Папа, они добрались до него! Они хотели его убить! Они почти убили его!
- Лиза, да объясни же ты толком, что произошло? И откуда ты знаешь этого мужчину?
- Если бы не он, меня бы сейчас уже не было в живых, папа, - прошептала девушка еле слышно, но отец хорошо понял, о чем она говорит, и его сердце сжал болезненный спазм.
- А вот отсюда поподробнее, дорогая! Я бы очень хотел узнать, что произошло с тобой несколько недель назад, и кто тот подонок, который посмел ударить тебя. Я таких вещей не прощаю. По-моему, пришла пора нам поговорить об этом, милая! Я слушаю…
И Лиза заговорила, вытирая ладошкой слезы, которые продолжали часто-часто капать из глаз, от сильного волнения перескакивая с одного на другое, и возвращаясь назад…
Но понемногу она взяла себя в руки, успокоилась, и смогла уже довольно внятно рассказать отцу о том, что произошло с ней в тот злополучный вечер, не умолчав и о своем экзотическом наряде, и о том, что чуть, было, не попала в историю с заведомо плохим концом. Ну, а потом лицо её вдруг расцвело, слезы высохли, и она стала говорить о том человеке, который проезжал мимо, остановился на дороге, вышел из машины, и распугал своим грозным видом тех подонков, которые избивали её. А потом три дня прятал в своем гостиничном номере, чтобы поджили синяки и ссадины на её лице. Рассказала она и про то, что он купил ей одежду и оплатил такси, на котором она приехала домой. Тайной для отца осталось лишь то, что происходило в гостиничном номере ночами, и отчего до сих пор сладко замирало её сердечко.
- Но почему же ты не позвонила мне, Лиза? Я чуть не умер от страха за тебя.
- Эти подонки отобрали мою сумочку, где был телефон, а наизусть твой номер я не знаю.
- Но ты могла бы взять такси, и поехать домой в тот же вечер!
- Не могла! Ты сказал, что тебя три дня не будет дома, а появиться в таком виде перед прислугой в твое отсутствие я не хотела – мне было очень стыдно...
- Выходит, что этот человек спас жизнь моей дочери. Ну, что ж! Это доброе дело не должно остаться без награды, - сказал отец, и нажал кнопку на своем мобильном.
- Зайди-ка ко мне! – сказал он в трубку тем голосом, которым разговаривал со своими людьми, и Лиза удивилась, насколько изменился голос отца – только что он был нежным и бархатистым, а сейчас в нем звучал металл.
Через несколько минут в комнату вошел начальник охраны.
- Значит, так, Иван. Через полчаса подашь машину. Я еду в институт Склифосовского. Кроме обычной охраны, возьми еще двух человек. Вероятно, придется подежурить около палаты несколько суток.
- Всё понял, шеф!
- Папочка, я еду с тобой! – воскликнула Лиза, и легко вспорхнула с дивана.
- Ты не доверяешь мне, девочка? Думаешь, что я могу сделать что-нибудь не так?
- Нет, пап! Просто… Я очень хочу его увидеть! Ну, пожалуйста, прошу тебя!
- Да..,- подумал Александр Иваныч. – Кажется, моя дочь выросла настолько, что уже смогла по уши влюбиться в мужчину.
А потом сказал:
- Думаю, тебе в голову пришла не очень хорошая идея – в этой больнице лежат тяжелые больные. К тому же там полно бомжей, которых привозят прямо с улицы. Да и потом, вряд ли тебе сегодня разрешат увидеть этого джентльмена. Насколько я понял, он до сих пор без сознания, и посетителей к нему не пускают.
- А насколько знаю я, за определенную сумму мне разрешат всё. Ну, а по поводу тяжелых больных… Думаю, я смогу вынести вид тех несчастных, которых угораздило попасть туда, пусть даже и с улицы.
Александр Иваныч смотрел на свою дочь, и не узнавал её. Куда только подевалась её застенчивость и скованность! Теперь он видел перед собой молоденькую девушку, которую не страшили любые преграды, возникающие на её пути. И ему это нравилось. В конце-концов, пройдет ещё несколько лет, и она займет его место в компании как единственная наследница. А в бизнесе нельзя быть застенчивой и нерешительной. Иначе, быстро потеряешь всё, что имеешь, да еще и должен останешься.
- Ладно, уговорила, - усмехнулся он. - Иди, одевайся! У тебя есть полчаса.
Лиза побежала к себе в комнату, чтобы привести в порядок свой внешний вид, и, главное, свои мысли. Почему-то девушке очень хотелось думать, что около «Золотой карусели» Алексей оказался неслучайно. Может быть, он разыскивал её, Лизу. Думать так было приятно, но она понимала, что этого просто не может быть. Потом все остальные мысли вытеснила одна-единственная – жизнь самого дорогого для неё мужчины сейчас в опасности, и она должна сделать всё, чтобы спасти его, чего бы это ни стоило.
Когда Лиза с отцом вышли на улицу, их уже ждала машина с шофером и огромный джип с охранниками. Они сели в автомобиль, и покатили в Москву. Время было уже довольно позднее – около одиннадцати ночи, поэтому пробок на дорогах не наблюдалось, и они довольно быстро приближались к цели.
Лиза сидела на заднем сидении, тесно прижавшись к отцу, а он обнимал её за плечи, и иногда целовал в висок, где от сильного волнения пульсировала тоненькая голубая жилка.
- Пап…
- Что, дочка?
- Я давно хотела у тебя спросить…
- Ну, спрашивай, я готов ответить на любой твой вопрос.
- Почему ты не женился после смерти мамы? Ты её так сильно любил, да?
- Да. Твоя мама была удивительной женщиной – ласковой, доброй и очень красивой. Другой такой я не встретил. Да и, честно говоря, не искал. Все силы уходили на работу и борьбу с конкурентами. Именно поэтому я и отправил тебя за границу – у меня не было времени на твое воспитание.
- Значит, бывают такие мужчины, которые любят только один раз в жизни?
- Конечно, бывают, девочка моя. Только, к сожалению, редко.
Но она уже не слышала его последней фразы. Она думала о том, как было бы хорошо, если бы Алексей полюбил бы её вот так же – на всю оставшуюся жизнь. А уж она бы сумела окружить его такой лаской и заботой, что ему и в голову не пришло бы заглядываться на других женщин, они просто перестали бы существовать для него…
…Автомашины плавно затормозили у входа в главный корпус, и начальник охраны вышел, чтобы предупредить персонал о важном посетителе. Шеф не любил появляться где-то неожиданно, заставляя окружающих во все глаза пялиться на него, и стоять безмолвными истуканами, вместо того, чтобы быстро и качественно выполнить то, что от них требуется.
Уже через пару минут начальник охраны вернулся, подошел к машине, и помог отцу с дочерью выйти. Потом они все вместе пошли внутрь больничного корпуса. В просторном вестибюле их ожидал дежурный врач и несколько медсестер – никого из начальства в больнице в это время уже не было.
Поздоровавшись, врач пригласил приехавших пройти в свой кабинет. Они вошли в неуютную комнату, в которой стояли два письменных стола и несколько неудобных стульев с уродливым металлическим каркасом. Вид мебели, да и самой комнаты говорил о том, что ремонта здесь не было очень давно.
- Итак, вам уже объяснили, зачем мы здесь? – спросил Бутурлин у явно смущенного эскулапа.
- Да, вас интересует больной, поступивший к нам сегодня с черепно-мозговой травмой. Его имя – Алексей Львович Кузнецов.
- Верно, - кивнул головой Александр Иванович, а врач облегченно вздохнул – кажется, он ничего не напутал от волнения, по крайней мере, пока.
- Сейчас он в реанимации, ему проведены все необходимые исследования, и назначено лечение, - продолжил врач.
- И каков результат этих исследований?
- Прогноз благоприятный, но, к сожалению, мозг человека – вещь непредсказуемая, поэтому я не могу полностью исключить возникновения некоторых осложнений…
- Понимаю. Его можно перевозить? Я хотел бы создать наилучшие условия для его выздоровления.
- Думаю, что эту ночь он должен провести у нас. А утром видно будет. Сейчас он без сознания, и лучше его не трогать.
- Я хочу немедленно его увидеть! – вдруг подала голос Лиза, стоящая рядом с отцом.
- Но… К сожалению, это невозможно! В реанимацию не пускают посторонних! – воскликнул врач.
Лиза удивленно подняла красивые брови, а потом сказала:
- Ну, так это же посторонних! Куда мне пройти?
Врач беспомощно развел руками, а потом указал ей на длинный коридор, в конце которого были лифты.
Отец, глядя на дочь, улыбнулся уголками рта – её настойчивость ему определенно пришлась по душе.
Они поднялись на четвертый этаж, и остановились перед дверью палаты. Двое вооружённых охранников сразу заняли свой пост – теперь никто не сможет войти в комнату без их разрешения. А отец и дочь вошли в палату. Лиза осмотрелась по сторонам, и увиденное ей не понравилось.
- Пап…
- Вижу, дочка, я всё вижу! Но до завтра придется потерпеть. Слышала, доктор сказал, что сегодня лучше его не трогать.
- Ну, хорошо. Тогда ты поезжай домой, а я останусь здесь до утра, - сказала девушка, глядя на постель, где с перевязанной головой лежал Алексей.
- О, Боже, но зачем? Чем ты можешь ему помочь, детка?
- Я просто хочу быть рядом. Неужели непонятно, папа?
- Делай, как знаешь. Ты уже взрослая. Думаю, этот молодой человек сумеет по достоинству оценить всё это, когда немного придет в себя!
С этими словами он повернулся, и вышел из палаты, а его дочь осталась наедине с мужчиной, о котором думала каждый день все эти три недели.
Лиза подвинула стул поближе к постели, и села. А потом взяла руку Алексея и чуть заметно сжала её в своей руке. Но не почувствовала ответного пожатия. Девушка тяжело вздохнула, и погладила его по щеке.
- Алёша, - тихонько позвала она. Но ответа не последовало.
Она снова взяла его руку, и стала целовать ладонь. По щекам девушки потекли слезы, которые немного испортили её тщательно нанесенный макияж. Но она ничего не замечала.
- Господи, сделай так, чтобы он пришел в себя! Я не вынесу, если он умрет! Ну, пожалуйста! Я так редко обращаюсь к Тебе с просьбами! – молилась она, а потом опять прижала его руку к своему лицу.
Она не помнит, сколько времени провела в палате, вполне вероятно, что даже задремала на несколько минут, только вдруг почувствовала, что мужчина пошевелился.
- Алёшенька, ну, пожалуйста, посмотри на меня! Это я, твоя Лиза!
Глаза больного открылись, и было видно, что он пытается сфокусировать свой взгляд на её лице.
Потом он с трудом произнес:
- Кто вы?
Он видел перед собой лицо женщины, которое на мгновение показалось ему знакомым. Но потом убедился, что это не так – он никогда не видел эту обалденно красивую молодую даму с глазами в пол-лица, в дорогой одежде, красиво причесанную, с бриллиантовыми серьгами в маленьких розовых ушках и запредельно дорогими кольцами на холеных пальцах рук.
- Я Лиза!
- Лиза… Но я вас не знаю!
Это было для неё ударом. Вот, так и закончились все её мечты – он не помнит её, она ему не нужна. Или не хочет вспоминать, что нисколько не лучше…
В это время в палату вошла медсестра, чтобы сделать очередной укол, а Лиза тихонько вышла из комнаты.
- Лизавета Александровна, вам что-нибудь нужно? – спросил один из охранников, сидящих по обе стороны от двери.
- Я бы хотела уехать домой, - сказала Лиза, не поднимая глаз. Она не хотела, чтобы кто-нибудь увидел её заплаканные глаза.
- Я провожу вас до машины.
- Но я могу дойти и сама!
- Извините, но это приказ вашего отца – не оставлять вас одну ни на минуту!
- Ладно, пойдем. У меня совершенно нет сил спорить, к тому же я невыносимо хочу спать…
Приехав домой, она закрылась в своей комнате, и попыталась заснуть. Но сон не шел. В ушах по-прежнему звучал голос Алексея:
- Кто вы? Я вас не знаю! Я вас не знаю! Не знаю… Не знаю…
Забылась Лиза только под утро, и спала до самого обеда. А когда проснулась, почувствовала, что голова раскалывается от боли. Она накинула на себя халат, и спустилась вниз.
Против обыкновения отец был дома, и сидел за столом, собираясь пообедать.
- Как спала дочка? – спросил он, увидев Лизу.
- Плохо. Всю ночь снились кошмары, и теперь у меня дико болит голова!
- Ты поешь что-нибудь?
- Нет, я снова хочу лечь, - сказала девушка, приняла лекарство, и, поцеловав отца, снова ушла к себе.
Когда она не вышла и к ужину, отец не на шутку испугался, и схватился за телефон.
Через полчаса к дверям подкатил автомобиль, на котором приехал их домашний доктор – Александр Иваныч решил обратиться к врачу.
Доктор поднялся в спальню к девушке, и застал её в слезах.
- О, что я вижу, Лиза! – воскликнул старенький доктор. – Девочка моя! Вы плачете…
Пробыв в комнате девушки около получаса, доктор вышел, и сказал расстроенному отцу:
- Я не нашел у вашей дочери никакой болезни. Скорее всего, у нее проблемы личного характера. Но тут я ничем не могу помочь. Могу лишь посоветовать. Поговорите с ней, только очень ласково. Может быть, она расскажет вам, почему так страдает. Ну, а не сможете сделать это сами, найдите хорошего психотерапевта. Эти знатоки человеческих душ, знаете ли, сейчас в большой моде…
- Спасибо. Я обязательно последую вашему совету, - сказал Александр Иваныч и, проводив доктора, вернулся к двери в спальню Лизы, немного постоял в нерешительности, а потом вошел в комнату.
Девушка лежала на постели лицом к стене, и даже не пошевелилась, когда открылась дверь.
Отец сел на краешек постели, и погладил её руку.
- Девочка моя, что бы ни случилось в твоей жизни, ты не должна забывать, что дороже тебя у меня никого нет. И твое горе – это мое горе, а твоя радость – и моя радость тоже. Попытайся рассказать мне, что случилось! Я не буду читать тебе мораль, ругать тебя, или заставлять делать что-то помимо твоей воли. Я просто постараюсь помочь тебе, если смогу.
Сказав всё это, он замолчал. Молчала и Лиза. Так прошло минут пять. Но вот она заворочалась на кровати, села рядом с отцом, и сказала:
- Ты не сможешь помочь, папа. Мне никто не может помочь. К сожалению, купить любовь нельзя. А он меня не любит!
- Кто он? Тот мужчина, у постели которого ты просидела всю ночь?
- Да, Алексей.
- Но откуда ты знаешь, что он тебя не любит? Ведь он же был без сознания!
- Нет, под утро он пришел в себя, посмотрел на меня, и сказал, что не знает, кто я такая. Представляешь! Он даже не узнал меня! А я так мечтала о встрече с ним все это время!
Девушка снова залилась слезами, а отец прижимал к себе её худенькое тело, и гладил по спине, стараясь хоть немного успокоить.
- Да, Лизонька права. На этом свете нельзя купить только любовь. Хотя… По большому счету… А почему бы, собственно, не попробовать?! – подумал мужчина, а вслух сказал:
- Если бы ты знала, дочка, сколько еще влюбленностей будет на твоем веку, и сколько мужчин будут счастливы, если ты обратишь на них свое внимание. Уж поверь, через месяц и ты тоже не узнаешь в толпе того человека, который сейчас для тебя дороже всех. В твоем возрасте все это естественно, и я бы сильно удивился, если бы было иначе!
- Все иначе, папа! Я люблю его. Очень люблю. И никто, кроме него, мне не нужен.
- Хорошо. Мы продолжим этот разговор завтра. Сейчас у меня много неотложных дел, я должен уехать. А ты постарайся все-таки успокоиться, и хоть немного поешь!
Александр Иваныч вышел из комнаты дочери, и помчался в ту больницу, куда утром перевезли Алексея по его приказанию.
Оказавшись в светлой и просторной палате, он огляделся, а потом сел на стул, стоящий около постели больного.
- Ну, здравствуйте, молодой человек!
- Здравствуйте, - ответил Алексей, который утром уже полностью пришел в себя, хотя и чувствовал сильные головные боли.
Он узнал человека, сидящего у его постели, и его очень удивил этот визит.
- Ну, как ваши дела? Что говорят врачи? – заинтересованно спросил Александр Иваныч.
- К счастью, все обошлось. Но еще пара минут, и меня бы убили эти отморозки. Мой друг подоспел вовремя.
- Какая жуткая история! Мои люди уже занимаются поисками подонков, которые сделали с вами это. Можете мне поверить, они их найдут, и накажут. Думаю, после этого у них никогда больше не появится желания нападать на людей. Как говорится, не до того будет.
- Конечно, я вам верю. Но… Зачем вы делаете все это для меня? Простите, я не понимаю…
- Я затем и приехал, чтобы объясниться! И, так сказать, расставить все точки над «i».
Алексей вдруг понял, что всесильный Бутурлин почему-то немало смущен тем, что происходит, и тоже занервничал.
- Да-да, объясните!
- Надеюсь, вам не надо называть мое имя?
- Нет, оно довольно часто мелькает в печати, и не знают его разве только малые дети, да дряхлые старики, у которых развился старческий маразм.
- Так вот. У меня есть дочь. Сейчас ей восемнадцать лет. Так сложились обстоятельства, что она воспитывалась не дома, а в закрытом пансионе, в Швейцарии. Два месяца назад она вернулась домой. И вдруг я узнаю, что девушка влюблена. Угадайте, в кого?
- Простите, Александр Иваныч, но я не умею отгадывать загадки, и уж тем более не обладаю экстрасенсорными способностями.
- А тут и не нужны никакие способности! Она влюблена в вас, молодой человек.
- Что???
- Да. Моя дочь сказала, что однажды она оказалась в одной очень пикантной ситуации, а вы пришли ей на помощь. А вчера она увидела по телевидению криминальные новости, и узнала вас в пострадавшем. И это именно она сидела рядом с вами всю ночь, и по её просьбе вас перевели в эту клинику, где все врачи стоят на ушах, чтобы вылечить вас, а медсестры готовы выполнить любое ваше желание!
- Да, когда ночью я пришел в себя, то видел какую-то девушку, которая сидела у моей постели. Но, к сожалению, она мне незнакома. Это все какая-то ошибка! Поверьте, я никогда не видел раньше вашу дочь, никогда не приходил на помощь дочкам олигархов. И никогда не был в Швейцарии, даже проездом.
- Я всё понимаю. Но она твердит свое. И очень страдает. И вот, я решил, может быть, вы могли бы… А?
- Простите, но я люблю другую девушку. И никто, кроме нее, мне не нужен. Так что постарайтесь убедить свою дочь в том, что она просто ошиблась, и приняла меня за другого человека. Так иногда бывает. На свете полно людей, которые похожи друг на друга. Тем более что на экране телевизора люди выглядят не совсем так, как в жизни. И спасибо за то, что вы перевезли меня сюда. Ну, а пребывание в этой больнице я оплачу сам, я вполне в состоянии сделать это.
- Все уже оплачено. Забудьте. Ну, что ж! Я рад, что познакомился с вами. Очевидно, вы хороший, порядочный человек. И если бы вы согласились на мое предложение, я, конечно, был бы очень рад, но уважать вас стал бы меньше – человек, способный предать свою любимую женщину один раз, вполне может сделать это и в следующий… Думаю, что этот разговор останется между нами?
- Без сомнения. На этот счет можете нисколько не волноваться. На сей раз газетчикам не удастся сделать сенсацию из этого случая со мной.
- Очень жаль, молодой человек, что вы так и не станете моим зятем. А той девушке, которую вы любите, повезло. Да… Ну, прощайте, Алексей Львович! И будьте здоровы!
- И вам желаю того же, Александр Иваныч!
Они пожали друг другу руки, и отец Лизы покинул палату, думая о том, что девяносто девять человек из ста с радостью приняли бы его предложение, а его дочь угораздило влюбиться как раз в сотого, и с этим ничего не поделаешь…
После того как Бутурлин уехал из клиники, своего друга навестил Олег.
- Ну, привет! Еле разыскал тебя здесь! А ты недурно устроился! Интересно, кто же так позаботился о тебе?
- Ты можешь верить мне, или нет, но произошло вот что…
И Алексей рассказал Олегу все, что произошло с ним совсем недавно, и передал разговор с Бутурлиным, представив дело так, что все это – плата за услугу, как будто оказанную им его дочери.
- Но я с этой леди не знаком.
- Да, приходила вчера к тебе девица. Очень хорошенькая, должен тебе сказать! И с замашками английской королевы. Хотя, наверно, любая девушка, будь у нее в распоряжении такие деньги, как у неё, чувствовала бы себя так же!
- Не знаю. Никогда не имел дело ни с королевами, ни с дочерьми олигархов. Как-то не приходилось, знаешь ли. Как говорится, пока Бог миловал!
- А с этой девчонкой я с удовольствием бы встретился, даже не зная, кто её папаша! Есть в ней какая-то изюминка!
- Изюминка? – переспросил Алексей.
Изюминка… Надо же! Именно так он называл свою Лизу. Тоска по девушке снова накрыла его с головой, и он негромко застонал.
- Лёш, ты что? Тебе плохо? Может, врача, а?
- Не надо никакого врача. Просто девушку ту вспомнил.
- Да, видно, влип ты, приятель, по самое не балуйся! Ну, ладно, не расстраивайся! Не всё ещё потеряно. Сейчас тебя подлечат, и можно будет продолжить поиски. Постараемся найти водителя такси. Уж водил-то в Москве поменьше, чем молоденьких приезжих девчонок! Может, он вспомнит, куда отвез её. Вполне вероятно, что и бармен позвонит. Не откажется же он срубить «на халяву» такие бабки!
- Да, наверно. Спасибо тебе.
- Ладно, не кисни! Найдем мы твою принцессу из славного города Урюпинска, даже и не сомневайся…
…Александр Иваныч приехал домой, и сразу поднялся в комнату дочери. Девушка уже не плакала. Она удобно устроилась в кресле, держа на коленях крошечную собачку с глазками-бусинками, подаренную ей отцом.
- Лиза…
- Да, папа?
- Забудь о нем, дочка.
- Ты говорил с ним?
- Да.
Лиза сняла собачку с колен, встала и подошла к окну. Слёз не было. Просто нестерпимо болело сердце, и чуть-чуть кружилась голова. В эту минуту она окончательно распростилась с детством и своими иллюзиями, но, к сожалению, так и не смогла выполнить просьбу отца – забыть своего любимого мужчину…
…Шло время. Алексей выздоравливал, благодаря усилиям врачей и заботе Лизы. Это она каждый день присылала ему цветы, самую вкусную еду из ресторана и самые дорогие лекарства. И постаралась сделать так, чтобы отец не знал об этом. Прошла всего неделя, а больной уже потихоньку вставал с постели. Через две недели Алексей уже бодро ходил по коридору, а через месяц врачи выписали его, и он уехал к себе, поблагодарив всех за заботу.
- Ну, что вы, Алексей Львович, - пророкотал приятным баском его лечащий врач. – Не нас вам надо благодарить. Вернее, не столько нас, сколько своего ангела-хранителя - того человека, который обеспечил вас всем необходимым. Видно, ваша жизнь очень дорога ему.
- К сожалению, даже не представляю, кто бы это мог быть, - смутился молодой мужчина.
- Ну-ну, не волнуйтесь так, вам это вредно, - сказал врач, тихонько похлопывая его своей ладонью по руке. Он не верил ни одному слову своего пациента – просто так никто не будет выкидывать тысячи долларов, а лечение этого больного обошлось спонсору дороговато. Не хочет говорить - не надо, но чего уж врать-то, что совсем не знаком с богатеньким Буратино, открывшим для него свой туго набитый кошелек. Тут ведь не налоговая полиция, и никому не интересно знать, откуда идут денежки, лишь бы вовремя платили по счетам, да раздавали щедрые чаевые!..
…Приехав домой, Алексей снова занялся делами, они захватили его, и не давали думать о чем-либо, кроме работы. По крайней мере, днем. Но были еще ночи без сна. И были сны, в которых Лиза приходила к нему, и нежно гладила его ладонью по лицу. А из её глаз капали слезы, и рот беззвучно открывался, как будто она хотела сказать ему что-то очень важное. Но он не понимал этих слов, и от этого мучился еще сильнее, и пытался удержать её около себя, только невозможно, как ни старайся, удержать сон, как бы ни был он хорош…
В один из свободных вечеров, который Алексей решил провести дома, он услышал в «Новостях» по телевизору, что нашим доблестным органам правопорядка удалось, наконец, задержать тех бандитов, которые избили питерского бизнесмена около клуба «Золотая карусель» чуть больше месяца назад. Кроме исполнителей, были задержаны и заказчики – четверо несовершеннолетних молодых людей, завсегдатаев клуба, которые просаживали там отцовские капиталы.
Услышав это, Алексей подумал:
- Да, Бутурлин не бросает слов на ветер! Одно хорошо – он не стал сам сводить счеты с бандюганами, как обещал, а передал их милиции. Теперь, по крайней мере, некоторое время, посещение клуба «Золотая карусель» станет для глупеньких девчонок более безопасным!
За то время, что прошло с того памятного вечера, когда Алексей увидел Лизу, жаркое лето успело плавно перейти в золотую осень. Листва на деревьях пожелтела, но еще не осыпалась, да и погода радовала прохладными, но солнечными днями. Люди старались как можно больше бывать на воздухе – красота осеннего наряда парков и скверов так и манила к себе всех, у кого было время на прогулки. Ведь ясно, что такие дни простоят недолго, «бабье лето» быстро закончится, и скоро небо покроют густые облака, зарядят холодные дожди, а сильные ветры быстро сорвут с деревьев их пышный золотой наряд, оставив только голые черные ветви, тянущиеся к небу. Ничего не поделаешь – осень грустная пора, и немногие люди любят её так, как любил когда-то Александр Сергеевич Пушкин…
Алексей ещё несколько раз ездил в Москву, пытаясь хоть что-нибудь узнать о Лизе, но его надежда разыскать девушку таяла с каждым днем. Она исчезла из его жизни, как исчезает легкий утренний туман под жарким солнцем. И не было человека, который мог бы помочь ему в поисках. Те люди, к кому он обращался, обещая за работу большие деньги, только отрицательно качали головами – зачем браться за дело, если наперед точно знаешь, что не можешь его выполнить!
В конце сентября работы у Алексея было особенно много. Мало того, что это конец квартала, несколько объектов у него были совсем на выпуске, но сдаче их обязательно что-то мешало, и для того, чтобы навести порядок, нужно приложить колоссальные усилия и раздать кучу денег на взятки чиновникам, иначе никогда не получишь необходимые документы, и завязнешь в согласованиях. Все его сотрудники нервничали, и работали на износ, оставаясь в офисе до позднего вечера, а телефоны раскалились добела от долгих и нудных переговоров.
В один из особенно тяжелых дней в кабинете владельца фирмы зазвонил телефон. Номер этот был прямым, и звонили по нему очень редко – обычно клиенты разговаривали с секретаршей, а она соединяла звонившего с шефом, если тот в это время был на месте, и не слишком сильно занят делами.
- Интересно, кто же это может быть? – с некоторым раздражением подумал Алексей, но решил взять трубку, хотя в его кабинете в это время находилось много людей, и стоял невообразимый шум – он проводил нечто типа совещания со своими сотрудниками.
- Да! – рявкнул он в трубку, собираясь услышать голос какого-нибудь поставщика, опять срывающего сроки поставок в связи с очередными форс-мажорными обстоятельствами.
Но трубка немного помолчала, а потом тихий женский голос спросил:
- Алексей Львович?
- Да, это я! – сказал тот, на полтона убавив громкость своего голоса, потому что вдруг почувствовал в этом звонке нечто необычное. – С кем я говорю?
- Это Лиза… Вы… помните меня?
- Лиза?! Это ты! Я не верю собственным ушам! Господи, как хорошо, что ты, наконец, нашлась! Пожалуйста, не клади трубку! Скажи мне, где ты?
- Я здесь, у входа в ваш офис.
- Стой там, и никуда не уходи! Слышишь? Я иду! Ты все поняла, Лиза? Я уже спускаюсь!
- Да-да, я жду вас, Алексей Львович.
Алексей бросил трубку на рычаг, и встал с кресла.
- Все свободны, господа. А мне сейчас надо уйти.
Выскочив из кабинета, он шепнул несколько слов секретарше, и выскочил в холл. Увидев, что оба лифта заняты, он не стал ожидать их, и побежал вниз, громко стуча по лестнице каблуками, и шепча:
- Только бы все это оказалось правдой! Господи, лишь бы это была она, моя Лиза!
Сотрудники фирмы, оставшиеся в его кабинете, удивленно переглядывались, и пожимали плечами. Таким они видели своего шефа впервые…
…Лиза стояла на улице, у дверей офиса, и вытягивала шейку, пытаясь не пропустить тот момент, когда Алексей покажется в дверях. Такой он и увидел её – маленькой, взъерошенной, словно воробышек-первогодок, с вытянутой шейкой и большими чуть испуганными глазами. На ней была легкая серая ветровка и те джинсы и кроссовки, которые он купил для неё.
Вдруг она тоже увидела его, и вся осветилась радостью. А он схватил её в охапку, и целовал её лицо, шепча самые нежные слова, которые только мог припомнить.
- Ты ведь не забыл меня, Алёша? – вдруг спросила девушка.
- Как я мог забыть тебя? Я столько времени потратил на поиски, и уже почти потерял надежду разыскать тебя. И твой сегодняшний звонок – это просто чудо, в которое я до сих пор не могу поверить!
Он крепко схватил девушку за руку, как будто она могла снова неожиданно исчезнуть, и повел к своей машине.
Осторожно вырулив со стоянки, мужчина направился домой – только там они могут спокойно поговорить, и только там он скажет ей, что не представляет своей жизни без нее, кем бы она ни была…
…Лиза не стала скрывать от отца, что хочет поехать в Питер. А он не стал отговаривать её от этого шага.
- Ты едешь к нему? – спросил он.
- Да, я хочу его увидеть, это мое право.
- Не хочу тебя отговаривать, хотя и не очень верю в хеппи-энд. Но, по крайней мере, не забывай звонить отцу!
- Обещаю, что буду часто звонить тебе, и не задержусь там надолго, папочка. Просто мне очень надо увидеть его ещё раз.
После того как дочь ушла в свою комнату собирать вещи в дорогу, Александр Иваныч вызвал двух самых лучших охранников, и приказал им сопровождать дочь, не сильно мозоля ей глаза, но имея возможность вмешаться, если девушке будет что-нибудь угрожать.
- Не волнуйтесь, Александр Иваныч, мы всё сделаем так, как надо. Ни один волос не упадет с головы вашей дочери!
- Ну, идите, собирайте вещи! Вы выезжаете в ночь. Машину поведет другой человек, ваше дело – только наблюдение…
Оказавшись в Петербурге, Лиза немного растерялась. Город был совсем ей не знаком, да и звонить Алексею было страшновато. Но потом, пересилив волнение, она набрала номер, написанный золотом на визитной карточке, и уже через несколько минут оказалась в крепких объятиях любимого мужчины…
…Было уже около двенадцати часов дня, когда автомобиль Алексея затормозил около двухэтажного коттеджа.
- Ну, вот, мы и дома, - сказал он, и помог Лизе выйти из машины.
Они пошли к дому, а недалеко от них остановился автомобиль, в котором были люди, обязанные охранять девушку.
- Ну, что? – сказал один охранник другому. – Кажется, сейчас дочка шефа под надежной охраной и в полной безопасности. Можно и перекусить!
- Вполне, - сказал тот, и вытащил большой термос с кофе, жареную курицу и аппетитные бутерброды с колбаской и сыром, щедро сдобренные зелеными веточками петрушки и укропа.
- Если всё пойдет так, как я думаю, мы сможем и немного поспать.
- Конечно, всё будет тип-топ, я уверен. Просто так даму к себе домой не приглашают…
…Лиза вошла в дом, и сразу оказалась в объятиях мужчины, который был ей дорог, и который отверг её любовь. И вот теперь всё снова вернулось – он здесь, рядом с ней, помогает снять ветровку, и ведет на кухню, чтобы накормить – наверно, он по-прежнему думает, что она – молоденькая искательница приключений, приехавшая в Москву, чтобы урвать в столице свой маленький кусочек счастья. А у неё опять не хватает смелости сказать ему правду о себе, как будто быть дочерью Александра Бутурлина – это значит, быть недостойной женщиной…
- Лиза, ты голодна? – спросил он.
- Нет, но с удовольствием выпила бы чашечку кофе.
- Сейчас, потерпи одну секунду! Я умею варить чудесный кофе.
Он быстро накрыл на стол, поставив на него чашки, нарезанный тонкими кружочками лимон, вазочку со сдобным печеньем, сахарницу и кувшинчик со сливками – он не знал, какой кофе она больше любит. Он вообще ничего не знал об этой молоденькой девушке, которая неожиданно опять появилась в его жизни.
Сварив кофе, он разлил его в чашки, и дал возможность Лизе сделать несколько глотков, глядя на нее из-под полуопущенных ресниц.
Она ни капли не изменилась за то время, что они не виделись. Разве что, немного побледнели и осунулись щеки, но это вполне может быть следствием усталости – наверняка она всю ночь провела в поезде, в дешевом плацкартном вагоне, ни на секунду не прикрыв глаз, мучаясь от шума и сигаретного дыма.
- Как ты оказалась в Питере, Лиза?
- Я приехала, чтобы увидеть тебя! – сказала, ничего не скрывая, девушка, и в упор посмотрела на него большими серыми глазами, которые показались ему чуть испуганными.
- А как ты разыскала мой телефон?
- В том номере, где ты жил, я нашла позабытую тобой визитку. Там написаны все твои телефоны. Вот я и решилась, наконец. Ведь от этого никому не будет хуже, правда?
- Какая же ты молодец, что позвонила! Я сходил с ума, разыскивая тебя!
- А зачем?
- Что – зачем?
- Зачем ты разыскивал меня, Алёша?
- Ты нужна мне. Я понял это уже тогда, когда такси увозило тебя, но было поздно. Потом я несколько раз ездил в Москву, был в том ночном клубе, около которого в первый раз увидел тебя, но и там не смог ничего узнать. Я и сейчас еще не верю, что вижу тебя. Кажется, стоит мне закрыть глаза, и ты снова исчезнешь, как исчезала из моих снов.
- Я не исчезну. Я буду с тобой до тех пор, пока ты этого захочешь…
Она положила свою крошечную ладошку на его большую ладонь, и погладила её. А он вскочил, поднял её, крепко прижал к себе, и нашел её губы.
- Пожалуйста, не исчезай больше, я этого не переживу…
…Утром он позвонил Олегу, и сказал, что его не будет в офисе несколько дней, и что для его отсутствия есть очень веская причина – нашлась его Лиза, и теперь он с ней, и не сможет ни на секунду оставить её, даже если весь его бизнес исчезнет в одночасье из-за его отсутствия. И вообще – пусть все дела катятся к черту. Для него сейчас важно только одно – эта маленькая девушка с испуганными серыми глазами, её ласковые руки и слова любви, которые она шепчет ему на ушко…
Олег только озадаченно крякал в трубку. Нынешнее увлечение друга не шло ни в какое сравнение с тем, что было, когда тот решил жениться. Значит, и сейчас брак не за горами, и ему, Олегу, будет необходимо собрать как можно больше сведений об этой прекрасной незнакомке, нежданно-негаданно появившейся снова на жизненном горизонте друга…
…Пролетела целая неделя, прежде чем Алексей смог думать о чем-то еще, кроме своей изюминки, которая теперь каждую ночь засыпала, крепко прижавшись к нему. Пора было подумать о будущем. И, конечно, будущее это было неразрывно связано с этой маленькой женщиной, щедро дарившей ему любовь, и ничего не требовавшей взамен.
Кстати, он по-прежнему ничего не знал о ней, и если бы она сейчас встала и ушла от него, он снова не знал бы, где и как её искать.
- Лиза, продиктуй мне свой телефон. Я хочу иметь возможность слышать твой голос, когда тебя не будет рядом.
- Ну, конечно, я сейчас! – сказала Лиза, и, вскочив со стула, понеслась за своей сумкой, с которой приехала из Москвы.
Достав мобильный, она продиктовала ему свой номер.
- Какой интересный у тебя телефон! Я такого никогда не видел, - сказал Алексей, разглядывая её мобильный, который был сделан по специальному заказу, и стоил её отцу бешеных денег, как, кстати, и все вещи, что окружали его дочь.
- Это просто удачная китайская подделка под дорогую модель, - сказала Лиза, ругая себя за то, что не догадалась поменять его на что-нибудь подешевле.
- Ни за что бы не догадался! Ну, ладно. А теперь собирайся, мы едем в магазин. Надо купить тебе одежду.
- Мне ничего не надо, у меня вполне достаточно одежды! – вдруг запротестовала Лиза.
- Пожалуйста, не спорь! Может быть, мне приятно баловать тебя красивыми нарядами.
- Хорошо, тогда я сейчас оденусь!..
…Алексей купил девушке несколько красивых платьев, туфли, а потом повел её в ювелирный отдел.
- Господи, а сюда-то нам зачем? – ахнула Лиза.
- Как зачем? Я хочу сделать тебе подарок.
Он подошел к витрине с дорогими кольцами, и попросил продавщицу выбрать для любимой девушки колечко с бриллиантом.
Уже через несколько минут он расплачивался на кассе, а Лиза стала обладательницей кольца с бриллиантиком. Конечно, любая другая девушка обрадовалась бы такому подарку, но Лизе было стыдно – она обманывала Алексея, заставляя тратить на себя деньги, и покупать абсолютно не нужные ей вещи, которых у неё и так было слишком много.
Вернувшись домой вечером, они поужинали, и Лиза сказала:
- Спасибо тебе за подарки, Алёша. У меня никогда не было ничего подобного. И мне очень нравится колечко. Оно необыкновенно красивое – я буду носить его, не снимая!
- Ну, да, конечно… А теперь расскажи мне о себе. Я хочу знать все, - попросил Алексей, откинувшись на спинку стула.
- Да что в моей жизни может быть интересного? Мне скоро девятнадцать. Год назад окончила школу. Мама давно умерла, я живу с папой.
- А кто твой отец?
- У него бизнес. Хотя… Вряд ли можно назвать бизнесом тот сарай, в котором он ремонтирует старые машины! Но он меня очень любит.
- Я тоже очень тебя люблю.
- Пожалуйста, повтори, что ты сейчас сказал! Я не расслышала.
- Да всё ты расслышала, моя маленькая проказница! Я влюбился в тебя, как мальчишка, и не могу жить без тебя.
- Если тебя интересует, как я отношусь к тебе…
- Очень даже интересует!
- Я тоже люблю тебя. Очень!
- Тогда нам придется пожениться!
- Это хорошая идея. Я - за.
- Тогда мы завтра же едем в ЗАГС. У тебя паспорт с собой?
- Да.
Лиза схватила сумку, и стала искать в ней свой паспорт.
- Хотя… Наверно, я должен сначала попросить твоей руки у отца? Так ведь положено?
- Я не знаю… Никто и никогда ещё не просил моей руки. Наверно, так.
- Набери его номер, я поговорю с ним сейчас же.
- Как скажешь, Алёша.
Она быстро набрала необходимый номер. Александр Иваныч, увидев, что звонит дочь, тут же схватил трубку.
- Привет! Пап, тут с тобой хочет поговорить Алексей.
- Ну, что ж! Можно и поговорить, - сказал тот, ухмыльнувшись. Кажется, дочери все-таки удалось вытеснить соперницу, и убедить упрямого мужика в том, она – самая подходящая партия для него.
- Здравствуйте, Александр Иваныч! – услышал он в трубке голос Алексея.
- Ну, здравствуйте, молодой человек! Рад, что вы хорошенько подумали, и поменяли свое решение. Это мудрый поступок. Думаю, так будет лучше для всех нас.
- Простите, не понял. Какое решение я поменял? И какой из моих поступков вы называете мудрым?
- А что, разве Лиза вам так ничего и не объяснила?
- Нет. Хотя теперь я и сам начал кое-что понимать. Прошу прощения, но я должен поговорить с вашей дочерью!
Он нажал кнопку отбоя, открыл сумку, и схватил паспорт девушки. Лиза смотрела на него испуганными глазами – ситуация, кажется, вышла из-под контроля, и она сама во всем виновата. Но теперь уже поздно говорить об этом.
- Ну, и что тут у нас? Елизавета Александровна Бутурлина. Так говоришь, у папы весь бизнес в сарае? Это очень интересно… Хотел бы я взглянуть на этот сарай!
- Прости меня, Алеша. Я боялась, что ты сразу отошлешь меня домой, если узнаешь, кто я.
- Конечно, именно так я и сделаю!
Мужчина опять схватил сумку Лизы, и стал вытряхивать из нее содержимое.
Увидев кошелек, он открыл его, и достал несколько золотых кредитных карточек.
- Отлично! Вот и они! Представляю, как ты смеялась надо мной, когда я покупал тебе эти тряпки и жалкие украшения, когда у тебя в кошельке лежит сумма, на которую ты можешь с потрохами купить меня самого, и весь мой бизнес впридачу!
- Пожалуйста, не говори так, ведь я же люблю тебя! И мне очень понравилось всё, что ты подарил мне сегодня!
- Господи, ну, почему мне всегда попадаются такие лживые бабы!? Прямо какой-то рок!
- Алёша…
- Нет! Не говори мне ничего! Я не хочу слушать! Отправляйся назад, к своему отцу. У нас не может быть с тобой ничего общего. Одевайся, бери сумку, я отвезу тебя на вокзал!
- Не трудись! Внизу стоит машина с моей охраной, они и отвезут меня домой, - соврала Лиза, которая в действительности ничего не знала о джипе, стоящем на улице.
- Даже так! Отлично! Ты под охраной! Хорошо, что они были там, внизу, а не сидели в спальне, когда мы занимались с тобой любовью! Иначе кто-нибудь мог бы застрелить меня, решив, что ты стонешь не от наслаждения, а от боли!
От этих слов голова Лизы дернулась, как будто он сильно ударил её по щеке, но она ничего не сказала.
Девушка быстро запихнула в сумочку то, что лежало на столе, схватила с вешалки свою ветровку, и пулей выскочила из дома. Судьба опять зло подшутила над ней, и вместо предложения стать женой своего любимого, она получила приказ оставить его дом, и это уже навсегда…
…На улице было ветрено, накрапывал мелкий осенний дождь, вдруг сильно захолодало.
Лиза шла по улице, стараясь определить, где находится остановка автобуса – вряд ли в этом небольшом поселке под Петербургом она смогла бы поймать в это время свободное такси.
Побыв под холодным, пронизывающим ветром всего несколько минут, девушка сильно замерзла – легкая ветровка совсем не защищала её от непогоды.
Позади неё, не приближаясь и не отставая, ехал большой черный джип с затемненными стеклами.
- Интересно, это ещё что такое? – подумала девушка, и резко развернувшись, пошла ему навстречу. Джип остановился.
Заглянув в салон через тонированное стекло, она попыталась разглядеть сидевших там людей, но на улице было довольно темно, и ей не удалось этого сделать. Тогда она рванула на себя дверцу. Конечно, девушка рисковала – вполне возможно, что эти люди следили за ней, чтобы похитить в удобный момент, а потом потребовать за неё у отца огромный выкуп. Но тогда она всё равно в их власти – куда убежишь от джипа с вооруженными людьми, тем более в чужом незнакомом городе, где у тебя нет не только друзей, но и просто знакомых!
Но, открыв дверцу, Лиза увидела знакомые лица – эти люди работали у её отца.
- Лизавета Александровна! – смущенно произнес один из них.
- Да, это я! А вы что тут делаете, мне можно узнать?
- Ваш отец попросил быть поблизости, но не вмешиваться в вашу жизнь. Простите, если у нас не совсем ловко это получилось!
- Да всё у вас получилось! Я и не догадывалась, что вы здесь. А теперь, если у вас нет больше дел, поехали домой!
- Поехали! Честно говоря, уже надоело жить в машине и питаться одними бутербродами.
- Больше вам не придется этого делать, обещаю!
Один из мужчин вышел из машины, и помог девушке сесть, а потом захлопнул дверцу. Взревел мощный мотор, и автомобиль быстро скрылся в темноте.
Наблюдавший за Лизой Алексей увидел, как она села в машину, и прошептал:
- Ну, хоть в этом она меня не обманула – охранники и в самом деле существовали. А то уж я думал, что эта избалованная леди собирается в темноте под дождем идти на остановку, и добираться до Питера на рейсовом автобусе!
На следующее утро Алексей приехал в офис, и стал заниматься делами. И никто даже не заметил, как изменился их шеф. Да и мало что можно было заметить по его внешнему виду. Разве что, некоторую излишнюю бледность, темные круги под глазами от бессонной ночи, да чуть подрагивающие пальцы…
…Он не хотел больше вспоминать о ней, своей сладкой изюминке, с которой ему было так хорошо. И днем, в офисе, у него это почти получалось. Но вечером, сидя в одиночестве в своем большом доме, он ощущал тоску, которую ничто не могло заглушить, даже солидная порция коньяка, выпитая на ночь. И что тут можно было поделать? Он любил её, ему нравилось в ней все – внешность, манера говорить, сам её голос, и легкий ласковый нрав. Он вспоминал, с какой страстью она отдавала ему свое тело, и как откликалась на его ласки. Он думал о том, как хорошо было бы, если бы её отец и правда был бедным механиком в небольшом захолустном городке, и они приезжали бы к нему в гости после того, как поженились. Он засыпал бы молодую жену подарками, свозил бы её за границу к теплому морю, и счастье наконец-то вошло бы в его дом. И надо же было такому случиться, что она оказалась совсем не той женщиной, за которую себя выдавала! А когда он увидел её около своей постели в больнице, то даже представить себе не мог, что эта красивая самоуверенная девица и его милая трепетная Лиза – это один и тот же человек. Поэтому и не узнал её тогда. Ну, и что ему оставалось делать? Разве что положиться на время, которое сглаживает чувство потери, позволяя людям жить дальше, и не сойти с ума окончательно.
Его друг, конечно, сразу заметил перемену, и хотел выяснить, что же произошло. Но Алексей просто сказал:
- Я не хочу говорить об этом. Её нет больше в моей жизни, и не будет никогда!
Произнеся вслух это слово, он вдруг почувствовал в душе ледяной ужас оттого, что наделал. Это страшное слово «никогда» окончательно открыло перед ним весь смысл того, что он натворил, прогнав от себя любящую его женщину. И сделанное невозможно исправить, даже если очень захотеть. Она не простит…
…Лиза вернулась домой. К счастью, отец уже уехал в свой офис, и она могла запереться в своей комнате, чтобы подумать о том, что случилось, и о том, как объяснить всё происшедшее отцу. Ведь он обязательно будет расспрашивать её обо всем, когда вернется. Хотя… Наверно, многое он уже понял из того телефонного разговора.
- Ну, что ж! Что будет, то и будет, - подумала Лиза, и тяжело вздохнула.
А потом скинула с себя всю одежду, и опустилась в ванну с душистой теплой водой. И только тогда позволила слезам появиться на своих ресницах…
…Отец воспринял весть о том, что дочь рассталась с Алексеем, довольно спокойно. Он уже предполагал нечто подобное – слишком давно живет он на свете, и слишком хорошо сумел понять людей и кипящие в них страсти. Именно поэтому и смог сколотить себе огромное состояние, играя на людских слабостях, пристрастиях и пороках. А Алексей был для него открытой книгой – этого человека он видел насквозь. Честен, порядочен, смел, умен, но обидчив, амбициозен, и совершенно не выносит никакого давления на себя. Не терпит лжи и совершенно не умеет прощать. Вот такой милый портретик был перед его мысленным взором, когда он думал о том, что натворила его дочь, не сказав Алексею всей правды о себе. Но… Уж что получилось, то получилось, и ничего с этим не поделаешь. И теперь ему необходимо было чем-то занять Лизу, чтобы она не сходила с ума от своего чувства, и не кусала по ночам подушку, чтобы не кричать от невыносимой душевной боли. Поэтому, бросив все дела, он увез дочку на один из островов в Средиземном море, где у него был дом, стоящий на самом берегу, в окружении кипарисов, розовых кустов и еще каких-то цветов, которым он не знал названия, и которые так чудесно пахли по вечерам. Развлечений на этом острове было хоть отбавляй, местные жители были приветливыми и улыбчивыми, и потихоньку Лиза пришла в себя. На лице её снова стала появляться улыбка, хотя до полного выздоровления было ещё далеко. Александр Иваныч вздохнул с облегчением – его дочь стала почти такой же, какой он увидел её, когда встречал из швейцарской закрытой школы. Но так было недолго. Уже через месяц девушка почувствовала недомогание, совсем перестала есть, и почти целыми днями не вставала с постели из-за сильного головокружения и слабости. Испуганный отец повез её в лучшую клинику на обследование, но оказалось, что Лиза здорова, и причина её недуга – это восьминедельная беременность.
- Что будем делать, дочка? – спросил Александр Иваныч, когда они вернулись домой из клиники.
- А что тут можно сделать?
- Ты хочешь оставить этого ребенка?
- Конечно, папа. Неужели ты думаешь, что я смогу убить сына или дочку любимого мужчины?
- Но его же нет с тобой, этого мужчины. А ребенок всегда будет рядом. И будет напоминать тебе о нем, даже если ты сама захочешь его забыть.
- Мой сын родится, что бы ты сейчас ни говорил, папа! Даже если мне придется уехать, чтобы ты не видел нас больше.
- Да что ты говоришь, девочка моя!? Куда еще уехать! Я буду рад этому малышу не меньше, чем ты. Конечно, я хотел бы, чтобы все в твоей жизни было немного иначе, но против воли судьбы я бессилен. Прости!
- Пап, только я одна виновата в том, что натворила. И сама буду отвечать за свои поступки.
- Но дай слово, что теперь во всем будешь слушаться отца, и не натворишь новых бед.
- Конечно, папочка! Обещаю! Я буду самой послушной дочерью на свете!
- А теперь, пожалуй, нам надо собираться домой.
- Да, эта жара в конце ноября мне тоже надоела. Хочется хорошего московского дождика, холодного ветра и слякоти под ногами…
…Алексей, устав от своих мыслей, решил все-таки позвонить Лизе.
- А вдруг она тоже переживает, моя маленькая, и не спит ночами, вспоминая обо мне! И мой звонок сможет хоть немного исправить то, что я натворил!
Набрав её мобильный номер, он услышал, что «абонент временно недоступен, или находится вне зоны действия сети», а когда набрал домашний, то ему ответили, что молодая хозяйка уехала отдыхать за границу, и вернется ещё нескоро.
- Ну, конечно, размечтался! Девушка переживает от разрыва со мной! Да она сейчас в мехах и бриллиантах рассекает где-нибудь в Париже под руку с новым кавалером, и уже позабыла, как звучит мое имя! Ну, надо же! Давно разменял четвертый десяток, а ещё не потерял детской наивности, козел! – ругал себя Алексей, а сердце ныло от чувства потери…
…Прошел ещё месяц, заканчивался декабрь, начались настоящие зимние холода, дни стали совсем короткими, и серенький вечер начинался почти сразу за таким же сереньким рассветом. Солнце не показывалось, небо было плотно затянуто низкими облаками. В такое время даже люди, у которых в жизни все в порядке, ощущают некоторый дискомфорт, как бы в предчувствии грядущих неприятностей. А уж что говорить о тех, у кого жизнь со скоростью курьерского поезда несется под откос, и никто не в силах это остановить!..
В один из особенно тоскливых пасмурных дней в офисе Алексея раздался звонок.
- Слушаю вас! – сказал тот, подняв трубку.
- Это господин Кузнецов? – спросил мужской голос, который был так знаком Алексею.
- Да, это я.
- Вас беспокоит некто Бутурлин, если вы еще не забыли мое имя! – даже не поприветствовав собеседника, сообщила трубка.
Начало было довольно зловещим.
- Слушаю вас, Александр Иваныч.
- Дело в том, что в жизни моей семьи произошло нечто, о чем вы должны знать.
- Я весь внимание.
- Это не телефонный разговор. Я жду вас завтра в своем офисе. Надеюсь, у вас найдется на это время…
Трубка сразу отключилась, и это могло означать лишь одно – он получил приказ явиться, и ослушаться этого приказа было бы чревато. Поэтому Алексей сразу поехал на вокзал, и взял билет на скоростной поезд до Москвы.
Войдя в офис Бутурлина, Алексей удивился строгой роскоши и тишине, стоявшей там. Казалось, что здание пусто, и только потом, внимательно понаблюдав за сотрудниками, он смог понять, что каждый из них занят делом, и дело свое знает хорошо. Алексей вспомнил свой кабинет, в котором все время толкались люди в ожидании его приказов и решений, а шум стоял такой, что приходилось кричать.
- Да, я слишком мелко плаваю, - подумал он…
…Красивая секретарша, как будто сошедшая с обложки гламурного журнала, проводила его до кабинета, и распахнула дверь.
- Заходите, Александр Иваныч ждет вас! – сказала она, и закрыла за ним дверь, как только тот вошел.
Бутурлин сидел за столом, но, когда увидел Алексея, встал, и подошел к нему, подав руку для рукопожатия. А потом пригласил его сесть в кресло, и сам сел в такое же кресло напротив. На журнальном столике стояла бутылка коньяка, два бокала и тарелочка с тонко нарезанным лимоном. Александр Иваныч разлил благородный напиток, жестом предложил Алексею выпить, и сам взял пузатый бокал. Алексей тоже взял свой бокал в руку, но даже не стал делать вид, что пригубил коньяк.
Выпив глоток, Бутурлин кинул в рот дольку лимона, и сказал:
- Ну, не буду ходить вокруг да около, Алексей Львович, перейду сразу к делу. Должен сообщить, что ваши сексуальные игры с моей дочерью закончились её беременностью. Только не говорите мне, что такого просто не может быть! Это есть, и с этим ничего не поделаешь. Лиза наотрез отказалась от аборта, хотя я и просил её, как следует подумать, прежде чем решиться оставить ребенка. Итак, ребенок родится. Надеюсь, вы понимаете, что мой внук должен иметь отца, и он будет его иметь. Это необходимо и для того, чтобы сохранить репутацию моей дочери. Хотя, вряд ли нынешней молодежи знакомо это слово! Вы женитесь на Лизе!
- Я могу подумать?
- А вот думать, молодой человек, надо было чуть раньше, когда тащили в свою постель глупую восемнадцатилетнюю девчонку! Теперь думать за вас буду я!
В голосе мужчины зазвучали те металлические нотки, которых так боялись все, кто был с ним знаком. Появление их не предвещало для собеседника ничего хорошего.
Алексей понял это, и счел за лучшее промолчать.
- Ваш брак продлится ровно полтора года – шесть месяцев до родов, и год после них. Так положено по закону. Это время Лиза будет жить вместе с вами, в вашем доме. Потом вы тихо разведетесь. По поводу алиментов можете не переживать – я смогу обеспечить будущее ребенка и без вашей помощи. А вы будете опять свободны как ветер, и сможете жениться на той женщине, которую полюбите, и посчитаете достойной быть вашей женой.
После этих слов отец Лизы улыбнулся улыбкой сытого аллигатора, а у Алексея было чувство, что его отхлестали по щекам в присутствии многочисленных родственников и знакомых.
- О дате свадьбы я сообщу. Свободен!
С этими словами Александр Иваныч встал с кресла, и сел за свой стол, тут же углубившись в деловые бумаги, хотя вряд ли после такого разговора он хорошо понимал, что в них написано. Алексей тоже встал, и вышел из кабинета, кивнув головой в знак прощания. Ответного прощального жеста он так и не дождался…
…Остальные несколько месяцев пронеслись в его жизни каким-то немыслимым калейдоскопом, из которого запомнились лишь отдельные моменты – он в ЗАГСе с Лизой. Она в белом подвенечном платье необыкновенно хороша, и он целует её губы. Но губы эти холодны и равнодушны, как и её взгляд. Конечно, чего же хорошего сознавать, что жених стоит тут лишь потому, что боится мести всесильного отца невесты!
Её серые глаза тоже холодны, как льдинки. Она совершенно автоматически делает все, о чем её просят – на банкете танцует вальс со своим мужем, а потом целует его, когда гости кричат «горько», и требуют «подсластить».
Потом они садятся в лимузин, который везет их в дом отца, где они проведут одну ночь вместе. А на следующий день их отправляют в дом жениха, где и предстоит прожить жене полтора года, и произвести на свет ребенка, который уже чуть-чуть округлил худенькую талию своей матери.
Брачную ночь они провели в разных спальнях, что было не удивительно. Ведь их свадьба – блеф. Нет никакой семьи. Нет, и не будет. Есть только желание любящего отца сохранить честь своей дочери, которое и выполнили Лиза и Алексей, послушно поставив на документах в ЗАГСе свои подписи и скрепив их поцелуем…
…Они жили в одном доме, но почти не общались. Целыми днями Алексей пропадал на работе, а Лиза была предоставлена самой себе. Знакомых у нее здесь не было, подруг тем более, и единственно, с кем она могла перекинуться словом, была обслуга – горничная, кухарка, шофер и охранник.
С шофером она особенно подружилась. Он возил её по магазинам, где она покупала вещи для будущего малыша, в женскую консультацию, да изредка – в какой-нибудь музей, которыми так славится город Санкт-Петербург.
Изредка выходило так, что они с Алексеем ужинали вместе. Но всё их общение ограничивалось фразами типа:
- Дорогая, передай, пожалуйста, соль!
- Пожалуйста, дорогой, налей мне стакан воды!
Уже после месяца такой жизни Лиза затосковала, и при следующей встрече с мужем спросила:
- Алёша, ты не против, если я съезжу домой, к отцу?
- Это еще зачем? Я что, не выполняю условия контракта?
- Наш контракт здесь не причем. Просто я очень тоскую по нему, и хочу увидеть.
- Значит, мне надо готовиться к дорожной аварии. Или что там еще может придумать твой отец, чтобы расправиться со мной?
- Ну, зачем ты так, Алеша?
- А как? Ты приедешь к отцу, расскажешь, как ты несчастна и одинока, и он убьет меня, не задумываясь!
- Ну, почему же несчастна? Я счастлива. Ведь я могу видеть тебя хоть иногда, слышать твой голос, и ощущать запах твоего одеколона, - тихо сказала Лиза, нисколько не покривив душой – она до сих пор любила этого мужчину, хотя и хорошо понимала, что уже никогда не будет счастлива с ним – он не простит такого насилия над собой!
- Если это шутка, то дурацкая! – сказал он, дернув щекой. – Поезжай, если хочешь…
Быстро собрав вещи, Лиза уехала в Москву, и прожила там почти месяц, а потом вернулась назад.
За это время всё стало ещё хуже, чем было. Теперь Алексей приходил домой за полночь, а мог и вообще не прийти ночевать. А если приходил, то от него частенько пахло спиртным. Потом к этому запаху добавился запах незнакомых духов.
- Господи, только не это! Мне не пережить его измены! – думала Лиза, с тревогой поджидая мужа вечером, чтобы хоть на несколько минут увидеть его.
Но он вваливался в дом, и сразу проходил к себе в спальню, покачиваясь при ходьбе, и не удостаивая жену даже взглядом. А утром уходил на работу, когда Лиза еще спала.
- Боже мой, ну, зачем отец затеял всё это? Как будто не знает, что насильно мил не будешь! Лучше бы я сидела сейчас дома, и вспоминала, как хорошо мне было с моим любимым те несколько дней, пока он не узнал, кто я! А теперь и от этих воспоминаний ничего не осталось, они затоптаны тем, что происходит с нами сейчас. И с какой стати я буду терпеть всё это еще целый год! Уж лучше быть разведенной, чем сойти с ума. Я уеду, и постараюсь забыть о нем. Хотя… Зачем обманывать себя? В моей душе всегда останется уголок, где будет жить любовь к моему единственному, моему ненаглядному Алёшеньке…
Сказано - сделано. Лиза пошла в свою комнату, собрала кое-что из вещей, и попросила шофера спустить чемоданы вниз. Тот удивленно посмотрел на хозяйку, но ничего не сказал, и стал спускаться по лестнице с вещами.
Она хотела уехать, просто написав записку для Алексея, и оставив её в гостиной на видном месте. Но потом решила, что всё-таки должна позвонить мужу, и сказать ему, что теперь он опять свободен, и волен делать со своей жизнью все, что угодно. В её душе как будто что-то умерло. Она ничего не хотела, и ни о чем не жалела. Теперь ей казалось, что нет уже ни большой любви, ни обжигающей сердце ненависти – одна звенящая пустота. И только её не родившийся ещё ребенок поддерживал в ней желание жить, иначе она попыталась бы уйти из этой жизни безо всякого сожаления…
Набрав знакомый номер, она услышала раздраженный голос мужа:
- Слушаю!
- Алёша, это я, Лиза… Мне надо с тобой поговорить.
- И для этого надо отвлекать меня от работы? Неужели так трудно придержать свои новости до вечера?
- Прости, но это не займет много времени, я отниму у тебя только пару минут!
- Ну, говори! Что случилось?
- Я уезжаю, Алеша. С сегодняшнего дня ты свободен. Больше ты меня никогда не увидишь. И… Прости меня за все, если можешь!
- Что ты еще придумала? А как же наш контракт?!
Ей показалось, что голос мужа был чуть испуган.
- Можешь считать, что его уже нет. Я больше не могу так жить…
- Нет! Не уезжай!
- Но меня ждут, мои вещи уже в машине, и я…
- Пожалуйста, прошу тебя, не делай этого со мной! Не исчезай из моей жизни!
- Я не понимаю тебя, Алёша! Я устала от твоей ненависти ко мне. Ведь я хочу сделать, как лучше! Лучше для нас обоих.
- Да откуда ты можешь знать, что для меня лучше, маленькая колдунья!
- Ну, все. Две минуты уже закончились, а наш разговор, кажется, зашёл в тупик. Мне нужно идти. Прощай, Алёша! И прости меня за все… Кажется, я повторяюсь…
- Подожди, Лиза! Неужели так трудно дождаться меня? Я буду через пятнадцать минут!
- Хорошо, я подожду. Только поторопись, я не хочу, чтобы в дороге нас застала ночь!
Алексей выскочил из офиса, сел в машину, и помчался домой, где его ждала женщина, жить рядом с которой он не хотел, а без нее – не мог…
Открыв дверь своего дома, он увидел жену в холле. Она уже полностью была готова к отъезду.
Увидев его, Лиза встала с кресла, и сделала шаг в его сторону.
- Ну, вот. Давай прощаться, Алёша. Ты прости, что всё так нехорошо вышло, и тебе пришлось жениться на мне против твоей воли. Я не хотела, поверь. Это всё папа. Он очень хочет, чтобы у меня все было, «как у людей». Наверно, в этом он несколько старомоден. Ну, кому теперь интересно, от кого у меня ребенок! Мой сын вполне может вырасти и без отца. Он будет носить мою фамилию и отчество моего папы. А ты просто забудь о нас, и живи дальше, как тебе нравится. Так что, прощай, и не держи на меня зла. Если сможешь…
- Подожди, подожди, Лиза! Я не могу разговаривать с тобой вот так, на ходу, когда ты уже готова к отъезду. Прошу тебя, сними свой плащ, пойдем в комнату, и поговорим.
- Наверно, не стоит. Что нового мы можем сказать друг другу?! А слушать твои оскорбления я не хочу. Я и так знаю их наизусть.
- Прошу тебя, неужели это так сложно? Ведь даже приговоренный к смерти заключенный имеет право на последнее желание!
- Хорошо, если это так важно для тебя, - сказала Лиза, пожав плечами, а потом сняла плащ и поднялась вслед за мужем на второй этаж, где находились их спальни.
Молодая женщина села на широкую кровать, а Алексей придвинул стул поближе и сел напротив.
- Лиза, скажи мне, почему ты уезжаешь именно сейчас? Что произошло?
- Ничего нового. Просто для меня твой дом превратился в настоящую тюрьму. Мне не с кем поговорить, не с кем посоветоваться. Я здесь совсем чужая. Разве что, шофер или охранник, которых прислал отец, выслушают меня, да парой слов я перекинусь с горничной. Но я же живой человек, и мне всего девятнадцать! Я хочу, чтобы меня любили! А дома меня ждет папа. Он меня любит.
- А ты не думала о том, что я тоже люблю тебя?
- Ты?
- Да, я! Тот человек, которого ты обманула, и которого насильно заставили сделать то, что он с удовольствием мог бы сделать и так, немного придя в себя после того, что случилось…
- Я тебе не верю. Какая любовь, Алёша? Мне всегда казалось, что если мужчина любит женщину, то он старается быть рядом с ней. Ты же приходишь домой так поздно, да к тому же пьяный. И потом, меня раздражает запах чужих духов. Представляю, как забавляются твои друзья и знакомые, глядя, как ты изменяешь жене через три месяца после свадьбы!
- Ну, что ты придумала, Лиза! Какие духи, какие женщины?! Последний раз я занимался сексом полгода назад с любимой девушкой, на которой хотел жениться… А этот запах… Олег недавно ездил за границу, и привез мне в подарок одеколон из Парижа. Кстати, мне самому он не очень нравится. Очень уж похож на женские духи!
- Это правда? – спросила Лиза, и робко посмотрела на него. Ведь это сильно меняло дело. Значит, другой женщины не существует! Во всяком случае, пока…
- Конечно, правда. Ну, уж я-то никогда и ни в чем тебя не обманывал!
- Да, ты просто прогнал меня, как приблудную дворняжку, и если бы не мой отец, уже забыл бы мое имя.
- Ты ошибаешься. Я думаю о тебе постоянно. Ты – мое наваждение. Как бы я хотел начать всё сначала, и чтобы ты в действительности оказалась дочкой бедного механика, живущего в маленьком городке!
- Но ты же прекрасно знаешь, что я не могу оказаться кем-то другим! И потом, меня вполне устраивает мой отец. Только с ним я чувствую себя под надежной защитой.
- Значит, я не могу быть твоим защитником?
- Можешь, конечно. Но не хочешь.
Лиза тяжело вздохнула, и встала с постели.
- Ну, давай прощаться. Мне пора. К сожалению, не могу сказать, что жизнь в твоем доме была для меня приятной.
- Подожди, я еще не сказал главного!
- Ну, говори! Я тебя внимательно слушаю!
- Я люблю тебя, очень люблю, даже больше, чем прежде! И никто, кроме тебя, мне не нужен, моя маленькая, сладкая изюминка. Мне надоело играть роль обиженного человека, наказывая тебя за ложь, я и сам очень устал от этого! И больше всего мне хочется, чтобы ты стала моей женой не только на бумаге, но и в жизни! Я хочу видеть, как родится наш ребенок. И, в конце-концов, я хочу заниматься с тобой любовью, это так здорово у тебя получается!
Он на секунду остановился, а потом продолжал:
- Ну, а теперь ты можешь ехать, я не могу силой удерживать тебя в своем доме. Только я не смогу жить без тебя.
- Подожди-подожди, у меня в голове все перемешалось. Что ты сказал? Пожалуйста, повтори! Господи, как голова кружится!
Девушка положила ладонь на лоб, пытаясь таким образом остановить движение окружающих предметов. Но это не помогло, и она стала падать. Только не на пол, а на руки к подхватившему её мужу, который бережно положил её на кровать, и теперь занимался тем, что расстегивал пуговки на её блузке.
Уже через минуту она пришла в себя, глубоко вздохнула, и открыла глаза.
- Что это было?
- Кажется, ты упала в обморок. А я пытаюсь освободить тебя от одежды, которая мешает тебе свободно вздохнуть.
- Спасибо.
Его рука, расстегивающая пуговицы, вдруг легла на её грудь, а вторая крепко обняла, и вдруг она почувствовала на своих губах его губы…
…Поцелуй все длился и длился, и от него оба они теряли голову, а их тела наполнялись жгучим желанием…
- …Я так счастлива, дорогой! – прошептала Лиза своему мужу, целуя его в покрытое легкой испариной плечо, а потом вдруг освободилась от его рук, встала с постели, и попыталась натянуть на себя что-нибудь.
- Ты все ещё хочешь уехать от меня? – спросил Алексей, и в его глазах плескался настоящий страх.
- Куда же я уеду от своего любимого? Мне просто нужно отпустить шофера…
…С тех пор жизнь в доме резко поменялась. Счастье поселилось в нем, окрасив нежным румянцем бледные щечки молодой женщины.
Вечером, когда Алексей приходил с работы, его ждал вкусный ужин, а потом они сразу поднимались в свою спальню – слишком времени было упущено, и теперь он и она пытались его наверстать, отдавая себя друг другу без остатка. И каждый день муж не уставал повторять жене слова любви, и она купалась в них, качалась на их волнах, и тонула в них целиком, даже не пытаясь выплыть.
О том, что происходило в их доме совсем недавно, никто из них не вспоминал. Что было – то было, и ни к чему держать в памяти эти трудные для них месяцы.
Через несколько дней Лиза позвонила отцу, и сказала, что безмерно счастлива быть рядом со своим мужем, и что теперь он смело может забыть о том контракте, который был заключен с Алексеем – она даже представить себе не может жизни без него, и что нет на свете женщины счастливее… Отец облегченно вздохнул, и улыбнулся. Нашла чем удивить отца! Как будто он не знал, чем всё это закончится рано или поздно!
…Беременность Лизы, наконец, подошла к концу. Ночью она почувствовала сильную боль, и разбудила своего супруга. Тот быстро оделся сам, помог одеться жене, и повез её в больницу, собираясь пробыть с ней столько, сколько будут длиться роды.
- По-моему, не стоит этого делать, дорогой! – сказала Лиза, немного придя в себя между схватками. – Я слышала, что это зрелище не доставляет удовольствия неподготовленным людям.
- Я хочу быть с тобой, и никто не помешает мне сделать это, - сказал Алексей, и дал руку своей жене, которая крепко вцепилась в нее, чтобы вытерпеть очередной приступ боли.
Вид страдающей Лизы привел его в состояние легкого помешательства, он был готов на все, лишь бы эта пытка кончилась для нее побыстрее.
Приехав в клинику, он сдал Лизу с рук на руки медикам, а сам пошел переодеваться. Когда он появился в родовом отделении, та уже лежала на узеньком столе, и рядом суетились несколько врачей.
Он опять дал ей свою руку, и Лиза схватила её с неожиданной силой – очевидно, боль становилась абсолютно нетерпимой. Её лицо было покрыто крупными каплями пота, а светлая челка потемнела и прилипла ко лбу. Изо рта к шее тянулась тоненькая полоска крови. Видно, она сильно прокусила себе губу, пытаясь сдержать крик боли.
Алексей схватил марлевую салфетку, и промокнул кровь, а потом вытер лицо жены. Она благодарно посмотрела на него – пот заливал глаза, и их начало сильно щипать.
Это продолжалось очень долго. По крайней мере, так думал Алексей. Ему показалось, что Лиза теряет силы – крики её со временем становились всё глуше и глуше, и она уже не с такой силой сжимала в своей руке ладонь мужа.
- Ну, ещё немножко, милая, - воскликнула врач, лицо молодой женщины напряглось в последний раз, и ребенок появился на свет, а молодая мамочка облегченно вздохнула, и закрыла глаза.
Алексей тоже закрыл глаза – он не мог видеть это что-то красное, что шевелилось между ногами жены, и что заставило её так сильно страдать, а когда снова открыл их, на грудь Лизы уже положили крошечное тельце их ребенка, который заходился от крика.
- Кто? – тихо спросила она.
- У вас сын, - сказала акушерка, а малыш, почувствовав рядом мать, перестал кричать.
Новорожденного снова забрали, чтобы взвесить и измерить его, а потом перепеленать.
Мальчик опять закричал. Алексей теперь хорошенько рассмотрел крошечное красное личико, больше чем наполовину состоящее из широко открытого рта.
- Почему он так сильно кричит? – спросил он, думая, что тут определенно что-то не то.
- Не волнуйтесь, папочка. Так кричат все малыши. Криком они возвещают свой приход в этот мир.
Ребенка унесли, и Алексей повернулся к жене, которая лежала абсолютно без сил, закрыв глаза. Он наклонился к ней, и поцеловал её в кровь искусанные губы.
- Спасибо тебе, милая! – прошептал он, гладя её влажные от пота волосы.
Она открыла глаза и улыбнулась, увидев мужа.
- Теперь нужно переложить её на каталку, - сказала медсестра. – Сейчас придет санитар, он ей поможет.
- Не надо никаких санитаров, я все сделаю сам!
Бережно подняв жену на руки, он положил её на каталку, прикрыл одеялом, и повез в палату следом за медсестрой.
- Ну, вот. Кажется, все закончилось, дорогая.
- Да. Почему-то очень хочется спать!
- Конечно, поспи! Ты столько вынесла сегодня! А я приду к тебе завтра утром…
…Оказавшись дома, он позвонил отцу Лизы, и сообщил ему, что тот стал дедом – его дочь родила мальчика, настоящего богатыря.
- Ну, а чего ж удивляться-то! Это было ясно каждому, кто увидит отца ребенка! Тебя ведь тоже Бог ростом не обидел. Да, пока не забыл. Я тут для нашего малыша подыскал очень хорошую няню, так что ты не суетись, сынок. А я завтра же приеду – надо же поздравить молодую мать, да и отца тоже!
- Конечно, мы будем вас ждать. Завтра с утра я у неё.
- Ну, вот там встретимся!
Алексей рухнул в постель, но сон не шел. Перед глазами стояла молоденькая медсестра с ребенком на руках. И этот ребенок был его сыном, которого они с Лизой так ждали.
…Прошел год. Лиза только что родила еще одного ребенка. В семье Кузнецовых теперь подрастало уже двое сыновей, в которых отец и дед не чаяли души. А Лиза, родив второго мальчика, немного расстроилась – она очень хотела дочку.
- Ну, что ты загрустила, девочка моя? – спросил Алексе как-то вечером, перед тем, как лечь спать, целуя жену в висок.
- Лёш, ну, вот, у нас опять родился мальчик. А мне так хотелось девочку! Чтобы были косички, ленточки, нарядные платьица в оборочках и туфельки с бантиками.
- Обещаю, как только ты немного придешь в себя, серьезно заняться этим вопросом. Желание женщины – для меня закон!
- Ты настоящий сексуальный террорист, - прошептала женщина, притягивая к себе его голову, чтобы поцеловать.
- Но ведь именно это тебе и нравится, моя сладкая маленькая изюминка, - сказал муж, крепко прижимая жену к себе.
- В тебе мне нравится все. Даже твои недостатки. Мне так повезло, что те подонки избивали меня именно тогда, когда ты проезжал мимо!
- А мне повезло, что тот пожилой дядечка-шофер заметил это. Ведь сам я сидел рядом с ним с закрытыми глазами, и совсем не видел того, что происходит вокруг… Слушай, а сколько раз сегодня я сказал, что люблю тебя?
- Только четыре раза, - капризно надула губки жена.
- О, как далеко еще до сотни! Пожалуй, до вечера я с этим делом и не управлюсь!
- Ничего, дорогой, можешь не волноваться. Я подожду, я совсем не хочу спать…
- Я люблю тебя, моя дорогая жена…
- Это пять, - сказала та, поудобнее устраиваясь на плече мужа, и загибая на своей ладошке последний палец.
- Если бы ты знала, какое ты чудо…
- Легко быть чудом, когда тебя так любят! – подумала та, но вслух ничего не сказала.
…За окном шумел молодой листвой июнь, в воздухе летал надоедливый тополиный пух, а дни стали такими длинными, что казалось, будто ночи и нет вовсе – не успеешь закрыть глаза и уснуть, а солнышко уже стучит своим лучом в окошко, возвещая о том, что начался новый день…
…Лиза проснулась сегодня очень рано, солнце только-только показалось из-за горизонта, и его первые лучи не успели согреть остывшую за ночь землю. Муж еще крепко спал рядом, хотя обычно именно он просыпался первым, и потихоньку вставал, стараясь при этом не разбудить жену. Она потянулась всем телом, соскочила с постели, и настежь открыла окно.
- Господи, как же хорошо! – воскликнула она, глубоко вдыхая ароматный свежий воздух…
…Начинался новый день. Этот день будет нисколько не лучше и не хуже тех, которые были в её жизни и до этого. Но душа Лизы была до краев наполнена ощущением настоящего женского счастья.
- Лиза, ты где? – услышала она чуть встревоженный голос только что проснувшегося супругаь.
- Да здесь я, Лёш! Вот, окно открыла! Воздух такой чудесный, - сказала Лиза, и глубоко вздохнула.
- Я проснулся, а тебя нет рядом!
- Испугался, милый? – улыбнулась жена.
- Ещё бы!
- Да куда ж я от тебя?
- Вот именно! А теперь иди ко мне, и побыстрее! – сказал Алексей, с улыбкой глядя на свою Лизу.
- Уже бегу, - сказала она, через мгновение оказавшись рядом с ним. А ещё через мгновение уже забыла обо всем, задыхаясь от страсти в кольце любимых рук…
…Наступающий день опять обещал быть жарким, хотя Гидрометцентр не исключал во второй половине дня ливневых дождей с грозой…
* * *
За милых дам
© Copyright: Татьяна Стрельцова 2, 2019
Свидетельство о публикации №219011901930
Свидетельство о публикации №219011901930
Рецензии